Хозяйка замка Уайтбор

— Вы знаете… его действительно нет. Хм. Я нахожу это очень неприятным.

Поиски под обеими скамьями ничего не дали. Радостные улыбки в экипаже погасли, сменившись настороженными, подозрительными взглядами. В воздухе повисла угроза.

— Че ты пялишься? — набычился Клетчатый Жилет, которому не понравился пристальный взгляд Уолтера. Может, это ты спер! Ты ж едва не упал на бедную даму, когда нас в последний раз тряхнуло! Так что вполне мог пошарить за подушками!

Нед промолчал, но за него вступился мистер Сликер:

— Зато вы сидите с миссис Трелони на одной стороне, так что вам куда проще было добраться до кошелька. Послушайте, так мы ни к чему не придем. Может быть, тот, кто взял кошелек, сознается в дурной шутке? Не обыскивать же нам друг друга!

Мы снова обменялись взглядами. Сознаваться никто не спешил. Экипаж постепенно приближался к городу, а обстановка в нем становилась все более накаленной. Я поняла, что пора брать дело в свои руки:

— Обыскивать никого не придется, — сказала я, сурово глядя на мисс Бейли, которая снова вся спряталась под полями шляпы. — Давай-ка сюда твою корзинку, дорогуша. Ты, конечно, неплохая актриса, но твоя речь слишком грязная даже для кокни. Чтоб ты знала, в Кречи так не говорят. И ботиночки тебе явно жмут: я же видела, как ты поджимала ноги всю дорогу. Судья в Шиффриде наверняка спросит, с кого ты их сняла!

Когда я была маленькой и жила в Кречи, мистер Бобарт, мой опекун, собиравшийся использовать меня в своих грязных делишках, весьма жесткими мерами приучил меня разговаривать на чистом языке. Но когда все вокруг коверкают слова и проглатывают звуки, поневоле привыкаешь к такой манере. Мисс Бейли слишком переигрывала, изображая жительницу эшентаунских трущоб. Больше было похоже, что она родом из какой-нибудь местной деревушки, и, скорее всего, «разбойники», якобы преследовавшие экипаж, были ее сообщниками. Не думаю, что они всерьез собирались напасть на карету, просто хотели посеять панику, чтобы в общей суматохе девчонка могла стянуть что-нибудь и тут же сойти на ближайшей станции.

Всхлипнув, девушка беспрекословно протянула мне корзинку, накрытую не очень чистым платком. Я поворошила вещи: узелок с хлебом, неоконченное вязанье, две луковицы… и никаких признаков кошелька! Неужели я ошиблась?! Мои щеки залились тяжелым жаром от стыда.

— Думаю, преступница действовала не одна, — прозвучал над ухом безмятежно спокойный голос Неда. — Девушка вытащила кошелек из-за подушки и незаметно уронила его на пол, а потом… — с этими словами мой напарник резко выхватил Библию из рук мистера Сликера.

Мы все ахнули от такой непочтительности. Но каково же было мое изумление, когда книга оказалась фальшивкой! В середине было вырезано углубление, как раз достаточное для того, чтобы спрятать небольшой предмет. Оттуда торчал краешек темного бархата. Мысль, что священную книгу можно использовать таким образом, заставила всех онеметь.

— Это не Библия, — так же спокойно добавил Нед, просмотрев уцелевшие строки.

— Хотя преступление от этого не становится менее дерзким. Думаю, теперь всем очевидно, что у нас имеется двое сообщников.

— Ну и дела! — ошарашенно вытаращился мистер Пай. Миссис Трелони молча сверкнула глазами из-под вуали, и в ее взгляде на миг почудился опасный серебряный блеск.

В Шиффриде нам пришлось завернуть в магистрат, чтобы сдать в руки правосудия двух воришек. Служащие оказались не слишком расторопны, так что, когда мы с Недом, наконец, добрались до постоялого двора, над городом уже стояла глубокая ночь. С самого утра у нас во рту не было и крошки, однако сердобольная хозяйка, сжалившись, налила нам по тарелке еще теплого сливочного супа. В полутемном зале мы с Уолтером были одни. Все светильники уже потушили, под сероватым пеплом в камине приглушенно краснели угли.

Нед определенно гордился моим участием в сегодняшнем деле:

— Когда вернусь, расскажу Старику! Ты отлично показала себя, разоблачив эту тихоню мисс Бейли!

Я с трудом оторвалась от супа, оказавшегося восхитительно вкусным:

— Наоборот, я чуть не опростоволосилась, когда обыскала ее корзинку. Вот ты действительно молодчага! Насчет Сликера у меня даже тени подозрения не было!

— Мне не понравилось, как они переглядывались с мисс Бейли. И потом, ни один священник не стал бы так дерзко говорить о Провидении, у них это не принято. Знаешь, мои родители хотели, чтобы я выучился на священника. Я ведь четвертый сын в семье.

Я этого не знала, хотя проработала с Недом около двух лет. Я подумала, что сегодня мы оба приблизились к истине, однако раскрыть преступление смогли только общими силами… Молнией прострелила внезапная мысль: до чего же хитрец мистер Тревор, как он ловко подобрал команду так, чтобы наши способности дополняли друг друга! Я, к примеру, лучше всех знала закоулки Кречи и их обитателей. Фокс великолепно ориентировался в Доках и имел там массу полезных знакомств. Уолтер мог наизусть процитировать любую статью из свода законов… Так и вышло, что из жалкой кучки неудачников Тревор соорудил отличное оружие с ладно пригнанными деталями — команду «ищеек», каждая из которых знала свое место.

— Мне так будет этого не хватать! — искренне сказала я, чуть не плача. — Я имею в виду — всего этого. Общей работы… разглагольствований Хаммонда… даже Фоксовых ядовитых шуточек, черт бы его побрал!

Нед, похоже, отлично меня понял:

— Мне тоже, Коза. Без тебя наша команда будет уже не та… Но я уверен, ты найдешь, чем заняться в Уайтборе. Просто представь себе, что замок — это загадка, которую тебе предстоит разгадать.

Он наклонился ближе, сцепив сложенные на столе ладони. В его светлых глазах заблестел азарт сыщика:

— Почему замок был заброшен после смерти подполковника Уэсли? Почему твой дядя сторонится общества? Почему Уайтбор являлся тебе во снах? Подумай об этом.

И, откинувшись на спинку стула, он добавил:

— Сыщик так устроен, что куда бы ни отправился, везде найдет себе дело.

Тогда мы понятия не имели, насколько он оказался прав.

* * *

Чтобы добраться от Кэреска до Триверса, самого оживленного города в графстве, нам пришлось пересесть в почтовую карету. Путь теперь шел вдоль побережья, так как полуостров Думанон узким клином вдавался в холодное Гэльское море. Я смотрела, как на пустынный берег, изрезанный бухточками и заливами, снова и снова набегали пенные волны, разбиваясь об угрюмые скалы. По обеим сторонам дороги тянулись унылые пустоши, порыжевшие, прихваченные морозом. Кое-где в холмах торчали дымоходы шахт. Над некоторыми из них вился дымок, но большинство казались заброшенными, а в дымоходе одной шахты, находившейся рядом с дорогой, свили гнездо голуби. Все это подтверждало правоту мистера Пая.

Бесприютный однообразный пейзаж не мог отвлечь меня от мыслей о замке Белого Вепря. Впервые я увидела его во сне сразу после того, как пропал амулет лорда Фонтероя. Как будто прикосновение к волшебной вещи разбудило дремавшую во мне магию, унаследованную от матери. Сколько я ни пыталась потом воспроизвести в памяти увиденный когда-то образ, Уайтбор ускользал от меня. Перед глазами возникал не один замок, а словно бы несколько — вложенных, перетекающих друг в друга.

Строгий фасад с высокими сводчатыми окнами напоминал о классическом стиле. Мощные башни, испятнанные черным плющом, грозно вздымались к небу, поддерживаемые изящными контрфорсами. Черепица крыш мягко серебрилась в свете луны. Окруженная сияющим ореолом, луна обливала стены кисловатым тревожным светом, погружая подножие замка в глубокую тень.

Чем ближе я подходила к замку — тем сильнее менялся его фасад. Колонны у парадного крыльца превратились в пилястры, а затем и вовсе исчезли. Мрачную истертую кладку заменил темно-красный кирпич; круглое витражное окно на высоте третьего этажа вдруг выпятилось, образовав решетку ажурного балкона. Теперь фасад выглядел куда веселее. Из крыш вылезли высокие каминные трубы, словно свечи на торте. Замок будто сворачивался внутрь себя, изгибался, нахально презрев все физические законы.

Когда я поднялась на крыльцо, тяжелые двери со стоном распахнулись. Изнутри полы были выстланы мягким мхом, золотившимся в свете ламп. Среди мха пестрели россыпи мелких белых цветов, похожих на брызги лунного света. Внутреннее убранство холла, с его хрупкими висячими галереями и разновеликими колоннами, тянувшимися вдоль стен, до боли напомнило залу театра «Дримхилл», где мне однажды довелось побывать.

«„Дримхилл“ здесь не при чем, — вдруг отчетливо поняла я. — Это внутренность холма сидов». Волей случая замок Уайтбор представлял собой ворота в волшебное царство фэйри, находясь на самой границе между нашей — и Той Стороной.

Тут бы мне и отступить, тут бы и вернуться назад, но позади вдруг послышался грохот осыпающихся камней, и стало ясно, что воспользоваться прежним выходом уже не удастся. Не зря Амброзиус предупреждал, что в мире фэйри нет двух одинаковых дверей, и любая дверь, сквозь которую ты пройдешь, захлопывается навсегда!

Я в смятении оглянулась. В этот момент кто-то потряс меня за плечо:

— Энни, проснись! — послышался голос Неда. — Мы проезжаем реку Тэйме. Ты не можешь бездарно проспать такой момент! Эта река отделяет земли Думанона от остальной Грейвилии.

Тревожный сон рассыпался в клочья. Остатки сна слетели с меня, когда колеса кареты загрохотали по булыжникам, и нас нещадно затрясло, как на стиральной доске. Шесть высоких каменных опор пронзали скользкое темное тело реки, словно огромные ребра доисторического животного. Далеко внизу неохотно двигались почти застывшие водяные струи. Мы миновали мост, и я поежилась от осознания, что Тэйме будто ледяным лезвием безжалостно отсекла мое прошлое. С каждым оборотом колеса Эшентаун отодвигался все дальше, и впечатления от прежней жизни постепенно размывались в памяти. Будущее представлялось слабо.

Я прерывисто вдохнула холодный воздух, влажный после дождя. Вероятно, волшебный сон был тому причиной, но казалось, что в иссеченных ветром пустошах Думанона притаился и дышит целый зачарованный мир.

Почтовая карета движется быстрее дилижанса (и гораздо лучше охраняется), так что остаток пути прошел без происшествий. В Триверсе мы наняли экипаж, чтобы добраться до поместья Уайтбор. Нед убеждал меня отдохнуть в гостинице хотя бы несколько часов, но меня подгоняло нетерпение, так хотелось поскорее увидеть замок.

Не поверите, но я чувствовала зов этого каменного исполина все время, пока наша повозка тащилась по холмам, покачиваясь под порывами ветра. Какое-то смутное чувство гнало меня вперед. И когда над холмами показались грозные башни, подпирающие небо, я забыла обо всем на свете: о предстоящей встрече с дядей, об экономке миссис Дэвис, встретившей нас у дверей, и даже о моем заботливом друге. Таинственные лабиринты замка полностью захватили мое воображение.

Разумеется, встреча с мистером Уэсли все-таки состоялась. Когда я немного пришла в себя, мой новообретенный родственник принял нас в гостиной, освещенной пятью огромными паникадилами, свисавшими с потолка. Несмотря на относительно ранний час, свечи уже горели. Может, лорду нравилось исходящее от них тепло. Или он просто не выносил зимних сумерек. Вид у него был усталый, слегка раздраженный, и он менее всего походил на румяного добродушного сквайра, которого я успела нарисовать в своем воображении.

На вид Робин Уэсли казался не намного старше Фонтероя, хотя, конечно, был далеко не так красив. Его узкое нервное лицо имело отдаленное сходство с отцовским портретом, но было словно перекручено, искажено от каких-то потаенных чувств. Губы плотно сжаты, темные волосы зачесаны на одну сторону, левая бровь вечно вздернута в ироническом удивлении.

Он стоял перед нами, скрестив руки на груди, и я заметила, что одно его плечо было выше другого. Большие глаза скрывались под тяжелыми полуприкрытыми веками, на лице застыло угрюмое, желчное выражение.

«Не удивительно, что ему приходится жить отшельником!»

— Значит, вы — та самая племянница из Эшентауна, — лениво процедил «добрый» дядюшка, пройдясь по мне неприязненным взглядом.

— Да, милорд. Меня зовут Энни Фишер, — просто сказала я, неловко поклонившись. — А это мистер Уолтер, мой… хороший знакомый.

Такие слова как «магистрат», «ищейка» и «расследование» были совершенно неуместны в этой рыцарской гостиной, под высокими сводами которой чувствовалось дыхание древних веков.

Мистер Уэсли рассмеялся. Дробный колючий звук рассыпался по углам:

— Энни Фишер? — выплюнул он. — Чем скорее вы забудете эту плебейскую кличку, тем лучше. Леди Анна Уэсли.

«Это он еще про Козу не знает», — мелькнула мысль. Каждый звук нового имени падал веско, словно камень. Дядя не просто произнес его — он облек меня в это имя, словно в парадную мантию. Я всей кожей ощутила ее тяжесть, возложенную на плечи. Стало как-то не по себе. Лорд Уэсли тем временем обернулся к Неду:

— Разумеется, вы останетесь пообедать?

Это прозвучало так, что даже человек не светский, чьи уши не были приучены различать тонкие оттенки смыслов, понял бы, что ему здесь не рады. Поистине, мистер Уэсли был виртуозом интонаций.

Нед засомневался, перехватив мой умоляющий взгляд. Я и раньше подозревала, что жизнь вдвоем с дядей вряд ли будет приятной, но теперь подобная перспектива приводила в ужас. Можно я не останусь с ним наедине хотя бы сегодня?!

— Я… Да, конечно, милорд, но вообще-то мне нужно как можно скорее вернуться в Эшентаун. Служба не ждет, — принялся оправдываться напарник, явно пытаясь извиниться перед нами обоими.

— Что ж, понимаю. Миссис Дэвис покажет вам комнаты. Моя экономка.

Схватив со стола колокольчик, мистер Уэсли раздраженно затряс им. Видно, ему не терпелось вновь остаться одному. Дверь в столовую тут же приоткрылась. На пороге стояла серенькая невзрачная женщина — та самая, что встретила нас по приезде в замок. Мы с Недом были несказанно рады ее видеть и устремились прочь из гостиной с непочтительной поспешностью. Ну и тип этот Робин Уэсли! Даже не знаю, как выдержу здесь до приезда Фонтероя!

Уже на пороге я неожиданно для себя оглянулась. Мистер Уэсли, выпрямившись, стоял возле стола и смотрел мне прямо в лицо. Взгляд его пронизывал насквозь, а глаза оказались ярко-зеленые, дерзкие и безжалостные. Слишком яркие для человека.

Глава 3

После чрезвычайно церемонного обеда Нед Уолтер отбыл обратно в Триверс (с немалым облегчением, я полагаю), оставив меня обживаться на новом месте. Миссис Дэвис приготовила мне комнату в правом крыле замка, почти в самом конце длинного коридора. Моя уставшая голова не в состоянии была запомнить маршрут. В памяти отложилось только, что мы добирались до комнаты довольно долго, миновав несколько темных лестниц. Замок чутко прислушивался к нашим шагам, провожая нас гулким эхом. Мелькнуло опасение, что в каменных лабиринтах Уайтбора немудрено заблудиться.

— Здесь вам будет спокойно, мисс, — говорила экономка, пока маленькая смуглая горничная застилала постель. Простыни, нагретые у каминной решетки, хлопали, как белые паруса.

— Надеюсь, привидения меня не побеспокоят, — пошутила я. В таком древнем замке они просто обязаны быть! Отчего-то казалось, что если остаться здесь надолго, Уайтбор так основательно вплетет тебя в свою жизнь, что даже после смерти ты не сможешь вырваться отсюда. Интересно, сколько людей жили до меня в этой комнате?

— Вряд ли, — невозмутимо отозвалась миссис Дэвис. — Белая Леди редко удостаивает нас своим посещением. В основном она обитает на чердаке или в башне Корвин. Любит уединение, понимаете ли.

«Она шутит, — подумала я. — Не можем же мы всерьез обсуждать манеры и привычки местного привидения! Да еще в присутствии прислуги!»

Я оглянулась в сторону кровати, закрытой тяжелым бордовым балдахином, но горничной там уже не было. Когда она успела выйти? Я выглянула в коридор. Вдалеке, смутно освещенная стоявшим на полу фонарем, хрупкая девушка добросовестно обметала стоящие в нише старинные доспехи. Метелка так и мелькала в ее смуглых руках. Надо же, до чего здесь расторопные и проворные слуги!

Возвращаясь к обществу миссис Дэвис, я остановилась на пороге. Потом снова на секунду выглянула в коридор. Абсурдная мысль, но мне показалось, будто скамья, стоявшая в нише окна недалеко от моей комнаты, вдруг отрастила себе лишние ноги.

Ниша была пуста. Я протерла глаза — скамьи не было. Нет, я просто устала с дороги, вот и мерещится всякое!

— Все хорошо? Принести вам стакан молока перед сном? — предложила экономка.

Речь ее звучала мягко и добродушно, однако лицо оставалось на редкость бесстрастным, безвольным, как у тряпичной куклы. Не человеческое лицо, а набросок, ожидающий, что ему сообщат какие-то чувства.

Пересилив внезапную неприязнь, я улыбнулась:

— Не нужно, спасибо. Доброй ночи.

— Спокойной ночи. Спите крепко.

Миссис Дэвис вышла, шурша накрахмаленными юбками. Теперь можно было как следует осмотреться в своих владениях. Подойдя к окну, забранному круглыми «лунными» стеклами в свинцовом переплете, я толкнула неподатливые створки. Лицо и руки сразу съежились от холода, взгляд провалился в темноту. Кажется, комната выходила на замковый ров. В нижних этажах замка кое-где светились теплые огоньки, но высокие башни, иссеченные ветром, угрюмо чернели, утопая в низких облаках.

— Я могу разобрать ваши платья, если хотите, — прозвучало вдруг за спиной.

От неожиданности я подскочила. В дверях смежной комнаты, куда мы сгрузили мои чемоданы, стояла давешняя горничная, держа стопку нижних юбок. Ее руки, погруженные в ворох белых кружев, на их фоне казались хрупкими коричневыми веточками. Я ошарашенно перевела взгляд на дверь, ведущую в коридор. Не могла же девчонка раздвоиться!

— Как твое имя?

— Меня зовут Джонс, мисс. Элспет Джонс.

— Я же недавно… да чего там, только что видела тебя в другом конце коридора!

Помявшись немного, она ответила:

— Наверное, это была моя сестра, мисс. Мы с ней обе служим здесь.

Ну конечно! Почему такой простой вариант сразу не пришел мне в голову? Двойняшки — не такая уж редкость. К примеру, Селия и Селина Виверхем, мои эшентаунские подруги, тоже обладали удивительным внешним сходством. Зато характеры у них отличались, как небо и земля. Вероятно, все дело в замке. Это он виноват в моих настроениях. Мистическая атмосфера, окружавшая Уайтбор, действовала на нервы, а тут еще туман, наползающий с пустошей, в котором мне упорно слышались отголоски волшебства…

Сделав книксен, Элспет ушла, оставив меня готовиться ко сну. За окном разгулялся ветер, вытряхивая душу из деревьев и бросая в стекло горсти ледяных капель. К счастью, в кровати обнаружилась грелка, заботливо приготовленная горничной. Я вспомнила, что сейчас самое время для рождественских штормов. Надеюсь, Нед доберется благополучно! Вряд ли у него хватит благоразумия переждать непогоду в Триверсе или Босвене! Нед Уолтер получил от мистера Тревора однозначный приказ: доставить меня в Уайтбор и вернуться обратно, а Нед у нас имеет дурную привычку понимать приказы буквально.

От напарника мои мысли перекинулись к Агате (так как я надеялась, что они помирятся), потом — к безмятежно-счастливой Селине… Вдруг вспомнился забавный обычай, и я, немного стыдясь, прошептала в подушку: «чур, на новом месте приснись жених невесте».

Было бы так чудесно увидеть Кеннета, хотя бы во сне, хотя бы на минутку! С этой мыслью я задремала… и приснился мне мистер Лайбстер.

* * *

Проснулась я оттого, что на меня давил холодный лунный свет. Ночью небо очистилось, и луна единовластно царила на нем, обливая крыши Уайтбора голубоватым свечением. Клочья ускользающего сна, казалось, еще витали под пологом кровати, не давая мне покоя.

Я надеялась, что окончательно распрощалась с Лайбстером, когда мы закрыли дело о пропавшем амулете. Кроме моих коллег никто не знал, что на самом деле «мистер Лайбстер» был вовсе не секретарем сацилийского посольства, а сидом с Той Стороны. Встреча с ним во сне ничего хорошего не сулила. Хуже было бы только встретиться наяву! А то в последние дни мне удивительно «везет» на неприятные встречи…

Снова заснуть не представлялось никакой возможности. Так я и просидела в постели до утра, завернувшись в одеяло и размышляя о разных вещах. Когда квадрат окна посветлел и комната вокруг постепенно обрела очертания, я бесшумно выбралась из кровати. Пора мне основательно познакомиться с замком! Нечего тут пугать меня таинственными коридорами и странными сновидениями!

Слуги, наверное, уже поднялись, но на верхних ярусах еще царило безмолвие. Мне хотелось подняться повыше, чтобы осмотреть окрестности, оценить положение замка и уточнить расположение домов ближайших соседей. Задумчиво бредя по изгибающемуся коридору, я вдруг замерла перед поворотом, расслышав шепот за полуприкрытой дверью. Два тоненьких голоска взволнованно обсуждали что-то между собой:

— Ты видела ее глаза? А кожа, бледная, как снятое молоко? Она наша!

— Хозяин рассердится.

— Может быть. А вдруг хозяйка будет лучше?

Развернувшись, я на цыпочках двинулась в обратную сторону. Понятия не имею, о чем шла речь, но сейчас мне не хотелось бы встречаться со слугами и терпеть их любопытные изучающие взгляды. Лучше поищу другую лестницу, благо их здесь десятки.

Вскоре я нашла то, что нужно: узкие ступени виток за витком поднимались в сумеречную высоту. Вокруг не было ни души. Замечательно! На миг меня охватило острое чувство предвкушения, пронзив дрожью с головы до ног. Это было как в детстве, когда ты впервые забираешься в заброшенный дом, манящий неведомыми сокровищами и духом приключений.

Подъем давался мне нелегко. Я совсем запыхалась, когда лестница привела меня наконец к низкой двери, обитой древними медными гвоздями с квадратными шляпками. Ее запирала внушительная щеколда, которую с трудом удалось отодвинуть. Пригнувшись, чтобы не разбить лоб о притолоку, я переступила порог и очутилась словно в другом мире. Кажется, это был чердак — просторное сонное царство, пронизанное полосами белесого света. Высоко над головой плыли по воздуху гигантские стропила. Возле стен сгрудились сундуки, рваные ширмы, какие-то мешки, ящики, обломки… Чердак представлял собой кладбище покинутых, ненужных вещей. Дневной свет едва пробивался сюда сквозь пыльные окна и трещины в покоробленном дереве.

Здесь царило запустение и легкая невесомая печаль. Толстый слой пыли укрывал все вокруг, разлегшись на темных крышках сундуков, на мягких подушках кресел, обитых истертым шелком, цвет которого уже нельзя было определить. Я пробралась к окну, оставляя в пыли четкую цепочку следов. Судя по ним, сюда лет сто не заглядывала ни одна живая душа. Никто, кроме меня.

Ниже окна теснились разномастные кровли, покрытые черепицей. Кое-где в ней проглядывали прорехи. Еще ниже виднелась часть угловатого дворика размером не больше носового платка, где суетились человеческие фигурки размером с наперсток. За горой Уайтбор, на которой был выстроен замок, простирались пологие спины холмов, полускрытые туманом, да тянулась колючая полоска Кардинхэмского леса.

Вдруг по стене чердака наискось метнулся крапчатый, пятнистый свет, будто кто-то решил поиграть в «солнечные зайчики». Только солнца снаружи не было. Стояло обычное зимнее утро, когда в воздухе разлита тишина, и белесое небо безмятежно глядится в озябшую землю.