Кит зовёт кита

Кит – самое крупное млекопитающее на планете. Давным-давно предки китов ходили по земле, а потом вернулись в океан. На весь разворот в книге нарисован кит. Плывёт себе на большой глубине – или на большой высоте, это как посмотреть, – а вокруг него только тишина и покой воды.

Именно такого выбросило ночным штормом.

Валя рвёт из альбома лист, открывает медовую акварель. Она решила нарисовать Лине кита – вот такое будет письмо. Но не этого, красивого и книжного, а своего – так, как запомнила утром. Её кит лежит на берегу, на мокром песке, ещё живой, но одинокий. Солнце подсушивает ему бока, люди пялятся и даже не знают, что он плачет, глухие тетери.

Зато его плач слышит весь океан. Одинокий кит зовёт другого кита.

Валя зовёт Лину: «Спаси!»

Край коричневой бумаги торчит из середины энциклопедии. Валя тянет за этот край и видит крупные буквы с петельками – адрес, написанный рукою Лины.

Лины, которая прислала и книгу, и даже деньги, но сама так ни разу не приехала.

*

Иногда Валя воображает, будто она какая-то диковинная человекоподобная рыба, выброшенная на берег во время бури, а уши её полны океана.

Давным-давно, одной особенно холодной зимой, когда стена в комнате общежития, как всегда, покрылась хрустким пушком инея, бабушка уложила Валю спать с мокрой после ванны головой. Тогда она и заболела. Температура не спадала несколько дней. Бабушка держала Валю под пуховым одеялом, пропаривала в перинах, растирала спиртом. Советы давали всем общежитием, но никто не посоветовал везти ребёнка в больницу.

Вскоре жар спал, и Валя как будто выздоровела. Вот только уши. Понемногу, день ото дня, уши наливались изнутри тяжёлой водой, пока, наконец, не наполнились до краёв. Воды в её ушах набралось ровно столько, чтобы звуки утонули в ней без остатка. Тогда наступила тишина, и Валя осталась с ней один на один.

Она пыталась вылить эту воду, прыгала на одной ноге, трясла головой, но всё без толку. Только от сильных ударов о стену как будто на мгновение отпускало, и тогда Валя слышала звон, но не больше.

Вот и теперь.

Бабушкины крепкие руки обнимают её – видимо, кто-то из соседей позвонил на работу, так уже бывало.

– Что ты, что ты, горюшко?.. – причитает она, оглаживает Валю по волосам. – Лоб-то, лоб опять расквасила весь… Ну-ка, дай, посмотрю. Ну, чего ты от меня хочешь, чего?! Ты скажи, только скажи. Я костьми лягу – всё для тебя сделаю. Костьми!..

Валя показывает волну, но бабушка отказывается понимать.

– Говори нормально, голосом, – требует.

– Лина. – Валя видит, как сказанное слово отзывается на бабушкином лице судорогой. – Письмо. Отправь, пожалуйста.

Она отдаёт бабушке альбомный лист.

– Это ещё что? – спрашивает бабушка, всматриваясь в рисунок.

– Это я.

*

Буря снова приходит к вечеру, но она не пугает Валю. Валя любит дождь, потому что он тоже родом из океана. Далёкий тайфун вырвал из него несколько пригоршней воды, поднял на огромную высоту, а затем принёс сюда в своих зубах-молниях, но споткнулся у самого берега и расплескал во все стороны дождь. Теперь тайфун, конечно, в ярости щёлкает молниями, да только ещё больше разливает. И вода подземными токами возвращается в океан. Океан всегда берёт своё.

Около семидесяти процентов земного шара покрыто водой, в основном солёной. Твёрдый факт из энциклопедии. А вот ещё один, про семьдесят процентов: столько воды содержится в самом человеке. Если жизнь на Земле зародилась в океане, то всё в мире, так или иначе, принадлежит океану. А это значит, что и Валя тоже чуть-чуть океаническая. И Лина. И бабушка. И вообще всё живое кругом.

Валя сжимает в руках письмо, которое бабушка забрала после работы на почте и отдала ей, даже не читая. На конверте – крупные буквы с петельками и марка с двумя танцующими китами.