Невеста поневоле

Губы Хантера будто оставляют ожоги на моей коже. Он то тягуче медленно сминает мой рот, то отпускает, отступает, чтобы снова напасть. Но ужаснее всего, что этот поцелуй подавляют волю, словно я под самым сильным приказом альфы. Словно мое тело больше мне не принадлежит. Жаркая волна прокатывается от макушки до кончиков пальцев ног, и я теряюсь в этом ощущении, уже не принадлежу себе, цепляясь пальцами за ткань футболки на его груди.

Это страшно!

Ужасно терять контроль!

Настолько, что моя волчица начинает скулить и прячется в самый темный угол, а я рвусь от Хантера прочь. Размыкая наш поцелуй и объятия.

– Пусти, – прошу, ловлю ртом воздух. – Пожалуйста.

Он недоволен. Вижу это по выражению его лица, по прищуру и залегшей складки возле рта, а главное – по едва сияющей радужке. Его волк тоже недоволен.

Опять я разозлила альфу!

Но мне все равно. Пусть наказывает по-другому, не подавляя волю. Пусть наказывает меня, а не мою волчицу. Не так. По-другому.

Губы все еще горят, а дышу я так, будто дала круг по Черной долине, но когда Хантер, не выпуская меня из объятий, проводит пальцем по моей щеке, я вся подбираюсь.

– И как мы будем узнавать друг друга, если ты, моя дорогая невеста, совсем не хочешь узнавать меня и не разрешаешь узнавать себя? – раздраженно интересуется он.

Это теперь так называется?

– Я же сказала, что не хочу.

– Не хочешь узнавать.

– Не хочу быть твоей невестой. Выбери Мэг или Таю, они подойдут. Или вообще не выбирай никого. Тебе же плевать на наши традиции.

Он кончиками пальцев поглаживает щеку, убирает прядь волос за мое ухо, поглаживая нежную кожу шеи.

– Почему же? Некоторые традиции мне очень нравятся, а с тобой, по крайней мере, скучно не будет.

Для него это игра? Я представила с лязгом смыкающийся капкан, и поняла, что должна что-то сделать. Иначе будет поздно!

– Со мной скучно. Очень скучно. Ты сам сказал, что я непослушная.

– Мне это нравится.

– Тогда я буду послушной! Самой послушной и скучной волчицей на свете.

– Докажи.

– Что?

Я быстро-быстро заморгала, если бы была в зверином облике, наверное, еще бы и ушами задергала.

– Не попробовав, не узнаешь. Станешь моей невестой. Будешь скучной, надоедливой, и через полгода я объявлю, что ты мне не подходишь. Такая сделка.

До меня все еще не доходило, что происходит. Я не хотела проводить с Хантером полгода. Но мне придется проводить с ним и больше времени, пока я остаюсь в стае. Придется. Зато и выдать меня замуж, отослать из стаи, он не сможет. Но полгода? Мне бы время на размышления. Которого нет.

– А если я не соглашусь?

– Тогда станешь невестой просто так. Бессрочно.

Прозвучало жестко. По сути, выбора у меня нет.

– Месяц, – ставлю свои условия.

– Слишком мало. Пусть будет три, и это мое последнее слово. – Он склоняется надо мной, но не целует, как в прошлый раз, а втягивает воздух возле моей шеи, щекочет дыханием ставшую дико чувствительной кожу. – Жаль, я не могу почувствовать твой истинный запах.

Это так интимно, что я снова застываю, а волчица рычит.

– Что решила?

Я покачиваюсь, когда он резко меня отпускает.

– Это нужно решить сейчас?

– В ближайшие пару минут. Потом мне еще нужно будет разобраться с остальными.

Почему я пошла на психологию, а не на юридический? Ведь точно что-то упускаю! Впрочем, по Хантеру видно, что он азартен. Игрок. И чем послушнее я буду, чем скучнее, тем лучше. Я надоем ему через месяц.

– Я согласна.

На что только? Сама еще не представляю.

– Отлично, – усмехается Хантер. – Поздравляю, Алиша, теперь ты моя невеста.

Я киваю и разворачиваюсь, чтобы уйти. На автомате, потому что все еще в шоке от всего, что здесь произошло.

– Куда? – интересуются мне в спину. – Что будем делать с твоим наказанием?

– Наказанием? Разве это не было наказанием?

– Наш договор?

– Наш поцелуй!

Хантер оказывается рядом со мной раньше, чем я успеваю что-то сделать, но почти не касается меня.

– Я не буду наказывать тебя поцелуями, волчонок. Ими я буду тебя поощрять.

То есть еще ничего не кончено? И меня ждет что-то пострашнее?

– Уберешь мою комнату самостоятельно. Завтра утром.

Я немного подвисаю, и единственное, что могу сказать:

– У меня с утра занятия.

– Отлично. У меня тоже. Тогда после обеда. Я за этим прослежу.

Во мне закипает раздражение:

– Хочешь, чтобы я почистила твою ванную зубной щеткой? Или вылизала…

– Лучше не продолжай, – прерывают меня. – У меня слишком богатое воображение. Думаю, генеральной уборки вполне достаточно. И Алиша… Ты по-прежнему непослушная. Свободна.

 Надо ли думать, что из комнаты я вылетаю быстро и злая. В шоке от всего, что произошло.

Ну и во что я ввязалась на этот раз?

Глава 3

Хантер

Я проследил за тем, как Алиша вылетела из комнаты, и облизнулся.

Сладкая на вкус девчонка сбежала так быстро, будто за ней гнались волки.  Какая ирония. Она сама вервольф, а мне не нужно ее догонять: Алиша и так в моей власти. Потому что я ее альфа. Волчонок с серыми, как туманное утро, глазами и пухлыми губами, пожалуй, единственный приятный бонус к моему новому статусу.

Экрот обещал, что будет сложно, что вервольфы Черной долины отличаются от остальных, потому что живут не по волчьим правилам, а по собственным, и мне хватило нескольких минут, чтобы это понять.

Мое детство и юность прошли вдали от стаи. По правде говоря, я вообще считал себя человеком, пока в тринадцать чуть не подох во время первой спонтанной трансформации. После этого моя жизнь на несколько лет превратилась в кромешный ад, в котором не получалось справиться со своей природой. Меня никто не учил как правильно оборачиваться в волка, как это делать быстро и безболезненно, поэтому мои трансформации едва меня не убивали. Когда же я научился это контролировать и узнал, что отец отказался от меня еще до моего рождения, то решил, что стая мне не нужна. По крайней мере, такая стая, где все готовы перегрызть друг другу глотки только чтобы сесть поближе к альфе и присвоить себе побольше власти.

Как, например, это делала и продолжает делать Сесиль, супруга отца и мать моего братца. Уверен, пока Август потакал своим слабостям и упивался всемогущим статусом, стаей через него управляла она. Или Руперт, отвечающий за безопасность в Черной долине, своеобразный генерал, который должен заботиться об остальных, но на самом деле печется исключительно о себе. Они настолько испугались смены власти, что бросили истекающего кровью Августа на арене. Даже на Волчьем ринге к проигравшим относились лучше.

Стая Черной долины настолько погрязла в эгоизме, что, кажется, вовсе перестала быть стаей. А мне было интересно посмотреть, кто вступится за бывшего альфу. Кто наплюет на статус, не побоится выступить против новой власти. Я ждал этого от молодых волков.

А в итоге получил отпор от совсем юной волчицы.

Которая смотрела мне в глаза, как равная. Которая не испугалась наказания, притащив Августа в дом нового альфы. И которая отбрыкивалась от статуса моей невесты всеми лапами. Я еще на арене выделил ее среди толпы. Именно ее, и в любом случае собирался познакомиться поближе.

Но потом узнал, что мой приказ оказать первую помощь брату выполнен заранее одним безбашенным волчонком. Первой моей мыслью было, что Алиша – одна из игрушек Августа. Но каждый разговор с ней это опровергал. Потому что Август любил ломать свои игрушки, подавлять их волю, превращать в тени, делать покорными. Именно такой была Венера. Алиша сломанной не была. Она вообще понятия не имела о вкусах Августа и о сексуальных играх в принципе.

Ее волчица испугалась поцелуя.

Я это почувствовал, и это было забавно. Она была забавной, и это заводило меня сильнее, чем когда-либо. Кто бы мог подумать, что меня будет заводить наивность и неопытность? Но в ней они сочетались каким-то невероятным образом.

Еще бы почувствовать ее настоящий запах!

Сначала была толпа вервольфов, потом запахи чужих мужчин на ее коже и отказ принять душ. Это раздражало. Бесило. Для вервольфов знакомство без запаха то же, что и не видеть лица, а я хотел ее увидеть.

После душа и желательно без одежды.

В штанах стало совсем тесно, стоило нарисовать в своем воображении два в одном. Алиша с влажными волосами, с нежно-розовой, покрытой мурашками и капельками воды кожей. Нестерпимо захотелось слизывать эти капельки, покрывать ее тело поцелуями, пока непослушный волчонок не запросит добавки.

Но до этого главное ее не спугнуть. Таких, как Алиша, невозможно сломить, можно только приручить. И кажется, у меня получилось найти себе развлечение на время, пока буду создавать из этой стаи что-то хорошее.

Возвращаюсь в столовую и ожидаемо не вижу за столом Алишу. Сбежала? Ладно. Все равно далеко не убежит. А мне нужно разобраться с новообретенной стаей и расставить точки над i. Разговор с Алишей не только приятный бонус, но и демонстрация моих желаний для остальных. Их обязательного исполнения.

– Вернемся к тому, на чем мы закончили, – говорю, опускаясь на стул во главе стола. Судя по притихшей стае, в мое отсутствие они все успели обсудить и теперь терзались догадками.

– Алиша согласилась? – осторожно интересуется Сесиль. – Стать твоей невестой.

– Разве у нее есть выбор? Альфа здесь я.

Волчица хочет что-то сказать, но передумывает и опускает взгляд в тарелку.

– А как же наказание? – уточняет Руперт.

– Она уже наказана. Я не стану делать поблажек ни для кого из вас.

Я обвожу взглядом всех присутствующих и поднимаюсь. Если честно, есть расхотелось. Особенно, в такой компании и без Алиши.

– Я вернусь завтра, и жду вас всех для принесения клятв.

– Вернешься? – Сесиль явно сбита с толку. – Ты разве не будешь жить здесь?

Что это в ее голосе? Надежда? Тогда я ее разочарую.

– Буду. Сегодня моя спальня не готова, но завтра моя невеста лично позаботится о том, чтобы ее освободили и убрали. После я перееду.

На сегодня хватит игр в альфу. Если не получается провести эту ночь с Алишей, то, по крайней мере, проведу ее спокойно и подальше от этого звериного царства.

Но Сесиль думает иначе, потому что следует за мной.

– Что? – интересуюсь я, набрасывая на плечи поданную дворецким куртку. Из примечательного, у Прайеров целый штат слуг. Да, моя новая семейка кардинально отличается от стаи Морийских лесов, и наказание для невесты я подобрал отличное.

– Насчет освобождения твоей комнаты, альфа Хантер. Ты позволишь моему сыну остаться в этом доме?

– Только на одну ночь, Сесиль. Завтра он может идти куда хочет.

И мне плевать, как он туда доберется.

– Это единственный дом Августа. Его стая.

– Которую он не удержал в своих руках.

– Это правда. Но все состояние Прайеров теперь отходит тебе по праву альфы, и у него ничего не останется.

Садист в роли жертвы? Вряд ли Августу понравилось бы такое определение.

– Эти деньги принадлежат стае, Сесиль. Если Август захочет остаться в стае, пусть остается. Строит собственный дом, приносит пользу обществу. На территории Черной долины, но в моем доме его не будет.

Во взгляде Сесиль заблестели слезы, но мы оба понимали, что это фарс.