Помоги проекту - поделись книгой:
Пролог
Сильный, гордый, одинокий… Так можно назвать повелителя крылатых магов. Вредный, упрямый, невыносимый – это тоже про него. Но даже такой упрямец хочет простого гизарского счастья, особенно когда часть его подданных уже обрела свои пары и наслаждается радостями бытия. А он что же – рыжий? О нет, его волосы, крылья и хвост чернее ночи, глаза цвета тёмно-зелёных мхов Великого Севера, сам он, как говорится, без материальных и жилищных проблем. Почти без вредных привычек…
1. Великий и ужасный
Даргон Фаррский стоял в центре тайной долины, запертой среди гор, и смотрел на маргел: полубабочек – полуколибри, обладавших уникальным свойством светиться в темноте. Сейчас, среди белого дня они ласкали взор пурпурной окраской – единственные в своём роде. Их равнинные сородичи выглядят куда скромнее – жёлтые, оранжевые, красные, максимум розовые. А всё потому, что только здесь, в долине танцев, растут флиоры, чьим нектаром питаются маргелы. Цветы смерти. Нет, не потому что, вдохнув их аромат, можно умереть, напротив, запах настолько приятный и освежающий, что гизары клали их в могилы своим женщинам. Тем, которые пришли с ними на Лурру, когда их мир погиб. Тем, кто не смог приспособиться к новым условиям и покинул их, оставив один на один с суровой реальностью. Оставив их в одиночестве. Вымирать.
Но, кажется, само провидение дало им второй шанс – совместимость с земными женщинами! Более того, первопроходцы смогли найти себе не просто самок, а лад – истинных пар. Сначала племянник – Фаргон, потом ещё десяток подданных жили теперь в давно забытой гармонии: радовались каждому дню, любили своих жён, причем настолько, что даже подзабыли, что они вообще-то гордые гизары, для которых самка лишь способ размножения. Ох уж эта физиология! Точнее инстинкты, против которых не попрёшь. С другой стороны, именно благодаря этой парности стали появляться сильные дети с крыльями и прочими признаками уникального генотипа. Правда, из рождённых была только Малианта – дочь Фаргона и Милолики, но мастер Гардон, главный целитель, заверил, что все эмбрионы имеют прекрасный набор генов, дабы продолжить славный род крылатых магов.
Даже у Эллы – самой спорной самки из всех новоприбывших, плод оказался очень крепким и с прекрасным потенциалом. Но вот она сама… Мало того, что причёска ее напоминала взбешённого ждрыха[1] после смертельной схватки, у которого половину волос вырвали, а кожу под ними фигурно расцарапали, так ещё эти украшения на лице. Кольцо в носу, на губе, в брови, об ушах и вовсе не стоит говорить – там живого места нет. Как с этим можно мириться? Самое смешное, что Бранг – весьма вредный субъект, оказался самым что ни на есть подкаблучником! Он спокойно относился к выкрутасам супруги, даже с отцом поссорился, когда тот попытался силой заставить байкершу привести себя в надлежащий, достойной высокопоставленной дамы вид. Ушёл из родового гнезда, построил дом, глядя на Фаргона, принялся изобретать крылья для второй половинки, чтобы после родов взмыть с ней в небеса и подарить ей любимый драйв. Ведь с мотоциклами на Лурре было очень туго, а с дорогами тем более, с учётом того, что пользовались в основном порталами и прочими магическими приблудами. Гизары и вовсе предпочитали летать.
Впрочем, ждрых с ней, лишь бы ему самому такая не попалась! Ведь теперь, когда выбор пары происходит скорее инстинктивно, нежели при помощи разума, можно ожидать чего угодно. Даргон, в отличие от молодняка, опасался такой зависимости: эмоциональной, физической, энергетической. Когда-то он был уже женат на одной из последних гизарок, и был рад иметь такую возможность в принципе, но ничего подобного, что испытывал его племянник и прочие счастливцы, не чувствовал. Симпатию? Да. Страсть? Безусловно! Уважение? Разве только из-за принадлежности той к гизарам, а не людям, ведь уже тогда некоторые пытались получить потомство от местных самок. Безрезультатно. Не увенчалась успехом и его семейная жизнь: беременность не наступала, а через несколько лет супруга и вовсе умерла, оставив после себя траурную кайму угасшего брачного рисунка по контуру крыльев и обязанность заплетать косичку на кончике хвоста. Сам он, в смысле хвост, был гладким, гибким и очень крепким. Для него даже был выделен целый раздел учебника по боевым искусствам! А среди волос на его конце пряталось смертоносное жало, точным ударом которого можно повергнуть самого сильного противника. Правда, с ритуальной косой это сделать намного сложнее, но тем и отличался траур – носитель никого не убивал. По крайней мере, таким способом. То, что Даргон – правитель, облегчало задачу, ведь он мог попросту отдать приказ. Правда, своих он не трогал, дабы не растратить генофонд, а вот чужих… тут он был скор на расправу. И далеко не всегда сии меры имели под собой веские основания. С точки зрения человеческой морали. Но он же великий и могучий! Прекрасный и ужасный! В общем, сам себе закон и сам себе красавец, да.
Долину танцев окутали сумерки, отчего маргелы начали мерцать, отвлекая от грустных мыслей, завораживая своей необычной красотой. Крылья теперь казались полупрозрачными, невыносимо хрупкими и таинственно прекрасными. Даргон настолько увлёкся, что не заметил божественного присутствия, правда, Хэриот – Тёмная Богиня Лурры, тоже засмотрелась на дивное зрелище.
— Да, я и забыла, что сотворила такую прелесть, — задумчиво проговорила Хэриот, действительно закрутившись по своим демиургским делам.
Повелитель вздрогнул. Не столько испуганно, сколько от неожиданности.
— Приветствую, — он слегка наклонил голову, как всегда демонстрируя ей железный характер.
А ведь любой некромант уже пал бы ниц, ну, в крайнем случае, поклонился. А этот… С другой стороны – разнообразие. За то она и впустила их в свой мир – гордость понравилась. Стержень. Ну и крылья у них красивые, конечно. И хвост прикольный.
— Я тут понаблюдала за тобой, — она присела на поваленный ствол дерева и проникновенно взглянула на своего упрямого подопечного. – Ты сильно изменился за последнее время. Стал лояльнее и терпимее.
Дарг собрался было уточнить, когда именно успел, но вспомнил, что действительно начал много проводить время с племянником и его семьёй: приносить мутантной белочке[2] лакомства, брать на руки маленькую племянницу и любезно беседовать с Милоликой – первым лучиком светлого гизарского будущего. Что уж говорить, он даже Яромиру, с которой изначально имел очень натянутые отношения, перестал прожигать гневным взглядом, особенно после того, как она родила чудесного мальчишку. С ним теперь активно соревновалась Малианта — кто громче взвизгнет, кто сильнее пнёт дядюшку Даргона и прочее, и прочее. И он на это даже не кривился! Бывает же такое…
— И что сие значит? – С опаской спросил повелитель, ожидая от Богини очередного подвоха.
— Да вот, решила, что за хорошее поведение надо поощрять, — несмотря на внешнее великодушие, он явственно чувствовал некоторую хитринку. – А то негоже правителю без пары. Авось он окончательно подобреет и перестанет гнобить всех подряд.
— Я так и знал! – Закатил он глаза. – Без сарказма никак?
— То есть ты отказываешься от моего поощрения? – Сменила милость на гнев Хэриот.
— Нет-нет, — спохватился Дарг, когда до него, наконец, дошёл полный смысл фразы. – Я готов, вот только дела Фаргону с советниками передам и вперёд!
— Вообще-то я ваше поколение всем скопом хотела отправить, — хмыкнула Хэриот. – Так что только Фаргоша и остаётся. Но ты не бойся – мы ему поможем, если что. Советом и делом.
От последнего у Даргона шерсть на кисточке хвоста дыбом встала. Всё его существо воспротивилось чьему-либо вмешательству, с другой стороны, если он упустит свой шанс, второй раз могут ещё долго не позвать. Да и проблем вряд ли будет меньше, чем обычно.
— Тогда Жнурика тоже берём, — выдвинул он встречное предложение. – Иначе он без меня тут если не переворот, то смуту точно организует.
— Хмм, — задумалась Богиня. – В твоих словах есть правда, но бедные земляне, они же точно рехнутся с такой концентрации властности.
— Зато сразу отмучаются, потом останутся куда более скромные парни.
— Знаешь что, — вспомнила любопытный нюанс Хэриот, — а там плевать, какое ты здесь занимаешь положение. Думаешь, Фаргону пригодилось королевское родство? Он о нём даже не заикнулся! Так что имей в виду, у тебя и твоих подданных будут равные права. И если даме понравишься не ты, а кто-то другой, то не стоит его убивать.
— А если она – моя пара? – Возмутился Даргон. – Я что, должен уступить её?
— Ты? – Богиня искренне расхохоталась. – Нет, конечно, но там другие порядки, надо действовать тактично, аккуратно. Девушек очаровывают, а не заставляют.
— Очаровывают? – Даргон пробовал редкое в его обиходе слово на вкус, прокатил его по языку, ощутил странное послевкусие. Давно забытое, практически вымершее в его лексиконе. – Фаргон рассказывал мне про местные порядки, но без особых подробностей. А Милолика упоминала, что он не столько ухаживал за ней, сколько спасал. Правда, от чего именно, так и не поведала.
— И правильно, — кивнула своим мыслям Хэриот. – Это их история, что хотят, то и рассказывают. Посмотрим, что у тебя будет! Кстати, если ты всё же решишь попытать счастья с Марией – той девушкой, которую ты запретил показывать другим, то чтобы до неё добраться, предстоит сильно попотеть.
— Я пока не уверен, — Даргон активировал кристалл, на котором у него было записано изображение земного врача, — но она действительно прекрасна. И дари[3] насыщенно синее – то, что нужно!
— Да, это будет очень забавно – наблюдать за тобой! Жаль, что нельзя вмешиваться – земные боги не разрешают, но теперь хотя бы подглядывать дают. Иногда.
— О нет, зачем? – Простонал Повелитель. – Разве у Великой Богини нет иных забот, кроме как смотреть, чем занимается один скромный гизар?
— Есть, конечно, — Хэриот безмерно удивилась столь редкому подчёркиванию её величия. В устах Даргона это звучало крайне редко – за всю его немалую жизнь всего лишь пару раз. Сегодня – третий. Не к добру! – Но иногда после тяжёлого трудового дня хочется расслабиться, полежать, посмотреть что-нибудь интересное.
— Понятно, — от возвеличивания не осталось и следа, лишь грустная констатация женского любопытства. Божественного, но женского. – Дай мне десять дней на подготовку.
— Долго, — ухмыльнулась Хэриот. – Вдруг я успею передумать?
— Сколько? – Обречённо спросил Даргон, понимая, что спорить бесполезно.
— Максимум дня три, хотя тут от землян будет зависеть.
— Тогда мне надо срочно возвращаться к делам, — Даргон присел, оттолкнулся, взмахнул сильными крыльями и полетел обратно в свой замок решать срочные вопросы и передать частичные полномочия племяннику.
— Ишь, какой быстрый, — хмыкнула Богиня и исчезла в вихре портала.
Ей тоже предстояло решить ряд вопросов, в том числе предоставление доступа к наблюдению за подопечным. Она слегка слукавила, когда сказала, что у неё есть возможность подсматривать за ним. На самом деле, когда её подловили на горячем – она умудрилась проникнуть на Землю дабы забрать заблудшую душу одного из некромантов, то сделали строгий выговор. Душу, кстати, не отдали, позволили остаться на Земле. На что дама возмутилась, мол, как так, она умирает от любопытства, а ей буквально перекрывают кислород! Тогда ей намекнули, что если она возьмёт себя в руки, то так и быть, ей позволят наблюдать. Когда-нибудь. И вот настал тот час, когда Хэри действительно хотела быть в курсе событий. Как так – сам повелитель всея Птиц будет искать себе пару! Да она сама на него посматривала, но решила не портить себе нервы. Так что увидеть, кто же сможет взять гизара за… хвост и приручить – было для неё невероятно интересно!
[1] Ждрых у нас – животное таинственное, многофункциональное и отличается препаскуднейшими поведенческими навыками. Он счастливый обладатель защитной железы, чей запах ушлые луррианцы приспособили вместо земного нашатыря. Так же из его шкуры выходит отличный пергамент с рядом магических функций, а жилище полно коварных ловушек, ибо желающих заполучить его ценную тушку тьма тьмущая. Порой его называют тухлый, порой пернатый и даже штопаный. В общем, непростая судьба у этого зверя.
[2] У этой белочки родом с Земли очень непростая судьба, о которой вы можете узнать в романе «Птичка, которая попала».
[3] Дари – то самый компонент ауры, по которому гизары определили потенциальную совместимость видов с землянками.
2. Маша — радость наша
Мария Сергеевна Тарская – талантливый врач, сильная ведьма (только тсс – это секрет!) и просто красивая женщина гордо цокала каблучками по мостовой, оставив за спиной закрытые ворота ГКЧВ[1]. Насчёт сего факта её одолевали двойственные чувства. С одной стороны она переживала, что вынуждена бросить хорошую и высокооплачиваемую работу, с помощью которой можно было отслеживать все планы по ловле подпольщиков – тех, кто не желал светиться в реестре госконтроля, а то и вовсе занимался запрещёнными разделами магии. Кто-то в большей степени, кто-то в меньшей. Та же Аполлинария – мать Марии скрывалась лишь потому, что обладала настолько большой силой, зная о которой, её закрыли бы и использовали во благо родины. Не важно, хочет она того или нет. После промывки мозгов, проверки на верность и прочих малоприятных манипуляций ей, возможно, разрешили бы даже жить в своём доме, завести ребёнка, но тотальный контроль сопровождал бы их повсюду. А так она скрыла свою суть под сильнейшими амулетами, родила дочь от любимого, а не навязанного мужчины, занималась изготовлением зелий, помогала с маскировочными чарами и совсем уж близким людям раскладывала семейные таро на будущее, любовь и прочее. Конечно, львиная доля подполья не цветы выращивала и не булочки пекла, но совсем уж откровенные маргиналы крутились несколько в ином слое магического общества.
С другой стороны, Мария как никогда радовалась, что обрела свободу. Словно крылья выросли за спиной: можно лететь, куда твоей душе угодно! Хоть на Ямайку, куда её так настойчиво отправляет мама. Но отчего же так горько на душе? Она ведь давно сама себе призналась, что Фаргон – не мужчина всей её жизни, более того, она в него даже влюбиться не успела, так, лишь возжелать. Причём не только из-за мужской привлекательности, но и из-за перспектив переселения в другой мир, где можно не скрывать свои истинные силы, а колдовать сколько вздумается. Ну и магически одарённый партнёр – гарант сильного потомства, значит, и дар зря не пропадёт. Но что поделать – всё решил случай и её величество Любовь. Не в её пользу. В общем, какая тут работа – надо восстановить душевное равновесие, особенно после того, как Маша узнала, что давний друг, который учил её когда-то целоваться, оказался безумным экспериментатором и вообще магом без каких-либо табу. Ох и натворил он дел! Если бы не Фаргон, самой ей было бы не разгрести ту кашу, что она по глупости заварила. И сидела бы она сейчас под замком, терпя допросы, а не собиралась в жаркую страну расширять сознание…
— Вот телефон Бена, — Аполлинария скинула дочери контакт одного широко известного в узких кругах растамана, как никто другой умеющего работать с магами. – Я с ним уже разговаривала – он с удовольствием тобой займётся.
— Да не надо со мной заниматься, — устало вздохнула Маша. – Я просто хочу отдохнуть, привести мысли в порядок и понять, как жить дальше.
— О, Бен отлично ставит мозги на место, — гнула своё мама. – Давно надо было тебя к нему отправить, ещё когда ты решила в ГКЧВ устроиться на работу.
— Вот возьму и поменяю билет на Бали, — пригрозила дочь.
— Те же грабли, только в профиль, — усмехнулась Полина. – Там Рустем живёт, но у него методики жёстче.
— Чёрт, нигде от вас не скрыться, — посетовала Маша. – Везде есть какой-нибудь гуру, от которого мне не отвертеться.
— Почему, в Антарктиде нет, — ухмыльнулась мать. – И на Шантраских островах.
— Кстати, Шантары! – Воскликнула Маша. – Давно же туда хотела, но забыла про них. Эх, там туры редкие, а своим ходом не добраться.
— Езжай куда хочешь, — устало вздохнула Полина, махая рукой на непутёвую дочь. – Заколебала, если честно! Судьба тебя везде найдёт, вопрос: будешь ли ты готова встретить её.
— Ма-ам, — протянула Маша. – Я устала от этих мужиков! Честно! Надеешься на них, а один вон в другую влюбился, второй гадом оказался. Марк и вовсе тот ещё извращенец.
— Боже, сколько раз тебе повторять, что то было досадное недоразумение, — закатила глаза Полина, вспоминая, как несколько лет назад взъерошенная дочь приехала со свидания и давай взахлёб рассказывать об экспериментальном театре, в котором обнажение душ, анонсированное в программке, сопровождалось оголением телес актёров. Хорошо хоть зрителей не трогали! А то кто их, экспериментаторов, знает. И это безобразие на первом же свидании… Разумеется, новой встречи, помимо рабочих моментов, не состоялось.
— Всё равно показатель, — не уступала Маша. – Была масса вариантов: встать и уйти, а не пялиться на чужие телеса, а ещё лучше заранее нормально всё узнать. Что за безответственный подход к делу? Вон Фарг всю неделю подарки слал, потом карету заказал, ресторан, жаль, что сразу не подписался, я бы тогда стольких ошибок избежала…
— Любая ошибка учит нас чему-то, — философски заметила Полина. – Надеюсь, когда ты встретишь действительно свою судьбу, то не будешь отталкивать этого мужчину своей излюбленной холодностью.
— Настоящего мужика сдержанностью не испугать, — парировала Маша. – Зато сразу понятно, что я дама серьёзная, по мелочам не размениваюсь.
— Боже, и в кого ты такая? – Покачала головой мать. – Мы с твоим отцом никогда так не рассуждали. Как увидели друг друга, так и не сомневались, что будем вместе. И ни разу не притворились, чтобы цену набить, гордыню показать.
— Времена были другие, — хмыкнула Маша. – Советский союз, секса нет, как вы там вообще размножались – непонятно.
— Как-как, — тоже ухмыльнулась мама, — точно так же, только без лишнего пафоса. Камасутр всяких там и прочих пособий по разнообразию интимной жизни. И знаешь, разбирались как-то!
— Мама! – дочь от хохота даже пополам согнулась – настолько выразительной была мимика и жестикуляция Полины. – Перестань, а то я сейчас лопну от смеха!
— Хотя, что уж говорить, есть от некоторых новомодных книг толк, — продолжала занимательную тему мать. – Например, как правильно выращивать орхидеи.
Маша упала на диван и не могла остановиться. Орхидеи её добили, отчего она поняла, что спорить бесполезно и проще воспользоваться советом матери, чем переспорить её. В конце концов, если ей не понравится, она сможет сесть на самолёт и двинуться дальше, и никакой Бен её не остановит!
[1] Государственный Контроль Чародейства и Волшебства.
3. Новая волна
Несмотря на сжатые сроки Даргон управился довольно быстро. Фаргон и так, несмотря на переезд в собственный дом, стал его правой рукой, так что объяснять суть текущих дел долго не пришлось. Возвращению племянника после многих лет моральной изоляции в социум способствовало обретение некогда откушенного хвоста. После столь воистину потрясающего для любого гизара события, его стали уважать ещё больше, чем делали это до потери смертоносной конечности в схватке с кабыздохом[1]. Да, лишиться хвоста – признака брутальности и самцовости было чуть ли наивысшим позором среди крылатых магов, но обрести его вновь – вот где настоящее чудо! Ведь в отличие от прочих органов, его не отрастить даже с помощью магии. Вкупе с тем, что он нашёл истинную пару и первый породил долгожданного для всей расы ребёнка… Конечно же всё это вознесло его на немыслимой высоты пьедестал. Он стал символом надежды на светлое, плодотворное будущее в целом и первопроходцем на Землю в частности. В общем, оставлять его на время исполняющим обязанности Повелителя можно было без опаски, тем более что он давно ушёл из Стражи Границы. Учитывая, что главный источник оппозиционного геморроя – Жнур Загасский – отправлялся на поиски суженой вместе с Даргоном, можно действительно уповать на относительное спокойствие в рядах гизар во время отсутствия правителя.
— Готов? – Спросила Хэриот Даргона, запихивавшего под кожу за ухо амулет-переводчик, а в локтевой сгиб накопитель.
Схема выживания в суровых иномирных условиях от Фаргона работала безотказно – проверено второй волной попаданцев! Да, крыльев, хвоста и доступа к внутреннему Источнику силы они временно лишаются, но если загнать под кожу пару артефактов, то их никто не заберёт. Переводчик – оно и понятно, что без него никак, а для активации входа в пространственный карман достаточно небольшого накопителя, последствия от извлечения которого легко исцелить лекарским амулетом. А уж в самом кармане чего только нет: артефакты на все случаи жизни, запасная одежда, еда, питьё и конечно оружие. Правда, в последний раз ничего, кроме переводчика не понадобилось, ибо ГКЧВ наладил отбор самок до мельчайших деталей, но с неприкрытым тылом соваться на чужую территорию будет только дурак. Как гласит старинная гизарская пословица: глупый птенец – мёртвый птенец.
— Почти. Сейчас остальные подтянутся, и можно будет отправляться, — Повелитель с тоской погладил крыло, мысленно расставаясь с летательной опцией на время поиска лады. О хвосте и вовсе старался не думать.
— Что-то они не слишком спешат навстречу своей судьбе, — Богиня явно не пребывала в восторге от такой непунктуальности.
И тут, словно испугавшись высочайшего гнева, на крышу центральной башни замка правителя опустились крылатые маги. В отличие от Даргона, одеты они были кто во что горазд. Жнур – глава рода Загасских, сверкал драгоценностями на всех мыслимых местах: запонки на сюртуке, фамильный орден, рукоять меча, даже в волосы вплёл золотую нить с вкраплёнными в неё самоцветами. Шарид – первый советник повелителя – облачился в боевое одеяние, состоявшее из фиолетовой рубашки – цвета крови гизаров, дабы в бою не видно было ранения, кожаных брюк и жилетки, усеянных смертоносными шипами и клёпками с защитной магией. Меч в пространственный карман он так же убирать не стал. Похоже, ничего хорошего от землян он не ждал. Прочие кто в шелка и парчу обрядился, кто воинственно, разве что мастер Гардон, главный лекарь, оделся, как и Дарг, без особых изысков. Всё равно их сразу переоденут в местные вещи, а статус не будет иметь никакого значения – только личностные качества.
— Мда, та ещё команда, — Хэриот ехидно ухмыльнулась, замысловато прищёлкнула тонкими пальчиками и отправила птичек в свободный межмировой полёт.
Что тут началось! Даргон с Гардоном и ещё пара внимательных гизар, которые изучили инструкции, сгруппировались, обхватив руками колени и приняв позу эмбриона, а вот те, у кого руки оказались заняты оружием, вращались по самым занимательным траекториям. Жнуру так выкрутило руку, что он с трудом удерживал фамильное оружие. Скупые мужские слёзы орошали его страдальческое лицо. Шарид обхватил свой меч руками и ногами, сам не замечая, как острое лезвие портит его боевое одеяние… В конце концов фамильный клинок Загасских таки улетел в бездонный космос, а изувеченная рука повисла бесполезной плетью.
— Какого ждрыха! — Уже откровенно всхлипывал Жнурик. – Почему никто не предупредил о турбулентности?
— Потому что кто-то не удосужился прочесть список рекомендаций до конца, — не сдержал ехидства Даргон.
— Ну как же, бриллиантовые запонки важнее чтения, — Гардон тоже не преминул пройтись по завышенному чувству собственного достоинства собрата.
Главврач всея гизар вообще не понимал подобного кича. В любой ситуации, даже торжественной.
— А без меча, как без хвоста, — добавил огоньку Гворд – ещё один из немногих благоразумных, кто оделся попроще и в остальном следовал инструкциям.
Но тут их ехидству настал конец – все посыпались на гигантскую натянутую сетку, подпрыгнули на ней и снова начали падать. Те мечи, которые не успели улететь в свободный полёт раньше, сделали это сейчас, чуть не зашибив охранников поместья, куда теперь отправляли всех гостей из другого мира. Тут-то гизары и почувствовали, что взмахивать нечем, а балансировать можно только ногами и руками.
— Да, отличная была идея со страховочной сеткой – меньше потом с лечением возиться, — одобрил нововведение главный врач программы.
— Ну а что, в прошлый раз, несмотря на то, что гизары – крепкие ребята и с регенерацией у них лучше некуда, пришлось их изрядно подлатать, — хмыкнула Марианна – одна из ведущих провидиц организации.
После предыдущего посещения иномирцами Земли Маргарита – железная леди отдела прорицания ГКЧВ, ушла в запой и не так давно смогла из него вернуться. Работать с гизарами она отказывалась напрочь, посему на её место назначили новую жертву. В отличие от предшественницы, она была полна сил и энтузиазма, а так же прямо таки бурлила информацией насчёт «птичек», ибо накануне её посетило видение. Посему, едва самому помпезно одетому (отчего сделали вывод, что он и есть Повелитель) из пришельцев вправили вывих правой руки, а ещё одному обработали порезы, ибо в процессе перемещения он не только боевое одеяние испортил, но и кожный покров, она приступила к просветительской лекции:
— Внимайте мне, высшие силы дали мне просветление! – Патетично взмахнула руками высокая статная женщина с волосами цвета моря (мода, а что вы хотели?). – Я знаю, почему ваши женщины вымерли – вы угнетали их свободный дух! – Упрёк она адресовала в основном Жнуру, как предполагаемому правителю. — И если в вашем мире было достаточно магии, чтобы хоть как-то это компенсировать, то когда вы пришли на Лурру, этого стало мало.
— Но если не держать женщин в узде, то они распоясаются, — возразило сразу несколько индивидов, в том числе истинный Повелитель, который, несмотря на инструкции и наглядную картину семейной идиллии племянника, не до конца понимал, на чём же она основывается.
— А если держать их в клетке, то они гибнут, — продолжала гнуть свою линию провидица, притопнув крепкой тренированной ножкой для убедительности. — Как и случилось с гизарками. И если с землянками вы будете вести себя в том же духе, то через пару поколений они тоже не смогут давать потомство. Оно вам надо? Ведь именно свободолюбивый дух даёт нашим женщинам то, что вам так необходимо.
Марианна сурово взглянула на Жнура, отчего тому стало немного не по себе.
— Но как тогда решать вопрос нравственности? – Загасский аж подпрыгнул и взмахнул рукой, забыв, что она ещё не зажила. Несмотря на боль, он продолжил: — вон, выросли ваши женщины свободолюбивые и что? Из прошлого потока девственницей оказалась только жена моего сына и та, прости Богиня, напоминает штопанного ждрыха.
— Баланс нужно соблюдать. И любить. И себя в узде держать! Вы думаете, девушки отдаются мужчинам до брака от хорошей жизни? Вовсе нет! У кого-то заниженная самооценка, у кого-то просто дурь в голове от пропаганды свободных отношений, а кого-то банально обманули. Так что нечего перекладывать с больной головы на здоровую.
— Начинается, — покачал головой Шарид. – Теперь мы ещё и виноваты оказались.
— Запомни, — Марианна вперила в него свой пронзительный взгляд слегка раскосых глаз орехового цвета, — в любой ситуации виновных несколько. Основные участники и пара случайных факторов. Иногда не случайных. Так что, прежде чем судить, винить и приговаривать вам всем стоит осознать сию истину. Для этого мы с вами проведём сегодня пару групповых тренингов и общую медитацию. По результатам будет ясно, готовы вы к дальнейшему знакомству или придётся проводить корректирующие практики. Итак, разбиваемся на пары: самые нарядные будут у нас девочками, — ехидный взгляд на Жнура, мол, быть тебе, Повелитель, сегодня самкой, — остальные – мальчики. Будем разыгрывать стандартные ситуации из анамнеза семейных конфликтов. Начнём, пожалуй, с невымытой посуды…
Несмотря на протесты, заверения, что бытовые вопросы решают слуги и прочие аргументы, пришлось подчиниться. Во-первых, самок хотелось больше, чем спорить. Сам Даргон довольно быстро просёк, что его статус приписали главному оппозиционеру, решил было возмутиться, но пара издёвок по отношению к Жнуру, и вскрываться расхотелось. Напротив, его охватил несвойственный для него азарт, и он принялся добросовестно исполнять роль ухажёра, увлёкшись забавой настолько, что сделал всё правильно и заслужил похвалу. Прочие, глядя, как Повелитель старается, тоже не сопротивлялись порой вопиющим заданиям. И это, во-вторых.
— А теперь последнее задание, — довольная, как сытый крокодил, Марианна достала нужную распечатку. – Ваша супруга беременна и в два часа ночи хочет апельсин. На улице пурга и вообще в вашем мире не растут такие фрукты. Что вы будете делать?
— Милая, — Даргон нежно погладил по руке ошалевшего от происходящего Жнура, — сосредоточься на образе и вкусе апельсина, я постараюсь найти что-нибудь подходящее.
— Хорошо, — а что ещё мог ответить измученный мужчина, которого больше всех добивало поведение Повелителя.
Почему тот не возмущается? Зачем подыгрывает, когда можно рявкнуть и настоять на соблюдении договора. В конце концов, они тут тоже не бесплатно находятся – с каждого желающего теперь берётся оргвзнос в виде какого-нибудь артефакта и пяти килограмм платины. Так сказать, за хлопоты.
Поделиться книгой: