Помоги проекту - поделись книгой:
— Я Лизи, мой забывчивый, а где я в твоих планах?
— А ты… А ты клевая. Я бы тебя трахнул! И знаешь, подарил бы тебе дом, или о чем ты там мечтала! Ведь могу я ухлестывать за кайфовыми девчонками? Да… мы бы лихо с тобой замутили!
— И что, даже верность бы хранил? — притворное удивление.
— Я похож на сыкливого идиота, которые боится своей эрекции? Нет, крошка, такого я даже сейчас тебе не пообещаю! Но могу обещать, что буду трахать других женщин в твоей компании! Ты хорошая…
Лизи расхохоталась.
— О да, хитрый коварный Кель, похититель девичьих сердец, при виде пьяной рожи которого телки сами скидывают одежду! Скажи честно, ты себя, наверно, считаешь ужасно брутальным? — в голосе девушки не звучало ни грамма горечи, она меня не жалела. И это было круто. Неимоверно круто.
— А я недостаточно брутален? — я закинул в пасть кусок шоколадки. Не самый плохой последний ужин.
— Кель, ты болван. Тебя выручает только то, что ты совершенно не умеешь врать. И потому не пытаешься юлить. Я это ценю. Спасибо! — теплым желтым светом загорелись щеки и шея. А свет в глазах стал ярче.
— Сенсорные локаторы? — я ткнул в пятна.
— Ага. Тебе они нравились, — Лизи сжала двумя пальцами левый сосок и кожа вокруг него запульсировала, а пятно света стало заметно шире.
— А разве не бывает, что ты хочешь чего-то скрыть? — я шумно хлебнул из бутылки с водой.
— Бывает. Но гораздо, гораздо чаще мне важно быть понятой и услышанной. И знаешь, очень помогает тот факт, что ты не можешь соврать. Дисциплинирует! — неожиданно серьезно заявила собеседница.
Теперь рассмеялся уже я.
— Ну ты даешь, а кем ты работаешь?
— Секрет!
— Да ну? Я тебя могу уверять, твоя тайна умрет вместе со мной! Буквально через… полчаса, — я хмыкнул.
— Я жрица. Проповедница, утешительница, окормляющая паству Верховная Теоверитка Западных Врат, — девушка лукаво улыбнулась.
— Да ну! Врешь ведь? — я снова рассмеялся.
— А так?
Девушка неуловимо изменилась. Она словно выпрямилась. Чуть иной наклон головы, чуть иной взгляд, чуть больше огня в глазах, а сенсоры на коже распались на тонкие линии, что сплелись в лиственный узор.
У меня перехватило дыхание. К такой девушке я бы в клубе точно не подошел. Испугался бы. Столько внутренней силы в этом взгляде… И кто кого трахать будет — вопрос далеко не очевидный.
— Готов ли ты уверовать, Кель, в пантеон существ, что зрят за людьми из темноты космоса? Готов ли ты отдать этим незнакомцам свою душу и волю? Готов ли ты забыть прошлого себя и выбрать иной путь, зажечь свою суть, чтобы развеять тьму Анимы?
— И кому я буду служить, Жрица?
— Издавна Аниме человечество противопоставляло Сантраару, созидательную силу сущего, которая вытянула человечество сначала из тьмы животного существования, а потом выбросила в космос. Дабы жизнь торжествовала в веках световых лет! — голос жрицы тоже изменился, стал глубже. — Но это не единственные силы в нашем мире. Есть еще Хартамал, опаляющая ярость человечества. Эта ярость раз за разом ввергает человечество в пучину битвы. Он обрушивает нас в бездну Анимы. Но именно в его пламени родился свет. Клинок знания был скован в горниле войны. И ты бросишь свою душу в это пламя, в саму суть Хартамала. И переродишься или истлеешь пеплом!
Я восторженно присвистнул.
— Круто! Слушай, нет, реально круто, я бы вступил в вашу секту.
— Значит, ты согласен? Ну, уверовать? — спросила Лизи уже нормальным голосом.
— А что, в твоей вере верующие попадают в рай? Окрестишь меня, как христиане своих мучеников, перед самой смертью, а потом сделаешь иконой? — я пил этот разговор как дорогое вкусное бухло. — Знаешь, это будет даже прикольно. У тебя будет повод меня помнить.
— Не, чувак, я что, похожа на мистика с экзистенциальным видением мира? — с каким-то разочарованием произнесла Лизи. — Наши Боги творят конкретные Чудеса, Кель. Но тебе чудо будет, типа, по большому авансу. И то не факт. Но если чудо будет, то ты станешь круто должен.
— Ладно, я, типа, на все согласен, крошка, но если что, у меня осталось девятнадцать минут. Не так много время для божественного явления, — я усмехнулся, — но спасибо за…
— Да, блин, точно, мне же надо звонок сделать, а то мы заболтались, я тебе обязательно потом перезвоню, — девушка меня перебила.
И экран неожиданно погас.
Реальность этого события я осознал не сразу. В темном мониторе теперь мое блеклое отражение. Глубокие складки у тонких губ, большие выразительные карие глаза, короткие пепельные волосы, лежат не слишком ровно, вьются. Отдельные пряди выкрашены в алый. Натуральный пепел с углями. Морда бледная, покрыта щетиной. Несколько часов назад там была решимость, а сейчас только покорность.
Я понимал Лизи, тяжко утешать умирающих. Будет потом жалеть… Девчонка она добрая, не понятно, чего вообще на меня запала.
Минута тянулась за минутой, но я так и не встал из-за экрана комма. Наверно, ждал звонка. Надеялся…
Раздался звонок и я рефлекторно нажал на кнопку "принять".
— Кель, короче, сейчас тебе позвонит господин Укита, соглашайся на все, вообще на все, что он предложит! — Лизи неожиданно вышла на связь и так же быстро отключилась.
— Чт…
Экран погас. И через мгновение загорелся снова. Я тут же ткнул пальцем в значок вызова.
— Кель Хедрикс?
— Здрасьте, это я..
— Я Укита Юсаку. Обращайтесь ко мне Укита-сан.
Экран показал мне лицо пожилого мужчины азиатской расы. Седые волосы, раскосые глаза, вытянутое лицо. Обряжен в белую сорочку и пиджак странного кроя, с высоким, до середины шеи, воротом.
— Да, Укита-сан. Как вам будет угодно, только вынужден сообщить: жить мне осталось пять минут.
— Это и станет предметом нашего разговора. Я готов выплатить ваш долг перед Лямбда-Корп. Но только при ряде условий.
— Да я буквально за неделю долг закрою…
— Мистер Хедрикс, вы меня не поняли. Меня не интересует ваш проект с электронными наркотиками. Я выплачу не те сорок миллионов кредитов, я выплачу девять миллиардов вашего долга. Вы будете принадлежать мне. Так же вы дадите мне нотариальную доверенность на любые, вы понимаете меня, на абсолютно любые физические и ментальные манипуляции с вашим телом и сознанием. Вы теряете личную свободу и дееспособность и выполняете любые мои приказы, даже если они будут противоречить вашей этической доктрине, вашей совести или вашему мировоззрению. Ваша свобода будет существовать ровно в тех областях, которые не затронут мои прямые интересы.
— На какой срок? — нутро сжалось от безумной надежды. Но с каждым новым словом собеседника желание жить делалось чуть-чуть слабее. Самую малость.
— Навечно. Но я вам так скажу, те кто смогут особо отличиться в проекте, имеют реальный шанс обрести свободу. Это стимул проявить себя.
— Чем мне предстоит заниматься?
— Это не должно влиять на ваше решение. Вы согласны? — собеседник надавил голосом.
— Я могу себя выкупить?
— Нет, это невозможно. Мы с вами не заключаем договор займа. Это будет договор полного владения без оферты выкупа. Документ легитимен в юридическом поле станции Бангкок Семь. За пределами станции, если в будущем придется покинуть ее, лояльность будет обеспечена специальными имплантами.
И тут я понял, что этот Укита не мигал. И вообще никак не проявлял эмоции на лице.
— Я… О черт, скажите хоть что-то хорошее про ваш контракт. Не то чтобы у меня есть выбор, но дайте мне сохранить остатки достоинства! — я поднял руки в сокрушенном жесте. Иногда надо подставить вожаку горло в знак подчинения.
— О, у вас будет замечательная медстраховка. Лучшая в пределах Солнечной системы! — Укита снисходительно скривил губы в подобии улыбки. — У вас осталось три минуты.
— Я согласен. Я, Кель Хедрикс, продаю вам свою душу в обмен на жизнь!
— Деньги уже пришли на эскроу-счет казначейства станции. Юристы банка помогут вам подписать все необходимые бумаги и выправят вам все документы. После чего за вами пришлют транспорт и вы прибудете в свое новое место жительства. О вещах беспокоиться не стоит — они вам не положены. Прощайте.
Экран погас. Я разглядывал свое перекошенное надеждой лицо. Все происходящее казалось бредом.
Дверь в комнату отворилась.
— Эй, эй, я нашел деньги, я уже все отдал и заплатил!
— Это нам известно. Пройдемте, — ответил динамик в забрале.
И тут я окончательно поверил в свое спасение. От облегчения подкосились ноги.
— Если вы не можете идти сами, мы вас понесем, — спокойно известил охранник.
— Мужики, простите, ноги отказали. Вы как-то сами уж…
Меня молча схватили под локти и понесли по коридорам. Я же нежился в пьяной неге и от осознания того факта, что жив! Выкрутился!
— Мистер Хедрикс! Не ожидал увидеть вас живым, — лысый клерк с пустыми глазами указал на стул, на который меня и посадили.
— Вы мне обещали ответить на вопрос, с помощью вашей разумной машины, — я развалился в кресле и закинул ногу за ногу. На столе хозяина кабинета я увидел коробку с сигарами. Нагло вытаскиваю одну из них и прикуриваю от зажигалки, которую взял там же.
Лысый скрипит зубами.
— Да, и намерен выполнить свое обещание. Что вы хотите знать?
— Я ведь знаю, как опасны такие машины, мистер… да какая разница, будешь Билем. Короче, мистер Биль, я точно знаю, что могу сейчас спросить у вашего ИскИна по поводу того, как действительно, на его взгляд, все было на самом деле, — лысый напрягся и побледнел, — и знаю, что сделать мне вы ничего не сможете. Мой новый… хозяин, думаю, легко мне может обеспечить нужный запрос, ведь у меня будет весомая причина такой просьбы к нему. А вы совершенно точно не захотите связываться с человеком, подобным мистеру Юсаку. Я в безопасности. Так что мое предложение такое. Вы мне рассказываете максимально правдивую историю того, что со мной случилось, и я разрешаю вам скрыть, скажем так, самые пикантные детали. А я задаю другой вопрос. Я понятно объясняю? И, молодой человек, принесите мне, пожалуйста, бутылочку холодного пива, — это я обратился уже к одному из охранников. Наглеть так наглеть.
— Ваш новый хозяин давал слово, что информацию об операции власти станции от вас не получат.
— Это и я вам охотно обещаю, — я важно кивнул.
Клерк вздохнул и ровным голосом изложил.
— Товар должен был прийти в срок, ваши подельники получают полный куш. А потом пропадают. Вас изначально планировали убрать из схемы. Но… за ваше тело заплатили. И была организована задержка доставки груза, чтобы использовать известный вам пункт договора. Вы дважды себя окупили. И благодаря, как вы выразились, вашему новому хозяину, теперь уже трижды.
— О, я очень ценный кадр, — подаюсь всем телом вперед и максимально приближаюсь к лысому. Он от меня аж отпрянул. — Короче, чудила, я тебя сейчас очень верующим сделаю! — едва не тыкаю сигарой в щеку менеджера. — Молись, молись, уродец, чтобы я у этого чокнутого узкоглазого сдох. Потому что я могу, за такие-то деньжища, вернуться. Ну что, ты достаточно веришь, чтобы молиться? Если что, есть такие перцы, теовериты. У них, я тебе, мужик, отвечаю, натуральные чудотворцы. Я уверовал и спасся. И ты тоже поверь. Может спасёшься. Окажи этим ребятам охренительную услугу, и может быть, может быть, они мне предложат нечто, чтобы я тебя простил. Понятно?
Выпускаю изо рта облако ароматного дыма. Знатные сигары!
— Что вы хотели узнать? — на столе оказалось пиво. Холодное, в бутылке.
— Кто такой, черт возьми, Укита Юсаку? — лицо моего собеседника с этим вопросом вытягивается и наливается кровью.
— Вы блефовали! — лысый аж вскочил на ноги. Стул за его спиной с грохотом упал на пол.
— Всего лишь доверился интуиции! — я вывернул пробку и сделал глоток холодного натурального пива. Красота.
— Выметайтесь. Данные принесут!
Меня все так же вежливо вынесли из кабинета в приемную и усадили в кресло. Вместе с пивом и сигарой. Господи, как же славно всех бесить!
Через пару минут мне вынесли тонкий планшет. Секретарша с поклоном положила устройство на журнальный столик, на который я до этого закидывал ноги.
Перекатываю сигару в зубах и беру устройство в руки. Читаю. Потом активирую комм и пишу сообщение Лизи.
Даже информация на листе мне не смогла испортить настроение.
Нет, этой милой девочке лучше на язык не попадаться. Ну, в плохом смысле. В хорошем — самое то! Охренеть в современном мире Боги. Просто закачаешься!
Внимательно читаю содержимое справки, еще раз.
Поделиться книгой: