Игра

«Это все только до конца сезона», – успокаиваю я себя. Еще семь месяцев, которые приведут меня к полному году воздержания, как только я пересеку финишную черту. И я вознагражу себя целым летом секса. Секс-летом.

Грязным, упадническим, бесконечным секс-летом…

О боже. Я так устал трахать свою собственную руку. Правда, я не облегчаю себе задачу тем, что по-идиотски поддаюсь соблазну с потрясающей девушкой из сестринства.

Впервые за долгое время я с нетерпением жду начала занятий. Надеюсь, у меня в этом семестре будет столько работы, что я буду в ней тонуть. Домашние задания, дополнительные тренировки, практика и игры, – только на этом мне можно фокусироваться. И уж точно больше никаких вечеринок сестринства.

Избегать соблазнов – это единственный способ держать мысли в игре, а член – в штанах.

2

Деми

– Запри, – говорю я, когда мой парень Нико закрывает за нами дверь спальни. То, что мое сестринство устраивает сегодня вечеринку, не означает, что моя комната для всех открыта. Во время последней вечеринки я забыла ее запереть, а потом пошла наверх за свитером и зашла в комнату прямо посреди групповухи. Одному из двоих парней даже хватило наглости подложить под задницу девушки мою одноглазую плюшевую панду Фернандо. Ну, вы понимаете, чтобы облегчить двойное проникновение.

«Это больше не повторится, Фернандо», – молча заверяю я друга детства, когда кладу его на прикроватную тумбочку, чтобы освободить место своему парню.

Нико падает спиной на кровать, закрывает лицо рукой и устало выдыхает. Он пропустил вечеринку из-за работы, но я ценю то, что он не поленился приехать после смены вместо того, чтобы пойти домой в свою квартиру-студию, которую он снимает в Гастингсе. Это маленький город, в десяти минутах езды от Брайара, не особо далеко. Но я знаю, что ему было бы намного легче направиться прямиком домой и повалиться на кровать.

– Устал? – сочувственно спрашиваю я.

– Умер, – приглушенно отвечает он. Его глаза закрыты от меня предплечьем, что позволяет мне любоваться его телом, не слыша поддразниваний в свой адрес.

У Нико высокое, худощавое тело баскетболиста. Хотя он был разыгрывающим защитником в старшей школе, он не получил никаких университетских стипендий по баскетболу, а для Национальной баскетбольной ассоциации был недостаточно хорош. Но, мне кажется, ему все равно. Игра в мяч была для него просто веселым времяпрепровождением с друзьями, а его настоящей страстью были автомобили. И хотя он в последнее время не играет, он все еще остается в прекрасной форме. Физическую нагрузку ему обеспечивает ношение коробок и мебели, которым он занимается в транспортной компании.

– Бедняжка, – мурчу я. – Дай я о тебе позабочусь.

Улыбаясь, я начинаю с нижней части его тела и двигаюсь наверх. Снимаю его кроссовки, расстегиваю ремень, стягиваю брюки. Он садится, чтобы я могла снять с него худи, и снова валится на постель. Теперь он почти голый, на нем только боксеры и носки, а рука снова прячет глаза от света.

Сжалившись над ним, я выключаю основной свет и щелкаю лампой на прикроватном столике, которая испускает бледный свет.

Затем я устраиваюсь рядом с ним, одетая для вечеринки в черную шелковую ночнушку.

– Деми, – бормочет он, когда я начинаю целовать его шею.

– М-м?

– Я слишком сильно устал.

Мой рот движется вдоль линии его челюсти; я трусь губами о жесткую щетину. Я дохожу до его рта и мягко целую его. Он отвечает, но это мимолетная ласка. Затем он опять издает усталый стон.

– Детка, серьезно, у меня совершенно нет сил. Я проработал четырнадцать часов подряд.

– Я сделаю все сама, – шепчу я, но когда моя ладонь скользит вниз к его паху, там нет никаких признаков жизни. Его член как обмякшая макаронина.

– Еще одну ночь, мами, – сонно говорит он. – Может, ты включишь свой жуткий сериал?

Я сглатываю разочарование. У нас не было секса больше недели. Нико работает по выходным и иногда вечерами по будням, но завтра на работу ему не надо, поэтому сегодня одна из редких суббот, когда мы могли бы не спать допоздна и развлекаться.

Но он не двинул ни единым мускулом с тех пор, как лег.

– Хорошо, – смягчаюсь я, поворачиваясь, чтобы взять ноутбук. – Новый эпизод – «Дети-убийцы», но я не помню, заставила ли я тебя посмотреть предыдущий – «Клоуны-убийцы»?

Нико тихо храпит.

Замечательно. Сейчас субботний вечер, внизу бушует вечеринка, а на часах даже нет десяти. Мой горячий парень крепко спит, а я собираюсь смотреть сериал об убийцах. Одна.

Не жизнь, а мечта. Ву-хуу.

В довершение ко всему таких спокойных выходных у нас больше не будет еще долгое время. Осенний семестр начинается в понедельник, и расписание в этом году у меня очень загруженное. Я хочу стать врачом, поэтому последние два года в Брайаре я должна учиться отлично и даже лучше, чтобы поступить в хорошую медицинскую школу. Я даже близко не смогу проводить столько времени с Нико, сколько захочу.

Я кидаю быстрый взгляд на храпящую глыбу рядом с собой. Его, похоже, не заботит надвигающееся на нас отсутствие свободного времени. Но, возможно, он прав. Мы встречаемся с восьмого класса. Наши отношения переживали за все эти годы взлеты и падения и даже какие-то разрывы, но мы справились со всеми препятствиями, и с этим мы тоже справимся.

Я заползаю под одеяло, что не так-то просто, учитывая, что тяжелое тело Нико оттягивает его с другой стороны. Поставив ноутбук на колени, я загружаю следующий эпизод любимого сериала. Я бы хотела сказать, что смотрю сериалы в одиночестве ради психологической составляющей, но… кого я обманываю? Мне это нравится.

Спальню заполняет зловещая музыка, за которой следует знакомый монотонный голос британского ведущего, сообщающего, что меня ждут шестьдесят восхитительных минут с детьми-убийцами.

Выходные подходят к концу. Утро понедельника приносит с собой первое занятие моего третьего курса, которое я жду больше всего, – психопатологию. Более того, два моих хороших друга тоже будут посещать эти занятия. Они ждут меня на каменных ступенях массивного здания, покрытого плющом.

– Божечки, ты выглядишь просто отпад! – Пакс Лин обхватывает меня руками, громко чмокает в щеку и щипает за задницу. На мне джинсовые шорты и полосатая майка, потому что температура сегодня под миллион градусов. Не то чтобы я жалуюсь на то, что в сентябре лето еще продолжается. Добавь жару, детка.

– Что эти шорты делают с твоими ногами… – восторгается Пакс.

Ти-Джей Буковски рядом с ним закатывает глаза. Когда я их только познакомила, Ти-Джею не нравилась чрезмерная эмоциональность Пакса. Но в конце концов он прикипел к Паксу, и теперь их дружба балансирует между любовью и ненавистью, что меня забавляет.

– Ты и сам отлично выглядишь, – сообщаю я Паксу. – Рубашка просто супер.

Он поднимает воротник зеленого поло.

– Это Гуччи, девочки. Мы с сестрой на выходных были в Бостоне и потратили слегка слишком много денег. Но оно того стоит, да? – Он поворачивается, чтобы показать свою новую рубашку.

Ти-Джей поправляет лямку рюкзака.

– Пойдемте уже. Лучше не опаздывать на первое занятие. Я слышал, Эндрюс в этом плане жесткая.

Я смеюсь.

– Еще пятнадцать минут. Успокойся.

– Ты всерьез сказала Томасу Джозефу успокоиться? – спрашивает Пакс. – Этот режим у него не работает.

Он прав. Ти-Джей – ходячий и говорящий сгусток нервов.

Ти-Джей злобно на нас смотрит. Ему не нравится, когда над ним смеются, особенно из-за его тревожности, поэтому я беру его за руку и тепло сжимаю.

– Не обижайся, дорогой. Мне нравится, что ты паникер. Благодаря этому я никогда не опаздываю.

С легкой улыбкой он сжимает мою ладонь в ответ. Мы встретились с ним на первом курсе, когда жили в одной общаге. Мои соседи были абсолютно невыносимы, поэтому комната Ти-Джея стала для меня своего рода убежищем. С ним не всегда легко, но с первого дня он был для меня хорошим другом.

– Сто-о-ой!

Спокойный утренний воздух пронзает женский визг. Я оборачиваюсь и вижу миниатюрную девушку, мчащуюся по аллее. Она одета в черное платье до колена с большими белыми пуговицами посередине. В поднятой к небу руке – что-то похожее на пластиковый контейнер для еды.

Темноволосый парень останавливается у ступеней. Он высокий и подтянутый, что заметно даже в мешковатом сером худи с символом Брайарского университета. Он нахмуривает красивое лицо, когда понимает, что его преследуют.

Девушка резко тормозит прямо перед ним. Я не слышу, что он ей говорит, но отвечает она громко и четко. Мне кажется, я встречала мало кого громче нее.

– Я приготовила тебе обед! – Широко улыбаясь, она протягивает ему контейнер, словно святой Грааль.

Но во всем его теле читается раздражение, как будто она дает ему не еду, а собачьи какашки.

Серьезно? Его девушка сделала ему обед, а от него нет никаких благодарных объятий? Козел.

– Терпеть не могу этого парня, – бормочет Ти-Джей.

– Ты его знаешь? – Я не могу стереть с лица скептицизм. Ти-Джей не особо тусуется с качками, а этот парень – стопроцентный качок. Широкие плечи выдают его с головой.

– Это Хантер Дэвенпорт, – говорит Пакс, и я сразу же узнаю интонацию в его голосе. Перевод: «О боже, я хочу его вылизать».

У него даже появился в глазах мечтательный взгляд.

– Кто такой Хантер Дэвенпорт? – спрашиваю я.

– Он в хоккейной команде.

Полное попадание. Я знала, что он спортсмен. Ох уж эти плечи.

– Никогда о нем не слышала, – пожимаю я плечами.

– Ты ничего не потеряла. Он просто тупой богатенький качок, – говорит Ти-Джей.

Я поднимаю бровь.

– Что у тебя с ним? – Ти-Джей обычно не нападает на студентов-спортсменов. Или на кого-либо еще, если не считать периодических подколок в сторону Пакса.

– Ничего. Просто я считаю его мерзким. В прошлом году я случайно увидел, как он трахал какую-то шлюху в библиотеке. Полностью одетый, только штаны спущены до середины задницы. Он делал это прямо у стены в одной из аудиторий. – Ти-Джей с отвращением качает головой.

Мне тоже противно, но еще больше противно мне оттого, каким словом мой друг назвал девушку.

– Пожалуйста, не говори так, – упрекаю я его. – Ты же знаешь, я против такого отношения к девушкам.

Ти-Джей тут же раскаивается.

– Прости, ты права, так нельзя. В этой истории шлюхой был скорее Дэвенпорт.

– Почему вообще кто-то должен быть шлюхой?

– Я хочу быть его шлюхой, – рассеянно говорит Пакс. Его взгляд остается прикованным к темноволосому хоккеисту, который все еще ссорится со своей девушкой.

Девушка продолжает совать контейнер из «Тапперваре» ему в руки, а он продолжает отказываться. По-моему, он говорит, что у него не будет времени поесть, потому что в ответ она визжит:

– Время для еды всегда есть, Хантер! Хотя знаешь что, ладно. Оставайся голодным. Прости меня за то, что попыталась предложить тебе пищу!

Ухмыляясь, я складываю ладони рупором у рта и кричу:

– Возьми уже этот хренов обед!

Голова Дэвенпорта поворачивается в мою сторону. Он сильно нахмуривается.

А девушка, наоборот, широко мне улыбается.

– Спасибо! – Она впихивает контейнер ему в руки и быстро уходит. Ее тонкие каблучки стучат, как обувь для чечетки, по булыжнику, покрывающему большую часть исторической территории университета.

Хоккеист со злобным взглядом подходит к нам.

– Ты понятия не имеешь, что натворила, – рычит он на меня. Его голос ниже, чем я ожидала, и с милой хрипотцой. Он поднимает контейнер. – Теперь мы создали прецедент. Она будет готовить мне хренов обед весь семестр.

Я закатываю глаза.

– Прости ее за то, что попыталась предложить тебе пищу.

Со вздохом он начинает отходить. Потом останавливается.

– О, привет, как дела? – говорит он Паксу.

Нижняя челюсть моего друга отвисает до его белых теннисных туфель. Они тоже выглядят новыми, так что, похоже, рубашка не была единственной покупкой в Бостоне.

– Привет, – выдавливает Пакс, явно пораженный тем, что его выделили.

– Мы вместе ходили на занятия по альтернативным СМИ в прошлом семестре. Джакс, да?

Поверить не могу, но Пакс с глупым видом кивает.

– На психопатологию ты тоже пойдешь?

– Да, – выдыхает Пакс.

– Круто. Ну, увидимся там. – Дэвенпорт хлопает Пакса по плечу и поднимается по лестнице ко входу в здание.

Я многозначительно смотрю на своего друга, но он слишком увлеченно пялится на зад Дэвенпорта.

– Эй, Джакс, – дразню я. – Земля вызывает Джакса.

Ти-Джей хихикает. Пакс выходит из транса и смущенно на меня смотрит.

– Он, мать твою, вспомнил меня, Деми. Я не собирался поправлять его после того, как он меня вспомнил.

– Он вспомнил Джакса!