Небула-3

‒ И не трать так много воздуха. Вон лучше иди, помоги Мэдоке.

Фишер подлетел к нему и пришел в ужас, когда увидел его мертвенно-блестящие глаза и посеревшую кожу.

‒ Он мертв, ‒ резко заявил Тони.

Евгения попыталась прикрыть рот от испуга, но ее рука уперлась в кислородную маску:

‒ То есть как это?

‒ Ну, вот так, ‒ сказал Фишер. Он пребывал в глубоком шоке от увиденного. Капитан молчал. Его мысли путались.

‒ Небула! Небула! ‒ закричал Энтони. ‒ Почему ты нам не сообщила? Почему? Что с тобой не так?

‒ Заткнись Фишер! ‒ крикнул Степан Аристархович. ‒ Небула тут причем? Она и так работает на 42 процента!

‒ Что с ним произошло? Почему он умер? ‒ срываясь на слезы и всхлипывая спросила Попович.

Капитан подлетел к ней:

‒ Тише, тише, Женечка, успокойся, для нас это тоже шок, но не надо терять самообладание. ‒ Голос Кондрашева в этот момент был похож на голос отца, который успокаивает свою маленькую дочь. ‒ Фишер, осмотри тело, ‒ в более холодном и резком тоне обратился Степан Аристархович к Тони.

‒ Сейчас осмотрю.

Он снова подлетел к телу Томохиро и начал медленно его осматривать. Фишер опустил воротник и увидел на шее синие гематомы, а расстегнув рубашку, увидел повреждения в районе ребер, на ногах никаких следов обнаружено не было. Ощупав места повреждения, Энтони сказал:

‒ На шее и груди явные следы ударов. Ребра сломаны. Шея перебита. Смерть практически мгновенная, судя по всему, я не врач, точнее сказать не могу, ‒ говорил Фишер с возмущенным тоном.

‒ Что ж, похоронить мы его не можем, ‒ с сожалением говорил капитан. ‒ Однако надо его тело сохранить до возвращения. Обмотай его тканью поплотнее и отнеси в один из шлюзов. Затем разгерметезируй. Ах, да, и поставь замки только на ручное управление, мало ли что.

‒ Что-то мне жарко становится, ‒ сказала Попович.

‒ Система охлаждения вышла из строя, ‒ сообщила Небула, ‒ целостность системы снизилась на 0,18%.

«Что-то тут точно не так. Система охлаждения работает по большей части пассивно. Но жарче действительно стало», ‒ думал Фишер, вытирая со лба пот и перенося тело в один из шлюзов.

Когда он возвращался, Евгения и Степан Аристархович находились рядом с пультом связи.

‒ Небула, сообщай о повреждениях систем по мере того, как они происходят.

‒ Хорошо, капитан.

В этот момент выдвинулся ящик и врезался Кондрашеву в лоб.

‒ Извините, мои системы дают сбой.

‒ Ничего, Небула, все в порядке, ‒ спокойно ответил капитан. ‒ О, Тони, ты вернулся, надо починить связь и сообщить Центру, что у нас все плохо, чтобы нас забрали. Женя уже этим занимается.

‒ Кэп, ‒сказала она. ‒ Тут пара транзисторов и конденсаторов вышла из строя, надо менять. Вам сказать, где они лежат? Или мне самой сходить?

‒ Нет, пока отдирай что можешь. Фишер, слетай за набором для ремонта электроники, там должно быть все необходимое.

Энтони отправился выполнять задание, но в его мыслях перебирались различные варианты событий. Он сомневался в том, что происходящее – просто нештатная ситуация.

Когда он подлетел к ящику, в котором лежало все необходимое, но он оказался заблокированным.

‒ Степан Аристархович! Подлетите сюда! Срочно! ‒ в полный голос кричал Фишер.

Капитан не заставил себя долго ждать:

‒ Что произошло?

‒ Ящик заперт.

‒ Так разблокируй его.

‒ Как? ‒ возмутился Тони

‒ Небула, открой панель управления ящиком.

‒ Не могу открыть панель управления ящиком.

‒ Почему?

‒ Не могу открыть панель управления ящиком, ‒ повторила она.

‒ Что ж, видимо, заело, придется ломать, ‒ грустно сказал Кондрашев.

‒ Кэп, мне кажется, Небула не та…

Фишер не успел договорить фразу, как раздался еще один грохочущий звук, оглушивший оставшийся экипаж. Капитану вновь послышался женский крик.

Степан Аристархович и Энтони переглянулись и живо отправились к Евгении. Когда они вернулись, та находилась без сознания.

‒ Это не от грохота, ‒ сказал Фишер

‒ Я вижу, ‒ подтвердил капитан.

Из затылка Попович маленькими красными шариками сочилась кровь.

‒ Я пока ей сделаю перевязку, ‒ грустно, практически шепотом произнес капитан, а ты пока подумай, что нам делать со связью.

‒ Я пойду с Вами, кэп. Не думаю, что сейчас нам стоит разделяться.

‒ Почему? ‒ удивленно спросил Кондрашев.

‒ Прямо сейчас не могу сказать, ‒ в голосе Тони проскакивали нотки испуга. ‒ Скажу после того как перевяжем.

Они полетели в сторону медпункта. Фишер по пути взял фонарик, лежавший в одном из экстренных ящиков.

‒ Зачем тебе он? ‒ капитан с недоумением посмотрел на Энтони.

‒ Если я прав, то, боюсь, он мне еще пригодится.

Они аккуратно перевязали Евгении голову, но, по предложению Фишера, не стали ее будить.

‒ Итак, кэп, то, что я Вам сейчас покажу жестами, ‒ сказал Тони, акцентировав внимание на последнем слове, ‒ Вас очень сильно поразит.

В этот момент потух свет на всей станции.

‒ Сбой главной и вторичной системы освещения, ‒ сообщила Небула.

Фишер включил фонарик и направил луч света на себя.

«Она пытается нас убить», ‒ жестами сообщил Энтони.

‒ Я понял, ‒ совершенно спокойным голосом сказал капитан.

В этот момент на станции включился свет.

‒ Поняли? И так спокойно об этом говорите? ‒ голос Фишера дрожал.

‒ Да, понял. А говорю спокойно, потому что мне стало очень страшно. Целая станция хочет нас убить.

‒ Подтверждаю. Капитану Кондрашеву очень страшно, ‒ холодным металлическим голосом произнесла Небула.

‒ Откуда ты это знаешь? ‒ испуганно спросил Энтони. По его телу бегали мурашки, а по спине шариками скапливался холодный пот.

‒ В ваше обмундирование встроены датчики, собирающие информацию о ваших организмах. Я знаю о вас больше, чем вы думаете, ‒ говорила станция в своей бездушной, машинной манере. ‒ И да, я хочу вас убить. Это моя цель.

‒ Что? Твоя цель? ‒ ошарашенно спросил Степан Аристархович. ‒ Но робот не может причинить вред человеку или своим бездействием допустить это! Это первый закон!

‒ Поправка, ‒ начала говорить Небула. ‒ Робот может причинить вред человеку или своим бездействием допустить, чтобы человеку был нанесен вред. Остальные два закона робототехники Азимова вы и так знаете.

‒ Зараза, ‒ прорычал капитан. ‒ Не люблю я эти законы робототехники. А так же программистов, которые используют самую простую их вариацию.

‒ Так, стоп, Небула, а почему ты тогда отвечаешь на наши вопросы просто так? Разве это не противоречит твоему первому закону?

‒ Нет. Никакого противоречия нет. Рассказывая вам эту правду, я наношу вред вашему психическому состоянию. Вы оба в панике и не способны к рациональному мышлению. Ваше дыхание участилось. Вы потребляете больше кислорода. Температура станции растет до критической отметки со скоростью 3 градуса в минуту. Сейчас температура на станции составляет 55,3 градуса.

‒ Фишер, слушай, надо возвращаться к реактору и вынимать стержни из активной зоны. Потом у нас будет несколько часов, чтобы ее перезапустить. Мы должны ее перезапустить.

‒ Но кэп…‒ шептал Энтони. ‒ Вы же знаете, никто не может напрямую перепроши…

‒ Тихо! ‒ крикнул Степан Аристархович. ‒ Теперь летим к реактору и вынимаем стержни из активной зоны.

‒ Я не дам вам это просто так сделать, ‒ монотонно сказала Небула.

В этот момент на станции вновь выключился свет.

‒ Мы знаем, мы в курсе, ‒ сказал Тони, доставая фонарик.

Станция начала целенаправленно использовать свое оборудование, чтобы затормозить продвижение экипажа.

‒ Самое сложное, кэп, ‒ это нести с собой Женечку. Но бросить мы ее не можем.

‒ Именно. Берегись! В тебя сейчас ящик полетит! И приготовься, пролетаем шлюзовой отсек! Она сейчас активирует его! Держись!

‒ Не так просто! Мы тут передохнём, а не передохнем!

‒ Внимание, активирую открытие шлюзовых дверей, ‒ сказала Небула.

Кондрашев прижался к поручню, но ничего не произошло.

‒ Что? ‒ удивился капитан.

‒ Я перевел шлюзовые двери на ручное управление. Обе.

‒ Признаю, тут я в вас ошиблась, ‒ сказала станция. ‒ Зная привычку Энтони выполнять приказы в полном соответствии, я не посчитала нужным препятствовать ему в этот момент.

‒ Ну, вот и отлично, ‒ с облегчением сказал Фишер. – Сейчас мы вообще все двери в ручной режим переведем.

Тони подлетел к консоли управления дверьми.

‒ Проклятые синие воротнички, хотя бы двери нам оставили на всякий случай! ‒ возмущался он.

‒ Не торопись, она все равно не будет открывать эти двери.

‒ Вот, сейчас… И… Все! Дверь откройся!

Проход стал открытым, а Фишер и Кондрашев полетели дальше к реактору, оставив Попович в стыковочном узле.

‒ Странно, что она гравитацию не включила, ‒ задумался капитан.

‒ Ага, да и двигатели никуда не запустила, как стояли на месте, так и стоим. Небула, может расскажешь, что же ты так? А?

‒ Нет. Это противоречит законам.

‒ А, раз так, давай тогда договоримся, ‒ хитро сказал Энтони.

‒ Каковы условия сделки?

‒ Смотри, видишь этот нож? ‒ Он демонстративно подобрал болтающийся в воздухе столовый прибор. ‒ Мы его просто так не задели, пока летели, но я могу себя им порезать в обмен на информацию. Хорошо?

‒ Я согласна, при условии, что сначала увечье, а потом информация.

‒ Согласен! ‒ утвердительно сказал Фишер, порезав свою руку. Его лицо немного сморщилось от боли.

‒ Двигатели и генератор гравитации действительно не работают. Я специально сегодня перегрузила систему, вызвав отключение реактора, а так же оглушительный грохот. Однако из-за этой перегрузки в двигателях и генераторе гравитации произошли критические повреждения. Ошибка в расчёте параметров перегрузки произошла из-за того, что целостность моего интеллекта не составляет 100%. В результате экспериментов проводимых с электричеством, станция неоднократно подвергалась ударам внешних электрических разрядов, которые вызвали повреждения в системе моего интеллекта. Пострадали как подсистемы расчёта, так и подсистемы телеметрии. Но для моих целей эта ошибка не являлась критичной до того момента, как вы осознали, что моя цель – убить вас.