Бурная молодость Жени Степанова

В середине 1954 года, отец Жени, работавший в строительном тресте, получил жилплощадь побольше, чем та, в которой он обитал вместе женой и детьми. Они переехали из общежития в ту коммуналку, где проживало ещё пять семей.

Большая квартира находилась на дальнем краю Безымянки. То есть, в самом хулиганском районе. Пришлось парнишке вплотную знакомиться с местными нравами.

Как это ни странно, но всё для него обошлось почти безболезненно. Местные мальчики его слегка излупили. С удовлетвореньем отметили, что он хорошо отбивается, и на равных приняли в компанию. Правда, по малолетству, он в одиночку, не уходил далеко от своего двухэтажного дома. Так что, его почти и не знали в соседних дворах.

Благодаря этому, вышла такая история. Женя вместе с друзьями занялся игрой, что называлась казаками-разбойниками. В те времена, была такая забава, в которой одна группа детей преследовала и ловила другую.

Между двухэтажными засыпными бараками стояло много деревянных сараев ля хранения дров. В них устраивались погреба. Там местные жители держали запасы на зиму: картошку, морковь и бочки с квашенной белокочанной капустой. В этом пространстве было очень интересно играть.

Плохо зная новый район, Женя отстал от своей шумной ватаги и, чуть поплутав, оказался в незнакомом квартале. Там его окружили пять или шесть пацанов. Мальчишку схватили и взяли за руки так, что он не мог убежать.

К удивлению Жени у него не стали выспрашивать, что он делает на «чужой» территории? Его даже не стали лупить. С ним поступили, как с диверсантом, захваченным СМЕРШем. Была во время войны специальная организация, которая называлась «Смерть всем шпионам».

Откуда-то вышел подросток с боевым карабином в руках. Подталкивая Женю стволом и прикладом, главарь приказал отвести его вглубь двора и поставить к стенке сарая.

Дрожащий от испуга, подросток оказался в небольшом закутке и прижался спиною к шершавым доскам. Напротив него, у входа в «карман», разместились очень довольные местные жители.

Среди них стоял пацан с карабином в руках. Он сказал несколько фраз. Их смысл сводился к тому, что за нарушенье границы Женя приговорён к расстрелу на месте. Главарь вскинул оружие, прицелился в лицо паренька и нажал на крючок спускового устройства.

К счастью Жени, ничего не случилось. То ли в обойме не имелось патронов? То ли пацан просто не знал, что нужно передёрнуть затвор и послать в ствол смертоносный заряд? А может быть, у него не хватило на это силёнок?

Как бы то ни было, но в паренька пытались пальнуть все члены этой сумасшедшей «команды». «Расстреляв» Женю шесть раз подряд, его вывели из закутка, расположенного между сараев, дали пинка и приказали никогда не являться им на глаза.

Потом Женя узнал, что в той деревне, где жил его любимый отец, произошло нечто похожее. Только там оружие оказалось заряжено. Всё закончилось смертью мальчишки, которого «дорогие друзья», играя в войну, поставили к стенке.

Первого сентября, Женя отправился в первый раз, в первый класс. Как на многих других, на нём была школьная форма того давнего времени. Она состояла из военного вида фуражки с блестящей кокардой. Серой гимнастёрки навыпуск, длинною до середины бедра, и брюк, такого же мышиного цвета.

К гимнастёрке пришивался белый матерчатый подворотничок. По моде тех лет, он выпускался наверх и смотрелся, как воротник от рубашки. На поясе красовался широкий армейский ремень с металлической бляхой. На ногах темнели чёрные туфли. Вернее сказать, ботинки, достигавшие щиколотки.

Подростки и взрослые люди трудились на предприятиях по четырнадцать-шестнадцать часов. У них не было времени следить за детьми. Дай Бог, успеть вернуться домой, быстро поесть и завалиться в постель. Утром нужно встать по гудку родного завода и, сломя голову, бежать на работу. Опоздаешь на пять минут, получишь пять лет лагерей «за саботаж».

Целыми днями малолетние граждане были во всём предоставлены сами себе. В лучшем случае, за ними приглядывали старые бабки. Благодаря этому, многие дети того поколения росли хулиганами. Они сбивались в криминальные кодлы. Кой у кого имелась финка в кармане. У самых отпетых, мог оказаться боевой пистолет. Тогда подобных трофеев было полно у народа.

Несмотря на героический труд, люди едва сводили концы в семейном бюджете. Они не могли позволить себе купить ребятишкам дорогую школьную форму. На занятия являлись все в том, что у кого имелось «на выход». Чаще всего в том, что досталось им от старших сестёр или братьев.

Родители Жени получали довольно неплохую зарплату. Поэтому, одели сынишку так, как положено. Он пришёл в первый класс при полном параде и оказался единственным, кто был в надлежащей, полувоенной одежде.

На первой же перемене, другие мальчишки попытались его хорошенько избить. В отличие от Жени Степанова, они жили на Безымянке с рождения. Знали друг друга давно и представляли собой сплочённую кодлу.

Правда и паренёк уже кое-чему научился. Он достаточно ловко отмахивался от того пацана, что являлся зачинщиком драки. Неожиданно Женя пропустил сильный удар рукою «под дых». На этом бы его сопротивленье и кончилось, но пареньку повезло.

Нападавший на него хулиган попал кулаком в ярко начищенную бляху ремня. От такого удара пояс тотчас расстегнулся и с громким стуком свалился на пол. Противник с оглушительным воплем схватился за отбитые пальцы.

Женя поднял свой ремень и намотал свободный конец на ладонь. Он приготовился отбиваться от кодлы, потерявшей своего предводителя. К счастью парнишки, те не кинулись в общую свалку. Они лишь рассмеялись над зачинщиком драки.

Главарь заметил, что в руках у Жени ремень. Он благоразумно решил не обострять ситуацию и перевёл всё в грубоватую шутку. Мол, молодец и дальше всегда отбивайся на военный манер. Бей всех бляхой по черепу.

Тут переменка закончилась. В класс вошла молодая учительница и приказала всем садиться за парты. После этого случая, все пацаны относились к Жене, как к школьному другу.

Через какое-то время, отец Жени получил две приличные комнаты в очередной коммуналке. Пришлось переехать на другой край Безымянки, а там пойти в новую школу. До пятого класса так с ним случалось несколько раз. Пока их семья не вселилась в маломерную «двушку».

В каждом учебном учреждении парнишку пытались избить. Драк было много, но все они мало чем отличались одна от другой. Обычно, Женя сбивал с ног зачинщика драки и тем всё кончалось. По тогдашним традициям трогать лежачего было не принято. Тем более, бить бедолагу ногами. Не то что, сейчас.

Иногда бойцы вцеплялись друг в друга мёртвою хваткой, и всё переходило в борьбу на полу. Тот, кто оказался вверху тот и выигрывал бой. Стоявшие рядом друзья растаскивали их в разные стороны.

После пятого класса всё становилось значительно жёстче. Там уже не зацикливались на боях один на один. Чаще всего бились кодла на кодлу. Иногда двор на двор, а то и квартал на квартал.

Однажды, Женя шёл по делам. К нему подскочили два пацана из «соседней команды» и строго спросили, почему он без их разрешения болтается здесь? Не успел разговор перейти в мордобитие, как откуда-то появились ещё пятеро никому неизвестных подростков.

Скорее всего, они проводили ознакомительный рейд по ближайшим районам. Искали, где можно почесать кулаки и кому бы набить по мордасам. Пришлось Жене объединится с мало знакомыми ему пацанами и дать отпор наглым пришельцам.

Нападавшая кодла не ожидала такого сопротивления от тройки бойцов и с позором умчалась на свою территорию. После окончания драки, пацаны извинились перед Женей за то, что «не узнали» его.

Соратники по недавней «махаловке» пожали руки друг другу и, утирая разбитые лица, разошлись в разные стороны. Потом, в том районе паренька считали своим и даже пальцем не трогали.

Первая стычка с китайцами

После выстрела снайпера прошло несколько дней. Затем, начались неприятности нового рода. Сразу после обеда, вопль «ревуна» разорвал тишину. Из динамиков прозвучала команда: – Застава, в ружьё!

Бросив дела, военные кинулись к пирамидам с оружием. Через минуту, они все построились на бетонном плацу.

Командир встал перед строем и коротко объяснил ситуацию: – По дороге, идущей к нам от Китая, движется отряд хунвейбинов, численностью до ста человек. Приказываю, всем свободным от вахты вернуть автоматы на место и выйти навстречу гражданским.

Перед нами задача – не пропустить демонстрантов вглубь территории нашей страны. Остановить нарушителей и оттеснить их назад. Приказываю, на провокации не поддаваться. В драку не ввязываться. Все по машинам.

Через двадцать минут, почти весь личный состав пограничной заставы прибыл на место. Они оказались у переезда через демаркационную линию. На этом участке обычный просёлок выходил из СССР и вел вглубь сопредельной страны. Или наоборот, это как посмотреть.

С двух сторон от грунтовки стояла высокая изгородь из ржавой колючей проволоки. На самом рубеже имелось нечто вроде огромного тамбура. В закрытую зону вело двое ворот, одни от нас, другие оттуда.

Офицеры открыли проход в заграждении, и повели солдат на нейтральную территорию. Построили воинов в одну цепочку и перегородили небольшое пространство. Затем, приказали бойцам встать плечом к плечу. Взять соседей под локти. Сцепить руки на животе и переплести пальцы «в замок».

Едва погранцы успели исполнить команду, как с другой стороны послышался шум слабосильных моторов. Минуту спустя, подъехали три очень старых «ГАЗона». Они были украшены кумачовыми транспарантами, как на демонстрации на первое мая.

Насколько знал Женя, там были написаны иероглифы. Они переводились на русский язык, как призыв ко всемирной коммунистической революции.

Машины разом затормозили. Открылись высокие борта кузовов. Стоявшие на деревянных платформах, китайцы зашевелились и жёлтым горохом посыпались на узкий просёлок.

На взгляд Жени их было не менее чем, шестьдесят человек. Хунвейбины выстроились в небольшую колонну. Развернули самодельные лозунги и, топоча вразнобой, поспешили вперёд.

Хунвейбинов оказалось в два раза больше, чем приехавших сюда пограничников. К счастью, своим сложеньем и ростом они весьма уступали высоким бойцам армии СССР.

Кроме того, им приходилось идти по коридору, зажатому между рядами натянутой проволоки с большими колючками. Это скрадывало численное превосходство китайцев.

Зато боевой дух демонстрантов оказался выше всяких похвал. Все они что-то громко кричали. Размахивали красными книжечками, зажатыми в правых руках, и цитировали изречения Великого Кормчего – Мао Цзэдуна.

Колонна возбуждённых людей быстро приблизилась и с ходу врезалась в живую цепь пограничников. Солдаты не смогли устоять под напором толпы. Они отшатнулись назад и, упираясь как только возможно, неспешно попятились на свою территорию.

Раздалась очередная команда. Сзади подбежала подмога. Водители грузовиков, а за ними и все офицеры, навалились плечами на спины отступавших бойцов. Почувствовав помощь друзей и начальников, бойцы напряглись. Он восстановили своё равновесие и стали теснить хунвейбинов.

К орущим на все голоса, демонстрантам подбежали те люди, что охраняли китайский рубеж. Большая толпа чуть подалась в сторону СССР. С нашей заставы подъехал ещё один грузовик, в котором сидели солдаты. Из прибывшего «ЗиЛа» выпрыгнуло больше десятка крепких ребят. Сила опять оказалась за Страною Советов.

Низкорослая свора остановилась и, как по команде, отхлынула к своим старым «ГАЗонам». Хунвейбины схватили в руки дреколье, которое находилось в машинах, встали в колонну и сразу вернулись назад.

Длинные палки мешали им хорошо размахнуться. На острие новой атаки оказалось значительно меньше людей. Зато, на советских бойцов обрушились сотни ударов.

Прямо на Женю выскочила одна китаёшка с дубиной в руках. В начавшейся стычке, время почему-то пошло в более медленном темпе. Солдат успел рассмотреть то орудие, что азиатка держала в руках.

Оказалось, что в свободный конец суковатого дрына был кем-то вколочен большой ржавый гвоздь. Он пробил древесину насквозь и тянулся вперёд сантиметров на десять. Всё вместе это по смахивало на легендарный «клевец», который в средних веках применяли в боях.

Обезьянье лицо перекосило неистовой злобой. Демонстрантка вскинула палку над головой и яростно взвизгнула. Метя в глаз пограничника, она с остервенением ударила Женю.

Каким-то неведомым образом солдат разглядел длинный гвоздь, летящий в лицо. Он отшатнулся от ржавой железки. Стоявшие рядом товарищи, цепко держали Женю под локти. Его крепкую спину подпирал кто-то сзади.

Друзья остановили соратника и не дали ему ускользнуть от атаки. Пограничник застыл там, где стоял. Парень смог лишь откинуть шею назад. Благодаря такому движению ему удалось отвести голову в сторону.

Китаёшка слегка промахнулась и не попала туда, куда целилась, в глаз. Удар пришёлся чуть ниже. Железяка пробила левую щёку и угодила в тот верхний зуб, что стоял за клыком.

Прочная кость громко хрустнула и не выдержала такого насилья. Она немедля сломалась. Гвоздь по инерции двинулся дальше. Он проскочил полость рта и вонзился в мягкие ткани.

Жуткая боль пронзила язык и ударила в мозг. Сознание тотчас покинуло Женю. Он бессильно обмяк и рухнул навзничь, спиною вперёд. Солдаты не удержали тяжёлое тело бойца. Руки соседей разжались и отпустили товарища, выбывшего из общего строя.

Пограничники тотчас сомкнули разорванный ряд. Они все прижали подбородки к груди и, подставив прочные каски, застыли на месте. Град китайских ударов приходился на головы и плечи бойцов.

Пограничники, стоявшие сзади, подхватили Женю под руки и бегом оттащили к грузовикам. Из пробитой железкой щеки, кровь рвалась наружу. Она хлестала так бурно, словно вода из открытого крана.

Раненого уложили на землю. Быстро перевязали и замотали череп бинтами, от шеи до глаз. Затем, погрузили в кузов машины и, без промедления, отправили бойца на заставу.

В медпункте за дело принялся врач. Жене сделали много различных уколов и зашили дыру на лице. С абсолютно здоровым зубом солдату пришлось навсегда распрощаться.

После ранения пограничника СССР хунвейбины слегка растерялись. Одно дело орать друг на друга и, совершенно другое, убить человека. Демонстрация стала понемногу слабеть. Минут через пять, всё успокоилось.

Китайцы отошли на свою территорию. Немного там покричали и погрозили палками великой державе. Потом, так же организованно, как и явились, свернули кумачовые лозунги. Погрузились в машины и отбыли туда, откуда приехали.

Пограничники обеих сторон вернулись на свою территорию. Ворота у тамбура на узком просёлке плотно закрылись. Вокруг стало удивительно тихо, словно четверть часа ничего здесь и не было.

Кинжал

К концу пятидесятых годов прошлого века, Жене уже перевалило за двенадцать годков. Как всякий нормальный подросток, он стал очень активно изучать окружающий мир. Первым делом, принялся лазать по дому, в котором он жил.

Досконально изучив закоулки квартиры, подросток забрался на пыльные антресоли. Они располагались над внушительным шкафом, встроенным в стену в спальне родителей. Если выражаться точнее, то это была кладовая, сколоченная из ДСП. Теперь такие конструкции почему-то называют купе.

Встав на спинку стула, паренёк поднялся под потолок. Балансируя на шаткой подпорке, он открыл низкие дверцы и заглянул в темноту. Там стояли три чемодана и валялись старые вещи, которые маме вдруг стало жалко отнести на помойку.

В самом дальнем углу обнаружилась простая коробка из-под папиной обуви. В отличие от прочих картонок, валявшихся рядом, её перетягивал прочный шпагат. Мало того, она оказалась довольно тяжёлой.

Заинтересованный нежданной находкой, мальчик бросился вниз. Трясясь от волнения, Женя вернулся в свою тесную комнату и положил добычу на стол. Открыв коробку, он обнаружил внутри длинный предмет, замотанный в плотную серую ткань..

Подросток вытащил свёрток на свет и с большой осторожностью распеленал непонятный предмет. В руках у него оказался кинжал войск СС в потёртых увесистых ножнах.

Точно такой же клинок Женя видел в витрине городского музея. Месяц назад их пятый класс водили туда на экскурсию. Там хранилась большая коллекция вооружения фашистской Германии.

Горя любопытством, паренёк стал очень внимательно изучать незнакомое боевое оружие. Изготовленный из воронёного когда-то металла, защитный чехол покрывала отделка из тоненькой проволоки. Она отливала тусклым, слегка потемневшим, серебряным цветом. От ножен шёл кожаный ремешок с удлинённой блестящей застёжкой, который крепился к маленькому карабину.

Взгляд паренька упал на массивную рукоятку кинжала. С одной стороны, её украшала мощная крестовина из стали. С другой, имелось небольшое навершие такого же вида, только чуть меньше.

Между ними темнела удобная для хвата накладка, изготовленная из чёрного морёного дуба. Широкая в центре, она утончалась к обоим краям и плавно сужалась к хвостовику и клинку.

В центр рукоятки был врезан серебряный фашистский орёл с распростёртыми крыльями и со свастикой, зажатой в крепких когтях. Под самым эфесом находилась сдвоенная скандинавская руна под названием «сиг». Она была вписана в кружок чёрной эмали с тонким серебряным ободом.

Стараясь растянуть удовольствие, Женя медленно вытащил оружье из ножен. Перед глазами подростка сверкнул широкий клинок копейной формы. Его украшала короткая надпись, выполненная готическим шрифтом.

Паренёк с трудом разобрал непривычные буквы. С помощью немецко-русского словаря он кое-как перевёл странный текст: – «Моя честь именуется верностью». – было написано там. Подросток серьёзно интересовался историей. Поэтому знал, что именно так, звучал девиз элитных войск фашистов, СС.

Кончиком пальца он аккуратно потрогал режущую кромку у лезвия, а затем и его острие. Заточка оказалась прекрасной. На коже тотчас появились небольшие порезы. Оно и понятно, ведь это было не столько парадное, сколько боевое оружье.

По каким-то неведомым признакам, подросток вдруг понял, что этот кинжал изготовлен из, знаменитой, золингеновской стали. О ней он как-то слышал в рассказах отца.

Положив ножны на стол, Женя почувствовал себя не меньше, чем мушкетером. Подражая герою книг Д`Артаньяну, он ловко крутанул правой кистью. Кинжал очень удобно лежал даже в его узкой ладони.

Пальцы сами собой сжались вокруг рукояти. Она оказалась хорошо приспособлена для удержания, как прямым, так и обратным хватом. У паренька создалось впечатление, что безразлично, как её брать. Хоть голой кистью, хоть в толстой шерстяной рукавице. Всё равно будет сидеть в кулаке, как влитая.

Оружие не начнёт проворачиваться, а скользнуть руке на острое лезвие не даст перекрестье. Развитое навершие позволяло вырвать кинжал из противника, даже если он прочно завязнет в одежде, сухожильях и мышцах.

Благодаря гарде и заднику выбить кинжал из руки почти невозможно. Клинок обоюдоострый, хорошо приспособленный, как к колющим, так и к рубящим видам ударов. Плюс ко всему, сталь очень прочная.

Во время Великой Отечественной войны, учитель истории Жени, служил во взводе разведки. Он говорил, что такое оружие очень ценилось на фронте. Недаром все наши солдаты, в том числе и десантники, очень хотели обзавестись подобным кинжалом.

Фашистский клинок оказался намного удобнее наших армейских ножей или фронтовых самоделок. Он хорошо подходил и для того, чтобы снять часового, и для боя в траншее, или в тесной землянке.

Дело было всё в том, что оружье СС являлось копией старинных средневековых кинжалов. Точно такими клинками вооружались знаменитые швейцарские и другие наёмники.

– Хорошая штука! – с грустью подумалось Жене: – Но зачем она людям теперь? Войны давно уже нет и никогда уже больше не будет. Никто не посмеет напасть на СССР, победивший фашистов. – подросток сунул клинок в потёртые ножны. Печально вздохнул и положил на столешницу опасную вещь.