Старший брат + Тенета иллюзий

Цены на свитки кусались, поэтому их покупку я отложил до лучших времен. Зато, скрепя сердце и наступив на горло внутренней жабе, выложил целых десять галлеонов за объемную «Медицинскую энциклопедию», потратив почти всю свою долю за выловленную ночью ювелирку. Нет, медиком я становиться не собирался. Просто энциклопедия представляла собой огромную базу по болезням, проклятьям, отравам, лекарственным травам и любым другим отраслям, связанным со здоровьем человека. Конечно, описания там шли кратенькие, и все равно десять золотых за такой объем информации — постыдная дешевизна. Книга редкая, неизвестно, удастся ли купить позднее.

Мама покрутила пальцем у виска и больше комментировать не стала. Мои деньги, что хочу, то и делаю.

Камин в Мунго расположен в приемном покое. Думаю, каминов несколько, но мы попали в госпиталь через центральный и через него же собирались уходить. Уже порох приготовили, когда пламя полыхнуло и на площадку ввалились, громко ругаясь, три волшебника. Двое тащили третьего, плотного крепыша с побелевшим лицом и тонкой струйкой крови, стекающей изо рта.

— Что же это такое! — причитал один из носильщиков. — Ведь ни на что не жаловался, никаких признаков, всегда здоровый был!

Вокруг троицы немедленно захлопотала сестра. Эйлин проводила их задумчивым взглядом, посмотрела на порох, зажатый в горсти и задумчиво высыпала его обратно в чашу.

— Знаешь, давай-ка сходим на медосмотр, — предложила она. — Времени до поезда еще много, а оценку состояния магического ядра мы тебе не проводили.

— У меня беспалочновые заклинания получаются, все с ядром в порядке. Ладно, одно заклинание, но все-таки, — пришлось уточнить ради справедливости. — Чего проверять-то?

— Вот чтобы никаких сюрпризов не было, мы ко врачу и сходим, — будто не услышала возражений мама.

— В одиночку не пойду! — одному страдать не хотелось, и я закапризничал. Не всегда же быть взрослым? — Себе тоже оформляй.

— Мне-то зачем? У меня магия давно стабилизировалась.

— Ничего не знаю. Моя тупой орк, моя одна скучай, никуда не ходи.

Рассмеявшись от неожиданности, Эйлин кивнула, и мы вместе направились к регистрационной стойке. Бюрократия непобедима! Даже здесь, в волшебном мире, нужно сначала записаться в особом журнале, потом заплатить деньги в кассе, получить квитанцию и уже с этой бумажкой идти в кабинет, ко врачу. Нас, кстати, осматривал один и тот же колдомедик.

Раздеваться и укладываться на кушетку не пришлось, мужчина только потребовал снять все артефакты. Они ему не очень мешали, но все-таки диагностику лучше проводить без сторонних наводок. Первым смотрели меня. Ну, как смотрели? Врач поводил палочкой вокруг организма, шепча заклинания и периодически диктуя данные самопишущему перу. С магией все оказалось нормально, в отличие от физического состояния. Кажется, слишком частое сидение за книгами плохо сказалось на глазах, зрение начало понемногу слабеть, да и вообще тело без нагрузок ослабло. Придется записаться в какую-нибудь секцию… если они есть в нашем городке. Да ну, просто стану чаще по груше молотить.

Примерно так же осматривали и маму, только избавляться от побрякушек ей пришлось дольше. С самого начала колдомедик начал хмуриться, дважды перепроверял какие-то результаты, а потом задал вопрос:

— Простите за вопрос, мисс, но не являетесь ли вы изгнанницей из рода?

— Это имеет значение? — напряглась мама.

— Думаю, да.

Тут они вспомнили о моем существовании, и врач поставил заглушающий барьер, так что о чем они говорили дальше, я не слышал. Но смотреть-то мне никто не запрещал. Заклинание не мешало рассмотреть, как внезапно осунулось лицо мамы, как поникли ее плечи и будто постарела фигура. Колдомедик что-то говорил, объяснял, а она только кивала и видно было — не слушает. Страшно.

Она, наверное, почувствовала мой взгляд, потому что повернула голову, выпрямилась и слабо улыбнулась. Дескать, все хорошо. Только я не поверил.

К тому моменту, когда колдомедик закончил осмотр и отдал свиток с записями, мама сумела совладать с эмоциями. Она явно собиралась делать вид, что того момента слабости не было. К ее глубокому сожалению, в том, что все показалось, убедить меня не вышло, я не стал немедленно пытаться вытянуть из нее информацию только из-за людей вокруг. Незачем им знать о наших проблемах. Но и реагировать на ее вымученные шутки желания не было, поэтому обратная дорога от Мунго прошла в молчании.

Заговорил я только в гостинице.

— Так что сказал врач?

— Ты же слышал. Просто надо выпить комплекс витаминов и побольше бывать на свежем воздухе, а то все время в подвале проводишь.

— Уточню: что такого тебе сказал врач, что ты на глазах постарела.

— Глупости говоришь. Ничего я не старая.

— Я ведь не отстану.

— Ты все выдумал.

— Тогда покажи диагноз.

— Зачем он тебе? Ты в колдомедицине все равно не разбираешься.

— Ничего, у меня энциклопедия есть. Очень вовремя купил.

— Можешь посмотреть статью «легкое истощение», мне просто нужно отдохнуть. Вот и все.

— Целителя ведь зовут Гай Стивенс?

— Какая разница, как его зовут?

— Когда мы с отцом приедем в Мунго, по имени станет проще искать, — объяснил я. — Мам, я тебе сейчас расскажу, как будут развиваться дальнейшие события. Сразу, едва мы приедем домой, я иду к папе и там откровенно рассказываю ему, что колдомедик сказал тебе что-то очень неприятное, отчего ты вся в лице переменилась. Он знает, что я к паникерству не склонен, поэтому поверит. Поверит мне, а не тебе. Отец захочет узнать правду, ты уйдешь в несознанку, разразится скандал, по итогам которого возможно два варианта — ты либо расскажешь все сама, либо нам с отцом придется еще раз ехать в Лондон. Он, конечно, очень не любит магический мир, но по такому поводу сделает исключение и антипатию пересилит. В Мунго мы разыщем целителя Стивенса, зададим ему пару вопросов, на которые он честно и полно ответит. Потому что спрашивать его будет глава семьи и родственник первой степени, в отношении которых понятие врачебной тайны не действует. И не важно, что отец — маггл.

Мама, мы в любом случае узнаем диагноз. Пожалуйста, сэкономь нам время и побереги свои нервы.

Высказавшись, я отвернулся. Нет, ну в самом деле, вроде взрослая женщина и приходится объяснять очевидные вещи! В полном молчании мы готовились к дороге, мама с крепко сжатыми губами укладывала в сумку уменьшенные покупки, я прятал в чемодан Змея. Неплохой голем получился. Примитивный, долго не протянет, после каждого использования его надо перебирать и чинить мелкие поломки, но все равно неплохой. Тяжеловатый, правда. Жалко, что сумки с чарами расширения пространства и облегчения веса стоят так дорого, была бы такая, в ней покупки таскали. Если дела будут идти хорошо, обязательно купим, хотя бы и простенькую.

Тяжелая, давящая тишина.

— Ну, хорошо, — внезапно не выдержала мать. — На меня наложено кровнородственное проклятье. Доволен?

— Чем оно грозит?

— Я теряю магическую силу и лет через десять стану сквибом.

Мне захотелось выругаться.

— Откуда оно взялось? Если «кровнородственное», значит, наложено близким родственником, так?

— Скорее всего, отец постарался, когда изгонял меня из рода, — фыркнула мать. — Он всегда был таким… Помешанным на родовой чести. В доме жрать нечего, а он отказывается искать работу! Неуместно ему! Когда я из Хогвартса домой не приехала, выжег с гобелена, после свадьбы — совсем изгнал. Тогда же, небось, и подарочком осчастливил.

— Снять проклятье можно?

— Только замедлить, но ритуалы стоят бешеных денег. Это высшая магия, специалисты по ней наперечет и цену себе знают. Не говори остальным, — попросила она. — Изменить ничего нельзя, так пусть хотя бы не смотрят, как на больную.

Отец, пожалуй, новости только порадуется. Но маму я прекрасно понимал, поэтому обещание молчать дал с легким сердцем.

— Хорошо. Не буду.

Северус мальчишкой рос общительным, хотя и слегка мрачноватым. Худой, нескладный, некрасивый, он обожал улицу и считался своим среди шпанят нашего квартала, знакомых у него была масса. В отличие от меня, сверстники его интересовали. Мама даже наложила на него сложное заклинание, чтобы не проговорился и ненароком не нарушил Статут секретности.

Присматривал за ним в основном я, одного его отпускали только в сопровождении знакомых пацанов постарше. Ясное дело, домой он часто возвращался с синяками. Иногда приходилось идти, разбираться, но как правило со своими детскими проблемами он справлялся сам. Вляпаться во что-то серьезное ему возраст не позволял.

Азам магии — тем же рунам и зельеварению — его учил тоже я.

Всю колдовскую деятельность внутри семьи отец воспринимал как неизбежное зло. Она ему не нравилась, магии он не доверял, но ради любимых (это чувствовалось) жены и детей с их особенностями он мирился. Опять же, деньги есть деньги, прибыль от продажи находок он видел и, что называется, «щупал». Сам того не желая, волей-неволей Тобиас разбирался в некоторых аспектах жизни волшебников и разговаривать с ним насчет наложенного на маму проклятья можно было откровенно.

Переделанный под гараж сарайчик для дров стоял у нас на заднем дворе и с некоторых пор отец проводил там большую часть времени. Купленная им развалюха постоянно ломалась, по мелочи чинить ее приходилось через день, и все равно драндулет служил предметом острой зависти соседей. Новую машину семья не могла себе позволить. Лично меня сложившееся положение устраивало — пока отец занят делом, ползти в бар к дружкам он не порывается.

— Пап, дело есть.

— Какое, к хренам собачьим, дело? — выругался Тобиас снизу. — Ключ шестерку подай. А, зар-раза!

— Держи.

Я сидел и медитировал, пока он не закончил возиться с ходовой и выбрался наружу. Родовыми дарами Принцев, частично перепавших и нам с Севом, являются зелья и тонкая работа с энергетикой наподобие ментальных воздействий или общения с духами. Образно выражаясь, силы у нас мало, берем контролем. Поэтому потери при использовании беспалочковой магии у нас значительно меньше, чем у других волшебников. Колдовать без усилителя все равно тяжело, особенно в моем-то возрасте, но при острой нужде…

Отец дернулся, когда полупрозрачная сфера разошлась по гаражу и осела на стенах мерцающей пленкой.

— Не хочу, чтоб нас подслушали, — пояснил я.

— С чего бы это?

— Сев еще маленький, незачем ему знать о взрослых проблемах.

— Ты о чем?

— Помнишь, месяц назад мы ездили в Лондон? — Тобиас кивнул. — Тогда мы зашли в Мунго, по маминым делам, а попутно решили записаться к врачу на прием. Просто провериться на всякий случай. Проверились. Со мной все в порядке, с мамой нет.

Взгляд у отца стал острым, он подошел поближе и присел на ящик с инструментами, сделав знак продолжать.

— О чем они говорили, я не слышал, а мать поначалу не рассказывала. Пришлось немного поскандалить. В конце концов она раскололась, что дед, когда изгонял из рода, ее проклял вдогонку. Лет через десять она станет сквибом.

— Ну, это не так уж и страшно. Живут же люди без магии, — как я и думал, новость Тобиаса не расстроила.

— Проблема в том, что мать солгала, — кажется, усмешка вышла кривой. — Я украл свиток с диагнозом, порылся в энциклопедии, связался с продавцами в Косом. Проклятья этого класса не останавливаются на том, что забирают у волшебника силу. Когда магии не остается, они начинают сосать здоровье. Жизнь.

Вот тут его проняло.

— В Мунго его снимут?

— Нет. В Мунго его могут заморозить, стабилизировать на одном уровне, но снять не в состоянии.

— Ну, хоть так.

— Десять тысяч галеонов. Сорок тысяч фунтов.

Отец выругался и с силой ударил кулаком по стене. Доска треснула, сверху посыпалась пыль.

— Спокойно, пап. Все не так плохо, как кажется.

— Это еще не все? — Тобиас потер закровавивший кулак.

— Мы можем сами провести нужный ритуал. Прикидки, конечно, предварительные, считать придется много и долго, но запас времени у нас есть. Справлюсь. Только деньги при любом раскладе нужны будут — землю покупать.

Понимаешь, пап, замораживать проклятье целительскими методами я не стану. Просто не смогу, таким вещам лет по сорок учатся. Зато мне вполне по силам привязать маму к определенному магическому источнику, сделать ее хранительницей. Ритуал старый, хорошо известный, из-за необходимости кровавой жертвы последние пятнадцать лет запрещенный. Тогда сколько бы проклятье у мамы сил не откачивало, за счет постоянной связи с источником какой-то уровень магии у нее всегда будет оставаться. Единственный минус — хранительница не может отходить далеко от своего места силы, ей плохо становится.

— Я вроде слышал, все источники в Англии заняты.

— Сильные, от четвертого класса и выше, действительно заняты. Но нам-то и мелочевка сойдет, какой в окрестностях полно. Выберем поприличнее, выкупим участок у графства, примерно за год защиту от надзора поставим… Пап, это реально.

— Ладно, — Тобиас поиграл желваками. — Северусу ничего знать не надо, но с Эйлин я поговорю. Скорее всего, она тоже без дела не сидит и что-то наподобие твоей идеи придумала. Не самоубийца же она, верно?

— Угу. Только я рядом постою, а то вы вусмерть разругаетесь.

Такого самозабвенного ора наш дом не слышал давно. Хорошо еще, что мелкого отправили гулять и он не слышал, какими эпитетами обменивались родители. Дребезжали стекла, хрустели осколки чашки, сгоряча разбитой отцом, от стихийного выплеска по комнате передвигалась мебель, а Тобиас и Эйлин продолжали самозабвенно поливать друг друга грязью, игнорируя окружение. Минут пятнадцать собачились, прежде чем накал пошел на спад и крик удалось перевести в конструктивное русло.

Ситуацию мать просчитала быстрее меня, только выводы сделала немного другие. По ее мнению (совпадавшему с незаписанными в диагнозе предположениями целителя Стивенса) внешнее проклятье, замеченное при осмотре, служило в качестве источника энергии для еще двух, основных, и до тех пор, пока неясна их структура, предпринимать какие-либо действия опасно. Сначала надо определить структуру всего комплекса, и только тогда можно пытаться воздействовать на его элементы. Именно на элементы — снять или заблокировать все проклятья разом мать не надеялась. Причем заранее смирилась с тем, что в процессе лечения ей придется залезть в серенькие области магии, а возможно, и чернухой заняться.

Момент был не самый лучший, но все-таки объявил о своем решении игнорировать Хогвартс. Мать рухнула на диван и ударилась в слезы. Долго сидел рядом, утешал, приводил аргументы вроде того, что курс по рунам готов сдать уже сейчас, большую часть нумерологии освою в маггловской школе, зельеварение и чары с легкостью изучу на домашнем обучении. Проблемой являются трансфигурация и боевка, ошибочно называемая в Хогвартсе ЗОТИ, но по ним дешевле и проще нанять репетитора. Объяснял, что врастать в магический мир полностью не собираюсь, в маггловском тоже много интересного, а связи не обязательно получать в школе. Долго убеждал в своей полезности, ведь с помощником работать будет намного проще, чем одной.

Да, я помнил о Волдеморте и о грядущей войне, но считал, что беспокоиться насчет этих событий рано. Сейчас надо мать спасать, остальное потом.

Глава 3

Время правильно сравнивают с рекой. Иногда оно течет медленно, плавно, позволяя внимательно изучить события-берега, иногда же спрессовывается в гулкий поток, проносящийся между острыми скалами. Последний год выдался очень бурным.

Первое и, наверное, главное изменение, произошедшее в жизни семьи Снейпов — установка камина. Родители подсчитали, сколько денег тратится на поездки в Лондон на поезде, прикинули, что теперь нам придется посещать Косой куда чаще, и обратились в транспортный отдел Министерства Магии. Подключение обошлось в пятьдесят галеонов. Для нас появление камина было важно даже не возможностью навещать магический мир — оно означало, что отец окончательно определился со своими комплексами. Выбрал семью, можно сказать.

Мы продолжали ездить по окрестностям, но цель у нас теперь была другая. Как и предполагалось, нашли несколько десятков источников, сильнейший из которых мать оценила на восьмой класс. Только он был расположен в очень уж неудобном месте и нам не подошел. Для покупки наметили другой, метрах в ста от дороги, ведущей к малоизвестному курорту, и даже выяснили в муниципалитете примерную цену на землю. Если ничего получше не подвернется, зимой оформим сделку.

Северус прошлой осенью пошел в школу и попытался провернуть тот же фокус, что в свое время удался мне, то есть договориться о самостоятельных посещениях. Увы, ему пришлось обломаться. Во-первых, у него не было железных отмазок в виде нуждающихся в присмотре младшего брата и пьяницы отца (Тобиас тогда еще не завязал, но об этом позже), во-вторых, ему не пришлось в первую неделю драться со всеми хулиганами младших классов, и, в-третьих, перед визитом он не догадался надушиться зельем харизмы. Результат предсказуем. Меня директор тоже пытался забрить под тем предлогом, что особых причин не посещать уроки на общих основаниях теперь нет, и надо бы влиться в коллектив, только к тому времени я уже вовсю общался со старой Мэй и ничего у него не вышло.

Одновременно с подключением камина мать оформила в Министерстве разрешение на домашнее обучение. По заключению целителя из Мунго, мое магическое ядро сформировалось полностью, поэтому мне разрешили приобрести волшебную палочку, не дожидаясь одиннадцатилетия. Правом этим я не воспользовался. В тот период у матери не оставалось времени, чтобы начать обучение, к тому же медицинская энциклопедия настойчиво советовала первые чары создавать без помощника. Кроме того, пришлось бы лишний раз тащиться в министерство, чего делать откровенно не хотелось. Да и не нужна мне палочка пока что. Руны, зельеварение, артефакторика и окклюменция костылей не требуют, правда, в артефактах некоторые детали надо зачаровывать с помощью палочки, но их мало и мне на помощь всегда приходила мать.

Мы с ней, кстати, понемногу становились своими людьми в Лютном.

Глупо думать, будто бы посторонний человек может забрести в лавку, торгующую запрещенным товаром, и там ему без вопросов продадут гримуар по темной магии или банку с плавающим в спирту нерожденным младенцем. Ему вежливо скажут, что уважаемый маг ошибся и таким товаром здесь не торгуют, лавка совершенно законопослушная, либо, если не повезло, разберут на органы, предварительно выведав, откуда чужак получил информацию. К потенциальному покупателю долго присматриваются, его проверяют на связи с аврорами, передают по цепочке от посредника к посреднику… Вот и с нами так же. Сначала, видя интерес к определенным и не слишком разрешенным темам, маму направили к конкретному продавцу на блошином рынке Лютного, причем дали провожатого. Потом, постепенно, видя список покупаемого товара, дали рекомендации другим продавцам, которые тоже показывали не всё и не всем.

На магическом «дне» обнаружилась не только чернота, местные знали и использовали разное. Практики, непризнаваемые официальным магическим сообществом. Знания и способности, противоречащие теории колдовства, встречающиеся настолько редко, что о них забыли, их считают невозможными. За долю малую или в обмен на услуги местные были готовы не просто показать, но и научить некоторым простым и чрезвычайно эффективным приемам.

Мы с отцом, что называется, пустились во все тяжкие и нарушили едва ли не все статьи уголовного кодекса из раздела «мошенничество». Разве что мысли у магглов не читали, но я над этим работаю. Используя Феликс Фелицитис, выигрывали в казино (один раз, и то отец еле убежал от охраны), потом перешли на мгновенные лотереи. Скупали драгоценные камни с дефектами, придавали им достойный внешний вид с помощью зелий и втридорога перепродавали ювелирам. С помощью безразмерной сумки занимались контрабандой наркоты во Францию, только недолго — поставщика грохнули. Немного посомневавшись, повторили трюк с картиной. Действовать приходилось крайне осторожно, чтобы не попасться на глаза аврорам, поэтому мы старались брать везде понемногу и скрывали лица с помощью амулетов. По той же причине пришлось отказаться от ряда выгодных проектов, например, афера со взятием банковских кредитов провалилась, не начавшись. И дело не только в том, что шкурки бумсланга находились на особом учете — ингредиенты можно достать в Лютном. Просто авроры совместно с невыразимцами каким-то образом проверяют странные случаи мошенничества в финансовой сфере, а мы не имели права рисковать.

Короче говоря, денежка капала, дома понемногу росла подборка книг по темной магии и диагностике проклятий, я осваивался в магическом мире. Ювелиры в Косом охотно принимали выковырянные из сережек и колец камни (в жизни не представлял, сколько драгоценностей покоится на дне Темзы), так что с галеонами проблем не было. Ну как не было? На текущие траты хватало.

Блошиный рынок в Лютном в одиночку посещать не стоило. Здесь существовали определенные правила, защищающие покупателей, но эти правила переставали действовать за оградой. На коротком участке пути от рынка до Косого волшебника могли ограбить и избить, причем такие инциденты происходили стабильно. В основном жертвами становились юноши из приличных семей, недавно выпустившиеся из Хогвартса и захотевшие пощекотать себе нервы посещением местной клоаки. Получали они именно то, что искали, авроры даже не особо расследовали подобные дела. А вот покупателей, особенно примелькавшихся, местные бандюганы трогали редко. И все равно — один я туда никогда не совался.

По самому рынку можно было ходить безбоязненно. Многие посетители шатались по нему без определенной цели, разглядывая разложенную на трансфигурированных прилавках мелочовку или вступая с продавцами в короткие пересмешки «за жизнь». Иногда у того или иного предмета собиралась целая толпа, чтобы определить, что оно такое есть и сколько может стоить. Здесь торговали подержанными книгами и отдельными листами из них, сомнительного свойства зельями и условно-запрещенными ингредиентами, ядами и приворотными, ритуальными инструментами демонологов и нелегальными палочками. Ничего серьезного — человеческие органы и тому подобный товар, тянущий свыше пяти лет Азкабана, следовало искать в других местах.

В тот день мама застряла у торговца рукописями, и я от скуки заглянул в дальний угол рынка. Туда, где держали угол зельевары и алхимики. Сев просил привезти ему шерсти шотландских брауни, ну и просто запасы следовало пополнить.

— Что это у вас такое? — уже на обратном пути, затоварившись, я подошел к лотку смутно знакомой торговки. — Дощечки какие-то?