Проводник

– Тоже верно. Тогда что, попробуем уговорить ректора распределить нас в один отдел?

– По возможности, обычно так и делают. Если сам не попросишь о другом.

– Тогда в отдел?

Мы быстро собрались: у меня из личных вещей оставалась только старая планшетка—блокнот – зачастую, на ней удобнее делать записи; у Лии – игрушка—«талисманчик», больше всего напоминающая обычный меховой помпон с глазами.

– Зайдём? – я кивнул на дверь.

– Вряд ли он знает, – Лия качнула головой. – А, давай.

– Ли Аркадьевич, доброе утро! – Лия зашла первой, я кивнул и тоже поздоровался. – Вы не знаете, куда нас переводят?

– Здравствуй, Лия. Не знаю. А почему вас? – чуть напрягшись, он посмотрел на меня. – Вячеслав сокращён. Разве… ах да. Официально всё ещё числится, оповещение придёт позднее. Сожалею, что всё складывается таким образом.

– Да ничего… спасибо, что не «по собственному», – слегка растерявшись и глупо улыбаясь выпалил я.

– Если это шутка, то неудачная. – отстранёно ответил Ли Аркадьевич, цыкнув и поджав губы, – если вы действительно так считаете, то… впрочем, неважно. Думаю, через день-два получите окончательный расчёт. Всего доброго.

– Вот взъелся! – сказал я уже на улице. – Дивапатрик…

– Зря ты так. Ли неплохой, получше многих. Просто в некоторых вопросах слишком… идеалистичен.

– А, это так называется… думал, отрицать очевидное – это несколько другое. Ну, ладно.

Мне, в общем – «грех жаловаться». Пристроиться на синекуру с первого же раза – это больше чем «повезло». Но такое вот… поведение – всегда немного бесило. Да, не везде, но повсеместно – увольнение «по собственному» оставалось неофициальной нормой. И «должно быть» – редко когда соответствовало реальности. Отрицать очевидное могут разве что полные придурки… либо отъявленные лицемеры. Впрочем, одно другому далеко не всегда мешает. И не всегда вещи очевидны… н-да.

– О чём задумался?

– Да так… куда пойти, куда продаться. Вообще, слегка настораживает ситуация. Какой-то уж слишком очевидный ответ получается. А ты точно ничего не знаешь?

––

– Ну ты заморочился… я прям польщён вниманием. Не подумывал в журналисты податься? Епрес такое любит. Впрочем, если так хочешь узаконить наши отношения – я не против.

Андрей смеялся, но издеваться не собирался – иначе бил бы точно и жёстко, по самому больному. Но его вечные подтрунивание и клоунада всё равно немного выводили из себя.

– Остряк, – бросил я в сторону, – успокойся уже.

– Ну а чего, видно же – человек старался, столько интересного напридумывал! Х-х-х… ладно, закончили. То, что пришёл – молодец, проще будет. Сделаем тебя, скажем, э-э-э… консультантом по нестандартным вопросам. Будешь официально числиться в моей компании.

– Спасибо. График работы меняется?

– Нет, если только ты не собираешься покидать космополис. Теперь будешь должен всегда оставаться на связи.

– И всегда готов… чем ты занимаешься, кстати? Кроме телешоу?

– Всем понемногу. А что, уже карьеру планируешь?

– Нет. Интересно, где и как ты добываешь информацию.

– Тяга к знаниям – это хорошо. Но не советую тебе копать в этом направлении. Кстати, вот что я узнал о твоей матери: последний след обрывается в Санкт-Петербурге Земли. Немного странно, но дальше узнать действительно не удалось – прилетела и пропала. Можешь сгонять как-нибудь, полюбоваться на ледяной город ушедшей эпохи. Предупреждаю сразу, если опять захочется поиграть в сыщика: найти там кого-то будет непросто – даже с его нынешним населением.

– Спасибо, разберусь. Задания будут?

– Пока нет, держи связь.

– До встречи.

– Пока, – Андрей кивнул, и ответил на вызов, прижав наушник к уху. Отвернувшись, я потянулся к двери. – Стой!

– Что?

Дверь заблокировалась, с обеих сторон дополнительно выдвинулись обычные бронелисты.

– Мелкие неприятности.

– Мелкие? – С нажимом переспросил я.

– Не самые крупные, – Андрей достал несколько фигурок: стрекоза, медуза и змея поблёскивали на столе: пробежался по ним взглядом, выбирая; убрал две во внутренние карманы куртки, сжал змею в кулак и вдруг бросил обратно на стол. – Так, почему она не работает?

Я подошел, взял змейку, посмотрел её «на свет», как в первый раз.

– Чешуек не видно.

– Мне не это интересно!

– Не ори, – я сжал змею.

Слабое покалывание… почти не ощутимый холод. Что такое? Выползай… я начал вспоминать первый опыт. В дверь гулко ударили. «Быстрее»! – где-то далеко крикнул Андрей. Быстрее… ты же помнишь меня. Давай. Холодный хвост обвился вокруг шеи – и я увидел перед собой кобру. Змея выпустила язык, покачалась из стороны в сторону… и бросилась мне в лицо.

– А-а! – я отшатнулся от фантома, очнувшись. Андрей сосредоточенно наблюдал за дверью, держа бластер наготове, бронелисты уже заметно покоробило. – Руку!

Мы стояли в парке – в том самом «укромном» месте. «Что это было»? – спросили мы одновременно.

– Не знаю, – ответил я. – А почему дверь выбивали? А не вырезали?

– Потому что я заполнил коридор взрывоопасным газом. Потому же и били долго – чтобы ненароком не наделать искр.

– Сам-то с бластером ждал.

– На предохранителе. Глупо, но спокойнее.

– Опять недоговариваешь.

– Все фигурки контактировали с кожей. Думаю, я бы справился. Но проверять без нужды как-то не хотелось. Так почему она не работала?

– Не знаю. Как и в первый раз, я увидел змею. Только теперь кобру. И она на меня бросилась…

– Кино.

– Ага, виртуальность. Как сам говорил, предметы будто обладают волей.

– Так что же, мне её каждый раз «уговаривать»?

– Не знаю, – я пожал плечами и протянул фигурку, – попробуй.

– Ничего, – Андрей снова проверил и вернул змейку, добавив то ли всерьёз, то ли с насмешкой, копируя меня: – Что-то ты не договариваешь.

– Однозначно. Только не знаю, что. Думаешь – я понимаю, как именно это работает?

– Думаю, что теперь буду беспокоить тебя чаще.

– Обрадовал… – налетел ветерок, я поёжился. – Кто нападал? Снова Ховк?

– Сдался он тебе. Нет, это другой… товарищ.

– Русский?

– Всё бы тебе знать… – Андрей замолчал.

– Всего – не нужно. Я бы и от этого отказался, наверное…

– Ладно, при нынешнем раскладе скрывать будет затруднительно. А тебе надо будет находиться поближе. Намного. Сможешь переместить нас… в Мега-декс?

– Хватайся, – я подал руку и прищурился.

– Внутрь пойдём? – мы появились недалеко от малоиспользуемых входов в ТРК.

– Конечно, зачем бы иначе я просил. А ты есть не хочешь?

– Аппетита нет.

Андрей снова закрыл нас «куполом тишины», когда мы уселись за столик.

– В общем, ты прав: многое от тебя теперь будет бессмысленно скрывать. Но, меньше знаешь – крепче спишь. Верно ведь? Так что думай, прежде чем спросить.

– Ты долго ещё будешь набивать себе цену?

– Всегда.

– Можно послать вас всех к чёрту?

– Можно. Хоть и бессмысленно.

– А в чём тогда смысл?

– Х-х-х… ладно, подурили. Вкратце: нападавшего зовут Николай Судаков, ему не нравится, что я прекратил с ним сотрудничать. Как ты давно догадывался, к твоей предыдущей работе я действительно причастен. Разумеется – разработки, которые там велись, не вполне законны. Конечно же – я их и свернул. И да, – неуловимо быстро Андрей положил свою ладонь мне на руку, я почувствовал укол, – теперь я не могу тебя просто так отпустить. Сейчас ты получил микроинъекцию особого вещества и несколько наномашин – которые запустят нужную реакцию, при необходимости. Я не собираюсь делать тебя рабом, не беспокойся. Я…

– Ты уже это сделал, посадив меня на цепь. Больше некуда собираться, верно? С помощью этой дряни ты можешь меня убить, я слышал о таком. Но не можешь…

– Могу, – тихо сказал Андрей, подхватывая обмякшее тело. – Я многое могу.

Кома.

Славу увезли. Надеюсь – он поймёт, со временем. Иначе мозголом может стать единственным вариантом… для меня. А если худшие опасения подтвердятся – загадывать будет вообще бесполезно. И бессмысленно: всё, что я сейчас делаю – обернётся детским лепетом. Что ж – будем считать, что худшего не произойдёт.

– Как прошло? – Николай сел напротив: не задумываясь, я добавил мощности в купол.

– Нормально.

– Хорошо дверь покоцали, менять придётся.

– Так иначе ненатурально было бы, – Николай развёл руками.

– Он бы всё равно не понял. Вы и так минут пятнадцать стучали, какая уж натуральность…

– Хорошие двери можно несколько часов выбивать таким способом.

– Хорошие вообще так не выбить. Поехали.

––

– Как он? – Я посмотрел на монитор: Слава сидел не двигаясь, глядя перед собой. Первое сознание дезактивировано полностью или частично?

– Частично. Он вроде бы спит, но никого не пускает, никто так ещё не сопротивлялся. Мы можем контролировать выработку гормонов, не больше. Хотя само состояние удаётся поддерживать намного дольше, чем в предыдущих случаях. Нужен новый доброволец, иначе неясно. По нашим расчетам, это продлится ещё не больше суток – потом наниты разрушатся.