Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Оруджев - Валентин Александрович Рунов на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

Учебные планы были пересмотрены в пользу приобретения практических навыков» Соотношение между теоретическим и практическим обучением практически уравнивалось, поэтому студенты были вынуждены значительную часть времени проводить непосредственно на промыслах. Считалось, что если раньше студент после окончания вуза шел на незнакомое ему производство, то теперь он, окончив вуз, пойдет на уже хорошо знакомый ему промысел или завод. Для этого, как вспоминал один из студентов института того времени, каждый учебный класс разбивался на бригады по четыре-пять человек. Проходимые предметы делились на разделы, которые после прочтения по ним лекций этими бригадами сдавались доцентам или профессорам. На сдачу определенного зачета шла вся группа. Преподаватель задавал вопросы, и любой из группы мог на них отвечать. Практически отвечать мог один, а зачет засчитывался всей группе.

Во время учебы в институте Сабит Оруджев почти ничем не отличался от остальных студентов, разве что своей волей и упорством в достижении поставленных целей. Это позволяло ему успешно осваивать учебную программу и числиться в списках лучших студентов, но материальных благ не давало.

В этот же институт двумя годами раньше поступил Николай Байбаков, в последующем известный нефтяник и государственный деятель. В своих воспоминаниях, характеризуя учебу в институте, Николай Константинович написал: «Академическая программа была не столь обширной, как ныне, зато очень насыщена практикой на производственной базе. Часто сразу после лекций мы вместе с преподавателями отправлялись на промысел и там, на месте, могли конкретно изучать то, что нам говорилось на лекциях, увидеть своими глазами, пощупать руками детали.

В этом заключалась, безусловно, главная особенность вузовского обучения тех лет: мы знали, что нас, будущих инженеров, ждали на промыслах, и мы, еще учась в институте, знали, где, с кем и как будем работать.

Хотя в моих анкетах всегда значилось, что инженером Ленинского промысла я числюсь с 1 января 1932 года, на самом же деле с середины 1931 года я исполнял работу инженера на промысле, только потом, получив диплом, был оформлен на службу официально. Вот так жизнь торопила нас, все мое поколение, всю страну».

Сам Сабит Атаевич не оставил воспоминаний о времени учебы в институте. Но на основании этих записей можно предположить, что и учеба Оруджева в институте была столь же насыщенной производственной практикой. Кроме того, Сабит Оруджев активно участвовал в общественной жизни вуза, в результате чего был избран членом бюро комсомола.

В период учебы в институте Сабит Оруджев вступает в брак с Верой Трофимовой, дочерью русского инженера, приехавшего на бакинские промыслы в начале XX века и работавшего в компании Нобелей. Она тоже окончила этот институт и была инженером-нефтяником. (От этого брака родились три дочери — Элеонора, Юлиана и Роксана. Сабит Атаевич и Вера Михайловна прожили вместе десять лет, а затем развелись, причем дети остались с отцом.)

Глава вторая

ПЕРВЫЕ ВЫСОТЫ

Прикосновение к нефти

В 1936 году Сабит Оруджев оканчивает институт, успешно защитив диплом по специальности «горный инженер-нефтепромысловик». На работу он был направлен в трест «Орджоникидзенефть», управление которого находилось в Баку.

О довоенных годах работы Оруджева сохранилось мало воспоминаний. Тем ценнее некоторые, дошедшие до нас. Одно из них принадлежит Вартану Александровичу Каламкарову.

«С Оруджевым я познакомился и подружился в 1934 году, когда он был еще студентом Политехнического института и работал на промысле треста «Орджоникидзенефть». В 1936 году меня назначили управляющим этим трестом, и мы с ним могли общаться чаще. Учился и работал он хорошо. Я по вечерам читал лекции по промысловой механике и сопротивлению материалов в этом институте. Когда Сабит Атаевич окончил институт и стал инженером, он попросил меня поговорить с директором института о том, чтобы его оставили работать в тресте «Орджоникидзенефть», и я добился этого.

Придя в трест, Оруджев решил работать на компрессорной станции. Я с трудом отговорил его от этого. Я объяснил, что на компрессорных станциях установлены старые, отработавшие свой срок компрессоры иностранных фирм. Новые отечественные компрессоры только начали выпускаться и еще не были доведены до нормы. Из-за этого на компрессорных станциях часто бывали аварии и взрывы с тяжелыми последствиями. Поэтому у нас на компрессорных станциях работали опытные механики с большим стажем работы.

Я ему посоветовал идти работать на промысел, где было больше шансов для дальнейшего продвижения по работе. Оруджев сначала возражал, а затем все же согласился с моими доводами. Так он стал промысловиком».

Время больших перемен

Сабит Атаевич относительно недолго работал мастером по добыче нефти 5-го промысла треста «Орджоникидзенефть». Наступил зловещий 1937 год. В Москве по делу Маршала Советского Союза Н. М. Тухачевского была арестована большая группа военачальников. Немедленно начались допросы, появились следственные дела о массовой измене и антиправительственном заговоре в высших руководящих кругах. Метастазы надуманной раковой опухоли быстро распространились по всему организму страны. Дотянулись они и до Азербайджана, где был арестован ряд руководящих работников республики.

Репрессии 1937 года отрицательно сказались и на нефтяной промышленности страны. Вместо плановых 44 миллионов тон «черного золота» было добыто всего 28,5 миллиона тонн. Бакинский нефтедобывающий район выполнил план на 75,4 процента. По остальным предприятиям ситуация была намного хуже.

Правительство решило принять «соответствующие» меры. Из Москвы в Баку направляется специальная комиссия во главе с наркомом топливной промышленности Лазарем Моисеевичем Кагановичем. Местное руководство в панике.

Каганович — профессиональный революционер, он, после того как генеральным секретарем стал Сталин, в мае 1922 года был назначен на работу в аппарат ЦК РКП(б). В 1930 году он стал уже членом политбюро. Был персонально ответственным за репрессии второй половины 1930-х годов. С 1937 года он руководил Наркоматом путей сообщения СССР. В январе 1939 года стал наркомом топливной промышленности.

Каганович не имел никакого представления о добыче нефти. Но обладал большими организаторскими способностями и за жесткий характер руководства получил прозвище Железный Лазарь. В своей работе он всегда опирался на конкретных людей и добивался результатов, требуя от этих людей полной отдачи.

Нехватка руководящих кадров в нефтяной промышленности и в руководстве республикой в связи с арестами была налицо. Но обсуждать этот вопрос с Кагановичем было не только бесполезно, но и опасно. Он считал, что дела не терпят простоев и образовавшиеся пустоты должны быстро заполняться новыми преданными партии и делу людьми.

На этой волне в 1937 году Сабит Атаевич назначается заведующим отделом политучебы и вторым секретарем Орджоникидзевского райкома ЛКСМ Азербайджана, затем, почти сразу, — заведующим отделом школ Бакинского райкома ЛКСМ Азербайджана.

Всесоюзное совещание нефтяников

В середине февраля 1938 года в Баку снова приезжает Лазарь Моисеевич Каганович. На этот раз 19 февраля в этом городе он проводит Всесоюзное совещание нефтяников. В большом зале собираются не только «капитаны» нефтяного производства, но и практически все руководство республики. Среди последних — комсомольский вожак Сабит Оруджев.

Появление Кагановича зал встречает бурными и продолжительными аплодисментами, переходящими в овации. Несутся возгласы: «Да здравствует товарищ Каганович!» Но Железный Лазарь властным жестом прерывает овацию и возгласы.

Ему предоставляется слово.

— Мы собрали совещание в Баку, а не в Москве потому, что Баку является не только самым крупным, но и самым культурным центром нашей нефтяной промышленности, — сказал он. — Здесь центр опыта, накопленного десятками лет. Кроме того, Баку и его партийная большевистская организация имеют свои замечательные традиции. Это крупнейший революционный центр нашей страны, крепость большевизма. Ее создавал, укреплял, закалял лучший, величайший человек мира, руководитель и учитель пролетариата нашей страны и всего мира товарищ Сталин.

— Да здравствует великий Сталин! — взорвались выкриками вскочившие со своих мест люди.

И на этот раз Каганович не стал прерывать их. И только когда зал несколько успокоился, продолжил:

— Я вам скажу, что нефтяное дело на меня произвело сильное впечатление. Но при этом я бы сказал, что труд нефтяников не тяжелый и даже приятный. Вы все время на воздухе. Вы должны быть самыми здоровыми людьми…

При этих его словах многие в зале в недоумении переглянулись. До сих пор никто не считал труд нефтяников легким. Неужели Каганович не понимает, что нередко нефтяникам работать «на воздухе» приходится в любую погоду, в морозы, на пронизывающем холодном ветру? Но Лазарь Моисеевич, почувствовав трибуну, уже оседлал своего любимого «конька», на котором вскачь несся все дальше:

— В нефтяном деле первым и решающим вопросом является скважина как основной источник нефти. Это есть государственное добро, и в нее вложены кровные рабочие и колхозные копейки. Любите эту скважину, и она вас кормит, она кормит государство. Это наша дойная корова, и сколько бы она молока ни давала — много ли, мало ли — она наша. Она нам молоко дает, она нам нефть дает, и мы ее любить должны, а не преступно и легкомысленно к скважине относиться…

И опять переглядывание недоумевающих нефтяников. Скважину сначала пробурить надо, затем постоянно обслуживать. Только тогда она даст нефть, и всё это делают люди.

Наконец-то нарком вспомнил и о людях.

— У нас люди хорошие, но кадры нужно немножко перераспределить, — резюмировал он. — Я считаю, что в Баку кадров много и люди замечательные. Я не собираюсь паники нагонять на вас, бакинцы, не собираюсь производить черный передел. Вы можете сидеть уверенно. Но частично мы должны будем инженеров и техников послать в новые районы…

И снова нефтяники переглядываются в недоумении. О каких новых районах говорит нарком? Какие кадровые перемены готовятся? В последнее время в каждом подобном заявлении они привыкли видеть вполне конкретный и достаточно зловещий смысл.

Перестановка кадров все-таки произошла. В 1938 году Сабит Атаевич становится секретарем Шаумяновского райкома ЛКСМ столицы республики.

Период 1937–1938 годов был одновременно и созидательным, и разрушительным для нашей страны. Быстрыми темпами развивались тяжелая индустрия, машиностроение, военная промышленность. Бакинская нефть играла ведущую роль в топливно-энергетическом комплексе страны. В то же время это был период жестокой волны сталинских репрессий, когда тысячи высококлассных специалистов оказались в лагерях и тюрьмах, многие из них были расстреляны.

Сабит Атаевич успешно справлялся с возложенными на него обязанностями. В те годы он часто бывал в учебных заведениях Баку и в трудовых коллективах нефтяников. По путевкам комсомола, подписанным Оруджевым, в нефтяное производство пришли сотни новых людей.

Заявление Л. М. Кагановича на Всесоюзном совещании нефтяников не было голословным. Вскоре после окончания этого совещания управляющий трестом «Лениннефть» Н. К. Байбаков был назначен начальником недавно созданного объединения «Востокнефтедобыча», а вскоре он стал заместителем Кагановича. Туда же уехало много и других крупных руководителей, а также инженеры, техники, квалифицированные рабочие. Среди нефтяников Баку снова стал ощущаться кадровый голод.

Возвращение к нефти

В то же время Сабита Атаевича неудержимо тянуло к себе производство. Об этом он неоднократно заявлял своим руководителям, прося их по возможности освободить его от комсомольской работы и направить обратно на промысел. Наконец-то острая нехватка специалистов и постоянное стремление Оруджева вернуться в нефтяное производство дали положительный результат.

В марте 1939 года в Москве прошел очередной XVIII съезд ВКП(б). На нем было заявлено, что в СССР «завершена основная историческая задача второй пятилетки — окончательно ликвидированы все эксплуататорские классы, полностью уничтожены причины, порождающие эксплуатацию человека человеком». В отношении развития советской экономики указывалось, что объем промышленной продукции СССР в 1938 году составил в сравнении с уровнем 1913 года 657 процентов, а объем крупной промышленности — 911 процентов.

Съезд утвердил новый третий пятилетний план развития народного хозяйства СССР. В интересах обеспечения преимущественного роста тяжелой индустрии план — при среднем темпе роста промышленной продукции в 14 процентов в год — устанавливал среднегодовой прирост средств производства на 15,7 процента, а средств потребления — на 11,5 процента.

По новому пятилетнему плану предусматривался рост производства электроэнергии на 106 процентов, добычи каменного угля на 90 процентов, выплавки чугуна — на 52 процента, стали — на 58 процентов.

Отдельной строкой в плане третьей пятилетки проходило требование к нефтяной промышленности. В нем предполагалось повысить добычу нефти на 77 процентов. Для этого предлагалось между Волгой и Уралом создать новую нефтяную базу — «Второй Баку».

«Второй Баку»

В конце 1930-х годов советские ученые и геологи во весь голос заговорили о больших нефтяных возможностях Волго-Уральской области. Вскоре там начали создавать предприятия нефтяного комплекса, возникла острая необходимость в квалифицированных кадрах.

В 1938 году начальником объединения «Востокнефтедобыча», центральный аппарат которого располагался в городе Куйбышеве, назначается Николай Константинович Байбаков. В состав этого объединения вошли вновь созданные тресты «Башнефть», «Сызраньнефть» и «Эмбанефть». Квалифицированных кадров катастрофически не хватает. Байбаков приглашает специалистов из Баку, в том числе и Оруджева. Но начальство категорически против этого — Сабит Атаевич нужен в Азербайджане. На новое место уезжают многие, в том числе и Михаил Васильевич Сидоренко, который становится старшим инженером технического отдела объединения «Восток-нефтедобыча». Вся страна следит за успехами нового нефтяного объединения, подразделениями которого уже в 1938 году было добыто около четырех миллионов тонн нефти. Многие промышленные единицы вышли на положенные им мощности.

Оруджев несколько раз обращался в министерство с заявлениями перевести его на работу во «Второй Баку», предвидя огромные перспективы этого развивающегося региона. Но на всех его заявлениях стояла одинаковая короткая подпись — «отказать».

В 1939 году в Наркомате топливной промышленности было образовано Главное управление по добыче нефти в восточных районах страны. Н. К. Байбаков был назначен начальником нового главка.

Предвоенные годы были временем напряженного созидательного труда и больших надежд. К сожалению, в последние годы господствует мнение, что это было время безграничного культа личности И. В. Сталина, беззакония и повальных репрессий. Объективно об этом судить сложно.

Для ответа на данный вопрос достаточно сравнить показатели развития народного хозяйства страны и роста уровня жизни населения в период с 1925 по 1941 год с показателями за последние 15 лет, чтобы многие вопросы отпали сами собой. Если взять только добычу нефти, то с пяти миллионов тонн, добытых в 1922 году, к 1941 году этот показатель увеличился до 40 миллионов тонн. К 1941 году в эксплуатации находилось 4,1 тысячи километров магистральных трубопроводов для перекачки нефти и нефтепродуктов с суммарной годовой производительностью около восьми миллионов тонн. Улучшились условия жизни и быта населения. В стране были введены бесплатное дошкольное, школьное, среднее специальное и высшее образование, медицинское обеспечение. Отдых в пионерских лагерях, домах отдыха и санаториях могла позволить себе каждая семья рабочего или служащего. Работу найти было несложно. Интенсивный ввод в строй новых предприятий, особенно в крупных промышленных центрах, создавал потребность в миллионах новых рабочих мест.

Безусловно, культ личности вождя, необоснованные репрессии, незаконные действия со стороны органов власти и карательных органов имели место. В воздухе пахло грозой. Каждая тонна нефти была на вес золота. Нужно было отслеживать качество ее добычи, транспорта, хранения и переработки. В Москве при Наркомнефти создается специальная инспекция из профессиональных нефтяников, знакомых с нефтяным производством. Перед ней стоит задача — обеспечить максимальную эффективность и сохранность продвижения нефти от скважины к потребителю.

Управляющий трестом

Обстановка в мире становилась все более и более напряженной. Германский фашизм неудержимо набирал силу. В 1938-м и начале 1939 года власть Берлина распространилась на территории Австрии и Чехословакии, после чего на службу Гитлера были поставлены сырьевые ресурсы, промышленность и военные предприятия этих стран. В первой половине 1939 года в Германии начали развертывать крупную войсковую группировку, предназначенную для достижения агрессивных целей. 11 мая 1939 года Япония, которая владела частью Китая, совершила нападение на Монгольскую Народную Республику. В воздухе сильно запахло порохом.

В то время уже никто не сомневался, что новая война будет прежде всего войной моторов. Поэтому перед бакинскими нефтяниками были поставлены новые объемные и сложные задачи по добыче и переработке углеводородного сырья. При определении путей их решения в очередной раз остро встал вопрос о руководящих кадрах, которых по-прежнему катастрофически не хватало. И тут кто-то вспомнил об Оруджеве.

В апреле 1939 года Сабит Атаевич был назначен управляющим трестом «Орджоникидзенефть». При его назначении первый секретарь ЦК компартии Азербайджанской ССР Мир Джафар Багиров, внимательно разглядывая собеседника сквозь толстые очки, заметил:

— Я рад, что мы вырастили достойные национальные кадры. Но и ты помни, что это налагает на тебя особую ответственность. Я буду внимательно следить за каждым твоим шагом, и если что — не пощажу.

Позже Сабит Атаевич хорошо понял всю значимость этих слов. В то время в Азербайджане о Багирове ходили слухи как об очень жестоком и беспощадном человеке, который ради своей карьеры не пощадит любого. Но у Сабита Атаевича выбора не было, и, возглавив трест, он полностью отдался работе. Приходилось решать множество проблем. Страна требовала все больше и больше нефти. Титаническими усилиями управляющего и его подчиненных всего за год показатели треста по добыче нефти удалось увеличить в два раза.

1939 год в жизни Оруджева был отмечен еще одним важным событием — рождением дочери Юлианы, которую он уже привез в отдельную служебную квартиру, выделенную ему от предприятия.

Глава третья

НАКАНУНЕ БОЛЬШОЙ ГРОЗЫ

Железный Лазарь

Период управления нефтяной промышленностью Лазарем Моисеевичем Кагановичем вошел в историю как очень тяжелое, но весьма продуктивное время. Позже Николай Константинович признался, что работая под началом Кагановича, он должен был соответствовать стилю руководства своего начальника, а уговаривать «железный» нарком не умел. Говоря о нем, Байбаков вспоминал следующее:

«Ему ничего не стоило грубо и часто ни за что обругать, обидеть и оскорбить подчиненного. А необузданная вспыльчивость зачастую вредила и делу. Мог он, толком не разобравшись, под влиянием «минуты» подмахнуть приказ о снятии с должности лично ему не угодившего чем-то, но дельного работника. Хозяйственным управленцам наркомата нередко приходилось менять стекла на его письменном столе, потому что он их разбивал вдребезги, швыряя на стол трубку в бешеной ярости после какого-нибудь неприятного разговора. А иногда до того раскалялся, что грозил карами и тюрьмой за невыполнение его, наркомовских, указаний. Я догадывался, что это не пустые угрозы, что он вполне мог выполнить и выполнял их. Доходило дело и до рукоприкладства.

Вспоминается мне один из таких случаев… По вине ответственных работников Наркомата путей сообщения была дважды подряд сорвана подача цистерн для вывоза нефти из Ишим-бая, что привело к остановке промыслов. В этой тяжелой ситуации я вынужден был обратиться к Кагановичу, чтобы при его содействии выйти из почти безнадежного положения. Признаюсь — не без тревоги шел я к нему, зная его вспыльчивость и буйный нрав.

— Лазарь Моисеевич, опять сорвали поставку нефти из Ишимбая, не подали цистерн, остановили промыслы.

Каганович вспыхнул и тяжело поднялся из-за стола. Сообщение мое было ему явно неприятно.

— А ты разговаривал с Арутюновым? Ты там был? — резко спросил он.

— Я не был, но по телефону разговаривал. И с другими товарищами говорил. Но должных мер не приняли.

Глаза Кагановича гневно сверкнули. Чувствовалось, что он изнутри все больше накаляется.

— Черт бы вас побрал! — разъяренно закричал он, выходя из-за стола. — Это бюрократизм — говорить только по телефону! Надо съездить туда! Или вызвать сюда! Я, что ли, за всех вас должен работать?!

Голос звенел на предельных нотах, губы нервно дрожали, пальцы сжимались в кулаки. В ярости нарком схватил меня за грудки — в этот момент он действительно был страшен и неуправляем — и с бешеной силой отбросил меня от себя. Я, скорее всего, упал бы, но успел схватиться за край тяжелого стола.

— Немедленно поезжай в наркомат. И чтоб цистерны были!..

Тут же схватил трубку и на чем свет стоит распек по телефону своего заместителя (по Наркомату путей сообщения) Арутюнова и со всего маху хватил трубкой о стол — брызнули осколки разбитого в очередной раз стекла».

Нарком Седин

В начале 1940 года Каганович по решению политбюро был отозван с должности наркома нефтяной промышленности. У него, как у заместителя председателя Совета народных комиссаров и наркома путей сообщения, было много других задач. Руководство отраслью было поручено бывшему заместителю Кагановича Ивану Корнеевичу Седину.

В конце лета 1940 года в Баку приехал Седин, месяц назад назначенный министром нефтяной промышленности СССР. На служебное совещание были приглашены не только руководители нефтяных предприятий региона, но также и все высшее партийное руководство Азербайджана.

Оруджев знал, что в. октябре 1939 года Седин был назначен первым заместителем народного комиссара нефтяной промышленности СССР и что ему из-за большой загруженности наркома Кагановича на других высших постах приходится напрямую решать важнейшие вопросы деятельности наркомата. Теперь же он непосредственно отвечал за всю нефтяную отрасль Советского Союза со всеми вытекающими отсюда последствиями.

Отношение к И. К. Седину у работников отрасли было неоднозначным. В то время ему было всего 34 года. Немногие из присутствующих знали, что с 14 лет Иван Седин был бойцом кавалерийского эскадрона батальона частей особого назначения, в 1928 году окончил Майкопский педагогический техникум и вступил в ряды ВКП(б). В начале 1930-х учился в Академии коммунистического воспитания им. Н. К. Крупской в Москве, в 1937 году окончил Московский химико-технологический институт им. Д. И. Менделеева, получив диплом инженера-технолога химического производства. До этого никакого опыта работы в нефтяной промышленности у него не было.

Даже после окончания института положение его существенно не изменилось. Седин был назначен начальником цеха Химико-пищевого завода им. Д. И. Менделеева, затем — заместителем начальника цеха завода № 39 им. В. Р. Менжинского Наркомата авиационной промышленности СССР в Москве. Но и в этих должностях он проработал очень недолго. В условиях острого дефицита кадров в период массовых репрессий конца 1930-х годов инициативный инженер с безупречной биографией, к тому же с опытом партийной работы (на всех предыдущих местах работы и учебы Седин был либо членом, либо председателем первичных ячеек партии), был выдвинут на крупные партийные посты. В феврале 1938 года он был избран по рекомендации ЦК ВКП(б) вторым секретарем, а в апреле того же года — первым секретарем Тамбовского областного комитета ВКП(б), стал депутатом Верховного совета РСФСР. В июле того же 1938 года он был переведен в Иваново и избран первым секретарем Ивановского обкома ВКП(б), а вскоре после этого избран членом ЦК ВКП(б). Но и на этой должности Иван Корнеевич задержался очень недолго. В октябре 1939 года он был переведен в Москву и назначен первым заместителем народного комиссара нефтяной промышленности СССР и менее чем через год после этого стал наркомом. О какой организаторской и тем более профессиональной деятельности Седина можно было говорить?

По своему стилю руководства Седин сильно отличался от Кагановича. Всегда сдержанный, внимательный к собеседникам, ценивший в первую очередь профессиональные качества, он очень бережно и внимательно относился к кадрам. С его приходом в отрасль работать стало несколько легче.

В сентябре 1939 года немецко-фашистские войска вторглись в Польшу. Началась Вторая мировая война. Менее чем за один год немецкие войска скоротечными операциями захватили большую часть Польши, Бельгию, Голландию, Данию, Францию. В это же время советские войска нанесли поражение армии Финляндии, оккупировали прибалтийские республики, Западную Белоруссию, Западную Украину, Северную Буковину, Бессарабию. После этого две гигантские, до предела милитаризованные силы встали друг перед другом. До ожесточенной схватки между ними оставалось менее года.

Сегодня уже ни у кого не вызывает сомнения, что в 1930-е годы Советский Союз, а значит, и И. В. Сталин готовились к войне. Это было видно по всему — от создания мощной экономики и военно-промышленного комплекса страны до военизированной подготовки допризывной молодежи.

С 1938 года в СССР активно ведется работа по выполнению третьего пятилетнего плана развития народного хозяйства страны. Выполнение этого плана было главной заботой И. В. Сталина и его ближайшего окружения. Результаты этой работы были более чем впечатляющими. К концу 1930-х годов Советский Союз обладал огромной собственной экономической базой, независимой от экономики других стран.

В последние предвоенные годы постоянно происходил прирост производства промышленной продукции. Если в стране в 1939 году было выплавлено 17,6 миллиона тонн стали и добыто 30,3 миллиона тонн нефти, то в 1940 году было выплавлено 18,3 миллиона тонн стали и добыто 31,1 миллиона тонн нефти. Кроме того, за последний предвоенный год в СССР было добыто 165,9 миллиона тонн угля, произведено 14,9 миллиона тонн чугуна, 48,3 миллиарда киловатт электроэнергии, выпущено 145,5 тысячи автомашин (136 тысяч грузовых). В целом производство валовой продукции всей промышленности страны к тому времени, по сравнению с 1913 годом, увеличилось в 8,5 раза.

Приезд Байбакова

В 1940 году на нефтяные предприятия Баку приехал Н. К. Байбаков. По уже сложившейся традиции он сразу же собрал всех управляющих трестами и передал указания наркома о необходимости увеличения добычи и поставок нефти сверх плана еще на 20 процентов. Некоторые из управляющих пытались возражать, уверяя, что и так работают на пределе возможностей. Но Байбаков не стал слушать этих возражений, заявив, что международная обстановка выдвигает перед партией новые задачи и нефть нужна прежде всего для повышения обороноспособности страны.

— Кто этого не понимает — пусть пишет заявление и уходит, предварительно сдав партийный билет, — сказал он.

После таких «аргументов» спорить было бесполезно.

Оруджев и не собирался спорить с Байбаковым. Трест работал устойчиво, показатели добычи были высокими. Правда, пришлось приложить немало усилий, чтобы повысить их еще на 20 процентов.

В конце своего визита в Баку Николай Константинович пожелал посетить несколько нефтедобывающих предприятий, в том числе и трест «Орджоникидзенефть». Осмотрев предприятие, он пригласил управляющего остаться с ним наедине. К тому времени германские войска уже оккупировали значительную часть Европы, советские войска провели не совсем удачную для них войну с Финляндией и заняли районы Западной Белоруссии и Западной Украины, установив общую границу с фашистской Германией. В высших правительственных кругах СССР о возможности и характере новой войны говорили все чаще.

— Стране и Красной армии нужно все больше топлива, и вашему тресту придется еще раз пересмотреть свои планы, — сказал Байбаков.

— Но мы и так работаем на пределе своих возможностей, — попытался возражать Оруджев.

— Я хорошо знаю это. Но кто, если не воспитанники бакинской нефтяной школы покажут всем пример в этом деле, — заметил Николай Константинович, а затем после небольшой паузы добавил: — Можете считать, что это также и моя личная просьба.

Как видно, просьба Байбакова оказалась по силам молодому руководителю. Об этом свидетельствует тот факт, что за трудовые достижения в 1940 году Сабит Атаевич получил свою первую государственную награду — орден Трудового Красного Знамени. Напомним, что тогда ему было всего 28 лет, а этим орденом, учрежденным в 1928 году, до 1940 года было награждено не так уж много советских руководителей.

В октябре 1940 года нарком нефтяной промышленности И. К. Седин доложил по телефону Сталину, что его указание о добыче ежесуточно 100 тысяч тонн нефти выполнено. Сталин поздравил наркома с трудовой победой, сказав, что намерен лично встретиться и поговорить с нефтяниками.

Встреча со Сталиным

В декабре 1940 года Иосиф Виссарионович пригласил к себе на беседу руководителей наркомата, нефтекомбинатов и всех нефтяных трестов страны. В числе приглашенных был и Оруджев.

Встреча состоялась в 17 часов в кабинете Сталина. Об этом событии воспоминаний Сабита Атаевича не осталось. Но саму встречу описывает Н. К. Байбаков. Поэтому предлагаю предоставить ему слово.



Поделиться книгой:

На главную
Назад