Лебединая пара. По Ту Сторону

Все в порядке. Это всего лишь ребенок, который бездумно повторяет за старшими. Мне же не пять лет вестись на такие подна…

– Говорят, что ты не родная дочь и тебя подбросили враги твоей семьи, чтобы навлечь на нее позор, – ухмыльнулся он, – Даже Кривой Глаз попал пару раз, и только ты промазала на всех попытках!

– Мальчик, – прошипела я, продолжая улыбаться, – Где твои родители? Одному гулять опасно!

Люди вокруг примолкли и теперь сверлили меня взглядом, даже не пряча насмешливые улыбки. Тихея, ты все-таки дура! Ну с чего ты взяла, что печали вчерашнего дня остались во вчерашнем дне для кого-то, кроме тебя?..

Тут стоит пояснить, что наша семья, когда-то графская, до опалы обладала огромным влиянием и приличной историей. И, само собой, в небольшом городке отцу не составило труда забраться на вершину иерархии, растолкав соперников, будто и вовсе их не замечал, наладить дела и устроиться, по местным меркам, с размахом. Нашу семью, при том, что все имущество было конфисковано, все титулы отняты, все так же уважали и остерегались все, кто находился с ней рядом.

Я, конечно, не могла говорить с уверенностью, но по ощущением, местным и хотелось бы над нами смеяться и злорадствовать – ну-ка, аристократы в бог весть каком колене упали на грешную землю! Да вот только про отца что-то вякнуть страшно, даже если его рядом нет. Как и про старших двойняшек.

Но им на радость в семействе Роттер была паршивая овца, не прекращая одаривавшая их поводами хоть в чем-то посмеяться над господами, которые не перестали быть господами, даже лишившись всех привилегий. Моя семья вызывала зависть даже без накопленного предками состояния. И это было особенно обидно. К слову, местных, что бы они ни думали, я понимала даже более, чем хорошо!

Это гаденькая черная мыслишка в голове: «Да насколько идеальным вообще можно быть?! Что б вы все провалились, не могу на вас смотреть своими неидеальными глазами!» – была моим постоянным спутником.

В общем, я была их отрадой. Возможностью сказать, что идеала все-таки нет, и ложка дегтя найдется в любой бочке меда. И как им на счастье, в моей семье все были свято уверены, что уважение каждый должен заслуживать сам. Не заслужила – старайся лучше. Поэтому потешаться надо мной можно было без страха.

Так что теперь я скрипела зубами, глядя в глаза наглому щенку, который ни за что не набрался бы смелости вякнуть что-то подобное даже сестре, которая особой жестокостью не отличалась.

Я мотнула головой. Все в порядке, это просто ребенок.

– Мазила из Роттер еще и Терпила из Роттер!

Просто ребенок, я выше этого…

– Твой папаша, наверное…

«Папаша»?! К черту, я не выше этого! Одно мгновение, и глаза мальчишки округлились, стоило ему понять, что на него наставлен мой арбалет. Я судорожно вытаскивала из памяти, как выглядит лицо Деймоса, когда он улыбается, и попыталась изобразить нечто похожее. Судя по взгляду маленького гаденыша, получилось как минимум жутко.

– Ну чего ты боишься? Я же мазила! Не попаду, даже если выстрелю, так? Так чего бояться-то? – я очень надеюсь, что никто не видит, как дрожат мои руки, и что я не держу палец на курке, – Ну что, я стреляю? Проверим, насколько я мазила?

Малец задрожал, и меня разрывало от двух желаний. Хотелось то ли опустить оружие и попросить у ребенка прощение, что напугала, то ли все-таки пальнуть куда-нибудь рядом и напугать крысеныша еще сильнее. В горле пересохло.

– А ну опусти оружие, недоделка! – воскликнул кто-то, – Ты…

Его кто-то дернул.

– Тихо ты! Вдруг все-таки стрельнет – они ж там все бешеные, даже Ма…

Я резко развернула руку с арбалетом в сторону говорившего.

– Маленькая госпожа!

В животе туго затянулся узел. Так. Сейчас главное дожать. Главное не облажаться под конец! Я медленно повесила арбалет обратно на спину. И так же медленно зашагала прочь, скорчив суровое лицо. В голове билась о череп одна мысль: только бы не споткнуться, только бы не споткнуться… Господи, только бы сейчас не споткнуться и не испоганить момент маленького, но все-таки триумфа!

Мальчишка свалился наземь, и смотрел на меня с совершенно потешным выражением на лице. Испуг быстро сменился злостью.

– А давай, стреляй! – вдруг воскликнул он, – Все равно не попадешь! Если вообще стрельнуть сможешь, – он посмотрел мне прямо в глаза, – Ма-зи-ла.

Можно подумать, что я бежала с места позора быстро, потому что меня гнал безжалостный людской хохот. Но это не так! Просто очень хотела увидеться с друзьями, вот и торопилась.

Уже подходя к поляне, я слышала голоса, значит сегодня пришло больше одного человека – отлично!

– Новое дело! – не здороваясь, выдала я и с остервенением вытряхнула на стол снедь.

Котелок над огнем уже побулькивал, так что я пришла прямо вовремя. Но это не слишком радовало. Диана уставилась на меня своими прозрачными глазищами, отвлекаясь от разговора с дядей Дони, и будто пыталась что-то разглядеть.

– Детка, может пока посидишь тихо? – улыбнулся дядя Дони, – Мы еще от прошлого дела не отошли!

Дядя Дони был местным забулдыгой. Я понятия не имела, чем он зарабатывал на жизнь, но деньги у него почему-то всегда водились. Даже не смотря на заросшее щетиной, уставшее лицо, он все равно был самым красивым мужчиной, которого я когда-либо видела. Его не портили отросшие, засаленные пряди, не портили обноски и не портил раздражительный характер. Где-то резкие, где-то плавные черты лица, будто любовно вылепленного талантливым скульптором; слегка подоплывшее, но все равно стройное и пропорциональное тело, не смотря на образ жизни. Я еще лет с четырнадцати была в него немножечко влюблена, не смотря на то, что он мне в отцы годился.

– Де-е-етка, – передразнил писклявым голоском Рез, – Ты кажется окончательно забыла тобой же установленное правило!

Я ударила кулаком по столу и тут же зашипела от боли.

– Не смейте говорить мне разумные вещи! – потребовала я, – Вы мои друзья или где?! Меня только что обсмеяли с ног до головы, и я не в состоянии сидеть тихо и думать о каких-то там дурацких правилах!

Глаза все еще щипало, а лицо горело то ли от стыда, то ли от бега.

– Не надо было тогда их придумывать, – резонно заметил Рез, – Скажи, кто тебя обсмеял, и я обсмею его больше! Только умоляю, перестань давать поводы для шуток ну хотя бы… недельку? Выдюжишь недельку, де-е-етка?

Я кинула в него железной кружкой, но он со смехом увернулся. Рез был кругленьким, низеньким пареньком со смешливым, блестящим взглядом карих глаз. Он был сыном священника, и, как и я, паршивой овцой в семье. Но в отличие от меня, его это нисколько не заботило, скорее даже веселило.

– Хорошо, что ты пожрать принесла, я голодный, как волк! – дядя Дони, в подтверждение своих слов, тут же накинулся на еду.

– Я же вчера еще приносила… – нахмурилась я.

– Со вчера ничего не осталось, – сказала Диана.

– Я вчера совсем чуть-чуть съела.

Я нахмурилась и посмотрела на ребят. Диана ушла еще раньше меня, значит…

– Меня вчера вообще не было! – открестился Рез.

Дядя Дони кивнул.

– А я был, но не здесь, а в загуле.

– Это злые духи из Леса нас объедают, точно тебе говорю!

Рез округлил глаза и уставился в сторону чащи.

– Может госпожа Лисса проголодалась, – улыбнулся дядя Дони.

Мы все понимали, что вряд ли кто сюда зайдет. Для большинства это место было уже частью Леса, и то, что оно не опасно, знала изначально только я. И потом уже рассказала остальным.

– Ну может это я съела… – неуверенно начала я, – Вчера вообще был странный де…

Вдруг из-за дерева, прямо за спинами друзей, изящным движение качнулась длинная змеиная шея Лебедя. Я чуть не поперхнулась воздухом, и когда ребята уже собирались проследить за моим взглядом, воскликнула.

– Это я! Я все съела! Точно, теперь вспомнила… – зачастила, отвлекая их внимание, – Так проголодалась вечером.

– До вечера тут одна сидела? – нахмурился дядя, – Бедняжка, не замерзла хоть? Так и заболеть недолго. Кстати… – вскинул брови он, вальяжно раскинулся и предвкушающе улыбнулся, вызывая у меня на щеках румянец, – А чего это ты сегодня даже не попросила меня убраться с кресла?

Я сглотнула. Обычно между мной, дядей Дони и Резом почти каждый раз случалась битва за единственное кресло. Не сказать, что оно было самым удобным и красивым креслом на свете, но оно было единственным, и была в нем какая-то статусность, что ли. Кто на кресле – тот главный! Или что-то вроде. Но сейчас я не готова была его занимать, так как оно было обращено спиной к Лесу, где… относительно удачно прятался Лебедь. Почему, черт возьми, он не улетел?!

– Да ладно! – махнула рукой я и кривовато улыбнулась, – Сиди уж. Ты же старый, тебе нужнее…

– Зачем ты продолжаешь махать рукой, – нахмурился Рез.

Я прикусила нижнюю губу, пытаясь зубами сковырнуть корочку на подсохшей ранке. Лебедь то ли не понимал, что надо спрятаться, то ли издевался надо мной – поди разбери этих чудовищ с Той Стороны! Но он вертел своей шеей, и глядел на меня черными глазами, как ласковый, но шальной котенок.

– Отгоняю злых духов! – воскликнула я намеренно громко.

– Это я-то злой дух?! – воскликнул дядя Дони.

Рез скривился.

– Чего ты так орешь, дурная, мы не глухие.

Лебединая шея вопросительно изогнулась и медленно спряталась за деревом. Но стоило мне выдохнуть, из-за ствола показалась голова и на меня посмотрели грустно-грустно и почти обиженно. Сердце кольнуло стыдом.

– Просто… просто в себя никак не могу прийти, – пробормотала я, – Вы кушайте-кушайте.

– Знаешь, – начал Рез, сооружая себе бутерброд, – Мне было так неловко, будто это я сам там ни разу не смог попасть даже не то что в цель, а хотя бы рядом! Нет, правда, стоял и не знал, куда глаза деть! Просто интересно, как у тебя это получается?

Я скривилась. Вообще-то, смех Реза я бы не смогла не узнать даже в толпе, так что точно могла сказать, что на соревнованиях он вовсе не был так уж смущен.

– Нет, серьезно! – не успокаивался он, – Ты же с детства тренируешься! По-моему, это тоже своего рода талант.

– Да не бери в голову, – по-доброму улыбнулся дядя Дони, сощурив свои удивительно яркие зеленые глаза, – Любовь толпы переменчива, и нужна только дуракам!

– Так я дура, – честно призналась я.

– Ты не дура, – мотнула головой Диана, – Просто маленькая еще.

– Вы, вообще-то, ровесницы! – усмехнулся дядя Дони и окатил ее насмешливым взглядом, – Не многовато на себя берешь, солнышко?

Может мы и ровесницы, но со стороны так не скажешь. Диана всегда выглядела взрослее. Да и рассуждала, наверное, тоже. Я краем глаза следила за Лебедем, и впервые в жизни надеялась, что друзья поскорее уйдут.

Рез ушел уже через полчаса, Диана еще через час. Дядя Дони провожал ее спину нечитаемым взглядом.

– Тебя никогда это не раздражало? – мужчина закутался сильнее в покрывало.

Кажется после вчерашнего загула еще не отошел, и выглядел сегодня довольно жалко и болезненно. Хотя он так выглядел большую часть времени.

– Что? – не поняла я.

– Диана. Вся такая спокойная, будто старуха уже, а не девочка, – скривился он, – Черти пойми, что за мысли в это головешке бродят.

Его раздраженный тон не мог бы меня обмануть. Диана была ему не безразлична, и плохого он о ней вовсе не думал. Но с первой встречи она жутко его раздражала. Хотя поначалу я искренне верила, что он ее почему-то недолюбливает.

И мелочно была этому рада. Что к красивой умнице Диане он холоден, а со мной ласков. Нет, я вовсе не хотела, чтобы два моих близких друга не ладили, но… все равно было приятно. Что ко мне он всегда был добр, с самого начала, а ее с трудом переносил. Просто как бы мне ни нравилась Диана, это был, пожалуй, первый раз, когда кто-то предпочитал меня, а не другого. Был добрее именно ко мне. Дядя Дони вообще всех людей с трудом переваривал, но со мной почему-то сразу поладил.

Только с возрастом я поняла, что его раздражительность в сторону Дианы вовсе не связана с неприязнью. Скорее наоборот, с интересом.

– Поэтому ты ее цепляешь? – усмехнулась я, – Знаешь, выглядит так, будто я не одна тут дура!

Он удивленно на меня уставился, а потом мягко рассмеялся.

– Дорогая, ну мы же родные люди! Конечно, мы с тобой похожи – в самых лучших качествах.

Я ответила ему теплой улыбкой. Конечно, я немного завидовала Диане, тому с каким – пусть не нежным, но жгучим – интересом он на нее смотрит, кажется, сам того не замечая. Но я уже для себя решила, что его искреннее «родные люди» мне дороже любого жгучего интереса. Мужчин на свете много, пусть и не настолько красивых, но много, а дядя Дони один.

– Ты не собираешься домой? – спросил он, и я отрицательно мотнула головой, – С тобой что ли посидеть? А то будешь тут одна грустить…

– Не буду! – горячо возразила я, ухватившись за шанс, – Мне как раз нужно одной, понимаешь, обдумать все, переварить… Принять там. В общем, я потому и вчера так долго сидела – мне нужно… эм, ну… уединение! Побыть с собой, – наконец подобрала я.

Дядя Дони явно удивился, но спрашивать ничего не стал. Понятливо встал, укутал меня в свой плед, чтоб не замерзла, мимолетно пощекотал ребра, как в детстве, и ушел, напевая какую-то неприличную песенку.

Стоило шагам затихнуть, я, наконец, выдохнула.

– Выходи, – позвала я, – Эй, Лебедь!

Из зарослей он вышел уже человеком, но почему-то остановился у самой границы. Посмотрел на меня с робкой улыбкой, и все-таки вышел.

– Почему ты не улетел?! – не здороваясь, завелась я.

Глава 4

Это и правда злило. Ведь я пожалела его, отказалась от всех своих меркантильных порывов! А он тут бродит – стреляй не хочу! И все же злость моментально схлынула, стоило ему назвать причину.

– П-плечо болит еще, – опустил глаза он, – Не могу пока летать.

Злость схлынула и меня волной окатило стыдом.

– Извините, пожалуйста, что я украл вашу еду…

– Пустое, – махнула рукой я, – Садись, угощайся. А что, в Лесу нет какой-нибудь дичи? И давай на ты.

Лебедь аккуратно присел на краешек стула и неуверенно потянулся к хлебу.

– Какой дичи? – не понял он, – На еду точно нет, да я и не охотник, в отличие от тебя…

– Я буду кормить тебя, пока не поправишься, – серьезно пообещала я, все еще чувствуя стыд при воспоминании о том, как из него хлынула кровь, стоило вытащить стрелу, – Как тебя зовут хоть?

С одной стороны, мне было жаль Лебедя, который из-за меня не может вернуться домой. Но, с другой – почему-то я была рада, что он должен задержаться. Жуткий, но сказочный сон, который должен был раствориться в свете утра, решил задержаться и порадовать меня еще немножко.