Вдова: Полковник из Аненербе

– Он самый товарищ комиссар. Он инженер и большой специалист по электротехнике.

– Он сейчас работает у немцев в городской управе?

– Именно так, Владимир Иванович.

– И Буров знает об этом задании?

– Он поставлен в известность о том, что возможно ему придется выполнить эту миссию. И он представит немцам инженера Блау.

– Хорошо, пусть так, но в Берлине с этим станут работать специалисты, – Максимов показал на вторую папку с документами, – и все вскроется

– Поэтому, товарищ комиссар, нам нельзя выпускать архив из Харькова. Но можно будет выпустить фотокопию. Мы даже сделали её сами. И есть несколько экземпляров. На тот случай если один или два испортятся в пути.

– Иван Артурович, иными словами, они заполучат «ученика» профессора Пильчикова.

– Не ученика, но последователя. Того кто обещает создать чудо-оружие! – поправил комиссара Нольман.

– Самое сложное заставить барона поверить, что инженер Блау гений.

– Мы создадим обстановку, в которой Рунсдорф не сможет усомниться в гениальности Блау.

Максимов считал что операция, придуманная Нольманом, была слишком сложна. Такие он не любил. Но план «Подмена» понравился Судоплатову и Берии. Хотя Нольман постоянно вносит в планы коррективы. И Максимов был уверен, что у старшего майора в рукаве еще не один сюрприз.

– Архив у нас есть! И есть планы по его дальнейшей судьбе. А есть ли у вас, товарищ Нольман, план как Рунсдорф найдет этот архив?

– Есть, товарищ комиссар.

– Над этим будет работать группа капитана Кравцова?

– Я никогда не полагаюсь на один вариант выполнения задачи, товарищ комиссар. Нельзя все ставить на карту Кравцова. А если группа провалится?

–Не вы ли убеждали меня и Судоплатова, что внедрение прошло успешно?

– Это так. Но все нужно предусмотреть.

– Вы о способностях Кравцова?

– Я думаю, что капитан Кравцов справиться. Но у меня сомнения насчет надежности канала связи, Владимир Иванович.

– Вы не доверяете подпольному обкому партии?

– Я думаю, Владимир Иванович, что «Вдова» снова в деле и она в Харькове.

– Откуда у вас информация по Вдове, Иван Артурович.

– Интуиция.

– Иван Артурович! Я просил вас сообщать факты!

– Но я уверен, что Вдова в Харькове. И она крутится рядом.

– Вы думаете, что Вдова знает о группе Кравцова? – спросил Максимов.

– Нет. Этого она наверняка не знает. Но в городе находится агент Абвершколы Лавров! Тот самый лейтенант Лавров, которого я заставил уйти к немцам. Он устроился в Абвере, и у него до сих пор нет связи.

– Я знаю про Лаврова, старший майор. Он работал в харьковском управлении НКГБ. Что вы предлагаете?

– Не пора ли выйти с ним на связь?

– Посвящать Лаврова в детали операции «Подмена» нельзя.

– Я этого и не собирался, Владимир Иванович. Я бы установил с Лавровым контакт через подполье. А вот с Кравцовым стоит связываться только через скобяную лавку.

– Владелец скобяной лавки Сергей Антипенко был оставлен в качестве запасного варианта связи в Харькове с 1941 года. Но «Скобяной товар Антипенко и Ко» не в моем непосредственном подчинении. Иван Артурович.

– Но вы можете попросить отдать нам этот канал?

– Вы и сами можете это сделать, Иван Артурович, учитывая ваши отношения с Берией. Вам он не откажет!

– В последнее время он настроен слишком враждебно. После того как я просил за лейтенанта Костину8.

Максимов слышал про эту выходку Нольмана.

– Вы смелый человек, Иван Артурович. Именно Костина своими действиями в Ровно провалила сеть. Резидент полковник Одинцов вел тонкую игру с ОУН9, а она сорвала все его планы. Теперь никаких контактов нет! И, наверное, уже не будет. Одинцов написал рапорт на Костину, и одна уже была бы арестована. Но вмешались вы, старший майор! И после такого вмешательства вы остались на своей должности и в своем звании. Это о многом говорит.

– Но я не хотел бы просить Лаврентия Павловича о скобяной лавке. Ведь у меня пока нет результата! А старые «индульгенции» я уже исчерпал, Владимир Иванович.

– Хорошо! Я сделаю это, Иван Артурович. Но что по поводу Костиной?

– Она работает под моим началом, товарищ комиссар.

– И какова эффективность этой работы?

– Лейтенант госбезопасности Костина отличный сотрудник, за это могу поручиться.

– Пусть будет так, товарищ Нольман. Но я против оправки Костиной на задание в Харьков. Пусть работает в Москве.

– Я не думал её никуда отправлять, товарищ комиссар. «Тося» останется в моем отделе в Москве. Мне нужен аналитик, Владимир Иванович.

– Она как раз показала себя плохим аналитиком в Ровно.

– Но там дело касалось высокой политики. У нас все проще.

– После того как архив попадет в Харьков мне нужно знать о каждом вашем шаге, Иван Артурович. И это совсем не от недоверия к вам. Меня станут спрашивать наверху!

– Я буду докладывать ежедневно, Владимир Иванович.

– И никакой самодеятельности!

– Этого я и сам не переношу, товарищ комиссар. Но в деле агентурной разведки агент может попасть в такую ситуацию, когда ему самому придется принимать решения…

***

Когда Нольман ушел, Максимов позвонил начальнику 2-го отдела10 НКВД СССР Судоплатову.

– Павел Анатолиевич, Максимов у аппарата.

– Что у вас, Владимир Иванович?

– У меня прежний вопрос о людях, Павел Анатолиевич.

– Говорите!

– Использование немецкой агентурой поддельных документов в текущем 1942 году приобрело грандиозный размах. Абвер решил эту проблему. За основу для этой «продукции» они берут оригиналы захваченных ими документов у наших пленных. Недавно нашей командой был взят агент 107-й группы Абвера.

– И что?

– Он сообщил, что эта абвергруппа ведет широкую диверсионную и разведывательную работу против нашего Брянского и Западного фронтов. И у них есть резерв больше 40 гербовых печатей, свыше 100 печатей стрелковых полков, 11 печатей армейских госпиталей. У меня в подчинении нет опытных сотрудников в достаточном количестве! Мне нужны граверы.

– Вам выделили специалистов, насколько я знаю, товарищ Максимов. Это верные и преданные делу партии люди. Многократно проверенные.

– Да, у меня появилось двое граверов, но результатами их работы я недоволен. Да и разве дело только в граверах? Мне нужны аналитики.

– А Нольман не аналитик разве?

– Он аналитик каких мало! Но у Нольмана особая группа. И он занимается Рунсдорфом. Нольман лично отстоял себе помощницу – лейтенанта Костину, с которой работал ранее. Она не была отстранена от работы в НКГБ, или даже понижена в звании. Но и у меня нет людей. Что могут эти молодые сотрудники? У них нет никакого опыта! Пусть они хоть десять раз преданные партии люди. Но они не знают, как работать!

– Ближе к делу, товарищ Максимов!

Комиссар госбезопасности сказал:

– У нас в лагерях сидят сотрудники, которых я знал в 30-е годы. И они, я уверен, готовы приступить к работе. Они хотят помочь Родине в этот тяжелый час, Павел Анатолиевич. Я уже подавал вам список сотрудников, которых я бы хотел видеть в своем отделе! Простите за резкость и прямоту, Павел Анатолиевич.

Судоплатов ответил:

– Я выполнил вашу просьбу, Владимир Иванович. И вчера говорил с Берией. Я просил отпустить людей по всему вашему списку.

– И что?– с надеждой спросил Максимов.

– Товарищ Берия только спросил меня, уверен ли я, что они нам нужны? Я ответил, что уверен! Он приказал мне связаться с Кобуловым и тот получит приказ освободить всех, кого вы назвали, Владимир Иванович.

– Это отличная новость, Павел Анатолиевич! Я даже не знаю, как вас благодарить за это.

– Вы лично несете ответственность за всех, кого освободят, Владимир Иванович.

– Так точно, товарищ Судоплатов! Готов нести любую ответственность! Но у меня к вам еще одна просьба.

– Какая?

– «Скобяной товар Антипенко и Ко», товарищ Судоплатов.

– Вы совсем обнаглели, Владимир Иванович. Вы просите отдать вам самое лучшее!

– Этот канал связи просит для своей операции товарищ Нольман.

– А чем его не устраивает ваш канал связи в Харькове?

– Нольман не доверяет подполью полностью. Считает, что там может быть агент гестапо.

– А есть основания?

– Думаю, что нет. Но вы знаете Нольмана, Павел Анатолиевич. Он решил перестраховаться.

– Хорошо. Я отдам приказ. Это все?

– Так точно, товарищ Судоплатов.

– Тогда до свидания, товарищ Максимов. Думаю, что мне не придется жалеть о принятых решениях. Жду вас у себя с подробным отчетом через три дня!

***

План «Подмена» был разработан. «Архив» готов. Теперь оставалось проработать некоторые детали и четко распределись роли между агентами.

Нольман в последнюю неделю почти не спал. Домой с работы не уходил и ночевал в своем кабинете в управлении. Комиссар госбезопасности Максимов, его начальник, нашел ему хорошего специалиста для обработки данных. И тот быстро в рекордный срок составил для Нольмана отчет по инженеру Владимиру Александровичу Блау.

Неделю назад к работе в его группе подключилась лейтенант государственной безопасности Костина. Она вынуждена была прервать своё прежнее задание, ибо группа, которая работала с ней в Ровно, провалилась. Костину было приказано привлечь к ответственности, но Нольман просил за неё самого Берию.

– Вы отдаете себе отчет, товарищ Нольман? За кого вы просите? У меня на столе лежит рапорт полковника Одинцова. Он советует отдать Костину под суд!

Нольман смело возразил:

– Я не согласен, товарищ Берия! И прошу Костину перевести в мою группу. Она будет весьма полезна.

– А вы читали рапорт Одинцова, товарищ Нольман? – строго спросил Берия.

– Никак нет, Лаврентий Павлович. Но коротко с делом знаком!

– И вы считаете, что Костина не виновна?

– Никак нет, товарищ Берия! Вина Костиной очевидна. Но ей еще слишком рано было поручать такое задание, какое доверил лейтенанту Костной полковник Одинцов.

– Вот как? Но ведь это вы дали Костиной рекомендации, товарищ Нольман!

– Костина хороший агент, товарищ Берия. Отличный аналитик, но в ситуации на Западной Украине, которая сложилась теперь, она разобраться не смогла. Там был нужен агент иного класса.

– А что делать с рапортом Одинцова?

– Я не хочу бросать тень на профессиональные качества полковника Одинцова, Лаврентий Павлович. Возможно, Костина и допустила ряд ошибок, но в составе моей группы она сможет реабилитироваться.