Мы вам не Люди в Черном

Вид бравых комиссаров во главе с человеком в белом, как биография российского патриарха халате заранее поверг Шестого в уныние. Очень редко выдается случай, когда подобные стремительные процессии заявляются лишь для того, чтобы пожелать хорошего дня. Настолько редко, что никто из ныне живущих не смог бы вспомнить подобного казуса.

– Чем обязан, товарищи? – приветливо начал комиссар, едва дверь в его скромную обитель распахнулась от ласкового удара ногой.

– Поймали незарегистрированный объект. Вам стоит взглянуть на это. Возможно, криминал, – раздражительно бросил человек в халате.

– Ну что же, – усмехнулся Шестой, припомнив один старенький сериал, – тогда… по коням!

В камерах временного содержания Комитета можно было встретить довольно разнообразную межгалактическую фауну, в пору экскурсии водить. Досс и Мэт Рафферы дали бы руку на отсечение, чтобы хотя бы одним глазком взглянуть на местный бестиарий. Уверен, если вдруг это однажды случится, “Очень странные дела” несомненно разживутся еще парой сезонов. Однако цель визита Шестого в подвальные казематы выделялась даже на фоне здешних обитателей.

– Отключить ток, открыть решетку, – скомандовал Шестой, оказавшись рядом с камерой заключенного.

В камере никого не оказалось. Лишь голые стены, поднятые нары и большая металлическая полусфера в центре. На ножках.

– Это что за кастрюля? – спросил комиссар, указав на полусферу человеку в халате.

– Ехидство оставьте при себе. Это контейнер с объектом.

Пожав плечами, Шестой подошел к контейнеру и заглянул в бездну. Фиолетовая, с рыжими пятнами Бездна взглянула на комиссара.

– Объект, назовите свое имя, родную планету и цель прибытия на Землю, – стандартная фраза приветствия прозвучала несколько неуместно.

– Брлгфрг, – ответила фиолетовая жижа, недовольно булькнув.

– Так, ладно, попробуем с переводчиком, – с этими словами комиссар извлек из внутреннего кармана устройство, больше напоминающее допотопную мотороллу.

– Расскажите хоть, что эта жижа умудрилась натворить, пока я все настраиваю, – обратился Шестой к сгрудившимся у входа в камеру коллегам.

В процессе путанных рассказов остальных комиссаров, перебивающих друг друга и иногда начинающих повествование с самого начала, Шестому с трудом удалось понять, что жижа, хотя тут уместнее будет уже написать Жижа, была обнаружена мирно отдыхающей в Чернобыльской Зоне Отчуждения. Как она туда попала и связана ли она с отправившимся в космос вышеключинским ламантином, выяснить не удалось. Нашли ее чисто случайно украинские военные, выслеживающие нелегалов, которых часто можно встретить в тех местах. Собственно, именно благодаря обезумевшим сталкерам, радостно пытающихся зачерпнуть сопротивляющуюся Жижу литровыми банками, объект и попался удивленным военным. Когда нелегалов ожидаемо повязали, они не переставали восхищенно орать, мол, аномалии, монолит и вот это все. Жижа пыталась вставить свои пять копеек, но ее, к великому сожалению, не поняли и залили в первый попавшийся казан. В этом виде ее и застали прибывшие на место комиссары. Как вся ситуация была вновь улажена без нейтрализаторов, осталось секретом фирмы. А зря.

– Хрбгврл шкевецл? – выдал, наконец, переводчик Шестого.

Начало продуктивной беседе было положено.

– Ну что? – с нетерпением спросили Восьмой и Девятый, когда уставший Шестой вышел из камеры.

– Шплондоктль оказался неплохим собеседником, но он явно картавит.

– А кроме шуток?

– Он с Аркадии, к нам попал с приставшего к Байконуру круизного сверхсветового лайнера. Говорит, немного заплутал. У них в ЧЗО была экскурсия, а наш Жижа отбился от группы. Доставьте его в Казахстан первым рейсом, чтобы не пропали билеты.

– Так точно, Шестой.

– И да, кастрюлю оставьте ему. Говорит, понравилась очень, будет всем хвастать ей на Аркадии.

– Сделаем в лучшем виде, – весело ответили комиссары.

– Кстати, насчет дела о вчерашних пропавших…

– Жижа что-то знает? – оживился Восьмой.

– Да, компания туристов из соседней с ним каюты недосчиталась своего товарища, мимикрирующего под землян, вот и тягали на орбиту всех похожих. Своего они нашли, но пострадавших надо будет отнейтралить. Задача ясна?

– Так точно! – гаркнули комиссары, – не дело, конечно.

– Не дело, согласен, – кивнул Шестой и скомандовал, – Выполнять!

Казан с довольно урчащим Шплондоктлем на вытянутых руках унесли в транспортный отдел, а вымотанный комиссар Шестой угрюмо побрел к своим горам неразобранных бумаг в кабинете.

СКАЗОЧНЫЙ

Комиссар Шестой беззаботно сидел в парке и внимательно наблюдал за двумя мужчинами, отчаянно размахивающими руками. Вроде ничего необычного, однако делали они это без единого звука, что отчаянно напоминало поведение клиптоподов, однажды уже пытавшихся поработить Землю. Однако стоило Шестому подойти к ним и проверить документы, оказалось, что они всего-навсего глухонемые.

А ведь размахивали очень убедительно.

Когда каждый пятый экзотический инопланетный чудак умеет притворяться человеком, достаточно тяжело отличить их землян. Несмотря на то, что обнаружить скрытых исключительных граждан можно по странному, граничащему с безумным, поведению, поймать их сложно. Особенно, когда речь заходит о России. Ведь по таким размытым ориентировкам в казематах Комитета давно бы куковала вся политическая элита страны. С телезвездами в придачу.

Тут нужно быть аккуратнее.

Хотя и сказать о том, что все верные (и не очень) слуги народа – выходцы из обычных людских семей, определённо нельзя. По идее можно, конечно, но это будет самыми наглым и бессовестным враньем, которое только можно встретить в нашей галактике.

У подобных адаптировавшихся засланцев есть очень забавная физиологическая особенность. Едва они добиваются успехов в карьере, как волосы в страшной спешке покидают их хитрющие иноземные головы. Появление синего оттенка кожи и летучего автомобиля не гарантированы.

Есть, к примеру в разработке один занятный объект, прибывший на Землю из далёкой Туманности, который заменил в свое время улетевшего на Венеру Бориса. Позывной у него сказочный такой, но это уже совсем другая, строго засекреченная, история…

ЗАСЛАНЕЦ УДАЧИ

– Вещи собраны?

– Я налегке.

– Когда отбываете?

– Скорее, чем хотелось бы, к моему сожалению. Вы не откажете мне в небольшой ночной прогулке, комиссар?

– Конечно. Можно просто Шестой.

Комиссар Шестой повел своего бледнолицего коллегу с планеты Ориксан, больше известную современной науке, как OGLE-2005-BLG-390Lb, по утопающему в полуночной тьме пешеходному проспекту. В это время здесь отключались фонари и можно было не опасаться быть случайно замеченными излишне любопытным индивидом-полуночником. Помимо загадочной ночной романтики, которую, как ни странно, не разделяло большинство исключительных граждан, прибывших в Россию из других миров, время для прогулки определил тот факт, что жители Ориксана не могли находиться под прямыми лучами ультрафиолета. Их родной мир вполне обходился без огромной жаркой звезды под боком – местное солнце раз в пять меньше нашего, да и находится гораздо дальше.

– Меня печалит то, что пробыв на Земле полгода и закончив Высшее комиссарское училище, мне так и остались чужды многие особенности земного менталитета, – завел беседу новоиспеченный комиссар ориксанец.

– Земной менталитет, штука растяжимая, – развел руками Шестой, – у каждой страны он свой.

– Страны, как я понял, это, как бы, отдельные миры для уникального подвида людей, только расположенные на поверхности одной планеты?

– Да, вроде того, – усмехнулся комиссар, – Правда, из уст чужака это звучит немного сюрреалистично.

– Это действительно было сложно осознать. На Ориксане существует лишь один разумный вид, мы не дробим себя на мелкие общества.

Любой другой человек мог бы оскорбиться этими словами, однако Шестой прекрасно понимал, что ориксанец проделал путь в двадцать тысяч световых лет не для того, чтобы уязвить самолюбие землян. Это был первый представитель вида, который прибыл с целью обучения и создания дочернего отдела КНИГа на Ориксане. Беречь комиссара-миссионера было приказано пуще Господа Бога. И, хоть на роль апостола Шестой вряд ли мог претендовать, ведь священные писания еще не знали деятелей с подобными именами, свою работу он вполне себе успешно выполнил. Вскоре ориксанец отправится в свой холодный мир, и Земля надолго будет связана с ним лишь бесконечно медленными лучами радиопередач.

– Ну вот, – сказал Шестой, заметив черную тень, прошмыгнувшую через дорогу впереди, – теперь полет не состоится.

– В каком смысле? – развернулся в его сторону ориксанец.

– Черная кошка, – комиссар ткнул пальцем вслед драпающему зверьку.

– Полагаю, я не корректно понял смысл сказанного.

– Ну, суеверие такое. Пробежала черная кошка, значит будет преследовать неудача… Ладно, проехали, – отмахнулся комиссар, – Это глупо. Я лишь пытался разрядить обстановку.

– Вовсе нет, расскажите подробнее об этих суевериях. Полгода на Земле, а никто даже не заводил о них разговор.

– Что же, хм, – задумался Шестой, – Суеверия могут показаться немного странными, да и происхождение у них бывает запутанным, но многие верят. Как например с кошкой.

– А что не так с этим животным?

– Все так, просто… В общем, если черная кошка перебежала дорогу – жди беды. Так уж принято.

– Интересно, – протянул ориксанец, – Такого не давали на занятиях. Эти обычаи характерны для всех людей?

– Насчет всех, вряд ли, – усмехнулся Шестой, – а вот для русских, вполне. Умом Россию не понять, аршином общим не измерить: у ней особенная стать – в Россию можно только верить.

– Ваши слова имеют чередующиеся созвучия. Судя по тону, эта фраза принадлежит другому человеку. Это тоже часть суеверий?

– Нет, – улыбнулся комиссар, – Это называется “стихи”…

Хотя офицерский состав, читающий лекции и наставляющий будущих комиссаров на путь истинный, вполне неплохо справлялся с обучением кадров, многого молодой ориксанец так и не узнал. Пришлось комиссару Шестому восполнять катастрофический пробел в знаниях своего коллеги. Ведь не было еще ни одного гостя нашей страны, который бы уехал без жизненно необходимой информации о самых значимых традициях, стихотворениях, анекдотах, фразах из советского кино и привычек.

Спустя всего час интенсивной беседы, уставший удивляться ориксанец уяснил, что перед долгой дорогой непременно нужно принять положение “сидя” примерно на одну земную минуту, во время радостного события следует приносить в дар букет спороносных побегов с количеством стеблей, не кратным двум, а в случае, если возникла необходимость попрощаться в тот самый момент, когда вы и собеседник находитесь по разные стороны дверного контура, нужно перейти на одну сторону и только тогда завершить прощание.

– А это правда, что в ваших жилищах есть приспособления для употребления пищи, которые используете не по назначению, а как предметы декорирования?

– Вкратце – правда. Но это скорее историческая особенность, происхождение которой хоть и хранится старушками, как зеница ока, тем не менее, не самая приятная тема для беседы.

– Все, о чем я сейчас услышал, относится именно к России? – уточнил ориксанец.

– Да, верно.

– С чем связана столь сильная привязка к местности и фиктивным границам? Вы не контактируете с другими странами?

– Сейчас очень даже контактируем. Иногда сотрудничаем. Но буквально тридцать лет назад, страна была в полной изоляции.

– Поразительный феномен. Разве нет какой-то общей традиции, захватывающей большинство землян?

– Не знаю… – растерялся Шестой, – Оскар, может?

– Совершенно не представляю, о чем вы.

– Это церемония награждения самых успешных и талантливых актеров, – пояснил комиссар, – Проводится каждый год, и много, кто следит за этим событием.

– А кто такие актеры?

– Если не вдаваться в детали, то это люди, которые притворяются другими людьми. Как-то странно прозвучало.

– То есть ежегодно вы награждаете тех, кто притворяется другим эффективнее остальных? Это почетно на Земле, не быть самим собой?

– С такой точки зрения я никогда еще не смотрел на это, – признался Шестой, – но, в целом, так и есть.

– Получается, вы, люди, часто притворяетесь кем-то другим.

– Некоторые даже теряются в этой игре, – горько усмехнулся комиссар, невольно коснувшись кармана на мундире с одной-единственной фотографией, – Притворяясь перестают замечать, как чертова жизнь уже пролетела мимо, оставив тебя на грязной обочине бытия.

– Я читаю скорбь на вашем лице, комиссар. Все в порядке? – участливо спросил ориксанец.

– Да… – рассеянно ответил Шестой, – Ветер прошлого принес опавшие листья воспоминаний, как написал один автор. Не важно. Гляньте-ка лучше, вестник беды снова нашел нас!

Королевской иноходью к двум комиссарам подбежал черный упитанный кот. Он с явным недоверием покосился на мундир Шестого и прильнул к ноге ориксанца, на всякий случай звучно мурлыкнув.

– Скорее всего он голоден, – предположил ориксанец, взяв зверька на руки – А еще я испытываю приятные тактильные ощущения. Он мягкий. И вибрирует.

– Это он мурчит от удовольствия, теперь не отстанет.

– Может вы заберете его в свое жилище? Животное может погибнуть без хозяина.

– Ну, погибнуть он не погибнет, но хозяин ему и правда нужен, – сказал Шестой, поглаживая довольную черную тушку, – А забирайте его как сувенир! Готов поспорить, на Ориксане нет котов.

– Думаете разрешат?