Праздник, который всегда с тобой!

– Настя, – ответила девушка не уверенная, что он ее услышал.

Некоторое время спустя, когда он уснул, она рассматривала красивое волевое лицо мужчины, убрав пару прядей со лба.

Настя читала о нем. Железный бизнесмен, совершивший прорыв в игровом секторе компьютерной отрасли, за десять лет под его руководством вышло немало игровых хитов. Он редко давал интервью, и кроме пары пиаровский статей в журналах «Игромания», и «Форбс» информация о нем, как о личности, была туманной. Неженатый, скрытный, спокойный, помешанный на своем бизнесе. Вот и все его рекомендационные характеристики от ее знакомых клиентов-друзей.

По словам Игоря, он ехал за консультацией, не очень поверив ему. Это не удивляло Настю – научившись зарабатывать деньги в сфере консультационного маркетинга, она всегда стремилась к конфиденциальности. Ее имя в деловых кругах слыло несуществующей легендой, телефонный номер продавали за большие деньги, так как любой бизнес не терпит лишней конкуренции и роковых ошибок. И вряд ли бы Сергей получил его от Игоря в подарок, если бы она этого не захотела. Она еще раз с нежностью погладила по голове спящего мужчину.

х х х

Сергей проснулся от запаха жареного мяса. Кто-то готовил жаркое с овощами.

Он попытался выползти из вороха пуховых одеял, шалей и двух грелок, но с первого раза у него не получилось. Чувствуя себя спеленатым, подобно младенцу, ему пришлось поработать мышцами, прежде чем удалось освободить одну руку.

Затем мужчина обнаружил, что лежит полураздетый посредине коридора на теплом подогреваемом полу, возле шкафа с шубами, наверх вела деревянная лестница из светлого лакированного дерева, а за шкафом была комната. Он огляделся и вспомнил, как его подобрала какая-то женщина на снегоходе и привезла домой. Он чуть не замерз на чертовой дороге, и все из-за этого чертового маркетолога.

У него раскалывалась голова, болело горло. Он посмотрел на еще красные от обморожения пальцы. Приподнявшись, он заметил на коридорной тумбе часы, показывающие полдесятого вечера.

Завернувшись в одеяло, заглянул в уютный пустой зал с плазменным телевизором, красивым мраморным камином с креслами, вдоль одной из стен, которого тянулись полки с множеством книг, журналов, дисков. Он прошел дальше по коридору к трем закрытым дверям. Одна вела в подвал под лестницу, вторая в туалет, заглянув в третью, бизнесмен обнаружил кухню. Негромко работал маленький телевизор с новогодней передачей, ароматные запахи дразнили, его взгляд столкнулся с взглядом молодой женщины, даже девушки, в джинсах, футболке и зеленом переднике, ловко орудующей деревянной лопаткой в жаровне. У нее были светлые пепельно-русые волосы с золотым отливом,  правильные черты лица и удивительно живой взгляд, который постоянно менялся от бурлящих в ней эмоций.

Он сразу узнал синие глаза, почувствовав благодарность. Поплотнее, укутавшись в одеяло, мужчина вошел на кухню и сел на один из стульев у круглого обеденного стола. Настя обернулась, поглядела ему в глаза, не говоря ни слова.

Чувствуя неловкость от повисшего молчания, Сергей попытался улыбнуться, но вышло жалко. Бизнесмен, привыкший действовать решительно, а иногда даже жестко, крупный мужчина, он готов был провалиться сквозь пол, от нелепости сцены.

– Большое спасибо за то, что спасли меня, – поблагодарил он, разглядывая девушку. – Меня зовут Сергей.

– Настя, – представилась она. – В ванной есть одежда, можете переодеться.

После того, как он переоделся в джинсы и черную фланелевую рубаху, он почувствовал себя значительнее. Немного великоватые хлопковые и шерстяные теплые носки Сергей проигнорировал, вернувшись на кухню.

– А носки? – строго спросила хозяйка дома, сведя недовольно на переносице красивые тонкие брови. – Вы, наверное, хотите, чтобы завтра от боли не смогли ходить?

– Я здоровый мужчина, – сообщил он, решив занять более привычную позицию, подтверждаемую его массивной фигурой и крепким телосложением.

– Угу, – покачала головой Настя, не собираясь поддаваться глупым высказываниям. – Здоровы! Когда сидите в офисе в теплой Москве, а не гуляете в сорокаградусный мороз в осенних туфлях по сибирскому бездорожью.

Ему захотелось ей тут же ответить, осадить, он вовсе не гулял по сибирскому бездорожью, и ситуация, в которой он оказался, была вызвана некачественным сервисом компании, предоставляющей машины напрокат, но сдержался, лишь твердо заявив:

– Ничего не будет.

– Значит так, если вы сейчас же не пойдете и не наденете носки, а перед этим не смажете ноги разогревающим кремом, я вас не накормлю ужином. Вам ясно?!

Сергей осмотрел стройную фигуру, пышную грудь, которой никогда не бывает у молоденьких девушек, и взглядом остановился на ее лице. Она не шутила. Решительное выражение лица делало ее солидней, но не старше. Сергей подумал, что ей лет двадцать семь-двадцать восемь.

– Сколько вам лет? – неожиданно командным тоном спросил он.

– Вас это не касается, – не дрогнув, ответила Настя, держа оборону. – И насчет ужина я не шучу.

Сергей выругался про себя, решив уступить, но мазать вонючим кремом ноги не стал. Когда он вернулся, Настя уже накрывала на стол.

На столе стояли соленья, домашний холодец, сало, свежий деревенский хлеб, и салат из соленой капусты. Она поставила перед ним большую тарелку сочной свинины с картофелем, приправленным зеленью и топленым маслом.

Почувствовав дикий голод, Сергей вспомнил, что последний раз обедал в городе, причем по московскому времени не было еще и десяти утра. Он накинулся на еду, не говоря ни слова, пока его спасительница ковыряла вилкой в салате, потягивая сок, и задумчиво наблюдала за ним.

И если кому-то со стороны могло показаться, что эта милая гостеприимная молодая женщина упивается от наслаждения, глядя как поедается только что приготовленный ею ужин, то он бы глубоко ошибся.

Настя думала, о том, что этот мужчина – самая подходящая кандидатура для ее плана. Плана родить для себя ребенка. И этот бизнесмен, так увлеченный только своим делом, не интересующийся семейными ценностями, спокойный и не склонный к агрессии человек, которому нет дела до остального мира, подходил идеально. Он даже никогда не улыбался. Она посмотрела внимательнее на его лицо, карие глаза и не смогла представить его улыбающимся.

Закончив с ужином, Сергей почувствовал сонливость, сытость и – снова – благодарность.

– Большое спасибо, – галантно поблагодарил он. – Вы вкусно готовите.

– Я не сомневаюсь, ваша подруга готовит так же, – с кажущимся спокойствием предположила Настя, решив проверить и этот вариант.

Бизнесмен проигнорировал предположение. Он явно не собирался обсуждать с первым попавшимся человеком свою личную жизнь, точнее ее отсутствие.

Досада от его молчания вспыхнула в Насте, помолчав еще немного, она резко встала, начав убирать со стола тарелки.

– Как я понимаю, вы приехали сюда по делу?

– Послушайте, – почувствовав, как между ними растет напряжение, и желая все обдумать, произнес как можно мягче Сергей. – Если вы не возражаете, давайте я схожу сначала покурить. А потом мы поговорим.

Она согласна кивнула, решив не торопиться, ведь не могла же она просто предложить обмен: он ей сперму, она ему идею. В конце концов, карты ей в руки, ведь она спасла ему сегодня жизнь.

Не то чтобы Настя испытывала неловкость за то, что хотела предложить, но все же она прекрасно понимала – то, что она собиралась сделать, выглядело со стороны, по меньшей мере, цинично. Убрав со стола и перемыв всю посуду, девушка решила подождать до утра, решив, что это не трусость, а стратегический ход.

Стоя в прохладном коридоре за дверью, Сергею после сегодняшней передряги и сытного ужина меньше всего хотелось говорить о делах. Он испытывал двойственное ощущение благодарности и досады. На Игоря, который преподнес ему этот подарочек. На себя за то, что как последний идиот, поперся в сибирскую глушь. На эту милую девушку, которая не только отлично готовила, вовсе не оказавшись старой девой, а вполне гостеприимной хозяйкой. Но разбиралась ли она в маркетинге? Успешные люди не сидят в тайге. Черт бы его побрал.

Он потушил сигарету и вернулся в дом, решив все-таки обсудить то, за чем приехал, пусть не совсем так, как он этого хотел.

Гуру сидела в кресле, совершенно по-детски поджав под себя ноги, и смотрела прогноз погоды. Сергей не мог не отметить спокойное выражение лица и какое-то едва уловимое тепло, окружавшее ее мягким невидимым кругом. На секунду в его памяти вспыхнул образ матери, вот так же сидящей у телевизора, бесконечно ожидающей отчима.

– На улице метель, – сообщила она. – Я думаю, раньше завтрашнего вечера вы не сможете отсюда уехать.

Сергей попытался изобразить понимающую, вышедшую дежурной, улыбку и обрадовался, что все-таки разговор отложился до утра.

Меньше всего на свете он любил проводить переговоры несобранным. Особенно, когда в голову лезут всякие неуместные воспоминания, а вечер перенасыщен ненужными эмоциями. Такие переговоры хотя и не заканчивались провалами, но не давали ему стопроцентного результата, что вызывало в нем чувство неудовлетворенности собою, как человека, который не привык проигрывать.

– Давайте, я покажу вам дом и вашу спальню, – предложила Настя, вырвав Сергея из его размышлений.

– Я думаю, завтра вашу машину вытащит трактор, после того, как будет расчищена дорога от снега, – рассуждала она, с легкостью грации поднимаясь по лестнице на второй этаж. – Идемте.

На втором этаже располагались две спальни: одна для хозяйки и одна для гостей, один рабочий кабинет и небольшой холл ведущий на застекленную ложу.

Хозяйка провела его в рабочий кабинет в бежево-розоватых тонах, две стены которого были полностью заставлены книгами. В центре стоял огромный из дуба стол с компьютером, повернутый от застекленной стены с белыми тяжелыми шторами по бокам. А четвертая стена с дверью была увешана с пола до потолка благодарственными сертификатами, грамотами и фотографиями.

– Это, – развела руками она, – мой храм. Здесь я работаю и живу, фактически.

На секунду Сергею показалось, что он попал в женский будуар. Здесь вся обстановка вокруг была насквозь пропитана домашним уютом, спокойствием, жеманным романтизмом, словно здесь пытались создать свой вариант дома для куклы Барби. Единственное, что ему понравилось – это несколько морских натюрмортов в холле в небольших золоченых рамах.

Он попытался, как воспитанный гость, понимающие кивнуть, разделяя улыбкой старания хозяйки по обустройству дома, но вместо этого довольно цинично ухмыльнулся, чего конечно не могла не заметить Настя.

– Приятно, – буркнул он несколько извиняющимся тоном.

Если бы Сергея спросили, что он думает по поводу обстановки (а он мог сказать правду), он бы сказал, что в жизни не видел более приторного сиропного варианта дизайна. Сам он в жизни предпочитал строгие линии и деловые цвета.

Он повернулся к фотографиям и сертификатам на стене.

На них госпожа Смирнова в деловых строгих костюмах стояла на фоне логотипов и названий известных компаний, пожимая руки бизнесменам, видеосюжеты про которых он смотрел на каналах новостей.

На них, подумал Сергей, она выглядит более юной. У него возникло ощущение, что он уже где-то ее видел, только именно такую юную. Он на секунду скосился взглядом на ее пышную грудь, «и более плоскую» добавил он про себя.

Настя приняла этот взгляд за должное восхищение.

– Это Мирович-Малкин. Известный производитель детских игрушек, – показала она на одну из фотографий, на старого деда в деловом костюме. – Один из моих любимых клиентов.

– Я делала для них линию товаров для крох повышенной функциональности, – она улыбнулась с таким теплом и гордостью, что Сергей невольно оторвался от фотографий и посмотрел на нее, не понимая.

– Для кого?

– Ну, для малышей, детей в возрасте с года до трех лет, – несколько смущенно объяснила она.

Насте захотелось спросить его, любит ли он детей, но, памятуя о проигнорированном вопросе после ужина, она сдержалась.

– Я делала для них ряд раскрасок для малышей.

Сергей скептически поднял бровь, давая всем видом понять, что в курсе, о чем она говорит, и вспоминая, как же выглядят однолетние карапузы. В его окружении давно не было людей с маленькими детьми. Несмотря на то, что в его компании все-таки работали женщины, их было не больше одной пятой от общей численности мужчин. Так что представить, как выглядит однолетний карапуз, он смог, только вспомнив телевизионную рекламу памперсов.

– Я думал, такие маленькие дети не рисуют?

– Конечно, не рисуют. Но они активно познают мир. И есть раскраски для детей от трех лет, есть с наклейками, с проявителями воды и нет для малышей. Я предложила термораскраски проявляющиеся от нагревания тепла рук и, меняющих цвет жидкости от количества нажиманий. Детям нравятся различные изменения.

Чем больше Настя говорила, тем большее непонимание видела на лице своего гостя. Что еще раз убедило ее в правильности выбора. Когда она его раздевала сегодня в пороге, она не могла не рассмотреть его. И должна была отметить, что если у нее будет от него сын (если Сергей согласится, конечно), то фигура у него будет, что надо. От этих мыслей на ее лице проступил румянец.

На самом же деле потенциальный отец испытывал раздражение.

По всей вероятности, он должен был, глядя на эту стену успеха, проникнуться щенячьим восхищением по поводу гениальных идей, но все это его особо не впечатлило.

Он, безусловно, был благодарен этой женщине за то, что она его сегодня спасла. Но он приехал сюда не восхищаться ее достижениями в мире бизнеса, и не разговаривать об однолетних крохах, а получить совершенно не за бесплатно квалифицированный совет.

– Ну, ладно, – смутившись, оставила она эту тему. – Это «Фарри», посуду моете, ведь?

Сергей промолчал, чувствуя все большее раздражение и закипающее чувство злости оттого, что вынужден слушать всю эту чушь. Да, он забыл, как выглядит посудомоечная раковина, не то, что какое-то моющее средство. Экономка убиралась в его квартире каждый день, а питался он в ресторанах.

– Н-да, – покачала головой девушка, словно давая понять, как безнадежен его случай. – Вообщем, многие хозяйки обеспокоены тем, что, используя моющее средство для посуды, они не всегда уверены насколько хорошо ее промывают. Я предложила добавить в моющий состав средства, которые окрашивают воду на поверхности посуды, пока полностью не будут смыты. После этого их продажи увеличились в несколько раз.

– Ясно, – сухо произнес он, сквозь сжатые зубы, искренне надеясь, что она не будет рассказывать ему обо всех своих гениальных идеях.

– Пойдемте, я покажу вам вашу спальню, – наконец предложила Настя, отметив про себя, что в нем никаких эмоций ее рассказ не вызвал. И раздраженно про себя подумала, что он мог проявить хотя бы элементарную вежливость.

Спальня для гостей оказалась обставлена в неожиданно строгих тонах. Сергей ожидал увидеть еще кучу розовых и бежевых тонов и, наверное, море из рюшек, но вместо этого на него смотрели спокойные белые стены, коричневый паркет и такая же простая строгая мебель.

– Ванная внизу, постельное белье, полотенце и щетка на кровати,– с некоторой сдержанностью сообщила девушка, пожелала спокойной ночи и вышла.

Позже, налив себя чашку травяного чая и сев в зале перед камином, Настя обдумывала произошедшее.

Все, что сегодня произошло, говорило о невозмутимости этого человеке, сухости его характера и черствости души. Он совершенно никак не реагировал на ее рассказы о детях, игнорировал вопросы о личной жизни, предпочитал молчать и ничего не рассказывать. Вел себя, можно сказать, на грани фола, но невежливым все-таки его было сложно назвать.

Казалось, что он не стал с ней обсуждать цель поездки сегодня только потому, что произошло невероятное.

Он не позволил себе ни одного откровенного или разглядывающего взгляда. Настя засомневалась в правильности выбора. Вдруг он настолько сухой и эгоистичный, что даже от возможности улучшить свой бизнес он откажется, приняв ее за ненормальную. Или может быть у него кто-то есть, или какая-нибудь безответная любовь, а тут она со своей блестящей идей… Но так или иначе, попытаться стоило, решила Настя, не будет же она с ним спать. Все, что ей нужно было, это немного его спермы.

Лежа в кровати, Сергей попытался разобраться в своей нервозности и раздражительности. Впервые за много лет, он чувствовал себя эмоционально нестабильным.

Для его спокойного внутреннего мира, где у всего было свое место и логическое действие, он испытывал бурю эмоций и неконтролируемых задиристых вспышек, желание встать в контрпозицию. Хотя на него никто не нападал. И уж кого-кого, но только не его можно было назвать агрессором.

С одной стороны, с этой женщиной можно было работать, сертификаты и рассказы это подтверждали. Если она не будет загибать пальцы, и ее не будет заносить, все будет хорошо. Пусть это несколько странно – предпочитать жить в тайге, но она специалист. Теперь он в этом абсолютно не сомневался.

С другой стороны раздражение, которое в нем росло с каждым словом ее рассказа, трудно было списать лишь аллергией на хвастовство. Раньше ему отлично удавалось контролировать любые эмоции.

Скорее это можно было бы объяснить тем, что он оказался ей обязанным против воли, по собственной глупости, он вынужден быть гостем, что совершенно не входило в его планы. Это неожиданно сильно разозлило его.

И, возможно, благодаря некой доле разочарования оттого, что она оказалась специалистом, а не… И о чем он только думает, выругал себя Сергей, на секунду прикрыв глаза, и тут же вспомнив приятные округлости ее фигуры, мягкую пышную грудь, теплую улыбку и ее постоянно меняющийся эмоциональный взгляд. Сексуальный жар всколыхнулся в районе живота, стремительно опускаясь вниз. Усилием воли Сергей погасил его, решив по возращении в Москву принять меры в этом направлении.

А с госпожой Смирновой он намеревался работать, поэтому он перевернулся на живот и сосредоточился на завтрашнем разговоре, пока не уснул.

х х х

Проснувшись довольно поздно, он решил, что все-таки вчерашняя нервозность была вызвана стрессом от случившегося на морозе, плюс ему все-таки не стоило пить тот коньяк. Все эти факторы вместе привели к не совсем привычному для него раздраженному состоянию, в результате которого он не смог справиться со своим настроением.