Чёрное пальто. Страшные случаи

В случае, если мы не одни, к нам придут. Это ясно всем. Но, во-первых, у отца есть ружьё, у нас есть лыжи и есть чуткая собака. Во-вторых, когда ещё придут! Мы живём, ждём, и там, мы знаем, кто-то живёт и ждёт, пока мы взрастим наши зёрна и вырастет хлеб, и картофель, и новые козлята, – вот тогда они и придут. И заберут всё, в том числе и меня. Пока что их кормит наш огород, огород Анисьи и Танино хозяйство. Тани давно уже нет, я думаю, а Марфутка на месте. Когда мы будем как Марфутка, нас не тронут.

Но нам до этого ещё жить да жить. И потом, мы ведь тоже не дремлем. Мы с отцом осваиваем новое убежище.

1977

Алло

Раздался голос как из пустой бочки:

– Алло!

Скрежет, глухой – непонятно, мужской или женский, но старческий – голос в трубке.

Я ответила:

– Ну что?

Молчание. Я отключилась.

– Вы ты не отключиласьб, – продолжал тот же голос.

Я ушла из комнаты, и в коридоре мне сказали:

– Да сядь, нестрыгаб. С трьр тобобой есть разговорец. И не одевайсяб ухоходить, пшиза.

На улице цеце это будетб как сумасшедшая кидаться спасаться бся. Аллоида! Б.

Как слышишь? Говори, паско.

Я молчала. Голос звучал как будто во мне, видимо, началась деменция, приём голосов из якобы внешнего пространства.

Ну так во мне голос, и внутри ему и ответ. Рот на замок.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Ты же старая, старая старуха. Тожьно?

Новость!

Голос этот мой внутри меня ответил:

– Ну.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Чё ну-то, говори как надлегает. Из ноосферы тебе дребезвонят.

Мой голос ответил:

– Да, академик вернадский.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Кто, я? Я не он, но словечко зяяли у него. Он да, тутутся. Так, ерундовый тейермин, но вам гожб.

Я сказала для выяснения реакции:

– Любо.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Не из той вреквенщии тыдишь. Тыдь как у всеих.

– Ты парагуш. – (Голос как из пустой бочки молчит.) – Всегда меня интересовал этот диалектизм у есенина, парагуш, а теперь он в точку, точка.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Алло! Да клянь как жашб мон вси.

Я всё поняла, этот новояз мне как родной, и отвечала:

– Говори, ну что ты придуриваешься. Нашёл чем удивлять. Меня, автора глаголов «вздребезнуться» и «сопритюкнуться».

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Ну, гоже.

– Нет, давай как надо. Скажи «согласен». Или «согласно».

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Я согласна.

– Ты девочка?

Голос:

– Да, как ты.

Я девоч-вочка. Нет, всё во мне осталось как было. Пошла, посмотрела в зеркало в ванной. Вернулась.

– Такая себе девочка, да. Так что ты внутри во мне вережжишь?

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Мы я они дарят тебе молодость.

– Это за что же?

Голос равнодушно произнёс:

– Что выяснять-то?

У меня явно деменция прекокс. Мне это всё слышится изнутри. Ничё себе.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Ничечего у тебя нет, потому и выбрали. Сообща тебе, что тебе бебедарят молодость.

– Так! Сколько мне будет лет?

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Молодо, скоко. Свежий вид, в голве пусто, стремлемление.

– Сорок?

– Иди иди.

– Не пойду.

– Отка.

– Что отка?

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Дура, соедеедени. Иди – и отка.

– Что отка?

Молчит. А. Я дошла до её игры слов: идиотка. Проехали.

– Да, так сколько мне будет?

– Сколько надо.

– Сто двенадцать надо. Вообще рекорд для нашей местности. По-вашему, местносити.

– Не. Рекордод цифра один девять трыы нулл.

Я:

– Но это не у нас.

– У вас.

– Где?

– Читай в совиндформ.

– Это ещё что такойча?

– Вчера разместили. Тилитили. Но это дж-данные с девятьсят восемьдесят какого-ни-то года, рекорд для этой территорииэи. А они опубликовали как вчера. Вечорошнее.

Я:

– У меня не совинформ, а совком. И я всегда, когда данные кажутся мне сомнительными, обращаюсь в службу обращений. Я же туда включена. А напарник этот, который мне всегжада отвечает, он всегда первым лезет. Я ему предложила встретиться в гафе, чтобы прийти к соверсенсису. Он молчит.

– Ты такая. Кровь играет. Молода шибко.

Я пожаловалась ей:

– Я его знаю, урода нравственного, он убивает и расчленяет. Ещё не поймали, что это он. Но я после многих слуцчаев и совпацдений догадалась. Он уже двадцать пять лет, с детского сада, лезет поперед всих. Но на службе обращений уже что-то унюхали, его выдвигают канжидатом. Он мой теперь напарник, я его изу-учила. Я знаю, что произошла эта ваша ошибка, цифра. Допустим, два двести третий. Уже никого их нынешних не будет, это на что рассчитано? Никого из нынешних в живых не будет, проверить и вывести к результату никто не сможет. Правильная тенденция. Смертность у руководящих запланирована. Девяносто три.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! А! Пусть знают, это не предел и достижимая средняя цифра даже у простяг. Но потре-треблять наши триадыды водка хлеб огурец солёный все должны, иначе не идеалы нашего достигнуты-ть. Главное противоречие, первый по потреблению пищевой продукт, влаж вылаж водо-водочные брикеты с ароматом солёного огурца, в плазмобуме. Стойкость дву-суточна, выдаётся два в одни руки по записи в совиндформе. Никакой толчеи, доставка в течение дня, однакожде де, если нет дома, все, доставщий уходит, очерёдность пропущена. Правильно. Но инт менделевии ещё не настиг нужных показателей по смертности, чего-то они в инте не учли в своём исследоткрытии, сухоспирт пока что не даёт хороших резов.

Я:

– Резов?

– Ну результатото-тото (кхм) порога выживаемости. Не достигли главного. На улицах хорошо, пустото, все сидят по локациям ждут невыверенного, необъявленного заноса брикетов по своему адресу, ты выбежал пораньше, когда брикетоноша только что приходил, ты ушёл вон вон, а брикетоноша сразу вернулся отдать второй суточный занос, ему неохота вечер терять, он хочет сразу избавиться, вернулся через десять мин, а мин – ты же не знаешь, так знай, это полминуты – и ты, значит, пропустил, ты вышодцы, датчики на порогах дают точное направление, раз порог, быстро, два порог, он прогнут под ногогой, выход, охп, заноша водочных брикетов мигом не застал искомого кто ушёл, и всё, голодай-дай до завтра. Игра судьбы. Эт-ту ту гру заноша выграл. Ему как как раз остаётся невзятое. Этто ты, ты волю взял и хотел уйти, так и уйди. Раз ушёл, два ушёл, тебя-бябябя зачислят как умерше-шерше-шерше-го. Кто два дня не дома, тот мёртв, и больше к тебе не придут не принесут. Запирают-ют твоя дверь. На твои стуки не откроют. И уйдёшь кто одинок совсем, сабсим, уйдёшь от нас на полу, растаешь-протечёшь. Протечёшь на потолок нижней квартиры. Узор нка потолке называ-зывается ландыш. По запаху. И я тут же приду на твоё пустое место жительства, мне всё очистя-тят. Предыдущий занос не вернётся. Твоя пайка – теперь моя пайка. Так меня зарядили, водо-водо-о-огуречный брикет мой. Заинтерес-выва-вывают в достижении.

Кхх. Кся ться, пруш.

Зывание.

– Не поннл.

Даль шеше. Дальшеше. Воду питьевую дают дважды в сутки, и опять никто не знает её прихода в краны и должны быть готовы с пустыми банками, ждать по кухням по домам, когда водищу пустят. Отсюда и должна быть пусто-стото-та! Город пуст должен ды быть, и кто шалавыйды доуйти, то го-фуй. Протесты им шалавыйдым дают невгоды, останешься без ничего трупом. Вода да-да-да главное. Некоторым это надо, выйти в город без права на воду, ну и три дня до конечной остановки сердца. Минуты подачи воды возникают споирадически, нерегуля-рлярне.

– Ляр-ляр, трёп один. Не верю, станиславский.

– Не обращай. Вообще принцип, принятый всеми, всея нашей необъя бья-ытной страной, всеобщи-им им домоголосованием, принят таков: следи дома, когда привезут и дадут. Будь гражда дада нином. И во то же само время принят на вооружение близкий нашему населению м принцип хао-хао, хаоса, доставка чистого хлеба ездовыми лавками, не снабжаемыми – таков принцип – звуковыми и световыми сигналами по пути проезда – эта доставка случайчай на те. Нате. Организованные хаотиче шесски суточные дежурства соседе бредей не играют своей роли, там дежурство, скопище, а хлебная повозка минует скопления, у водителя указ искать пути объезда. Гражделы, которым неймётся, старались огранизовать круглосуточные дежурства типа пикеты по дворам, но нет. Без брикетов гражделы засыпают, их стараются наказывать свои же. Гуардия подъездов. Одиночки исходят молча чачача. Мы собираем эти ландыши воньливы по квартирам и уже с протечками мозгом на нижний этаж.

Я шевельнулась встать.

Голос как из пустой бочки:

– Алло! Сидиты! Наблюдение работатат. Кхх. Взбзнуться и опять. Не встаём!

Молчит несколько минут.

Водочные брикеты доставлюются раз в сутки, будьте бзз бддительны. И если брикет привезли в 24 чуаса, это не означает успокоения и что можно идти наружу на улицу, нет – следующий привоз брикета, поскольку предыдущий привезли на исходе суток, то имеют право-то следующий доставить в ноль часов пять! А то скорее, в и ноль три! Им это удобней, сразу за два срока за два сутк отделаться за пять мин.

Вой откуда-то.