Помоги проекту - поделись книгой:
Ты чувствуешь, как его пальцы уже в кровь изодрали твой живот. Тебе больно, но ты должен терпеть. Если отстранишься от брата хоть немного, он тут же вас раскидает. Тогда ещё большего кровопролития не избежать.
Поэтому ты лежишь, навалившись на руки собственного брата, заломленные ему за спину, и терпишь, как он своими ногтями в кровь раздирает тебе живот.
Растерянный отец со сломанным носом и перепачканным кровью лицом сидит на ногах своего сына, всем весом стараясь удержать их рывки и брыкания. По его лицу видно, что он напуган. Сильно напуган.
Пока твой брат ревёт, уткнувшись в пол, и обещает изрубить отца на мелкие кусочки, сам отец кричит матери, чтобы она принесла какую-нибудь верёвку. Твоя мать с бледным лицом и слезами на глазах стоит рядом с вами…
Сказать, что она в шоке – ничего не сказать.
Отец опять кричит ей, чтобы она принесла какую-нибудь верёвку…
Но минуты через две выясняется, что никаких верёвок в доме нет. Мать вбегает на кухню и дрожащим голосом сообщает вам об этом.
Ты лежишь на брате и чувствуешь, что твои руки всё больше устают сдерживать его предплечья. А пальцы его рук всё сильнее раздирают твой живот. Больно.
– Тогда вызывай милицию! – кричит отец и пытается утереть кровь со своего лица. – Зови кого-нибудь из соседей!
Пока кровь с твоего живота пачкает брату руки и спину, слышишь, как мать звонит в милицию. Потом она выбегает в подъезд и дверь в квартиру оставляет открытой нараспашку.
Ты слышишь, как она со словами "сыночек, сыночек" стучит в соседские квартиры вашего крыла.
Она просто долбится в них.
Беда в том, что весь ваш этаж – это исключительно женщины. Мужчин нет. Все эти женщины, они либо матери-одиночки, либо просто в разводе.
Мужиков на восемь квартир нет совсем. Только в вашей семье трое, и всё.
Две тётки-соседки выскакивают из своих квартир и начинают беспомощно глазеть на ситуацию, не зная, что делать. А вы с отцом всё держите брата на кухонном полу. Ты уже начинаешь думать: ещё минуты две, и я не смогу его удерживать…
Руки устают.
У вашей квартиры поднимается женский взволнованный галдёж, ты слышишь это с кухни. Соседки испуганно заглядывают к вам и от увиденного прикрывают рты руками
Твоя бледная плачущая мать вспоминает, что во втором крыле, где другие четыре квартиры, есть один мужик.
Недавно в одну из тех квартир переехала семья из Перми – он, она и их сынулька.
По всей видимости, какие-то деляги – и муж, и жена обычно одеваются во всё строгое, у каждого своя неплохая иномарка…
Бабы галдят у вашей квартиры, по подъезду разносится рёв твоего брата и клятвенные обещания изрезать отца на части и закопать в лесу…
Твоя взъерошенная мать с бледным лицом и слезами на глазах подбегает к квартирным звонкам другого подъездного крыла. Перед ней кнопки четырех звонков. Она быстро выбирает нужную и нажимает.
– Сыночек… Сыночек, – испуганно шепчет она и поглядывает назад, на открытую дверь своей квартиры…
Через шум на этаже матери вдруг слышится, как в глубине отгороженного железной дверью крыла с четырьмя квартирами щёлкает дверной замок. Она слышит, как тапочки шлёпают по бетонному полу за дверью… Они направляются к ней.
Твоя мать слышит, что человек подходит к двери и останавливается. Он не спрашивает, кто там… Видимо, смотрит в глазок.
Тогда твоя мать просто начинает сбивчиво говорить в дверь:
– Помогите нам. У нас беда… Там драка. Мой сыночек… Они сейчас искалечат друг друга…
Она говорит это всё, а у самой слёзы бегут из глаз.
– Помогите, пожалуйста, – говорит твоя мать в дверь…
Позади неё в нескольких метрах у открытой двери в вашу квартиру кудахчут переполошённые тётки-соседки. По этажу разносится рёв твоего брата…
Мать через собственные слёзы и всхлипывания слышит, как тапочки шлёпают от двери. Тот человек за железной дверью…
Он возвращается к себе в квартиру.
Он уходит.
Только тапочки звонко шлёпают по бетону…
Мать, раздираемая переживаниями, бледная бежит обратно к вам.
Вам повезло, что милиция в тот раз прибыла довольно быстро. Минут через десять после звонка.
Хотя кто может ручаться за точное восприятие времени в столь критической ситуации? Вы же не роботы…
Двое милиционеров надевают на твоего брата наручники.
Его пальцы перепачканы кровью. Твоей и твоего отца…
Когда его уводят, отец смотрит им вслед и пытается утереть кровь со своего лица. Трогает свой опухающий нос.
Ты смотришь на свой раскарябанный ногтями живот и прикладываешь к нему ладонь… Щиплет…
Смотришь на свою мать.
Она хватает ртом воздух и держится за сердце. Её лицо бледное-бледное и всё перепачкано слезами.
– Выпей что-нибудь для сердца, – говоришь ты ей, а сам думаешь: наверное, это чуть ли не самое ужасное в жизни любой женщины, когда прямо у неё на глазах на её сына надевают наручники и уводят.
Когда на следующий день мать рассказывает тебе про того пермяка за дверью, про то, как эта гнида посмотрела в глазок и пошла обратно спать, ты на несколько мгновений даже теряешь дар речи.
Такого говна на своём этаже ты не ожидал.
И как эта сука смогла спать в ту ночь?
Когда почти за стеной кого-то убивают, как можно уснуть?
Но даже если гипотетически уснуть и можно, то как потом с этим жить? Или ощущать себя сукой, это нормально для такого говна, как этот пермяк?
Как этот Леонов Максим Анатольевич, пермский уроженец…
Сучий бизнесмен.
Это невыгодное вложение, наверное, думал он, глядя в дверной глазок на твою плачущую мать и слыша гам в подъезде. Чревато большими затратами вплоть до банкротства, подумал он и пошёл спать.
Но на деле же эта тварь, конечно, просто обделалась. Испугалась.
Мысли о своей собственной шкуре заботили её больше, будто это мех ондатры или чернобурой лисицы.
Для людей, вдруг решивших переменить свою жизнь, многочисленные тренинговые компании проводят так называемые курсы личностного роста. Обычно дешёвые философствования тренера перемешаны с уймой элементов из всяких бизнес-тренингов.
Тебя будут заставлять плакать. Тебя будут заставлять смеяться.
С тобой будут делать всё, что вздумается тренеру, если он решит, что это изменит твоё отношение к жизни.
Если он решит, что это сделает тебя Лидером…
Иногда там присутствует упражнение "лодка".
Всем участникам рисуют мысленную картину: пассажирский лайнер тонет, все в панике. На корабле всего одна шлюпка. Войдут – пять человек. И вот каждый участник тренинга должен решить, кого бы он посадил в эту шлюпку, если бы власть была в его руках.
Обычно все говорят, я бы посадил стариков и детей. Так говорят большинство.
Некоторые говорят, я бы посадил в шлюпку родственников, если они были на тонущем лайнере.
В общем, кто как, но обычно ответы именно такие. Мало кто откровенно говорит, что прыгнул бы в лодку сам, локтями расталкивая остальных, и принялся бешено грести вёслами прочь, чтобы никто не догнал его вплавь и не придушил…
И ведь что интересно, обычно на тренингах личностного роста тренер кричит на всех, кто отвечает по выше изложенным сценариям:
Ведь суть курса заключается в том, чтобы показать человеку, что он сам значит многое. Что он не просто пустое место, а Человек.
Что он не дырка в жопе, а Лидер.
Суть таких тренингов – повысить уровень самооценки человека и внушить ему мысль, что он что-то значит и может в этом мире.
И вот тренер кричит на всех, кто решает спасти тонущих стариков и детей:
Сейчас все эти тренинговые компании, это очень модная и распространённая штука. Тысячи человек в одном городе одновременно участвуют в подобных тренингах.
Если задуматься, то сколько выпускников таких Академий Лидерства нынче ходит вокруг? Сколько таких ничтожеств с убогой философией западного прагматизма окружает тебя в одну секунду времени?
И упаси бог, если среди твоих соседей есть хоть один выпускник такой Академии.
Такие твари просто смотрят в дверной глазок на плачущую женщину, зовущую на помощь, и вспоминают упражнение "лодка"… А потом просто идут спать, шаркая тапочками по бетону.
Во всём вашем двенадцатиэтажном доме, наверное, только ты один, как мудак бегаешь по этажам, если вдруг услышишь, как кто-то где-то кричит. Бегаешь, прислушиваешься, пытаешься определить, где и кто нуждается в помощи. Как мудак, ей богу…
И что интересно, никто и никогда не выбегал на крики вместе с тобой. Ты такого никогда не видел. Все сидят по норам. Делают вид, что всё хорошо, всё нормально.
Потом соседа-пермяка ты видишь нечасто. Изредка вы сталкиваетесь у лифта. Ты просто холодно смотришь ему в глаза, и он всегда почему-то потупляет свой взор.
Как будто чувствует свою вину. Как будто осознаёт…
Ты с ним не здороваешься, с этим говном. И, наверное, он понимает, почему.
Тебе семнадцать. Вы ещё живёте в коммуналке.
Этажом ниже вас проживает молодое семейство – муж, жена и их шестилетний сын. Всё идёт хорошо, пока у них не рождается дочь…
В какой-то момент соседка этой семьи выходит из себя от частого ночного плача новорожденной крохи. Тогда-то она и начинает регулярно травить своим мордатым ротвейлером шестилетнего соседского парнишку.
Когда собака кидалась на паренька, эта дама не особенно старалась удерживать её на поводке. Она держала поводок, но ровно с таким тщанием, чтобы её питомец мог максимально близко приблизиться к перепуганному и обоссавшемуся мальчугану, если ему не удавалось убежать.
Так бывало регулярно. В течение полугода.
Не один раз злая тётка буквально сгоняла соседского сынишку с третьего этажа на первый, когда тот хотел пройти домой. Родители парня написали несколько заявлений на свою озлобленную соседку, но в милиции им спокойно отвечали: нет укусов – нет дела…
Сама же хозяйка ротвейлера говорила своим соседям: понарожали тут… Спать ночами не дают… Продавайте свою комнату мне и убирайтесь…
Вся эта ситуация длилась до тех пор, пока однажды разъярённый ротвейлер просто не вырвал поводок из рук хозяйки и не накинулся на вжавшегося в стену соседского паренька, на которого он и был натаскан.
В два укуса он обгладывает мальчишке пол-лица. Пока ошарашенной хозяйке вновь удаётся ухватить упущенный поводок, зверь успевает мощными челюстями перемолоть своей брыкающейся жертве и сухожилия на обеих ногах…
Парнишка выжил, но был на всю жизнь изуродован. Почти полгода он провёл в больнице, пока его лицо уродливыми очертаниями зарастало новой кожей.
Его изорванные в ляжках ноги так никогда и не смогут больше гонять мяч во дворе.
К его губам никогда не прильнёт в поцелуе девочка.
Потому что губ у него попросту нет.
Как нет у него и носа.
Пока там какие-то органы решали вопрос об уголовном деле и умерщвлении собаки, хозяйка продолжала выгуливать своего любимца. Правда, всё чаще в наморднике. Хотя, бывало, и без него.
Ты не помнишь родителей покусанного парня. Не помнишь, были ли они рохлями или чем-то в этом роде, но как бы там ни было, а свою соседку они не покалечили. И даже не покалечили её собаку… Как будто эту честь приберегли для кого-то другого.
Примерно через две недели после инцидента, ты поднимаешься по лестнице домой. Ты ходил на первый этаж к знакомому отца за крестовой отвёрткой. На одном из лестничных пролётов на тебя набрасывается тот самый ротвейлер.
Поделиться книгой: