Помоги проекту - поделись книгой:
Справедливость восторжествовала. В 1956 году Багиров, как сообщник Берии, предстал перед судом Военной коллегии, проходившим в Баку. На этом процессе еще раз вскрылась подлая, двуличная сущность недавнего партийного бонзы и практически безраздельного хозяина Азербайджана. «На суде бледный и обмякший Багиров, признавшийся в тяжких преступлениях, заявил, что заслуживает за свои злодеяния не просто расстрела, а четвертования, — пишет Н. К. Байбаков. — Вот, мол, сам осознал, чистосердечно оценил, чего заслуживает — пусть учтут и… тут же попросил о снисхождении к нему, «торжественно» обещая отдать остаток жизни служению Родине. И здесь, на краю смерти, он пытался выторговать смягчение приговора, хоть как, но лишь бы жить. Однако «вышки» ему избежать не удалось».
Военная коллегия Верховного суда СССР «за нарушение социалистической законности» приговорила Багирова к смертной казни. Вместе с Багировым по процессу проходили бывшие наркомы внутренних дел Азербайджана Т. М. Борщев, Дагестана — Р. А. Маркарян и Армении — X. И. Григорян, которые также были осуждены и расстреляны.
В конце января 1957 года широкому кругу руководителей страны для обсуждения была разослана записка Н. С. Хрущева об улучшении руководства промышленностью и строительством. Причиной ее появления стал нарастающий дефицит бюджета СССР. В частности, для покрытия валютных расходов страны всё больше золота приходилось продавать за рубеж.
Суть записки заключалась в предложении отменить ведомственное подчинение предприятий и отдать их в ведение регионов, образовав крупные территориальные советы народного хозяйства — совнархозы. Предполагалось, что в этом случае ресурсы будут распределяться рациональнее и все возникающие проблемы будут решаться быстрее. Министерства за ненадобностью ликвидировались.
В ходе обсуждений предложение Н. С. Хрущева поддержали: первый секретарь ЦК компартии Узбекистана Н. А. Мухитдинов, председатель Совета министров Украинской ССР Н. Т. Кальченко, первый секретарь Ленинградского обкома КПСС Ф. А. Козлов, первый секретарь Московского обкома И. В. Капитонов. Против высказались председатель Совета министров СССР А. Н. Косыгин, его первый заместитель М. Г. Первухин, а также В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов и первый секретарь ЦК компартии Украины П. Е. Шелест.
Мнение Н. С. Хрущева возобладало, и на сессии Верховного Совета СССР постановление о ликвидации министерств было принято единогласно. На местах создали советы народного хозяйства — совнархозы. Министерства были преобразованы в комитеты с функцией технического контроля над предприятиями, главным органом управления помимо правительства стал Госплан СССР.
В связи с образованием совнархозов и разделом министерств была сделана попытка принизить значение бакинской нефти в энергетическом балансе страны и таким образом лишить Азербайджан значительной доли финансирования из Центра, направив его в другие республики.
В частности, в начале 1957 года в Комитет партийного контроля при ЦК КПСС поступила аналитическая записка от заместителя председателя Госплана СССР, некоего Мкртчяна, об экономической невозможности вложения средств в разработку нефтяных месторождений в Азербайджане. Другими словами, нефтяная промышленность республики подлежала свертыванию. При этом не бралось в учет то, что все проекты по свертыванию нефтяной отрасли Азербайджана разрабатывались через несколько лет после окончания Великой Отечественной войны, во время которой экономика Азербайджана работала на износ и еще полностью не была восстановлена.
Узнав об этом, первый секретарь ЦК компартии Азербайджана Имам Дашдемирович Мустафаев, подготовив встречную докладную записку, немедленно вылетел в Москву и добился приема непосредственно у Хрущева. Байбаков по своим каналам узнал об этой поездке и также, не дожидаясь вызова, направился в Кремль. Позже один из писателей со слов Мустафаева эту встречу описал так:
«Москва. Кремль. Февраль 1957 года. В просторном, обставленном мебелью в духе советского монументализма, кабинете первого секретаря ЦК КПСС в ранние в это время года вечерние сумерки было светло. За широким письменным столом, склонившись над бумагами, в сталинском кресле сидел «первый коммунист», как любил называть себя Никита Сергеевич Хрущев. Он был погружен в чтение документа. Заметно было, что Хрущев очень раздражен. По другую сторону стола сидел первый секретарь ЦК КП Азербайджана Имам Дашдемирович Мустафаев, терпеливо дожидаясь, пока руководитель Коммунистической партии и фактически руководитель страны дочитает его докладную записку.
Документ, который был представлен Хрущеву, реально обрисовывал создавшееся на то время положение дел в нефтяной промышленности Азербайджана. В нем указывалось:
«Отечественная война нанесла значительный ущерб азербайджанской нефтяной промышленности. В годы войны эксплуатационное и разведочное бурение было свернуто. Квалифицированные кадры частью были мобилизованы в ряды Советской армии, частью перебазированы в восточные нефтяные районы. Значительное количество оборудования также было переброшено на восток. Прекращение разведочного бурения, особенно на новых площадях, сказалось на послевоенном развитии нефтяной промышленности республики. До последних лет (до 1957 года), если не считать морских нефтяных месторождений, на суше не было подготовлено ни одного крупного месторождения. Но, несмотря на это, благодаря возрастающим из года в год темпам добычи нефти на площадях Нефтяных Камней (которые компенсировали ее падение на старых площадях) наблюдалось некоторое увеличение добычи нефти по республике в целом. Если в 1950 году там добывалось 14 776,5 тысяч тонн, то в 1956 году — 15 560,2 тысяч тонн…
Несмотря на это сохраняется рентабельность азербайджанской нефти и нефтепродуктов, вырабатываемых на заводах Азербайджана, по сравнению с другими регионами добычи.
Высокая ценность нефти Азербайджана обуславливается не только большим потенциальным содержанием светлых нефтепродуктов и масел, но также и тем, что они содержат минимальное количество серы (0,1–0,3 процента) по сравнению с нефтью Татарии, Башкирии, Поволжья, Закаспия и Ухты (2–5,0 процента), незначительное количество твердых парафинов, солей и смол. Незначительное содержание серы в бакинской нефти и в вырабатываемых из нее мазутах делает последние единственно пригодными в качестве технологического топлива для металлургической промышленности. Поэтому не случайно вырабатываемые в Баку мазуты полностью вывозятся, а в Баку для нужд промышленности завозятся сернистые мазуты восточных заводов. За один 1956 год из Баку было отправлено 2177 тысяч тонн сернистых мазутов.
Таким образом, благодаря своему высокому выходу получаемые из нефти Азербайджана готовые нефтепродукты, в особенности масла, обходятся дешевле, чем аналогичные продукты, вырабатываемые из нефти восточных нефтяных районов. Например, отпускная цена за тонну авиационного бензина марки 95/130 в Баку составляет 820 рублей (в ценах 1957 года. —
Если бы случайный наблюдатель в этот момент видел Хрущева — как он, все более раздражаясь по мере чтения, буквально меняется в лице, сердито постукивает согнутыми в кулак пальцами по столу и порой прерывает чтение недовольными возгласами, — он не узнал бы в нем того добродушного, простоватого человека, посещающего дни рождения и свадьбы знатных колхозников и рабочих, образ которого (быть может, неспроста) навязывался народу казенной пропагандой. То был совершенно иной Хрущев: умеющий вмиг схватить суть прочитанного и давать точную оценку факту.
— Байбакова ко мне! — бросил Хрущев в трубку одного из многочисленных телефонов и опять склонился над бумагами.
Председатель Государственного планового комитета при Совете Министров СССР Николай Байбаков появился так быстро, словно был перед этим не у себя в Госплане, а где-то тут, в одном из кремлевских кабинетов, ожидая вызова.
Хрущев поднял голову, и Мустафаев отметил про себя, что у первого секретаря от волнения даже изменился цвет лица.
— Что это ты там, в Госплане выдумал? — не спросил даже, а скорее выкрикнул Хрущев. — Ты же сам бакинец. Ты что, не знаешь, что для СССР значит Баку и его нефть?
Байбаков слушал, ничего не отвечая.
— Вот, товарищ Мустафаев сам приехал и привез справку — ответ по поводу вашей так называемой аналитической записки. Он и рассказал мне о вашей затее. Почему меня не проинформировали?
Байбаков по-прежнему виновато молчал. Хрущев не успокаивался и даже раз-другой выругался.
— Что ты молчишь, отвечай! Это твое умозаключение?
— Нет, — ответил председатель Госплана.
— А кто это придумал?
— Записку составил заместитель председателя Госплана Мкртчян вместе с заведующим отделом Каламкаровым. Они и направили ее в Комитет Партийного Контроля при ЦК КПСС, (председателем КПК с 1956 года был Николай Михайлович Шверник. —
— И ты хочешь убедить меня, что не был в курсе, когда готовилась эта чушь? — не унимался Хрущев. — На что рассчитывали ты и этот Мкртчян, передавая, не проинформировав меня, докладную в Комитет Партийного Контроля? Или Шверник тоже в вашей команде?
Байбаков молчал, не зная, что ответить».
Нефтяная промышленность Азербайджана была сохранена. Более того, по решению Хрущева туда были направлены дополнительные средства.
Правда, Мустафаев вскоре после той встречи, 8 июля 1959 года, постановлением IX Пленума ЦК КП Азербайджана был смещен с занимаемой должности. Его обвинили в национализме.
В июне 1957 года С. А. Оруджев был назначен председателем Совнархоза Азербайджанской ССР, став вместе с тем и первым заместителем председателя Совета министров Азербайджана.
В должности председателя азербайджанского совнархоза Сабит Атаевич проработал менее двух лет. Масштабы и новизна новой работы были таковы, что освоить их полностью за короткое время не представлялось возможным. Нескончаемый вал всевозможных дел целиком захватывал руководителя и нес его по намеченному свыше курсу. Изучение директив, постановлений правительства, организация их выполнения и отчеты по этим документам отнимали почти все время. И все же Сабит Атаевич находил возможности для конкретных дел.
Владимир Николаевич Щелкачев вспоминает:
«Оруджев в совнархозе работал всего два года, но за это время сделал очень много. Он оживил деятельность некоторых отраслей промышленности, которые остановились в своем развитии и находились в тяжелом финансовом положении. На базе недостроенных и консервированных предприятий был построен шинный завод, для которого он добился закупки по импорту пресс-форм. На небольшом заводе в Кишлах было налажено производство холодильников и кондиционеров. Много внимания он уделял Сумгаитскому промышленному комплексу, особенно заводу синтетического каучука и трубопрокатному заводу.
Его опыт крупного хозяйственника и организаторский талант позволили бы еще немало сделать для развития всех отраслей промышленности республики, но нашлись критиканы. Они начали необоснованно связывать Сабита Атаевича с бывшим руководством Азербайджана, которое не смогло вписаться в новый курс хрущевской «оттепели» и было отправлено в отставку. Продолжать работу в таких условиях становилось все труднее, и Оруджев решил просить о переводе».
Но не сплетни и не «шептуны» стали истинной причиной ухода Сабита Атаевича из совнархоза. К тому времени, поработав заместителем министра нефтяной промышленности, он убедился в необходимости проведения четкой государственной политики в отношении всех составных топливно-энергетического комплекса страны. Деление нефтяной отрасли по совнархозным «квартирам» сильно мешало ее развитию. Его опасения полностью подтвердились.
Сабит Атаевич с первых дней своей работы на новой должности установил контакт с Отделом тяжелой промышленности ЦК Азербайджана, который в то время возглавлял Паша Асцатурович Арушанов. Совместными усилиями они добились того, что руководство республики решило не передавать в совнархоз объединение «Азнефть» со всеми его предприятиями, а оставить их в составе этого объединения.
Об этом периоде работы Оруджева Арушанов позже говорил:
«За это время Сабит Атаевич сделал очень многое. Он оживил деятельность некоторых отраслей промышленности, которые в связи с их распылением по совхозам остановились в своем развитии и находились в тяжелом финансовом положении…
Я несколько раз вместе с Сабитом Атаевичем посетил новые предприятия — шинный завод в Баку, завод холодильников и кондиционеров в Кишлах и был свидетелем того, как он в короткой беседе с руководителями вникал в технологию производственных процессов, решал вопросы обеспечения этих важнейших для экономики республики предприятий оборудованием, запасными частями и материалами.
Каждый приезд Оруджева в какой-либо город или на предприятие был поистине знаковым. Так, однажды он позвонил мне и предложил поехать в Сумгаит — крупный промышленный центр республики. Здесь действовали такие предприятия, как завод стальных конструкций, трубопрокатный и химический заводы.
На заводе стальных конструкций мы, после осмотра производственных цехов, зашли в кабинет директора. Там Сабит Атаевич извлек из кармана записную книжку и перечислил вопросы, которые ранее директор этого предприятия поставил перед совнархозом. Он обстоятельно дал ответ по каждому из вопросов и объявил, что все просьбы на уровне руководства совнархоза рассмотрены и в большинстве своем удовлетворены. После этого он спросил, есть ли у директора новые вопросы, которые он может высказать в присутствии представителя ЦК. Директор смутился и заявил, что у него новых заявок нет.
— Тогда давайте поговорим о недостатках в вашей работе, — предложил Сабит Атаевич и так же обстоятельно, по пунктам начал называть все отмеченные им недостатки. Директор завода пытался сразу же парировать некоторые из них, но Оруджев прервал его.
— Не надо спешить. Вы же видите, я внимательно записал каждый из ваших вопросов, проработал его и только затем дал ответ. Рекомендую вам поступить так же. У вас слишком большое хозяйство, и не удивительно, что вы можете чего-то не знать. Но разобраться и обстоятельно ответить вам все же придется.
С таким стилем работы многие руководители предприятий Азербайджана до того времени не сталкивались».
Негативные стороны хрущевской экономики видели и многие другие руководители, но сам Никита Сергеевич и его ближайшее окружение продолжали гнуть ранее намеченную линию, несмотря на ее вред народному хозяйству. Н. К. Байбаков пишет:
«В Госплане Российской Федерации в течение года я занимался в основном организационными вопросами совнархозов. За время этой реорганизации выявились серьезные недостатки: управление промышленностью раздробилось, нарушились хозяйственные связи между районами страны, усилились местнические настроения в республиках.
Госплан много раз предупреждал правительство о возможности возникновения указанных тенденций. Так, в июне 1957 года А. Ф. Засядько, заведующий топливным отделом Госплана, представил в правительство записку о своей поездке в Донбасс. В записке был специальный раздел «о борьбе с местничеством», о невыполнении совнархозами обязательств по поставкам оборудования. И все это подтверждалось фактами нарушения плановой дисциплины под видом «местных интересов».
Некоторые совнархозы произвольно уменьшали выпуск своей продукции, как, например, Новосибирский совнархоз, резко сокративший производство дефицитного литейного оборудования.
В своей записке о фактах местничества и других недостатках в работе совнархозов, направленной в Совмин РСФСР, специалисты Госплана писали, что новые организации — карликовые, нередко дублируют друг друга, есть тенденции в хозяйствах к самоизоляции, зачастую местные совнархозы сокращают выпуск продукции, которую они поставляют в другие экономические районы (говоря сегодняшним языком, шла уродливая экономическая суверенизация)».
В феврале 1958 года в Большом Кремлевском дворце состоялось совещание руководителей совнархозов и Госпланов всех союзных республик. С докладом выступил председатель Госплана СССР Иосиф Иосифович Кузьмин. Он попытался дать положительную оценку работе совнархозов, но для многих его слова звучали неубедительно.
Затем начались выступления представителей с мест. И эти чиновники, опасаясь за свою карьеру, хвалили «мудрость» правительства, создавшего совнархозы. Свои недостатки в работе они объясняли слабостью и вялостью действий планирующих органов.
Как бы для оправдания слово было предоставлено Байбакову. Но едва Николай Константинович начал говорить, как Хрущев, вдруг побагровев, перебил его и стал беспощадно распекать за работу Госплана РСФСР, который якобы тормозит развитие совнархозов.
В перерыве Оруджев, улучив удобный момент, подошел к Байбакову и постарался его утешить. Но Николай Константинович только махнул рукой. Во взгляде его была нескрываемая обида. В начале мая того же года Байбаков был смещен с поста председателя Госплана РСФСР и назначен председателем Краснодарского совнархоза. Со стороны это выглядело показательным наказанием провинившегося школьника, которого насильно заставляли посещать уроки нелюбимого учителя. Ничего хорошего такой воспитательный эксперимент дать не мог. И, видя все это, Оруджев решил проситься на другую работу. В 1959 году он был переведен в Москву на должность постоянного представителя Совета министров Азербайджана при Совете министров СССР. Но, уезжая, Сабит Атаевич передал свое хозяйство в надежные руки. Председателем Совета народного хозяйства Азербайджана стал старый знакомый Сабита Атаевича по учебе в институте и работе, крупнейший руководитель нефтяного хозяйства этой республики Сулейман Азатович Везиров. Об этом человеке нужно сказать особо.
Сулейман Везиров происходил из дворянского рода Вези-ровых. Он родился в Баку в семье военного, учился в реальном училище в городе Шуша (Нагорный Карабах), затем поступил в Бакинский промышленно-экономический техникум. После окончания техникума в 1927 году работал замерщиком нефти на нефтепромысле в Биби-Эйбате, техником на первом морском нефтяном промысле Бухта Ильича. Работа на промыслах и влияние близкого родственника, главного инженера Азнефти Ф. Рустамбекова, предопределили окончательный выбор его дальнейшего пути.
В 1929 году Везиров поступил на горный факультет Азербайджанского индустриального института, который успешно окончил в 1932 году. После этого он работал на бакинских промыслах и за несколько лет прошел все ступени профессионального роста, от рядового инженера до главного инженера Азнефтекомбината, руководил всеми сферами нефтяного хозяйства Азербайджана от геологии до научно-исследовательских и проектных работ. В те годы нефтяникам приходилось работать в сложных условиях, любые производственные просчеты могли стоить специалисту жизни. Но С. А. Везиров достойно показал себя и в трудном 1941 году был награжден орденом Ленина. А в 1942 году возглавил Азнефтекомбинат, где заместителем начальника по бурению в то время работал Оруджев. Работа этого объединения в годы Великой Отечественной войны была настолько успешной, что 24 января 1944 года за особые заслуги в деле развития нефтяной промышленности С. А. Везирову было присвоено звание Героя Социалистического Труда.
С 1945 года Сулейман Азатович Везиров — начальник объединения «Азнефть». Сабит Атаевич становится его заместителем. Начало их совместной мирной работы было отмечено вводом в разработку богатейшего Бузовнинско-Маштагинского нефтяного месторождения.
В 1946 году Везиров переведен в Москву, в Министерство нефтяной промышленности СССР, на должность начальника Главного управления по добыче нефти южных и западных районов (Главюжзападнефти). Оруджев назначается начальником отдела добычи нефти этого управления.
В последующем на некоторое время судьба развела Везирова и Оруджева. Сулейман Азатович в 1949 году был направлен в Туркмению, где было открыто крупное месторождение Кум-Даг. Он возглавил объединение «Туркменнефть» и приложил немало усилий для того, чтобы в пустынном краю по-новому организовать нефтедобычу: проложить дороги, обустроить промыслы, создать нормальные бытовые условия для нефтяников и их семей. За четыре с половиной года работы Везирова в Туркмении возглавляемый им коллектив удвоил добычу нефти. За освоение Кум-Дагского месторождения С. А. Везиров был удостоен Государственной премии СССР.
В 1954 году после окончания Академии нефтяной промышленности опыт С. А. Везирова потребовался на родине, в Азербайджане, где нефтяная промышленность переживала трудное время. Многие месторождения перешли на позднюю стадию разработки, и необходимы были решительные меры для поддержания уровня добычи, снижения ее себестоимости. В этих условиях он был назначен министром республиканского Министерства нефтяной промышленности. В то время С. А. Оруджев также возвращается в Азербайджан в качестве председателя Совета народного хозяйства Азербайджанского экономического административного района, и они с Везировым опять тесно и плодотворно работают рядом. А после ухода в 1959 году Сабита Атаевича на работу в Москву Сулейман Азатович назначается на его место. В 1965 году он становится заместителем председателя Совета министров АзССР, а с 1970 года и до последних дней жизни работает в должности заместителя председателя Президиума Верховного совета АзССР. Награжден четырьмя орденами Ленина и шестью орденами Трудового Красного Знамени. С. А. Везиров умер в 1973 году, оставив неизгладимый след в истории Азербайджана и его нефтяной промышленности.
Несмотря на волю Н. С. Хрущева, старания многих людей, в том числе Оруджева и Везирова, идея совнархозов себя не оправдала. Образование этих органов управления народным хозяйством СССР не помогло решить и продовольственные проблемы. За первые 12 лет после смерти Сталина Советский Союз реализовал через Моснарбанк свыше трех тысяч тонн золота, причем большая часть (1244 тонны) была продана в 1963–1964 годах. Несмотря на это в 1964 году в стране возник ощутимый недостаток хлеба, и руководство СССР впервые решилось на закупку зерна за границей.
На сентябрьском Пленуме ЦК КПСС 1964 года было заявлено, что «управление промышленностью по территориальному принципу, несколько расширив возможности межотраслевой специализации и кооперирования промышленного производства в пределах экономических районов, в то же время сдерживало развитие отраслевой специализации и рациональных производственных связей между предприятиями, находящимися в разных экономических районах, отдалило науку от производства, привело к раздробленности и многоступенчатости руководства отраслями промышленности, к потере оперативности в работе… Пленум ЦК КПСС считает необходимым организовать управление промышленностью по отраслевому принципу, образовать союзно-республиканские и общесоюзные министерства по отраслям промышленности».
Через месяц после этого Пленум ЦК КПСС настоял на отставке Хрущева. Генеральным секретарем ЦК КПСС стал Леонид Ильич Брежнев. В октябре 1965 года в СССР были вновь образованы отраслевые министерства, ликвидированные семью годами ранее.
8 июля 1959 года пост первого секретаря ЦК КП Азербайджанской ССР в результате конфликта с Никитой Сергеевичем Хрущевым покинул Имам Дашдемирович Мустафаев, который занимал его с февраля 1954 года.
На то время это был еще сравнительно молодой человек (49 лет). В начале 1930-х он окончил Азербайджанский сельскохозяйственный институт, после чего прошел путь от аспиранта кафедры селекции и семенологии Азербайджанского сельскохозяйственного института до министра сельского хозяйства Азербайджанской ССР. С 1950 по 1951 год трудился в Академии наук Азербайджанской ССР.
С 1951 года — на партийной работе в должности секретаря ЦК КП(б) Азербайджана. Но после смерти Сталина, в связи со сменой высшего партийного руководства, 16 февраля 1954 года постановлением Пленума ЦК КП Азербайджана был назначен на пост первого секретаря ЦК компартии Азербайджанской ССР.
Мустафаев был первым партийным лидером в Азербайджане, который поставил вопрос об использовании азербайджанского языка в учреждениях и организациях. За это он был обвинен в национализме и 8 июля 1959 года освобожден от занимаемой должности.
Конфликт между Имамом Мустафаевым и Хрущевым возник в начале июля 1959 года на идейной почве — первый секретарь ЦК компартии Азербайджана заступился за писателя Мирзу Ибрагимова, стремившегося внедрить национальный язык в литературу республики.
— Его надо гнать в шею не только из руководства Союза писателей Азербайджана, но и из партии, — заметил Хрущев. — Это не ленинец, не коммунист, это националист, враг, залезший в руководство.
— Он же не работает, — заступился за писателя первый секретарь ЦК компартии Азербайджана.
— Товарищ Мустафаев! Вы не такой наивный человек, чтобы не понимать разницы, — резко ответил Хрущев. — Если вы защищаете националистов, вы сами сомнительный человек. Хоть вы и с партийным билетом, но не коммунист.
Затем, повернувшись к членам президиума ЦК, заметил:
— Он сам такой. Он сам сочувствует этому.
Правда, угрозы первого секретаря ЦК КПСС не подействовали. Мирза Ибрагимов спустя некоторое время стал народным писателем Азербайджана и депутатом Верховного Совета СССР.
Но в тот раз Мустафаеву пришлось выдержать еще один удар со стороны Хрущева. Кто-то доложил, что когда весной 1959 года в Москве проходила декада литературы и искусства Азербайджана, то главный режиссер Азербайджанского государственного академического театра оперы и балета им. М. Ф. Ахундова сказал танцору Баташову, народному артисту республики, лауреату Сталинской премии, что танцевать он не будет, потому что это смотр национального искусства и в афишах не должно быть слишком много русских фамилий.
Услышав это, Хрущев опять обрушился на Мустафаева:
— И это коммунист называется? Сколько замечательных людей в вашей республике выросло. Но и навоз в бурном потоке несется и крутится в водовороте. Известно, что хозяйка, когда борщ варит, снимает ложечкой накипь и сбрасывает. Так и мы снимем всю эту накипь. В этом всегда нас народ поддержит.
На том совещании также было доложено, что в Азербайджане по распоряжению руководства все собрания проводятся только на азербайджанском языке и перевод на русский не делается. В истории Азербайджана выдвигаются на первый план азербайджанцы, а армяне и русские отодвигаются на второй план, в том числе даже такие известные фигуры, как Степан Шаумян.
Последнее особенно разозлило Хрущева.
— Во что вы превратили Азербайджанскую республику, рабочий класс которой так много сделал для победы советской власти в Закавказье? — гневно спросил он Мустафаева. — Вы забыли, что это не ваша вотчина, а часть огромной страны, уверенно идущей по пути к коммунизму.
Вполне понятно, что после этого судьба Имама Мустафаева как первого секретаря ЦК компартии Азербайджана была решена.
Более поздние исследователи истории Азербайджана периода руководства Советским Союзом Н. С. Хрущевым выдвигают версию идейной несовместимости Мустафаева с хозяином Кремля. Но вполне вероятна совсем другая версия — в республике начинался очередной передел власти, в результате которого на высшие должности в Азербайджане должны были прийти другие люди, а именно — нефтяники, считавшие себя элитой в формировании экономики Азербайджана.
В качестве доказательства этой версии предлагаем рассмотреть биографии людей, которые затем на долгие годы пришли в качестве руководителей Азербайджанской ССР и фактически стали ее полновластными хозяевами.
После смещения Мустафаева новым руководителем ЦК КП Азербайджана был назначен Вели Юсуф оглы Ахундов, по образованию медик. На то время ему исполнилось 43 года.
Вели Ахундов родился 1 (14) мая 1916 года в селении Сараи в семье рабочего. В 1935 году он окончил Бакинский индустриальный техникум, а в 1941-м — Азербайджанский медицинский институт. В годы Великой Отечественной войны Ахундов служил в Советской армии на должностях младшего и старшего врача полка, командира медицинской роты и медико-санитарного батальона.
После войны работал в НИИ медицины Азербайджана. Был замминистра и министром здравоохранения Азербайджанской ССР.
В начале 1958 года Ахундов выдвигается на партийную работу. Он становится секретарем ЦК компартии Азербайджана, а с июля того же года — председателем Совета министров Азербайджанской ССР.
В июле 1959 года он избирается первым секретарем ЦК компартии Азербайджана и занимает эту должность в течение последующих десяти лет.
Казалось бы, личность Ахундова можно рассматривать как вполне нейтральную и практически не имеющую никакого отношения к клану бакинских нефтяников. Но не следует забывать, что до и после назначения на эту должность рядом с ним был Мамед Абдул оглы Искандеров, назначенный в том же 1959 году председателем Совета министров Азербайджана. Этот человек после окончания школы, как и С. А. Оруджев, некоторое время работал учителем сельской школы в Зангеланском районе Азербайджанской ССР. Затем он в 1940 году окончил Азербайджанский индустриальный институт и до конца войны работал в тресте «Азизбековнефть», вначале геологом, а затем освобожденным парторгом промысла.
После войны Искандеров продолжает делать карьеру по партийной линии. Он занимает должности заместителя секретаря Бакинского горкома партии по нефти, с 1947 года — первого секретаря Ленинского райкома партии (города Баку), с 1948 года — заместителя министра государственного контроля Азербайджанской ССР. Все эти годы он плотно сотрудничает с нефтяниками, являясь проводником их политики в высших органах государственной власти республики.
В 1949 году Искандеров возвращается в нефтяную промышленность Азербайджана. Он назначается управляющим трестом «Орджоникидзенефть», в 1951 году — трестом «Лениннефть», а в 1953 году — главным инженером объединения «Азнефть» Министерства нефтяной промышленности Азербайджанской ССР.
В 1953 году после смерти Сталина и отставки Багирова Искандеров вновь переходит на партийную работу и назначается первым секретарем Бакинского горкома партии, с 1954 по 1959 год он — секретарь ЦК компартии Азербайджана.
Мамед Искандеров, став председателем Совета министров Азербайджанской ССР после смещения Мустафаева в 1959 году, безусловно, делал все возможное, чтобы выпускники Азербайджанского индустриального института и представители бакинского нефтяного клана были выдвинуты на высшие руководящие должности в республике и за ее пределами. Именно тогда Оруджев, который был хорошо знаком Искандерову по многолетней совместной работе в нефтяной промышленности Азербайджана, и был назначен постоянным представителем Совета министров АзССР при Совете министров СССР. Правда, в этом качестве с Искандеровым Оруджеву работать пришлось недолго. В конце 1961 года Мамед Абдул оглы назначается председателем Президиума Верховного совета Азербайджанской ССР и занимает эту должность до 1969 года.
Но на этом их контакты не прерываются. На новой должности Искандеров продолжает всячески поддерживать Оруджева, который, в свою очередь, постоянно налаживает и поддерживает контакты между Москвой и Баку. К тому же нельзя не учитывать факта, что после перевода Искандерова новым премьер-министром Азербайджана 29 декабря 1969 года назначается потомственный нефтяник Энвер Назарович Алиханов.
Алиханов родился в Баку в семье рабочего-нефтяника, в 1934 году окончил Бакинский нефтяной техникум, а в 1941 году — также Азербайджанский индустриальный институт по специальности «горный инженер». Трудовую деятельность он начал инженером-геологом в геологическом отделе треста «Орджоникидзенефть». Правда, в начале Великой Отечественной войны, в декабре 1941 года, после окончания Тбилисского артиллерийского училища он почти год воевал в Крыму и на Северо-Кавказском фронте. Но в ноябре 1942 года Алиханов был отозван с фронта и назначен старшим геологом нефтепромысла «Лениннефть» в Баку.
Поделиться книгой: