Крылатого жениха заказывали?

— Всё относительно, — лукаво улыбнулся Бен. – Кто-то и со здоровыми ногами еле ходит, а кто-то большую часть жизни в кресле, зато летает меж звёзд и учит остальных, как это делать.

Уловив намёк на Стивена Хокинга – всемирно известного учёного, общавшегося с миром сначала посредством движения пальца, а после и вовсе – мышцы щеки, но при этом надиктовавшего ряд интереснейших монографий, она задумалась.

— Если хочешь, можешь прочесть её медицинскую карточку, — предложила Джессика видя, что гостью не оставляет беспокойство, более того, распирает искреннее желание помочь. – Если Виола разрешит – осмотришь. Но не настаивай, прошу. Всему своё время и всему свой урок.

Маша вгляделась в тёмные, почти чёрные глаза женщины. Зрачки не расширены, белки не красные. Значит, она не употребляет марихуану, столь распространённую на острове. Ну, или делает это весьма редко.

— Расслабься, — Бен приглашающим жестом махнул в сторону своего скромного жилища. – Ты – боец по натуре, тебе сложно понять наше смирение, но для того ты и здесь. Обрести спокойствие, расширить сознание, понять то, мимо чего ты каждый день проходишь и не замечаешь.

И так тепло Маше стало от этих слов. Будто её приняли в большую семью, где она действительно сможет расслабиться. От этого ощущения помочь малышке захотелось ещё больше.

Виола оказалась на редкость талантливым ребёнком. Она не только прекрасно рисовала, причём как красками, так и углём, оттачивая разные виды техники, но и пела. Пела так, что все птицы вокруг замолкали, прислушиваясь к тонкому, но такому сильному голосу. Маша знала, что у негроидной расы процент хорошо поющих очень высок, любила творчество почивших Уитни Хьюстон и Рэя Чарльза, но вблизи никогда не слышала. Вот так, вживую, когда звуковые вибрации прошивают всё тело, вызывая бешенство мурашек, заставляя волоски вздыбиться и колыхаться от экстаза. Сердце трепетало в груди, как колибри, на которых она успела уже насмотреться во всех ракурсах и даже покормить из бутылочки сахарной водой. Её накрывало звуковой волной, захлёстывало, погружало в пучину безбрежного океана вольных нот, которые играли с ней в свою весёлую игру. То поднимали до немыслимых высот вместе с тонким звуком, пронзающим небеса, то опускали вниз к будоражащим низким обертонам, бросали туда-сюда в джазовых модуляциях, пока гостья окончательно не потерялась в этом невообразимом вихре музыкального волшебства.

Виола пела церковные песни, адаптированные творческой расой под себя. С гуляниями по нотам, джазовой импровизацией и безумным вдохновением небес. Маша бы так никогда не смогла, даже если бы сильно постаралась. Видимо, это заложено в горячей южной крови и генах. Зато она разбиралась во всяческих болезнях! Тщательно изучив данные по травме Виолы, а также сам травму, Маша еле сдержалась, чтобы не выругаться. Это что же там произошло, что суставы так вывернуло, а кости раздробило? Про кожный покров и прочие мягкие ткани вообще язык не поворачивался что-либо сказать, хотелось только тихо плакать, в закутке, чтобы никто не видел, в первую очередь юная пациентка. Будто КАМАЗ по ней проехался, не меньше. Но как тогда девочка выжила? Да, похоже, все действительно сделали всё, что смогли и даже больше! Проще было бы оторвать всё, что ниже копчика и вырастить заново. К сожалению, сие было из области фантастики, несмотря на магию, которой обладала Маша. Поэтому ничего не оставалось, как учиться у на редкость мужественной девочки радоваться каждой минуте бытия, таким мелочам, как колибри, залетевшей дом к букету душистых цветов, что стоял на круглом столе, застеленной кружевной скатертью. Гонкам на тележках, в которых перевозили всё, начиная с дров, заканчивая фруктами. Да-да, Виола не утратила любви к экстриму, особенно имея теперь собственную коляску.

— Сегодня начнём погружение в себя, — выдал Маше Бен через пару дней пребывания на острове.

Она к тому времени успела окончательно убедиться в собственной бесполезности в плане помощи Виоле. Скорее та учила её смирению, особому взгляду на жизнь и её возможностям.

— Хорошо, — Маша приобняла себя за плечи, ведь, несмотря на тепло и доверие, поселившееся в ней по отношению к этим людям, она побаивалась глубоко заныривать в глубины собственного подсознания.

Мало ли, что там может вскрыться!

— Выбрось всё из головы, — мягко посоветовал гуру. – Порой мы сами не знаем, сколько хорошего есть в нас на самом деле. Как и плохого, — добавил он с усмешкой.

Проводив новую подопечную на берег моря, он усадил её на песок, протянул пирожное с секретным ингредиентом (конопляным маслом, изготовленным по особому рецепту[3]), сам при этом употреблять его не стал. В этой ситуации он должен был держать строгий контроль над собственным разумом.

— М-м, — Маша с опаской надкусила пирожное, но, почувствовав необычный и очень приятный вкус, принялась поглощать его куда смелее.

— Теперь выпей воды, — Бен подал ей бутылку с родниковой водой, забрал после того, как она сделала несколько глотков, и поставил её на песок. – А теперь закрой глаза, прислушайся к шуму прибоя, расслабься, ведь все твои тревоги позади, а впереди только самое лучшее.

Маша последовала совету гуру, глубоко вдохнула, расслабилась и почувствовала, как голова сначала немного закружилась, а потом мысли приобрели удивительную чёткость. При этом центр фокуса сместился: то, что казалось важным, ушло за край сознания, словно ненужная шелуха. Неустроенная личная жизнь? Неурядицы на работе? Несправедливость по отношению к сильным магам, не желающим пахать на Контору в ущерб своим личным интересам и жизни в целом? Долой!

— А теперь открой глаза, — Бен лишь слегка притронулся к её плечу, но ощутилось это куда значительнее.

Тепло от его руки мгновенно распространилось по всему телу. Открывшийся же после временной слепоты мир стал каким-то другим. Море синее, песок белее, а ветер… казалось ещё чуть-чуть, и она увидит очертания эфемерного образа. Вон они, немного смазанные, но вполне видимые! Размытая бестелесная фигура приближалась к ведьме, омывая её потоками тёплого воздуха. Ближе, ещё ближе, и вот Маша уже не сидит, а парит в воздухе, поддерживаемая незримыми потоками.

— Вот это да! – От восторга ученица вздрогнула и… шлёпнулась на песок.

Ветер задорно взъерошил короткую причёску Маши и удрал.

— Надо же, с первого раза пришёл знакомиться! — изумился Бен. – Обычно дух ветра издалека присматривается, а если кому и показывается, то после долгого изучения.

— Неожиданно, — только и смогла произнести ведьма, с трудом вернув дыханию мерный ритм.

— Продолжаем, — вернулся к тренингу гуру. – Расслабься, впусти в себя мир, насыться его прелестью!

[1] На самом деле сложно выразить крик чайки в буквах. Я послушала, попыталась оформить. Если у вас есть другие варианты – велкам. Я открыта для советов.

[2] Разумеется, местные говорят на английском языке. Маша тоже владеет им очень уверенно. Устраивать чехарду с переводом не вижу смысла.

[3] Я ни в коем случае не пропагандирую наркотики, но касаемо тетрагидроканнабинола прочла, что он тормозит деятельность клеток, вызывающих повреждение нейронов мозга при болезни Альцгеймера. В ряде стран употребление каннабиса разрешено, а у растаманов, коих я сейчас описываю, он считается средством, повышающим общий тонус организма, а так же очищающим понимание мира.

6. Особенности брачных игр гизар

В это время в далёкой-далёкой России, где было уже далеко не так тепло, как в визит Фаргона, а после его товарищей и недругов, полным ходом шёл отбор. Те, кто умудрились найти пару с первого захода, активно гуляли с понравившимися дамочками в роще, находившейся на территории поместья. Пожелтевшая, а местами и вовсе багряная листва радовала глаз и поражала воображение пришельцев, ибо на Лурре если деревья листья и сбрасывают, то без смены окраски. Вообще, там нет зимы как таковой, снег лежит только на вершинах гор, а на территории Тёмного континента – вотчины богини Хэриот – попросту прохладно. Когда-то больше, когда-то меньше. Вот у Бизитзы – да, там и солнце светит ярче, и магия светлая, и спиртное умеют делать…

— Сегодня мы подготовили для вас двойную подборку из женщин, близких к полётам, — спустя неделю после первой встречи, Марина смогла отчитаться о результатах работы своей креативной помощницы.

Та, несмотря на изначальную авантюрность затеи, создала сайт конкурсов, проводимой таинственной организацией для поощрения женщин, занимающихся полётами во всех их проявлениях. Оформила контекстную рекламу в Гугле, Яндексе и прочих площадках, прошлась по соцсетям (денег-то на этих красавцев выделялось немеряно), развесила объявления по учебным заведениям Москвы и Подмосковья и собрала сливки – анкеты и фото участниц, пока сайт не успели заблокировать как мошеннический. Вот что значит, человек пришёл из менеджмента! Причём не из-за денег, а замуж захотелось. Она логически рассудила, что оптимально будет окопаться около истока – брачного агентства, дабы быть в курсе дел первой. Ну не сайт же знакомств идти, где первая половина фотографий липовые, а вторая прошла через обработку в фотошопе. Редкие исключения натурализма тоже не вдохновляли. Со знакомствами традиционным способом ей отчаянно не везло.

— Двойную? – не понял Даргон хитроумного распределения самок.

— У нас есть женщины, которые имеют отношение к полётам: пилоты самолётов, парашютистки, в общем, те, кому близки небеса, и также мы нашли одиноких учёных, работающих в этом же направлении, но теоретически.

— Прекрасно! – Повелитель был искренне удивлён, ведь за последнее время он привык, что им всё запрещают.

Нельзя взять самку, которую выбрал, закинуть её на плечо и отбыть на Лурру. Нельзя её даже сделать своей, хотя брачные браслеты все взяли с собой, как и активировали входы в пространственные карманы, где они хранились. Можно только гулять под ручку, пригласить на обед, беседовать, максимум поцеловать, и то лишь с её согласия! Словесного. Это что же, спрашивать у дамы, можно или нет? Что за бред?! Гизары, привыкшие действовать и уж тем более не спрашивать у самки, можно ли облобызать её уста, чуть ли не на стенку лезли. Случались срывы.

Так, однажды советник по внешней политике, привыкший прогибать всех и вся под крылатое мнение, так же прогнул свою избранницу в районе талии, отчего та увидела, как колышутся кроны деревьев, и таки припал к сочным губкам. Правда, потом долго отплёвывался от противного вкуса блеска для губ, придававшим им ту самую сочность и манящую влажность. А ещё лечил ушиб, так как дева оказалась не из робких и тоже прогнула его… точнее сделала подсечку и слегка приложила к земле-матушке. В общем, от листьев он тоже отплёвывался.

Пришлось Марго в очередной раз проводить беседу на тему, как вести себя с земными женщинами и объяснять, почему местные самки, если у них имеется хоть капля мозгов, не бросаются на мужчин с разбега, едва они выказывают им свою симпатию. Что здесь равноправие, всех в первую очередь интересует личностные качества, а не принадлежность к гизарскому роду (тем более что преимущества забрали на входе). Дело двигалось, но тяжело. Особенно недоумевал Жнур, которого с невероятной силой тянуло к Марго, даже во сне, а она оставалась холодна и неприступна. Причём порой в её ауре мелькали всполохи симпатии, между их сердечными чакрами протянулась тонкая нить связи, но Марго держалась, как неприступная гора, которую без крыльев не взять. Их-то у него и не было в данный момент… Так что приходилось вникать, приспосабливаться и влажно мечтать о прикосновении. Хоть каком-нибудь!

Но вернёмся к приятным новостям от работниц агентства, которых, к слову, очень задевало, что на них пусть и обращали внимание, но не далее первичного интереса. Главными объектами вожделения был Даргон и Гардон, но делать работу хуже от этого дамы не спешили, ибо нагоняй от нового начальства страшнее. А Ларисе за креативность и вовсе светила премия, чему в данный момент она радовалась больше всего, ибо недавно поддалась слабости и прикупила к грядущей зиме шубку. Со скидкой, так как ещё не сезон и прошлогодняя коллекция, но все равно пришлось брать кредит. Его-то она и стремилась закрыть как можно быстрее.

— Это моя! – Категорично выдал обычно спокойный Гворд – широкоплечий, коренастый мужчина с каштановой косой, из которой нет-нет да пробивались непослушные вихры, глядя на девушку из папки с экстремалками.

Вид у неё был суров, словно она даже в зеркало сама себе не улыбалась, когда расчёсывалась. Макияжем она и вовсе брезговала. Короткая мужская стрижка явно не украшала, но было что-то в её взгляде, что заставляло остановиться и присмотреться. А уж когда сердце трепыхнулось, причём не от ужаса, как показалось сначала, от чего-то более глубокого, ответственный за военную подготовку патрульных границы между Светлым и Тёмным континентами, дрогнул. Он не стал сразу связываться с избранницей по телефону, всё же с её обликом надо было смириться, но после бессонной ночи таки решился и дал отмашку позвонить суровой деве, дабы назначить свидание. И служба на Границе, которую обязались охранять крылатые маги в связи с божественным соизволением, показалось ему легче, чем особенности взаимоотношений полов. Но он был крепкий малый, достигавший своих целей. Рано или поздно, так или иначе!

Остальные не были столь категоричны, но тоже заинтересовались некоторыми дамами, назначив с ними свидания. И только Даргон с Гардоном тяжело вздыхали. Конечно, они пытались почувствовать хоть что-то, даже выделили пару особей, но без больших надежд. Ведь их сердца (и прочие части тела) молчали. Единственное, что радовало, почти все более-менее определились с парами, среди которых были дамы с очень внушительным послужным списком: кто в области полётов, кто в науке. Славный улов!

— Я вас попрошу оставшихся дам следующим гизарам показывать в первую очередь, — Даргон с тоской глядел на одну женщину, оказавшуюся целым доктором наук при весьма неплохих возрастных и эфирных данных.

В смысле дари у нее синело как надо, а лет не больше тридцати. И самое главное – невинность! Но, к его великому сожалению, он ничегошеньки к ней не чувствовал.

— Скажите, пожалуйста, — Марина скромно потупила глазки, но не могла не спросить, тем более, что директора поблизости не было, — а вас там много таких красивых осталось?

— Сто двадцать три холостяка, — обнадёжил её Дарг, прекрасно понимая, к чему она клонит.

— Простите, ради Бога, за назойливость, но как именно вы выбираете себе пары? – Конечно, сотрудниц ввели в курс дела насчёт расы пришельцев и прочего, взяв с них стандартную клятву о неразглашении, но много чего они не знали.

— Нутром, — Даргон приложил ладонь к солнечному сплетению. – Наши инстинкты подсказывают, на кого обратить внимание, потом мы смотрим, какая у неё аура, а при личной встрече окончательно убеждаемся – пара ли избранная дева или нет.

Марина поникла: с этой партией ей явно ничего не светит.

— Ты подходишь, если что, — решил обнадёжить старательную самочку Повелитель. – У тебя и твоих помощниц хорошие данные. Я буду рад встретить вас на Лурре, если вы окажетесь чьими-нибудь парами.

Чуткие уши Ларисы, отиравшейся неподалёку, уловили важную информацию, отчего она тоже взбодрилась и вознамерилась как можно быстрее закрыть кредит. Заодно составить список самого необходимого и закупить на всякий случай. Мало ли, вдруг в другом мире прокладок не производят, а это сущая беда! Не говоря уже о роскошной шубке из рыжей лисы, которая ей неимоверно шла, подчёркивая озорной носик, зелёные глаза и золотистые кудряшки.

Шло время, практически все отыскали себе лад и уболтали их на серьёзные отношения. Даже советник по внешней политике таки нашёл подход к своей боевой избраннице и сорвал с её уст страстный поцелуй без членовредительских последствий! Гворду пришлось повозиться с суровой десантницей, но её сердце дрогнуло после того, как он, уговорив Дмитрия, поднялся с ней в небо на параплане и показал себя во всей красе. Тем самым убедив, что с ним ей точно не будет скучно! Разве что Жнур продолжал обхаживать Маргариту, но и там худо-бедно начались подвижки: провидица перестала везде ходить с электромагом в качестве телохранителя, приняла букет собственноручно собранного гербария (после десятка отвергнутых даров из запасов пространственного кармана это было достижение!), а в один прекрасный вечер позволила взять себя за ручку. Всё, измученного земными ритуалами Жнурика охватила такая эйфория, что казалось, сердце выпрыгнет из груди, а временно отсутствующий хвост заломило от нетерпения. Но он держал себя в руках, резких телодвижений не совершал, тем самым показывая свою сознательность и прогресс.

И только Повелитель с главврачом всея гизар продолжали перебирать кандидаток. Даргону непременно хотелось найти кого-нибудь, связанного с наукой, посему он даже уломал Дмитрия свозить их в публичную библиотеку – ведь именно там, по версии той же Марины, концентрируются люди, обладающие (или стремящиеся к тому) знаниями. Им даже подделали читательские билеты, ибо их изготовить куда проще, чем паспорта. Брожения у них заняли добрую половину дня – пока обойдёшь все залы, пока всех просмотришь простым и магическим зрением… Несколько перспективных дев при более тесном знакомстве оказались «пустышками», но вот наконец Гардону повезло – он узрел чудесную фигуру с длинными пшеничными волосами. Стройная, плавно скользившая между столов дама просто сияла мощной, правда, чем-то искусственно приглушённой аурой. Но опытный глаз врача было не обмануть – он нашёл сильную магиню с прекраснейшей дари! К тому же, даже не видя её лица, всё его нутро встрепенулось, главный маркер – хвост, пусть и фантомный, по ощущениям выписывал немыслимые кренделя. Такие же фантомные.

— Она! – Неожиданно хрипло проговорил он Даргону и перегородил проход, рассчитывая поймать незнакомку на выходе.

Повелитель с интересом принялся изучать самку, ожидая, когда же она повернётся лицом. Наконец, женщина выбралась на свободу, преодолев извилистый путь сквозь столы и стулья, и развернулась в сторону выхода из зала искусства. Вздох разочарования вырвался у Даргона – самка оказалась в возрасте. Однако сей факт ничуть не смутил главврача, ибо он как никто другой знал, как исправить сей незначительный дефект. Да и плевать он хотел на такие условности, когда всё его естество трепетало от одного только взгляда на неё: на лучистые глаза цвета гречишного мёда, что давали им по утрам, в которых словно запутались солнечные лучики. На длинные струящиеся локоны, обволакивающие тонкую фигуру, на кошачью походку, на тонкие пальчики, вдруг судорожно сжавшиеся на большой книге. Это она его увидела, ага! Опустив вспыхнувший взгляд, женщина двинулась в строну стойки, дабы вернуть книгу.

— Что-то ещё будете брать? – поинтересовалась женщина без возраста, со всей страстью отдававшаяся своей работе – то есть книгам.

Ну а что, те не нагадят, не накурят в комнате, не требуют еды каждый день, и самое главное – всегда возвращаются к ней, библиотекарю. Не то, что бывший муж…

— Н-нет, спасибо, — забрав паспорт, таинственная дама двинулась было к выходу, который давать, ей, похоже, не собирались.

— Разрешите, — она попытался проскользнуть мимо нахального типа, столь похожего резкостью черт и общим ощущением иномирной силы на Фаргона. – Дайте же пройти!

— Ни за что! – проникновенно выдал Гардон. – Разве можно такой прелестной даме ходить одной? Ни в коем случае! Позвольте вас проводить, куда вы направляетесь.

Он прекрасно видел по состоянию нижней чакры, что эта красавица очень давно одинока и изумлялся сему факту. Не долго, ибо его мягко, но решительно отрезвили:

— Вам не говорили, что излишняя настойчивость неприлична? – Аполлинария всё-таки умудрилась проскользнуть между ним и стеной.

— Говорили, — Гард припомнил заветы строгой Марго, — а ещё мне говорили, что если дама ворвалась в сердце, то без этого никак, иначе не заметит. Но советовали держать себя в руках.

Полина аж опешила от такого заявления. Да она и думать о себе забыла в таком ракурсе с тех пор как погиб её супруг – слишком сильно любила. Слишком сильно тосковала. Слишком сильно боялась влюбляться вновь, ведь это означало довериться постороннему. Учитывая, что она скрывалась от ГКЧВ из-за сильного дара, приходилось соблюдать конспирацию.

— Кажется, вы меня с кем-то перепутали, — она грустно улыбнулась и аккуратно, но неумолимо отступила к лестнице. – Я слишком стара для того, чтобы врываться в чьё-либо сердце. Более того, я скоро стану бабушкой.

Тут она слегка приукрасила, ибо дочери она суженого только нагадала, а ведь с ним ещё встретиться надо и размножиться, хотя… дурное дело – не хитрое!

— Прекрасная новость! – Не унывал подозрительно знакомый незнакомец. Второй, тоже обладатель оригинального фенотипа, стоял в стороне и внимательно следил за диалогом. – Но почему вы себя недооцениваете? С вашей потрясающей внешностью, сияющей аурой и невозможной притягательностью не стоит зацикливаться на возрасте.

Услышав об ауре, Полина тут же подобралась, словно серна, почуявшая, что волки близко и пора драпать. Дмитрий, выгуливавший гизар в библиотеке, округлил за её спиной глаза и покрутил пальцем у виска, намекая на умственные способности подопечного. Сколько раз им Марго повторяла, что тема эфирных тел не является распространённой? Не счесть! Вот и сейчас, судя по напрягшейся фигуре дамы, их пошлют далеко и надолго. А ведь поехавший взгляд Гардона явственно говорил Дмитрию, что она его пара…

— Простите, он иностранец, у них вся медицина основана на акупунктуре, — Дима попытался спасти положение, ибо где потом искать эту неизвестную в многомиллионном городе? – Поэтому он и заговорил про ауру. Вообще он нормальный, просто у них так принято.

Выглядело это все донельзя похожим на попытку рыжеволосой Зиночки выгородить царские замашки Иоанна Грозного перед Шпаком из фильма «Иван Васильевич меняет профессию». Мол, это у него роль такая! Полина чуть не рассмеялась, если бы не была так собрана. Как, чёрт возьми, этот «иностранец» увидел её ауру при тонне маскирующих чар?!

Гардон, собравшийся было заявить, что всё прекрасная незнакомка понимает, ибо сама сильная ведьма, уловил, наконец, смысл выражения её лица: тщательно запрятанный испуг, нет-нет да мелькавший в медовом взоре. Поэтому он подхватил идею Дмитрия и затараторил.

— У нас принято делать комплимент не только физическому, но и эфирному телу, — он старательно оттеснил подошедшего Дмитрия от лады и даже рискнул предложить ей локоть. Вдруг примет? – А высшая похвала ауре – сияющая.

Полина недоверчиво взглянула на настырного мужчину, стальным цветом глаз так напоминавшим Фаргона, как и длинной косой. Разве что волосы были не сизые, а более тёмные. А так те же глубоко посаженные и слегка раскосые глаза с удлинённым разрезом, будто карандашом стрелку подвели, острые черты лица, слегка выпирающий подбородок. Чем-то его облик напоминал бледнокожих индейцев.

— Скажите, — она всё-таки приняла его руку, ибо почуяла от Дмитрия характерный душок ГКЧВ, пусть и «видела» его только спиной, тогда как он интуриста веяло надёжностью и спокойствием, — а из какой страны вы приехали?

— О, это очень далёкое и совсем небольшое государство, — от прикосновения тонкой ручки Гардон словно воспарил к небесам, лопни его крылья! – Мы живём на побережье Пограничного моря, среди гранитных скал и суровых волн, бьющихся о них.

Казалось, слова сами льются из его уст, поражая красноречием не только собеседников, но и его самого. Откуда эта витиеватость? Он – холодный профессионал своего дела. Сухой, без права на ошибку. Иногда ехидный.

— Пограничное море? – Полина наморщила лоб, вспоминая, где она о нём слышала. – А у вас случайно племянника нет? С очень похожими глазами.

— К сожалению, — вздохнул ухажёр. – А у него – да, — кивок в сторону ухмылявшегося нетипичной болтливости подданного Даргона, — имеется. Сизый такой, Фаргоша.

— Да вы что?! – Полина изумлённо распахнула глаза, вглядываясь в указанного дядюшку. Красавец, нечего сказать, вот только её нутро не сжималось от одного взгляда на него, зато нахальный ухажёр… тот волновал её изрядно. То ли потому, что нарушил границы личного пространства, то ли из-за невероятного взгляда… нет, всё-таки не стали, скорее неба, затянутого тучами, из-за которых нет-нет да проскакивают искры молний. – Мы с ним знакомы.

Дмитрий, обошедший парочку вокруг и таки встретившийся глазами с незнакомкой, изумлённо воскликнул:

— О, у вас есть сила! – Правда, по взгляду он смог лишь определить наличие небольшого дара, не более. – Тогда это совсем другой разговор!

Даргон тоже всматривался в лицо незнакомки и пытался вспомнить, имелось ли её изображение на информационном артефакте Фаргона или нет.

— Вас не было в списке потенциальных невест, — подозрительно нахмурился правитель. – Я бы запомнил.

— Какая из меня невеста? – насмешливо выгнула бровь Полина. – Вот моя дочь – да, она есть. А я так: подай, помоги.

— Кто она? – спросили гизары одновременно.

— Мария, — она хотела было забрать свою руку из цепкой хватки незнакомца, но оказалась не в силах это сделать. И не только потому, что её крепко держали, но и из-за слишком приятных ощущений. – Кстати, вы не представились.

— Гардон, — он поймал её взгляд и так горячо и многообещающе посмотрел, что у Полины даже коленки вздрогнули.

Что уж говорить о прочих органах?

— Даргон, — коротко ответствовал Повелитель и принялся вспоминать, кто такая Мария, и почему он её не помнит.

— Аполлинария, можно просто Полина, — чей это томный лепет? Неужто, её, без семи лет пенсионерки[1]?

— Полина, — хрипловатый голос Гардона приятно царапнул по и без того натянутым до звона в ушах нервам. – Раз уж вы в курсе, кто такой Фаргон, то наверняка понимаете, зачем мы прибыли сюда.

— П-понимаю, — не смогла не согласиться дама в годах, как она себя позиционирует… или всё же позиционировала?

— Вот и славно, — обрадовался Гард, ещё боле страстно пронзая своим взглядом. – Потому что ты – моя пара.

— Когда это мы успели перейти на «ты»? – удивилась Полина, у которой наконец-то сработали внутренние предохранители, ибо процент обаяния собеседника настолько зашкалил, что она опомнилась.

А что такое пара для гизара – она не знала, ведь на момент знакомства с Фаргоном тот не подозревал о наличии у своего вида столь интересной особенности.

[1] Полина ещё не привыкла к новому пенсионному возрасту и считает по-старинке.

7. Страсти-мордасти

Несмотря на уговоры, Полина не оставила Гардону ни номер телефона, ни какой иной контакт. Дмитрий пытался вразумить «счастливицу», что от кого, а от гизара, признавшего в ней ладу, она не сможет никуда деться, но дама обладала не только приличным возрастом, но и вагоном упрямства. А так же тележкой маниакально-депрессивного психоза. Последнее, конечно, слегка преувеличено, но попадать в лапы ГКЧВ, пусть и по касательной, она категорически не хотела. Посему и отказывалась столь отчаянно, сетуя на года, морщины, радикулит и прочую чушь.

В конце концов, Гардон отступился. Он почувствовал её внутренний страх, который сначала, было, отнёс к себе, но, разобравшись с буйством эмоций, шедших от лады, понял, что он направлен на Дмитрия и всему, что с тем связано.

Едва почувствовав свободу от захвата, Полина ринулась вон из библиотеки, чуть ли не перепрыгивая через несколько ступеней сразу. Догонять и ловить беглянку не стали, дабы не травмировать её чуткую психику. Пусть свыкнется с мыслью о новой жизни…

— Не бойся, он сможет узнать её адрес через Марию – она у них в ГКЧВ работает, — подбодрил соратника Дарг, глядя вслед улепётывающей самке. – Кажется, врачом.