Продолжая использовать наш сайт, вы даете согласие на обработку файлов cookie, которые обеспечивают правильную работу сайта. Благодаря им мы улучшаем сайт!
Принять и закрыть

Читать, слущать книги онлайн бесплатно!

Электронная Литература.

Бесплатная онлайн библиотека.

Читать: Те, кого любят боги, умирают молодыми - Иван Александрович Гобзев на бесплатной онлайн библиотеке Э-Лит


Помоги проекту - поделись книгой:

– В смысле? – переспросил я, имитируя манеру брата.

– Ох, Мирослав. Ты живёшь одним днём. Нужно вести здоровый образ жизни, работать, заниматься спортом, встречаться с любимой девушкой, водить её в кино, по ресторанам, потом сделать ей предложение, завести ребёнка в конце концов!

– Ммм… – ответил я.

– Ладно. Обещай хорошо подумать над этим. Иначе мы не сможем общаться. Пойдём к тебе, угостишь меня чаем.

По дороге я написал брату смс, чтобы он сделал чай. Когда мы пришли, чай, к моему удивлению, был готов и даже чашки стояли на столе. В молчании мы сделали несколько глотков.

Никита лёг на скамейку, как будто был совершенно один, и закурил, глядя в небо. Майка на его животе задралась, обнажив пупок. Наташа смотрела на него то ли с недоумением, то ли с интересом. Я не знал, чем всё это закончится, слов у меня не было, лишь нарастало незнакомое прежде болезненное чувство ревности. Обстановку разрядила Маша, вдруг всплыв над сиренью и пристально взглянув на Наташу:

– А можно к вам?

Я пригласил её к столу, Никита слабо кивнул.

– Ну что сидим, молчим, – сказала Маша. – Давайте радио послушаем.

Я включил радио, и очень удачно: как раз звучала замечательная песня Гномма “В Реймс” с приятной инструментальной музыкой. Это были красивые стихи о том, как он куда-то улетает, и она тоже, но позже, и вот всё будет продолжаться здесь же, но уже без них. В общем, как почти всё в творчестве Гнома – непонятно, но наполнено чудесной атмосферой и настроением.

– Ой, ну что это? – скривилась Наташа, обращаясь за поддержкой к Маше. – Кто сейчас слушает этот отстой?

– А что надо слушать? – спросил Никита со своей скамьи из-под стола.

– Ну как же! Все давно слушают радио “Сю-сю-сю”.

– “Сю-сю-сю”? – переспросил я, и меня передёрнуло, как будто я услышал что-то очень неприличное.

Наташа быстро нашла нужную волну, и на нас полилась композиция про любовь в исполнении нескольких девушек. Хотя в нашем распоряжении было только радио, я словно видел их – полуголых, ярко накрашенных, с огромными силиконовыми сиськами.

“Я люблю тебя, потому что ты любишь меня, о эта любовь, как прекрасно любить, ты меня, я тебя, наша любовь – это кровь…”

Дальше следовал припев: “Ты придёшь ко мне издалека, милый друг мой Я Эс Га”.

– Интересно, – я сделал вид, что мне в самом деле хочется это знать. – Что это за Я. С. Г. такое?

– Наверно, имя спонсора, который с ними спит, – серьёзно предположил Никита.

– Вы не понимаете ничего, – вздохнула Наташа, – самая популярная группа сейчас. Все балдеют. А какие красивые стихи, про любовь…

Девушки вскоре допели, и запели мальчики. Наташа загрустила и про себя подпевала, открывая рот и поглядывая на моего брата. Маша пыталась завести с Никитой разговор, но он отвечал ей крайне односложно, как будто бесконечно утомился от бесед. Незаметно подступал вечер, а музыка всё играла, перемежаясь рекламой под стать песням. Странно, но эти композиции вызвали у меня желание предпринять что-нибудь интересное и энергичное.

– Парни, – вдруг сказал я мужественно, – парни, а поехали в клуб?

– А мы? – спросила Маша, имея в виду себя и Наташу.

– И вы, – Никита поднялся. – Имеет смысл позвать Игоря.

Меньше всего на свете я хотел видеть в клубе всю эту компанию, тем более они рассчитывали, что я буду платить. Но мне не было жалко денег, у Матушки в ящике под лампадой и грозной иконой хранителя-святого лежали несметные богатства.

Я зашёл в её келью, стараясь быть серьёзным, перекрестился перед старинной, чёрной от времени иконой и осторожно залез в ящик, как будто там сидел ядовитый скорпион. Тут у меня случился странный флэш-бэк: я словно увидел перед собой бледное лицо матери с очень печальным и смиренным выражением. Такое лицо у неё было, когда мы с Никитой гуляли неделю в её московской квартире, пока она отдыхала в Швейцарии. Как-то утром она прилетела самолётом, открыла дверь и увидела такое, что не сразу смогла заговорить.

– Что это за шалавы, Мирослав? – наконец произнесла она, возвышаясь в чёрном балахоне над нашими грешными молодыми телами. – Что это такое? Как ты мог? Что здесь творилось? Как тебе не стыдно?

– Мама, – просто тогда ответил я, – я так живу.

– Это же Содом и Гоморра, Мирослав.

– Не было содома, – возразил Никита, не зная, как лучше поступить – убрать ли руки со спящей рядом девушки или лучше не шевелиться.

– Ну слава богу, хотя бы не это! – горько сказала матушка.

И вот всю эту картину я увидел сейчас, копаясь в красном свете лампады в её ящике, как предатель. Оправдывало меня только то, что мама моя – человек не мирской и деньги ей были совсем ни к чему.

Я взял, сколько было надо, и на выходе ещё раз перекрестился, как в церкви. В своей комнате я надел костюм, почему-то ощущая себя так, словно собираюсь на свадьбу или на похороны, и тихими шагами направился к друзьям.

Бэд трип

Найти в посёлке такси не представлялось возможным, и мы поехали на электричке. Игорь с Никитой решили, что мы пойдём в клуб “Церцея” в центре Москвы. Это было приличное место, со строгим фейс-контролем, и я серьёзно опасался, что мои друзья могут остаться снаружи.

Наташа в пути заметно расположилась к Никите и пыталась говорить с ним, Маша ревниво следила за Наташей и стреляла в Никиту глазами. За окном мчалась васильковая луна конца июня, и я гадал, какие ещё события она принесёт в эту ночь.

На вокзале мы взяли хорошую машину и поехали к “Церцее”. Остановив машину у входа в клуб, водитель, как мы договорились заранее, вышел и предельно услужливо открыл нам двери. На ребят из фейс-контроля это подействовало, и мы без проблем вошли. Мне показалось, что, когда Никита продефилировал к барной стойке, все девушки поблизости и вдалеке на секунду сбились с мысли, отвлеклись, растерялись и посмотрели на него.

Мы расселись на барных стульях и взяли какие-то коктейли. В красной полутьме сверкали блёстки танцующих, бродили бокалы и звучала свежайшая музыка, всё тонуло в атмосфере благополучия и гламура. Здесь были необычайно ухоженные девушки, в большинстве не красавицы, но выглядевшие так, что казались привлекательнее любой самой красивой моей знакомой. Мне вдруг страстно захотелось блистательной жизни в окружении этих девушек, тем более что, учитывая благосостояние Матушки, я запросто мог её себе позволить.

Так, в молчаливом созерцании, прошли два удивительно глубоких и приятных часа. Мои друзья куда-то разбрелись, и я радовался этому. Не было желания ни танцевать, ни разговаривать, вообще никакой активности мне не хотелось. Я сидел и потягивал потихоньку свой коктейль, и на моем лице играла умиротворённая улыбка путника, обрётшего наконец покой. Всё и дальше было бы хорошо, если бы не Никита.

В какой-то момент он подвёл ко мне незнакомую девушку и сказал, не взглянув на меня:

– Вот он берет. Грамм кокаина, семь колёс и два пакетика вашей удивительной травы.

– Сколько? – мрачно спросил я, вынимая бумажник и вновь вспоминая мою бедную мать.

Никита взял у девушки товар и куда-то исчез.

Это событие сбило мой сентиментальный настрой, и я уже не мог просто сидеть, расслабленно развалившись на стойке, а стал вертеться, смотреть во все стороны и нервничать. Как быстро всё-таки настроение может меняться на противоположное! Возможно, я был неврастеником, истериком и психопатом.

Дёргаясь на стуле, я имел, наверно, вид человека, который ждёт чего-то, что никак не случится. Это было моё обычное состояние в последние годы – постоянное ожидание неизвестно чего.

– Ох, молодой человек, – произнёс женский голос, и чья-то рука ласково погладила меня по спине, – позвольте-ка мне тут протиснуться.

Я обернулся и увидел профиль великолепной дамы, в роскошном вечернем платье и с редкой в наши дни благородной осанкой. Это была моя мать. Я быстренько свернулся в крендель на стойке, мысленно умоляя того, кто следил сегодня за мной, пока я крал кровавые в лампадном свете деньги, чтобы она не поняла, кто перед ней. Мама остановилась невдалеке и заказала коктейль “дьявольские яйца”. Я понял, что сейчас она облокотится на стойку, ещё раз увидит меня и наконец узнает, даже в костюме.

– Ого! – сказала бы она. – Мирослав. Где деньги взял, грешник?

– Матушка, – ответил бы я с тоской, – прости.

– Бог простит. Ты будешь гореть в аду, Мирослав, – горько заметила бы она. – Как мог ты прийти в это место, где шлюхи, содом и адское пламя?

И чтобы всего этого не случилось, я как был согнутый в крендель, так и сполз на пол и, словно змея, заскользил по его разноцветным плитам прочь, в туалет. Там я выпрямился и увидел в зеркале своё осунувшееся лицо с нездоровым блеском в глазах – лицо замученного совестью грешника. Засучив рукава, я склонился над умывальником освежиться.

– Ооооооох, – вдруг услышал я глубочайший женский стон в кабинке за своей спиной. – Ааааааах…

Мужской голос, вроде знакомый, прошептал:

– Давай-ка так… Ага, да. Мммммм!

– О! Да, да, да… Так. Ах, Ааааааа, аааа, ааа, аааааааааааа!!! Ооооой! Давай, давай, дава… дав… ДА!!!

Наступила тишина. Спустя пару секунд раздался нежный шепоток:

– Ну, Никита, честно, не ожидала от тебя. Мужик! Супербизон.

– Кто там?! – воскликнул я, ужаленный страшным подозрением.

Несколько секунд висело молчание, потом открылась дверца, и я увидел Никиту с Наташей, вроде полностью одетых и весёлых. Раскрасневшаяся, очень довольная Наташа выскользнула, легко мазнула меня пальцами по щеке и сказала:

– Не заставляй меня оправдываться, дурак! Это не то, что ты думаешь.

Я молча смотрел на брата, чувствуя ужасную слабость и готовый вот-вот свалиться на пол.

– Мирик, не подумай ничего, – отводя глаза, засмеялся Никита. – Мы просто курили траву. Мощная, скажу я тебе, вещь. Заходи дунешь.

И я зашёл. Никита ловко выпотрошил сигарету, достал маленький целлофановый пакетик, высыпал из него несколько слипшихся плотных комочков буро-зелёного цвета и переложил их на место табака.

– Но учти, – сказал он, – уносит так, что можешь прямо здесь свалиться. С одной затяжки – в хлам. Может, лучше колесо для начала?

Я никогда не был любителем таких вещей, а колеса меня вообще очень страшили своим эффектом. Но валяться в кабинке туалета “в хлам” я не хотел и поэтому согласился. Тем более после этой странной сцены со стонами за закрытой дверью мне было всё равно, что употреблять. Никита достал другой пакетик, вынул из него таблетку белого цвета и с помощью монеты разделил её на две части на бачке унитаза. На таблетке я заметил изображение креста.

– Вот, – сказал он, – сначала половинку. Если через сорок минут не вставит, ешь вторую. А я пойду уже, курить больше не могу, будет по мне заметно слишком. Дерзай, Орфей, за тобой Эвридика.

С этими словами он сунул мне сигарету с закрученным кончиком и вышел. Я, подумав немного над ломаным кусочком таблетки в ладони, положил её в рот и, ощутив горьковатый вкус, проглотил. Курить одному не хотелось, к тому же в туалет со смехом ворвались люди:

– Опа, да здесь кто-то курит! Ну-ка, ну-ка выходи, проказник! Может, угостишь?

Я убрал косяк в пачку сигарет, с серьёзным выражением покинул кабинку и прошёл к дверям, ни на кого не глядя. Вслед мне раздались выкрики:

– Ну и обкурился парень, рожа даже почернела.

Настроение совсем испортилось, странная ситуация в туалете с Наташей и Никитой, встреча с Матушкой и “почерневшая рожа” расстроили меня. Я вышел на тёмную безлюдную улицу и встал у входа в клуб под тускло-золотым светом вывески. Оранжевый диск луны завис над крышей дома напротив, безоблачное небо холодно сияло редкими звёздами. Позади хлопнула дверь, и рядом со мной оказалась высокая, немного костлявая, но красивая девушка с пьяными глазами.

– У тебя сигареты есть?

Я молча угостил её сигаретой и закурил сам, едва не вытащив по ошибке косяк с травой.

– Холодает, – наврала она, испытующе заглядывая мне в лицо. – Устала я сегодня.

– Ммммм, – ответил я, имитируя манеру моего брата.

– Ты неразговорчив, – улыбнулась она и сильно покачнулась.

Я поддержал её за локоть.

– Проводишь меня, если нет других планов?

– Ещё как, – ответил я, отмечая про себя, что ещё никогда не курил с таким удовольствием. – То есть провожу, конечно. Тебе куда?

– А где твоя машина?

– В ремонте. Мой “Мерседес” сегодня попал в аварию. Так что я на такси.

– Окэ, давай.

Я попросил её подождать, а сам забежал в клуб, чтобы предупредить друзей. Но как только вошёл, я увидел мать – она поднималась на второй этаж, в вип-зону. Матушка шла в сопровождении полного лысоватого мужчины, которого почему-то держала под руку Наташа. Я торопливо выскочил обратно на улицу, суетливо крестясь. Моя подруга стояла спиной ко входу и ёжилась, на всякий случай выглядывая другого кавалера. Закурив и снова отметив, как же мне это приятно, я провёл её к такси, усадил и сам сел рядом на заднем сиденье.

В дороге я выкурил много сигарет, непривычно наслаждаясь процессом. Разговор с новой знакомой казался удивительно приятным, хотя мы говорили какие-то банальные вещи. Доехали довольно быстро.

Обстановка квартиры и толстый серый ленивый кот говорили о том, что девушка живёт одна. Оказавшись внутри, она совсем расслабилась и еле-еле стянула сапоги, привалившись к стене.

Пока она варила кофе и искала чего-нибудь выпить, я зашёл в ванную комнату посмотреть на себя и, если надо, привести в порядок. Тут только мне пришло в голову, что сорок минут давно прошло, а я такой же унылый, как и был. Это меня расстроило, в данных обстоятельствах мне хотелось быть весёлым, живым и зажигательным. Я нашёл вторую половинку таблетки и проглотил её.

Вернувшись из ванной, я обнаружил, что девушка моя лежит поперёк кровати лицом в подушку и явно спит. Из колонок, расставленных по углам комнаты, негромко звучала музыка, приглушенный свет намекал на атмосферу таинственности и интима. Я не знал, как следует поступить в данной ситуации. Уйти ли, тихо закрыв за собой дверь, разбудить ли девушку или лечь рядом с ней.

Как человек честный и взрослый я бы должен был, конечно, уйти, но воспоминания о Наташе с Никитой заставили меня остаться. В конце концов, как ни противилась моя совесть таким мыслям, у меня очень давно не было секса. Так давно, что не измерить, сколько литров воды, чая, пива и прочей гадости утекло с тех пор, как это случилось в последний раз. С другой стороны, мне хотелось приятного душевного общения с хорошей красивой девушкой, хотелось поделиться наболевшим, испытать очищение от понимания новым человеком, который мне симпатичен, – а симпатична эта незнакомка мне, безусловно, была. Пускай я даже не узнал её имени. Никита вот, например, почти никого, ну кроме самых близких родственников, по имени не называл. Никогда.

Я сел в кресло и стал думать – или просто сидел без мыслей. Я курил, пил кофе и вино, слушал музыку. Девушка всё спала, и мне казалось, что скоро наступит рассвет, а я всё буду сидеть, курить и пить.

В какой-то момент я вспомнил, что прошёл, наверно, ещё час с последнего приёма таблетки, а меня всё никак не берет. Ну разве что жар в теле, трясёт слегка, подташнивает, но кайфа никакого. Это добило меня окончательно, мне стало ясно, что я неудачник.

– Что ж! – горько усмехнулся я, доставая косяк. – Ладно.

Прикурив, я старательно стал делать глубокие затяжки и задерживать дым в лёгких как можно дольше. Трава оказалась очень крепкой и жгла горло, но я держался. Докурив, откинулся в кресле и понял, что начинается что-то страшное. Я встал, прошёл на ватных ногах в ванную, и этот путь показался мне длиною в час. Пока шёл, я успел несколько раз медленно оглянуться на девушку, не проснулась ли она, и лишь на восьмом повороте головы взгляд попал, куда было нужно. Мои зрачки, отражённые в зеркале огромными черными колодцами во всю радужную оболочку, потрясли меня.

– Ни фига себе, – вновь и вновь говорил я, возвращаясь в комнату. – Ни фига себе.

В комнате я прислонился к стене и замер, одной ногой стоя на полу, другой упираясь в стену, а руки подняв над головой. Видимо, что-то разбудило девушку, какая-то смутная тревога, и она повернулась на кровати, чтобы посмотреть, что происходит.

– Ты кто? – сонно спросила она. – А! Извини, Костик. Может, ляжешь? Что ты стоишь там, как дурко?

Я подумал о её предложении, но понял, что мне очень удобно вот так вот стоять. Никогда прежде мне не было так удобно.

– Ты знаешь, – ответил я спустя какое-то время дрожащим от возбуждения голосом, – я, пожалуй, никогда не лежал так, как сейчас стою.

– Ну-ну, – пробормотала она.



Поделиться книгой:

На главную
Назад