– Икари, почему ты в мелу?! – задиристо спросила она. – Разве нельзя привести себя в порядок?!
Я бы тебя привел в порядок, сэнсей… Жаль, что я не сексуальный маньяк, а обычный.
Нет, стоп. Это не мои мысли, я так обычно не думаю. Женщина для меня такой же предмет возбуждения, как и стул. Иногда, конечно, желания возникают, но я никогда не чувствовал такого сильного приступа. Наверное, это потому-что я в чужом теле. Оно продолжает действовать как привыкло, гормоны брали свое. Нужно бороться.
– Извините, Марина-сэнсей! Я упал, этого больше не повториться! – протараторил я и только потом понял, что сделал это по стойке смирно, сам не понимая, что говорю. Старые рефлексы ещё работают, да, Икари? Так даже лучше, не придется постоянно притворяться тобой.
– Сядь на место! И заправь рубашку! – приказала она, и я послушно сел. – Сегодня у нас тест, надеюсь вы не забыли, – объявила учитель. – Хитоми-чан, раздай листки.
Со своего места поднялась девушка с красным бантом, её стол был прямо напротив учителя. Староста? Она была эффектной особой. Длинные черные волосы, миловидное личико, большие карие глаза, и, конечно, красивая грудь, которая покачивалась при ходьбе. Словно кичась этим достоинством, у неё были расстегнуты верхние пуговицы блузки, образовывая глубокое декольте.
Она выглядела как самая яркая девушка в классе: эффектная, взрослая, привлекательная.
Хитоми-чан. Значит вот как выглядит любовь нашего неудачливого бедолаги Икари. Втюрился в самую популярную, да? Вот же балбес.
Когда очередь дошла до меня, она наклонилась, чтобы положить листок с тестом, и её грудь оказалась прямо напротив моего лица, и, прежде чем она распрямилась, я успел увидеть край розового бюстгальтера и мягкий овал груди.
Меня бросило в жар. Нестерпимое чувство, сильное, коего я раньше не испытывал. Захотелось броситься на неё, сорвать тонкую блузку, поместить между грудей нож… Или не нож? Да что со мной! Я с трудом сдержался, чтобы не залепить себе пощечину. Этот Икари совершенно не мог сдерживать себя.
Начался урок. Повозившись в портфелях, ученики принялись заполнять графы в бумажках.
Физика. Мда...
Что я помнил из физики, это то что на какого-то чудака яблоко упало, да и что другой говорил про относительность. Или это был один и тот же чувак? Хрен с ними, я учиться не собирался. Мне достаточно было тех знаний, которые я приобрел за многолетний опыт охоты.
Мне нравился тот момент в книге про Шерлока Холмса, в котором он, оказывается, не знает что земля крутится вокруг солнца. А потом заявляет, что эта информация ему вовсе не сдалась, поэтому не стоит ей и мозг засорять. Так и я, – впитываю все, что поможет мне влиться в социум и выжить, остальное отбрасываю за ненадобностью. Лишь выживание имеет смысл.
Когда ты – вирусная клетка в организме социума, приходится хитрить, чтобы лейкоциты тебя не нашли. Этот урок из биологии я хорошо запомнил.
Я – клетка, я – клетка.
Такой же, как и вы.
Ничем не отличаюсь.
Сижу решаю тест… – пропел я сам себе, пытаясь разобраться в каракулях на бумажке.
Ну и что я здесь решу? Формулы какие-то, загогулины, цифры, иероглифы…
Рука самостоятельно принялась писать, отмечать ответы и проставлять галочки. Хм… Икари, опять ты самодеятельностью занимаешься? Готовился, значит? Конечно, такие как ты всегда сидят допоздна, зубрят.
Я справился с тестом за десять минут, отложил в сторону листик и принялся дальше исследовать одноклассников. Хорошо же быть заучкой, надо же.
Так, этот паренек сидит мучается, аж язык вытащил. Вот, смотри-ка, дуреха, чуть ли не плачет над задачкой. А это наверное самый крутой парень в классе? Смотри на него, сидит, нога на ногу, в тест даже заглянуть не удосужился.
– Ягами, ты собираешься тест сдавать? – выкрикнула учительница.
Парень недовольно придвинул листок к себе. Какой надменный. Нужно будет ему личико подправить.
Идем дальше, – а это кто?
У окна сидела девочка с короткой стрижкой, смотрела в окно. Листочек теста лежал на краю стола, – либо проигнорировала его, либо справилась быстрее меня. Не знаю, в чем дело, но она мне не понравилась. Слишком… пустая она была. А я ненавидел пустых. Они почти не кричат, когда их режешь. Они буквально умоляют избавить их от тягости жизни. Они не сопротивляются и лишают меня удовольствия. В тот момент, даже не видя её лица, я понял – рано или поздно, я убью её.
***
Урок закончился, Хитоми с недовольным видом собрала бумажки и передала Марине-сэнсей. После звонка большинство школьников покинули кабинет, я же развалился на стуле, изучая телефон. Требовалось срочно разобраться в новой жизни.
Рио Икари был скучен. Скучен и одинок. Почти никаких сообщений, регистрация в местой соцсети с одной фотографией на аватарке. Несколько дюжин заметок разной степени важности и с десяток номеров телефонов. И все. Даже игрушек себе не поставил. И чем же ты занимался на уроках, а, Икари? Пялился на спину Хитоми, мечтая её раздеть? Позор. Я – один из самых успешных серийных убийц в мире, самый разыскиваемый преступник в более чем двадцати странах, и вот оказался в теле этого никчемного милашки.
Я бы сошел с ума, если бы уже не был психом. Такая унылая жизнь…
Я уже начал сожалеть о своей судьбе, и даже подумывать о том, чтобы вернуться на крышу, как судьба неожиданно преподнесла мне ещё один подарок.
Презент в виде того самого Баку, которого так боялся Икари.
Глава 2
– Эй, Икари, ты почему не обедаешь? Сейчас же длинная перемена, – сказал мне Джиро, положив на свою парту завернутый судок.
– Да я, как-то… Задумался! – ляпнул я и принялся шарить в рюкзаке.
Никакого обеда в сумке не оказалось.
– Наверное, дома забыл, – пожал плечами я.
– Опять мама не завернула, да? – сочувственно произнес он. – Вот держи, я поделюсь.
Он отсоединил крышку от пластикового контейнера и разделил обед пополам, переложив часть еды на неё.
Что это, пельмени? Какие-то странные, длинные и оранжевые. В любом случае, я тесто не ем. Привык заботиться о фигуре.
Хотя, черт! Я и так худоват, да и в животе урчит.
– Спасибо, Джиро, – кивнул я.
Ага, толстяк, тебе и так хватит жрать, вон щеки какие. Хоть “мама” и не положила мне обед, (интересно какая она), палочки для еды в рюкзаке нашлись, и я принялся уплетать странные пельмени один за другим. Хрустящие… С мясом и капустой. Вкусно, хоть я такого и не пробовал никогда.
– Икари, у тебя рука болит? – спросил он.
– Нет, а что?
– Ты как-то странно держишь палочки.
Я посмотрел на пальцы, на палочки, и не понял претензии. Наверное, Икари держит их как-то иначе.
– Да, немного болит, не хотел тебе говорить, – улыбнулся я.
И как мне адаптироваться, если я даже есть нормально не могу? Вот как этот Икари обедает? Чавкает или причмокивает? Ковыряется в зубах?
Я переиграл множество придуманных ролей, но ни разу вживался в роль реального человека.
Раздвижная дверь класса открылась, и в кабинет вошло четверо парней. Они были старше, держались дерзко и надменно.
– Икари-кун! Вот ты где, дружище! – выкрикнул первый. – А я тебя в столовой искал!
Наверное, это и есть Баку, иначе быть не может.
Налитые злобой глазенки, широкая наглая рожа, пухлые губы, коротко подстриженные волосы. Крепкий, сбитый паренек, сразу видно, что подраться он любит. Вчетвером они окружили мой стол, отодвинув в сторону стул, на котором сидел Джиро. Толстяк лишь пискнул и опустил глаза, вот тебе и человеческая дружба.
Я заметил, как Ягами, который собирался уходить, встал у двери, сложив руки на груди и молча наблюдая. Интересно тебе, да? Ну смотри, наслаждайся.
Я засунул в рот последний пельмешек и обсосал палочку, пока они с ухмылками переглядывались, раздумывая чтобы такое интересное со мной сотворить на этот раз.
– Как тебе в женском туалете? – со смехом поинтересовался Баку. – Наверное, тебя там приняли за своего?!
Толпа разразилась мерзким хохотом. Очередное новое ощущение, – обида. Меня раньше никогда не задевали, хоть мне и было наплевать. Теперь мне их насмешки совсем не нравились.
– Баку, чего ты к нему прицепился? Отстать от него. – Послышался тихий голос со стороны окна.
Девочка с короткой стрижкой. Она нацепила лямку рюкзака и собиралась уходить, но почему-то вступилась. Теперь мне удалось увидеть её лицо, – серьезный взгляд карих глаз, пухлые губы, которые она сейчас недовольно поджала, тонкие брови, что сошлись на переносице в гневе. А она не так уж плоха, мне даже понравится её убивать.
– Миса, отвали, а? – рявкнул на неё один из хулиганов. – Мы сами разберемся.
Да, Миса, иди своей дорогой, эти гопнички лишь моя забота.
– Так что, Икари? Пойдем прогуляемся. – Другой хулиган взял меня за локоть, отрывая от стула. – Или нам задать тебе прямо здесь? У всех на глазах?
– Икари-чан, малыш… – Баку наклонился ко мне. – Ты же знаешь, что Хитоми только моя. Я с тебя не слезу, как и обещал. А перемена у нас длинная...
Вот оно что. Икари знал, что после урока над ним опять будут издеваться. Пережив потрясение от Хитоми, трепку и унижение, он понимал, что травля не закончится и ему предстоит терпеть этот ужас каждую перемену. Он этого не хотел.
Что ж, я – совсем другой фрукт. С шипами. Мне даже нравилось, то что происходит. Ведь меня не должны обвинить, в случае чего, правда? Только вот, что мне делать?!
В школе, как в тюрьме. Слабину давать нельзя. А в тюрьме я бывал. Там главное – заявить о себе, чтобы потом не лезли. Сразу же. Здесь, конечно, ситуация иная, – моя репутация уже подмочена, но что поделать.
Я медленно поднялся и попытался убрать руку парня, что схватил меня за локоть. Безрезультатно, он просто был старше и сильнее меня. Что же, будем играть по-другому.
– Тряпка-кун, чего застрял, пошли уже! – Загоготал задира.
– Да, Горо, тащи его в туалет, мне как раз нужно отлить! – поддержал его Баку. – Тряпка нам пригодится!
Вот в чем вся правда: у каждого человека есть невидимый психологический барьер. Он удерживает индивидуума от совершения действий, которые считаются непозволительными в нормальном обществе. Его сложно прогнуть, и практически невозможно сломать. К примеру, боксеры, которые днями напролет лупят грушу, помимо тренировки ломают эту невидимую стену. Отпускают себя, чтобы рука не дрогнула в бою. Поэтому мы так часто слышим, как в уличной потасовке какой-нибудь боксер проломил сопернику голову. Он смог переступить барьер.
У таких как я, барьера нет совсем. Мы не понимаем разницу между поеданием мороженого и ударом ножа в живот. И то и другое одинаково вкусно. Человеческая жизнь и боль не важнее мучений комара под ладонью.
– Идем, тряпка-кун! – подтолкнул меня Горо, не отпуская мой локоть.
Я бросил на него короткий взгляд. Нужно действовать. Сейчас!
Я сжал в ладони палочку, резко дернулся, высвобождая руку, и быстро ударил ему палочкой в глаз. С удовлетворением отметил, что попал. Горо завыл как собака и отступил, зажимая лицо.
Наслаждаться зрелищем у меня времени не было. Я крутанулся на месте и рубанул ребром ладони по горлу парня, что стоял слева. О, это приятное ощущение, когда попадаешь в кадык, его хочется смаковать, как хороший односолодовый вискарь.
Юнец захрипел и наклонил голову, (они всегда так делают, как курицы), я схватил его за волосы и ударил лицом об угол стола. Надеюсь, что сломал нос. Большего я сделать не успел. Крупный кулак Баку впечатался мне в голову, заставив отшатнуться.
Черт, ну какой же я легкий, отлетел как пушинка!
Я споткнулся об стул и полетел на пол, глупо раскинув руки, вдвоем они набросились на меня и принялись неумело топтать ногами. Били хорошо, сильно. Но я пережил столько побоев, что не особо оценил их старания. Закрылся руками и поджал ноги к себе, защищая органы. Вот помню, месили меня как-то раз в камере бойцы спецназа, вот тогда было не до игр. Неделю ещё кровью мочился. А это все… какой-то детский сад.
Пока они меня лупили, я лежал и думал о том, не перестарался ли я. Если Горо потеряет глаз, меня ведь и отчислить могут. Зря я так лезу на амбразуру. Пока не освоился в новом теле, нужно быть осторожнее.
Они все не унимались, поэтому я стал петь песенку про себя: мышка, мышка, где твой зайчик, он попрыгал за грибами… Зааа грибаааами ооон попрыгаааал…
– Ребята, ребята! Марина-сенсей идет! – прокричал кто-то. К слову, кричали многие, но этот голос прорвался через общий гул, как удар колокола.
– Уходим, быстро! Давай!
Баку пытался собрать остатки своей армии, но отступить не успел.
– Что здесь происходит?! – взвился голос учителя. – Это что такое?!
– Это все они! – услышал я голос Мисы. – Они напали на Икари!
Я убрал руку от лица, осторожно оценивая обстановку. Баку с двумя дружками растерянно топтались у двери, которую перегородила Марина-сенсей. У одного из них из носа потоком лилась кровь, заляпав всю рубашку. Ягами не покинул своего места, но на учителя не смотрел, он не сводил глаз с меня, изучая с необычайным интересом. Горо сидел в сторонке, в углу, хныкая и не убирая руку с глаза. Чертов слабак, чего ты теперь скулишь?! Давай вставай, не подставляй меня…
Я медленно поднялся, отряхивая пиджак, и наткнулся на удивленный взгляд учителя. Видимо, я выглядел слишком спокойным, учитывая обстоятельства.
– Икари… Икари, что происходит?! – вскрикнула она.
– Извините, Марина-сэнсей! Я упал, этого больше не повторится! – протараторил я то же самое, что и прежде, чувствуя как глупая улыбка сама просится на лицо.
Мне и правда было жутко весело!
Мне хотелось танцевать!
***
Меня и Горо отправили в лазарет. Видимо, судьба у меня была такая, – очутиться сегодня в этом месте. Причина была проста, – когда Баку врезал мне в лицо, я инстинктивно наклонил голову, и он рассек мне бровь. Я этого даже и не заметил, но раз она кровила, мне нужно было показаться врачу. Третьего парня с нами не было, кровь из носа у него бежать перестала и он пошел в раздевалку за сменной рубашкой. Баку и его ближайший соратник отправились в кабинет к директору, вместе с Мариной-сенсей.
Теперь мою бровь обрабатывала Янита-сан, школьный врач. Худощавая женщина с рыжей шевелюрой в больничном халате. Она мне не очень нравилась, но пахло от неё приятно, поэтому я был не против. Я занял место на кушетке, невозмутимо разглядывая Горо, который сидел напротив, и иногда переводя взгляд в разрез халата Янита-сан, благо она удобно наклонилась надо мной. Её бюстгальтер был белым, скучным, да и разглядывать там было особо нечего, – природа не наградила врача пышным бюстом. Но мне все равно было интересно, короткая стычка наполнила меня жизнью, а тело энергией. Правда, я не мог определиться, что мне нравится больше, – раскачивающиеся перед носом белые шарики, или мучения Горо. Наверное, одинаково.
Она прижгла рану ваткой со спиртом, ожидая, что я как-то отреагирую. Удивленно хмыкнула и занялась глазом Горо. Теперь я мог наблюдать её тощий зад. Стало не так интересно.
– Убери руку. Я сказала, убери! – шипела она на Горо. – Так, дай посмотреть. Икари, ты понимаешь, что натворил? Если глаз сильно поврежден, то…