Муж, которого я купила

Пришло время. Успокаивая дыхание, он снова взглянул на серую машину, остановившуюся рядом с ним, в которой сидела девушка, держась за руль и вопросительно глядя во тьму с приподнятой бровью.

«Но как она отреагирует? — вздрогнул он, подумав об этом. — Надеюсь, она не станет громко кричать. Ох, надеюсь, и в обморок тоже не упадет».

Затем он встал и решительным шагом направился к ней и остановился на свету, угрожающе глядя на нее и держа на мушке своего револьвера. Он безмолвно ожидал ответной реакции. Но ее, как таковой, и не последовало. Джинкс лишь еще выше подняла бровь и с заметным удивлением смотрела на него, гадая, что он предпримет дальше.

— Не кричи о помощи! — приказал Лори самым траурным голосом, на который был способен. — Никто тебя не спасет!

— Да я и не кричала пока, — спокойно заметила Джинкс. — С чего бы мне это делать?

— Ни звука, никакого лишнего движения. И выйди из машины!

— Ты же знаешь, я не могу этого сделать, — последовал милый ответ.

Лори кусал свои губы под маской.

— Я сказал, живо вылезай из своей машины! Я привык к тому, что приказам людей, вроде меня, подчиняются немедля!

— Ну, к сожалению, у меня не было опыта общения с людьми вроде тебя. Так получилось, что я весьма отдаленно слышала о твоем призвании.

— Тогда тебе следует знать, что люди со всего материка бояться произносить вслух мое имя!

— А как тебе зовут? Меня — Джинкс Уинфорд.

— Ты здорово пожалеешь, если я решу назвать тебе свое имя! Всякий тебе скажет, что у меня не дрогнет рука ни перед чем, что мое сердце из камня, что я подобен удару молнии в ночи, вселяющему страх и отчаяние в людские души!

— Что, правда? Тогда мне и правда тебя жаль, ведь жить с такой дурной репутацией, должно быть, нелегко.

Лори кинул на нее странный взгляд. Затем он вспомнил, что величайшие преступники всегда были исключительно галантны с женщинами. И он учтиво заговорил:

— И тем не менее тебе нечего бояться, ведь я убиваю только мужчин, а женщин я всегда готов пощадить.

— И чем тут гордиться? Все женщины просто болтуньи, да ты и сам это должен знать!

— Мне очень жаль, что приходится действовать такими методами, — продолжал он, будто не слыша ее, — но я буду обходиться с тобой с величайшей осторожностью, а потому тебе не стоит бояться.

— Бояться? Чего?

— Ответь пожалуйста, не соблаговолишь ли ты выйти из своей машины и пересесть в мою?

— А это так необходимо?

— Конечно!

— Может, ты наконец разъяснишь мне, что, к чертям собачьим, тут происходит? — вежливо поинтересовалась Джинкс.

— Вас похищают, — не менее учтиво ответил Лори.

— Вот оно что!

Ему не понравилась ее реакция, такой он ее совсем не ждал. В ее голосе не было ни тени страха или возмущения, наоборот, он звучал просто, словно она принимала все как само собой разумеющееся и говорила: «Да, все ясно».

Она быстро выбралась из машины, ее короткая юбка на мгновение вспорхнула наверх, подчеркивая стройные ноги в блестящих чулках. Ветер затрепал ее одежку, и на мгновение она вдруг будто преобразилась в танцовщицу и очутилась на необъятном темном подиуме, освещенном лишь яркими фарами автомобиля. А на заднем фоне виднелись контуры песчаных холмов с жухлой травой и шипастыми кустарниками, торчащими повсюду, словно оленьи рога.

— Не соизволишь ли ты подождать, пока я закрываю машину? — спросила она. — Я совсем не против того, чтобы быть похищенной, но я отнюдь не хочу, чтобы какой-нибудь другой господин натолкнулся на нее и решил похитить.

Она спокойно выключила фары, заперла автомобиль и сунула ключ в карман. Подойдя к спортивной машине Лори, она окинула ее критическим взглядом.

— Твое дело идет не очень-то и хорошо, не так ли? — заметила она. — У тебя такая машина, что по ней сразу видно, что ты не из тех, кто сытно ест по три раза в день.

— Может, ты уже, наконец, сядешь в нее? — сердито спросил он, почти переходя на крик. — У нас мало времени!

Она села и с удобством растянулась на сиденье, вытянув свои прелестные ножки вперед. Юбка едва доходила ей до колен. Лори быстро сел за руль на соседнее сиденье.

— И сколько ты надеешься выручить с моего похищения?

Он промолчал.

— Так ты что, просто безумно влюблен в меня?

— Осмелюсь сказать, что нет, — отрывисто бросил он.

С диким ревом машина завелась и рванула вперед, подрагивая и пыхтя, с шумным гулом она быстро укатывала прочь от этого места по автостраде, в направлении Диксвиля.

Ветер и темные холмы мчались на огромной скорости им навстречу, чтобы вскоре остаться позади. Оба они молчали. Она украдкой изучала его, краем глаз посматривая в его сторону. Но все, что она могла видеть, — это черную маску, начинавшуюся прямо за серой кепкой, и заметно очерченные ею губы. Он же не взглянул на нее ни разу. Лишь легкий запах духов выдавал ее присутствие рядом с ним, да светлые локоны ее длинных волос, которые иной раз ветер задувал в сторону его лица.

И вот уже перед ними стали появляться первые дома Диксвиля. Лори осторожно ехал по улицам, выбирая самые темные и пустынные из них. На них было мало фонарей и совсем не было прохожих. Его нога непроизвольно надавила на педаль газа, когда им на пути вдруг попалась хорошо освещенная аптека, работающая круглые сутки.

Лори жил в старом доме на узенькой улице, ведущей к холму, в новом, местами еще не обжитом районе. Дом был двухэтажный, с большими окнами и маленькими балкончиками без дверей, которые бы вели на них. По соседству с ним находилась недостроенная одноэтажная дача и незастроенный участок земли на противоположной стороне улицы. В его доме были занят лишь первый этаж, а на втором он был единственным жильцом.

Завернув за угол и выехав на свою улицу, Лори выключил фары и поехал к дому так бесшумно, как только мог. Прежде чем остановиться, он внимательно огляделся. Поблизости не было ни души. Вся улица казалась столь же пустынной, сколь подмостки какой-нибудь театральной сцены ночью.

— Теперь ни звука! Не шуми! — прошептал он девушке на ухо и, схватив ее за руку, устремился ко входной двери.

— Разумеется, не буду, — ответила она. — Я ведь знаю, как ты себя чувствуешь.

Они бесшумно прошли по покрытой коврами лестнице, ведущей к двери в дом Лори. Первым, что увидела Джинкс в его комнате, когда он галантно пропустил ее вперед, была его грязная футболка, вывалившаяся из одежного шкафа. Ларри почувствовал, как краснеет под маской, и решительно закинул ее обратно в шкаф, со злостью захлопывая дверку.

В гостиной было два окна и ковер нежно-голубого цвета. Между окнами стоял письменный стол, и на нем, посреди бушующего океана из различных бумаг, возвышалась пишущая машинка. На небольшом диване лежала пара подушек, а также газета, безопасная бритва и один ботинок. В единственном кресле лежала кипа пластинок под «Виктролу», поверх которых находился будильник. Сама же «Виктрола» стояла рядом с креслом, на коробке из-под мыла, кое-как прикрытой старым полосатым свитером. Место книжной полки занимала большая коробка из-под зерновых злаков. На высокой тумбе стоял небольшой аквариум, по всей видимости, предназначенный для золотой рыбки, но в нем совсем не было воды — только пепел от сигарет и телефон. Вся остальная часть комнаты была завалена старыми газетами, журналами без обложек, а также там нашли пристанище теннисная ракетка, полотенце, букет завядших цветов и укулеле, гавайский музыкальный инструмент.

Джинкс медленно и внимательно осмотрела всю комнату. Лори снял пиджак и кепку и кинул их на стул, стянул с лица маску, с облегчением потерев запотевший лоб и запустив пальцы в густые волосы. Джинкс внимательно взглянула на него, моргнула и уставилась на него еще более странным взглядом. Затем она вдруг достала свою косметичку, быстро припудрила лицо и необычайно тщательно провела помадой по губам.

— Как тебя зовут? — спросила она изменившимся голосом.

— На данный момент это не имеет значения, — ответил он.

Она с удобством присела на край письменного стола. Лори еще раз взглянул на нее при свете лампы. Ему подумалось, что у Джинкс отличная фигура, что ее облегающий шелковый свитерок только подчеркивал. У нее был такой загадочный взгляд, что он до сих пор не мог понять, надсмехается ли она над ним или же смотрит с невинной непосредственностью.

— Что же я могу сказать тебе, — начала она. — Ты не прогадал, выбрав меня в качестве жертвы похищения. Не знаю, кто бы мог оказаться лучшей кандидатурой. Если бы ты разбирался в девушках лучше, то выбрал бы разве что Луиз Чэттертон. Знаешь, ее отец не сходит с троллейбуса до последней остановки, только чтоб его деньги на билет не оказались потрачены зазря.

Она снова окинула взором комнату.

— Ты ведь еще новичок, не правда ли? — спросила она. — Твое жилище выглядит совсем не как у злобных преступников.

Он тоже окинул взглядом комнату исподлобья и покраснел.

— Прости за этот вид, — пробормотал он. — Я все исправлю. Сделаю все, что только могу, чтобы ты могла с удобством тут расположиться. Надеюсь, тебе здесь понравится.

— Да я почему-то уже не сомневаюсь в этом. Только где же фотография твоей девушки? У тебя что, нет напарницы?

— Хочешь есть? — живо переключился на другую тему Лори. — Если да, то я могу…

— Нет, не хочу. А ты состоишь в какой-нибудь банде? Или ты гений-одиночка?

— Если только ты чего-нибудь захочешь…

— Нет, спасибо. Ты хоть раз попадал в тюрьму? И что ты там чувствовал?

— Уже поздно, — коротко сказал Лори. — Хочешь спать?

— Ну ты же не думаешь, что я всю ночь проведу на ногах, не так ли?

Лори расстелил для нее постель на диване, а для себя он смастерил на кухне что-то вроде кушетки из нескольких стульев и старого матраса.

— Завтра мне придется ненадолго отлучиться. — сказал он прежде, чем пожелать ей спокойной ночи. — Еда есть в холодильнике. Не пытайся убежать и не шуми — никто тебя не услышит. Так для тебя будет меньше проблем, если ты пообещаешь мне, что не станешь пытаться убежать.

— Обещаю, что не стану. — Она странно взглянула в его сияющие серые глаза. — По правде говоря, я постараюсь сделать все для того, чтобы не сбежать.

У Лори тяжело стучало сердце, когда он пытался заснуть, лежа на неудобной самодельной кушетке из стульев. Ему казалось, будто он расположился на горных хребтах, вдобавок из раковины пахло подгоревшим соусом чили. Но все же он чувствовал, как сладкое ощущение победы растекается по всему его телу, до самых кончиков пальцев. Он сделал это! Во всем городе было днем с огнем не сыскать того, кто бы мог решиться на такое преступление. А он его совершил, и этот материал станет основой для хорошей статьи за его авторством. Завтра этот заголовок как гром среди ясного неба ворвется на переднюю страницу «Диксвильского рассвета».

— Мистер гангстер! — Милый голос позвал его из соседней комнаты.

— В чем дело? — отозвался он.

— Это у вас «Виктрола» от Американской радиокорпорации в углу стоит?

— Да!

— Это здорово… Спокойной ночи.

— Спокойной ночи.

III

На следующее утро свежие номера газеты «Диксвильский рассвет» пестрели заголовками высотой под три дюйма, которые громогласно оповещали всех о том, что стряслось в городе, а именно:

СВЕТСКАЯ ЛЬВИЦА ПОХИЩЕНА

И по Диксвилю колесили волнами разносчики газет, стучась в каждый дом на каждой улице, тут и там выкрикивая осипшими голосами: «Сенсация! Сенсация!»

В высшей степени заинтересованные граждане вырывали газеты из рук друг друга, по неосторожности размазывая еще не до конца высохшую черную краску. Дрожащими руками они цеплялись за страницы, проглядывая от первой до последней буквы новостную статью о пропавшей без вести на обратном пути домой Джулианне К. Винфорд, чью машину полиция обнаружила всего в двух милях от города. В боку автомобиля обнаружили два пулевых отверстия, еще один выстрел попал прямо в колесо. Лобовое стекло было разбито, обивка разодрана в клочья. Все обстоятельства указывали на то, что имела место нешуточная борьба. Сама же спортивная машина была обнаружена, как гордо заявлялось в «Диксвильском рассвете», их собственным репортером, мистером Л. Г. МакДжи.

Также под заголовком статьи красовалась большая фотография мисс Уинфорд, на которой всем сразу бросались в глаза только ее оголенные ножки, теннисная ракетка и сводящая с ума улыбка. Подзаголовок статьи был не менее внушительным: «Гордость светского общества стала жертвой таинственного негодяя» — за авторством Лоренса Г. МакДжи. Начало самой статьи было следующим:

«Наши сердца тронула страшная печаль, когда мы узнали о том, что в нашем тихом городке, славящемся законопослушными и мирными гражданами, произошло столь отвратительное, ужасающее по своей дерзости преступление…»

Здание редакции «Диксвильского рассвета» выглядело подобно муравейнику, на который кто-то по неосмотрительности наступил. Работники строчили за своими печатными машинками пулеметными очередями, по ступеням сновали туда-сюда огромные вереницы людей с совершенными безумными глазами. Новостной редактор Джонатан Скрэгс не мог присесть или на секунду, пот крупными каплями стекал с его раскрасневшегося лица, а сам он довольно потирал руки, радуясь тому, что его издание заполучило столь исключительную новость на целых два часа раньше своих конкурентов из «Мира Диксвиля». Лори МакДжи со скрещенными ногами сидел на рабочем столе реактора и неторопливо курил сигарету.

— Это просто гениальная вещь, твоя статья! — неустанно повторял мистер Скрэгс. — Лори, мальчик мой, никогда бы не подумал, что в тебе сокрыт такой потенциал!

Телефоны не умолкали ни на минуту, в редакцию звонили со всего города, и люди взволнованными голосами умоляли поделиться с ними новыми известиями на животрепещущую тему.

Даже сам главный инспектор полиции Раферти почтил визитом новостного редактора. Он оказался коренастым и широкоплечим человеком, который заметно нервничал. Он носил большие черные усы, которые напоминали щеточку для пены, и у него были беспокойные маленькие глаза, которыми он все время озирал все вокруг, будто в поисках того, что могло бы ущемить его достоинство.

— Эй вы, любители игр в кошки-мышки! — каркнул он. — Что тут стряслось? Отвечайте же, какого черта тут происходит?

— Ваш визит для нас довольно неожидан, — выразил общую мысль Джонатан Скрэгс.

— Черт с ним, с тем, насколько он неожидан! Что за мерзавец осмелился провернуть такое в моем городе! Играют тут в кошки-мышки! Чтоб меня смяло в картошку, если я не найду этого подонка! Это точно не мог быть Курносый Томсон, потому что этой ночью его видели надравшимся в стельку в какой-то придорожной канаве!

— Все это дело выглядит достаточно запутанным и…

— Я послал своих ребят прочесать весь город! Уволю к чертям всех этих олухов, если они не выкурят этого бомжа из его норы!

Тем же самым днем к редакции «Рассвета» подкатил серый автомобиль мистера Кристофера А. Винфорда, и спустя пару минут он сам вошел в наш офис с видом человека, привыкшего давать интервью и позировать для фотоаппаратов. Он выглядел безукоризненно сдержанным и невозмутимым. У него были серые глаза и такого же цвета усы, а также костюм в тон этим самым усам.

— Да, это просто возмутительно, — неторопливо сказал он с полуприкрытыми глазами, всем своим видом выражая превосходство человека, чьи мысли летают выше понимания кого-либо из окружавших его. — Разумеется, я хочу, чтобы мою дочь как можно скорее нашли, вы же понимаете.

В его голосе проскользнула легкая нотка удивления. как будто бы он не представлял, что нашелся бы хоть один человек, который бы мог воспротивиться его желанию.

— Конечно, конечно, мистер Уинфорд, — заверял его мистер Скрэгс. — Примите наши искренние сочувствие в связи с произошедшим событием. Мне понятно, как тоскует сердце отца…

— Я пришел сюда лично, чтобы дать объявление в вашей газете, — не обращая внимания, продолжил мистер Винфорд, — о том, что любого, кто поделится ценной информацией касательно текущего местонахождения моей дочери, ждет щедрое вознаграждение. Сумму за такое объявление называйте сами, я заплачу вам столько, сколько вы скажете.

У него был спокойный тон человека, абсолютно уверенного в том, что ему известен лучший способ приобретения желаемого, который он не чурался использовать.

— Как нам повезло! — окрыленно воскликнул мистер Скрэгс, как только мистер Винфорд ушел. — Ну-ка, Лори, приятель, мчи на всех парах к своему станку и придумай нам новую статью! Об отце, чье сердце обливается кровью… ну и все такое, ты сам знаешь!

— Сегодня ты в необычайно хорошем расположении духа! — хохотнул мистер Скрэгс, наблюдая за озорными глазами Лори и за тем, как он крутит на пальце кольцо с ключом от печатной машинки. — Как и я, мальчик мой, как и я!

Когда вечером Лори возвращался домой, под каждым фонарем по-прежнему горланили разносчики газет, надрывая свои связки до хрипоты:

— Сенса-ация! Большое вознаграждение за пропавшую девушку! Не упустите свой шанс!

А сам заголовок газеты гласил:

БЕЗУТЕШНЫЙ ОТЕЦ ОБЕЩАЕТ 5000 ДОЛЛАРОВ ЗА ИНФОРМАЦИЮ

Судя по всему, это была самая огромная цена, которую мистер Скрэгс только мог себе вообразить…