Помоги проекту - поделись книгой:
— … другие, смотришь, перебиты… — сказал со смешком Антон.
— Именно так, мой друг, — не принял его тона Даву. — Ну, ждите моего вызова.
Вызов в военное министерство для Антуана Фонтанэ пришел уже через неделю. Констанция, узнав, что военная химера ее возлюбленного вот-вот осуществится, бурно разрыдалась, Антон же вместо слов утешения сказал:
— Дорогая, прошу Вас осушить слезы и надеть свой самый торжественный наряд: мы тотчас идем в мэрию и оформляем брак. Вы, надеюсь, не против того, чтобы именно я стал Вашим мужем? И еще: в оставшуюся пару дней предлагаю активно зачинать ребенка…
— Он уже зачат, — тихо возразила Констанция. — Я на втором месяце беременности…
— Слава богу! — с искренним воодушевлением принял новость Антон. — Первое свое предназначение я начал выполнять. Дай бог спроворить второе…
— Это какое же? — подняла недоуменный взгляд на будущего мужа Констанс.
— Натворить великих дел и попасть в итоге на страницу учебника истории, — заявил совершенно нескромный школьный учитель.
23 июня Антуан Фонтанэ выдержал весьма пристрастный экзамен в Парижской военной школе, получил чин су-лейтенанта и был направлен в кавалерийский резерв Рейнско-Мозельской армии, базирующийся в Страсбурге. Он прибыл туда через 3 дня с почтовым дилижансом — через день после переправы армии под командованием Моро через Рейн из Страсбурга в городок Кель по только что наведенному понтонному мосту.
Глава двенадцатая. Добро пожаловать в кавалерийский резерв!
Выйдя из дилижанса на почтовой станции Страсбурга, Антон пошел было по улице этого типично немецкого города в сторону Рейна, но его так шатало и мотало после почти непрерывной езды и вследствие изрядной голодухи, что он переменил направление и вошел в первый попавшийся ресторан. Впрочем, на ресторан это заведение общественного питания совсем не походило, а выглядело как обычная столовая на немецкий лад. К офицеру (Антон был уже обряжен в зеленый егерский мундир, хоть оружия пока не имел) сноровисто подошел сам хозяин, который на вопрос «Чем Вы, герр ресторатор, можете покормить уставшего солдата?» состроил постную рожу и покачал сокрушенно головой:
— Увы, герр лейтенант, мои запасы вчистую подъели ваши камрады. Могу предложить только тушеную капусту и хлеб.
— Представьте, что перед Вами сидит генерал с соответствующим жалованьем и добавьте что-нибудь мясное.
— Генерал… Тогда другое дело. Для генерала у Марты, моей поварихи, припрятана где-то пара свиных колбасок. Но какими деньгами будет рассчитываться герр генерал: ассигнатами или звонкими сантимами?
— Что, бумажные деньги в Эльзасе не приветствуются?
— Отчего же, мы их принимаем, только по курсу 360 к 1. Но генерал, я уверен, может заплатить и монетами.
— А сколько Вы желаете получить за капусту и колбаски?
— Пожалуй, десять сантимов меня бы устроили…
— То есть половина золотого франка? А лицо у Вас не треснет, гражданин ресторатор? Вот Вам монета в пять сантимов и ни су больше. И скажите спасибо, что со мной нет моих егерей, которые очень суровы к нуворишам.
— Это я-то нувориш? Пластаюсь день и ночь в поисках продуктов, кормлю изрядное число офицеров, сержантов и капралов и я, оказывается, наживаюсь? Грех Вам так на меня наговаривать, мсье генерал-лейтенант…
— Ладно, признаю, был неправ, — завершил Антон необходимую пикировку. — Так где там знаменитые колбаски с тушеной капустой?
Лагерь кавалерийской дивизии (ряды палаток и коновязи за ними вдоль опушки прибрежного леса) Антон нашел на южной окраине Келя. Штаб дивизии располагался тоже в стандартной парусиновой палатке (4х4 м), в которой в данный момент пребывал в одиночестве полковник (в сине-белой форме кирасир) лет под тридцать, изучавший лежавшую на столе карту.
— Мон колонель, — обратился к нему на входе Антон, — су-лейтенант Антуан Фонтанэ прибыл для прохождения службы. Вот распоряжение военного министра.
— Себастьян Дешамбр, начальник штаба сводной кавалерийской дивизии, — отрекомендовался офицер не вставая, взял протянутые бумаги и бегло прочел. После чего позволил себе поудивляться:
— В Ваши годы кавалеристы либо уже полковники, либо покойники, а Вы только-только су-лейтенант. Хотя вид имеете вполне бравый. Где прятались от призыва?
— В Новом Орлеане, мон колонель. Это город на реке Миссисипи, в США.
— Авантюрист, значит? Экзамен сдали экстерном в Парижской школе, а там раньше поблажек никому не делали. Но все-таки покажите и нам, что Вы умеете…
И встал из-за стола, обнажив протез вместо левой голени.
Спустя полчаса, заполненные для Антона гарцеванием на коне, рубкой лозы, стрельбой из штуцера и пистолета с седла и ориентированием на местности по карте, полковник Дюшамбр соизволил радушно улыбнуться и сказал:
— Добро пожаловать су-лейтенант Фонтанэ в нашу резервную часть. По своим статям Вы вполне годитесь в кирасиры, но раз на Вас зеленая форма, я назначаю Вас командиром пелотона (взвода, кто не знает) конных егерей в эскадроне капитана Перрье. Там пелотонами пока командуют аджюданы и Вы будете первым офицером. Не подведите свое звание, станьте первым среди лучших.
— Буду стараться, мон колонель, — улыбнулся в ответ Антон. — Если капитан Перрье не будет против…
Капитан Перрье был далек от образа бравого кавалериста: в своей мешковатой поношенной форме и при бороде он более всего походил на лесника, которым оказывается и был до службы в армии. Возраст его располагался между сорока и пятьюдесятью и потому речь комэска отличалась степенностью. Лейтенанту-новобранцу он первым делом сказал:
— Наше основное дело — разведка. Поэтому егеря должны уметь пробираться по любой местности, причем скрытно не только для противника, но и для местных жителей. Прошел тихо, увидел все что надо и так же ушел. Если же тебя обнаружили, то твои сведения о противнике будут обесценены: он ведь не дурак и постарается сменить свое местоположение.
— Тогда в поиске вы, вероятно, маскируете себя и коней накидками? — спросил Антон.
Капитан воззрился на него с удивлением, потом сказал:
— Нет, это лишнее. У нас и так форма зеленая, под цвет леса и травы.
— Но лошади-то бурые…
— Лошадей видно, это так. Значит, пробирайтесь по глухой части леса…
— На вооружении егерей стоят штуцеры… — начал опять Антон, но Перрье его поправил:
— Штуцеров у нас мало, больше обычных фузей…
— Значит, кроме разведки, егеря должны производить внезапные обстрелы? — продолжил свою линию новобранец.
— Да, — согласился капитан. — Но штуцеров мало, а из фузей с большой дистанции не попадешь, только попугаешь. Так что от наших обстрелов толку мало.
— Если мы находимся в резерве, — начал третью песнь Антон, — то нас в любой момент могут кинуть в атаку или заткнуть нами дыру в обороне?
— Могут, наверно, — равнодушно ответил Перрье. — Но, в основном, бросят кирасир, драгун, шеволежер или гусар. Конных егерей в дивизии мало, всего два эскадрона, поэтому наше дело все-таки разведка. Ну, инструктаж с Вами я провел, с пелотоном своим Вы познакомитесь позже, а пока надо Вас куда-то поселить… Вот что: я живу вдвоем со своим заместителем, Огюстом Клюни, и в палатке еще достаточно места. Вы можете поселиться с нами, но с одним условием…
— Каким же?
— Дешамбр сказал мне, что Вы приехали из Америки. Надеюсь, Вы будете рассказывать нам о ней? Например, какие там леса и на кого в них охотятся?
«Мать твою за ногу! — взъярился в душе Антон. — Я же не был в этой Америке ни разу! Придется теперь припоминать ее флору и фауну, а то и придумывать!»
Глава тринадцатая. Первый бой Антуана Фонтанэ
На обживание в эскадроне времени су-лейтенанту Фонтанэ совсем не дали: утром 27 июня кавалерийскую дивизию прикомандировали к корпусу Дезе, а эскадроны конных егерей обязали тотчас провести скрытый поиск в направлении города Раштатт — в то время как гусары на своих резвых конях обеспечат поиск лобовой. В итоге эскадрон Перрье перешел по Кельскому мосту реку Кинциг, достиг по шоссе деревни Корк и свернул на север, к южной оконечности лесного массива. Вблизи этот лес оказался довольно молодым (искусственно насаженным) и состоял из дубов, росших в соседстве с буками, ясенями и грабами, Впрочем, конный отряд он исправно скрывал, а большего от него и не требовалось. Посередине массива была проложена меридиональная просека шириной около 5 метров, но Перрье ехать по ней запретил: разом на вражеский секрет наскочишь. Здесь он велел всем спешиться и замотать копыта лошадей заранее приготовлеными тряпками. Далее один пелотон он пустил вблизи восточной опушки леса, а второй — вблизи западной. От восточного пелотона вскоре прискакал егерь с сообщением, что в большой деревне за озером («Легельсхурст», — сказал Перрье, изучавший с утра карту) наблюдается конный отряд — по виду австрийские гусары.
— Это тоже разведка или аванпост, — сказал Перрье. — Черт с ними, едем дальше.
Вскоре егеря достигли северной опушки леса и здесь разделились: полуэскадрон под командой Клюни двинул на север, к Дирсхайму, а Перрье со вторым (где был и пелотон Фонтанэ) продолжил путь по лесу, но уже на восток, к городку Ренхен. К полудню они наткнулись на речку, протекающую по лесу.
— Это Ренх, — сказал Перрье. — Всем спешиться и залечь вместе с конями. Жерар и Матье, тихо вперед к восточной опушке леса и не лениться, поползать, поползать там…
Разведчики отсутствовали около часа, вернулись и доложили две новости: 1) за лесом вдоль опушки разбит большой палаточный лагерь («тысяч на десять»), а между речкой и городком («Ренхен» — буркнул Перрье) возводятся редуты для пушек; 2) по лесу шастают пешие патрули («мы на один чуть не наткнулись»).
— Что ж, основную задачу мы выполнили, противник найден и отсюда он не уйдет, — констатировал командир эскадрона. — Теперь надо обследовать обстановку в узком перешейке леса, через который мы с вами прошли сюда: в его северной выемке возможно скрытное накопление кавалерии, которая может проскочить в тыл наших колонн, наступающих на Ренхен. Если же засады там нет, то уже через южную выемку, от Легельсхурста, можно проскользнуть нашей кавалерии и ударить в тыл австрийцам…
Ранним утром 28 июня корпус Дезе в составе дивизий Бопюи и Дельмаса вышел из Келя и ранее взятого Вильштетта и резво двинулся через Легельсхурст и Аппенвайер на Урлоффен и Цузенхофен, имея в качестве цели позиции австрийского генерала Антона Старого у Ренхена. Когда большая часть пути французской пехотой и артиллерией была пройдена (около 10 км и практически без противодействия со стороны австрийских патрулей), в сторону Легельсхурста помчались все разнородные части кавалерийской дивизии, которые углубились в разведанную егерями южную выемку леса, проникли через лесной перешеек в выемку северную и стали ждать приказа от генерала Дезе. Вот с обеих сторон загремели пушки и затрещали ружейные выстрелы — битва началась.
Антон вдруг начал очень волноваться: вот-вот начнется кавалерийская атака, в которой примут участие и егеря (какой в них прок, сидящих на тихоходных крестьянских лошадях и толком не умеющих владеть саблями?) — а вдруг его в этой атаке убьют? Закончится его столь интересная пока попаданческая эпопея…
— Что, мандраж начался? — спросил подъехавший к его пелотону капитан Перрье. — В первом бою почти у всех так. Но мы окажемся в самом хвосте атаки, и вряд ли на нашу долю достанутся австрийские кирасиры. Если же выскочат, то не тушуйся и командуй стрелять: наши егеря умеют все-таки это делать. О, кто-то прытко скачет с тыла! Не иначе адъютант Дезе к нашему генералу. Поеду поближе к штабу…
И вот конная масса зашевелилась и двинулась вдоль опушки на восток: впереди гусары, за ними драгуны, потом кирасиры и в арьегарде немногочисленные егеря. Вот новый поворот, на юго-восток — туда, где белеют палатки и стоят пешие и конные резервы противника. Гусары вдруг повернули влево, намереваясь обойти по дуге городок, драгуны, достигнув палаток, ушли с пути кирасир вправо и влево, ловко спешились и стали дружно стрелять в сторону ошарашенного противника, а кирасиры набрали темп, необходимый для сокрушительного удара. Однако австрийские кирасиры, стоявшие в резерве, дружно повернули коней и погнали их навстречу французам. Две лавы схлестнулись и начали круговерть, поднимая клубы пыли…
Значительно отставшие конноегеря стали еще больше притормаживать, соображая, где в этом боестолкновении их место. Вдруг из туч пыли стали вырываться им навстречу кирасиры, причем не сине-белые французские, а грязно белые, то есть австрийские!
— Егеря, к лесу! — громко крикнул Перрье. — Спешиваемся и стреляем из-за деревьев!
Впрочем, австрийцы стали заворачивать коней с намерением ударить в спину французским кирасирам. И тут в их спины стали вонзаться егерские пули! Уцелевшие кирасиры вновь развернули коней и понеслись в атаку на егерей. Пули полетели им навстречу, но почему-то без особых для большинства последствий. Однако и кирасиры, подскакав к стене леса, в которую углубились егеря, осознали бессилие своих палашей и помчались уже в сторону, прочь из битвы.
Итог сражения под Ренхеном оказался плюсовым для Дезе: потеряв несколько сот убитыми и ранеными (как и генерал Старой), он взял 1200 пленных, 10 пушек и почти все имущество военного лагеря австрийцев, которые стали отступать к Раштадту. Развивая успех, его дивизии пошли по пятам Старого, но гусарский авангард, выйдя к реке Мург (на которой стоит Раштадт), обнаружил за ней основные силы корпуса Латура, пришедшие сюда из Мангейма.
Глава четырнадцатая. Поиск на Эберштайнбург
На другой день после битвы при Ренхене в Кель вошел корпус Сен-Сира, базировавшийся до того под Мангеймом — и началась передислокация частей армии Моро. В итоге через два дня эскадрон конных егерей капитана Перрье оказался в Бадене, где обосновался штаб Сен-Сира, действующего в центре Рейнской армии. Сам штаб разместился в Новом замке маркграфа Баденского, а егеря поставили, как обычно, палатки — в долине реки Оос, под замком.
Антон внутренне слегка обалдел: как же, он находится в том самом Бадене, где перебывали многие гранды русской литературы (Тургенев, Достоевский, Толстой, Гоголь и, вроде бы, Чехов), а также многочисленные аристократы и великие князья, тратившие огромные деньги в казино. Но все они тусовались здесь в девятнадцатом веке, а пока казино еще не построили, есть лишь термальные лечебницы. Маркграф же Бадена имеет основную резиденцию в том самом Раштатте, куда нацелены войска Моро.
Он сидел в уже обжитой капитанской палатке и мастерил боло (длинные сыромятные ремни ему дал Жан Пико, аджюдан из его пелотона, а чугунными шариками диаметром в дюйм и весом по 50 грамм разжился у артиллеристов), когда внутрь вдруг вошел Николя Даву!
— Бонжур, мсье Фонтанэ! — сказал он улыбаясь. — Я о Вас всюду расспрашиваю, а Вы, оказывается, расположились под окнами моего кабинета!
— Бонжур и Вам, мон женераль, — заулыбался Антон. — Вы что же, служите в штабе Сен-Сира?
— Нет, Антуан, меня прикомандировали к штабу корпуса Ферино. Сюда я прибыл для согласования действий нашего правого фланга с центром армии. Но Ваше определение моей деятельности очень точное: я не воюю, а именно служу. Одиннадцатой спицей в колеснице, генералом без солдат. В общем, под рукой то начальника штаба, а то и самого командира корпуса. Подсказываю, передаю приказы, наблюдаю, инспектирую. И вспоминаю Вас с той самой присказкой «другие, смотришь, перебиты…». А Вы, я слышал, уже были в деле?
— Под Ренхеном, — кивнул Антон. — И жутко перепугался, когда на нас выскочили австрийские кирасиры!
— Но тотчас взяли себя в руки и, будучи мастером стрельбы, их всех уложили?
— Стрелял, но, кажется, не попал. И слава богу, они от нас отвернули и ускакали.
— Тогда этот бой не в счет. Вот прольете чужую или свою кровь, тогда крещение боем будет состоявшимся. А что это Вы делаете?
— Это боло, ременная ловушка для коней или солдат. Срабатывает лучше аркана.
— Не понимаю как?
— Вот закончу его делать, тогда покажу. А пока, мсье штабной генерал, не подскажете, когда и где состоится следующий бой?
— Это по большей части зависит от вас, разведчиков. Вы ведь пойдете завтра в поиск?
— Вероятно, да. Капитан ушел к вам в штаб за распоряжениями.
— Тогда желаю Вам, Антуан, досконально разузнать позиции противника на нашем фланге и при этом не попасться в плен и не нарваться на штык или пулю. До встречи завтра вечером.
Конноегеря вышли в поиск, как повелось, с первыми лучами еще только думающего о восходе солнца. Пелотону Фонтанэ была поставлена самостоятельная задача разведать подходы к северной окраине деревни Эберштайнбург, расположенной на водоразделе рек Оос и Мург, в 5 км от Бадена и в 6 от городка Гаггенау. Карту местности он изучил вчера, но все равно взял с собой кроки с нее. Оглядев неровный строй из 30 егерей и привычно поморщившись на их лядащих лошадей, Антон спросил:
— Мне напомнить вам наставления капитана Перрье?
— Не-ет, — вразнобой ответили егеря.
— Маскировочные накидки на лошадей взяли все?
— Да-а…
— Тогда рысью за мной марш!
Первый отрезок их пути лежал к развалинам замка Хоэнбаден, возвышавшегося над северной окраиной Бадена, в середине залесенного правого склона долины р. Оос. Дорога туда была запущенной, но вполне проходимой. Оказавшись под стенами выгоревшего изнутри замка, Антон обернулся и умилился видом просыпающегося городка: «Картинка, да и только! И правильно, что в эти времена сражения ведутся, как правило, в стороне от населенных пунктов. Проигравший битву не цепляется за них, а спокойно сдает победителю. В итоге и дома и жители остаются как бы за скобками войн. И лишь городам, окруженным крепостными стенами, несладко: их-то прессуют по полной…»
За Хоэнбаденом было три тропы, ведущие в сторону Эберштайнбурга (одна прямо по водоразделу, а две по северному склону), но следовало идти лесом между ними, и Антон выбрал путь ближе к верхней тропе. Однако сначала егеря спешились, обвязали коням копыта и накинули на крупы и головы сшитые за два вечера тряпочные покрывала, которые стали «инкрустировать» ветками, пучками травы и листьями. Несколькими ветками украсили и себя. Осмотр егерей и лошадей в лесу с дистанции 100 м. Антона удовлетворил: их видно, но только если приглядеться пристально.
Впереди отряда шло боевое охранение из пяти конных егерей, рассыпанных веером шириной около 100 м. Компаса у Антона не было («Эх, жаль!»), но были карманные часы (подарок Констанции), по которым он и ориентировался: при направлении на восток в 5 часов утра следовало идти на 15 градусов правее солнца, в 6 часов — на него, а в 7 часов — на 15 градусов левее. Пройденное расстояние он тоже брал по часам: по опыту Перрье за час лошади преодолевают по лесу тихим шагом около половины лье (чуть более 2 км). Соответственно, когда отряд стал спускаться по склону, Антон выждал полчаса и скомандовал остановку. После чего передал командование аджюдану Пико и, взяв с собой двух опытных егерей, продолжил путь к деревне пешком, сторожко останавливаясь каждые 50 метров. Вскоре им попалась под ноги тропинка, ведущая на восток. Они пошли вдоль нее метрах в 10–20 справа, ориентируясь по просвету. Но вот впереди меж деревьев показались многочисленные просветы — признак близкой опушки. Антон беззвучно маякнул «делай как я» (эти сигналы он разучил с пелотоном вечером), потом лег на траву и пополз. Через 5 минут егеря достигли опушки и стали обозревать лежащую у подножья горы деревню, вытянувшуюся в южном направлении более чем на километр.
С первого взгляда стало ясно, что в деревне и ее окрестностях скопилась очень большая масса войск: от 10 до 15 тысяч. Антон достал тетрадь и карандаш и стал бегло зарисовывать расположение австрийских позиций, начиная с батарей. Вдруг он увидел, что из деревни бодрой рысью выскочила группа конноегерей («Пожалуй, полэскадрона» — прикинул Антон) и направилась ровно к тому месту, где расположились французские разведчики. Спутники Антона тревожно посмотрели на него, готовясь порскнуть в сторону, но тот успокаивающе поднял руку, поняв, что отряд целит на рядом расположенную тропу. Переждав, когда всадники проскачут мимо, разведчики продолжили наблюдательную миссию. Но вот Антон закрыл тетрадь и тут в их тылу захлопали выстрелы! Он вскочил, сдернул со спины фузею (штуцер ему не достался) и побежал как можно бесшумно вверх по склону вместе с егерями, придерживаясь просвета над тропинкой. Выстрелы становились громче, ближе и бегуны удвоили осторожность.
Наконец они увидели скопление австрийских егерей, большей частью спешившихся и стреляющих стоя из-за деревьев вглубь леса, то есть район базирования их родного пелотона. Антон увлек своих солдат за собой к тропинке (вдоль которой видимость была лучше) и тихо скомандовал:
— На виду как раз трое. Я бью левого, Мэтью центрового, а ты, Пьер, правого. Целимся тщательно, как они будут падать, не смотрим, а сразу бежим на карачках вправо, забирая вверх склона, к нашим.
Их суматошный бег мог оказаться удачным, но пятеро оставшихся на конях австрийцев пустились в сторону дерзких стрелков и вскоре на них выскочили. Перезарядить ружья разведчики не успели, но и у австрийцев они оказались разряжены. Зато в руках у них были сабли, которые они взметнули вверх для смертельных ударов. Егеря подставили (как их учили) под сабли ружья и отбили первый наскок. Антон же выхватил из-под мышки подвешенный туда пистолет и разрядил в своего противника. Следом он проворно достал из коробочки на поясе боло, крутнул его над головой и бросил в налетающего коня другого всадника. Ремни, увлеченные шариками, оплели передние ноги коня, и он рухнул грудью на землю, выкинув из седла хозяина. Антон же, ухватив свое ружье вдоль, как шест, крутнулся на месте и метнул его прикладом вперед, целя в затылок австрийца, насевшего на Мэтью. Тот кулем свалился с коня, а ловкий су-лейтенант впрыгнул вместо него в седло, выдернул из ножен свою саблю, налетел на противника Пьера и в два приема ранил его в руку. Когда он повернул коня в сторону пятого австрийца, бывшего в тылу своих товарищей, то увидел его улепетывающим во все лопатки. Ошалелые Мэтью и Пьер стали было благодарить своего лейтенанта, но он вмиг пресек их восторги и приказал взять в повод породистых австрийских коней, а сам стал сноровисто распутывать ноги ушибленного животного (пощадив прикинувшегося ветошью хозяина). После чего они продолжили путь и вскоре вышли к своему отряду, который продолжал перестрелку.
— Идем к северу, — безапелляционно приказал Антон. — Вряд ли австрийцы станут уходить далеко от тропы. Тем более, что мы их число изрядно сократили. У нас, кстати, потери есть?
— Двоих пули зацепили, но не слишком серьезно, — ответил Пико. — А вы и конями смогли разжиться? Да еще какими справными…
— Кони отличные, — согласился Антон. — Всему пелотону бы таких. Ничего, война только началась, отобьем у противника еще, если повезет…
Глава пятнадцатая. Бои за Швабию
Поделиться книгой: