В интересах государства. Орден Надежды

Ронцов кивнул.

— Да, было такое дело. Но сперва надо сходить на службу. Панихида все же. Траур…

— Что за траур? — прикинулся дурачком я.

Серега приподнял брови.

— Да как же… По княжичам. И… И Грише.

“Ты действительно не помнишь?” — прозвучал в голове голос Ронцова. — “Не поверю! Я же видел тебя в покоях ректора, когда уходил. Ты должен все помнить!”

“Помню я, расслабься”, — проворчал я, с трудом сдерживая рвотные позывы. Голова болела так сильно, что меня выворачивало наизнанку от спазмов. — “Но официальной версии не знаю”.

— Короче, передрались они. Дуэль была большая Меншикова с Гагариным. Забелло был секундантом Меншикова, Гриша… Гриша, дурень, согласился быть секундантом Гагарина. Видать, хотел подружиться с более умелым менталистом. Ну и Исаев с ними затесался. В общем, что-то у них пошло не так. То ли какой-то артефакт из-под контроля у Гагарина вышел, то ли Меншиков винамия нанюхался… Словом, никто не выжил. Такая вот дуэль…

— Зря Гриша с нами не пошел, — вздохнул Коля. — А я все гадал, куда он запропастился, когда мы Голову прятать пошли…

Я старательно изображал скорбь, хотя особых сложностей это мне не доставляло. Голова раскалывалась. Заметив это, Сперанский наклонился ко мне.

— Голова болит?

— Ага…

— Где?

Я осторожно прикоснулся к правому виску.

— Вся правая половина, глаз… Глаз аж вырвать хочется.

— Понятно, — хмыкнул лекарь. — Мигрень обыкновенная. Давай сюда башку, лечить буду. А потом пойдем на панихиду. До этих княжичей мне дела нет, но надо почтить Гришу.

***

Аудиториумская церковь носила название Домовой, но на деле представляла собой довольно большой храм. Туда при желании мог поместиться весь курс. И сейчас, холодным и пасмурным воскресным утром, в стены храма набилось достаточно народу.

От студентов я выяснил, что тела погибших уже отправили родственникам, а сегодняшняя служба была скорее данью уважения.

Я в бога не верил, но чувства верующих уважал, поэтому стоял все время, пока пели молитвы. Успокоившаяся было мигрень снова расцвела цветком боли от тяжелого запаха благовоний, но я терпел.

Многие девчонки плакали, большинство парней казались потерянными. Во время службы все молчали, но по дороге в храм я то и дело слышал обрывки разговоров — гибель княжичей стала для однокурсников настоящим шоком. Многие впервые столкнулись со смертью и пытались переварить этот новый опыт.

Когда все закончилось, мы вывалились на улицу. Грасс, вытащив из рукава кителя сигарету, воровато огляделась по сторонам и незаметно свернула на узкую тропу парка — бегала курить, пока никто не видел.

Я пустил Сперанского и Ронцова вперед — многие однокурсники подходили к нам и выражали соболезнования — все же мы с Афанасьевым были соседями и дружили.

Знали бы они, как все обстояло на самом деле…

Я уже почти оторвался от взволнованных ребят, когда кто-то крепко схватил меня за рукав.

— Погоди, Михаил.

Я обернулся.

Константин Денисов, совершенно подавленный и мрачный, как грозовое питерское небо, отпустил мою руку и кивнул в сторону.

— Нужно поговорить. Пять минут. Пожалуйста.

Я чуть не икнул от такого внезапного приступа вежливости, но язвить не стал. В конце концов, Денисов, хоть и связался не с теми людьми, но все же с ними дружил. Следовало это уважать. Особенно сейчас, когда они совершенно точно уже никому бы не причинили вреда.

— Да, конечно, — отозвался я и, махнув рукой соседям, последовал за Денисовым.

Вражина замялся, явно осторожничая со словами.

— Извини, что влезаю, — наконец сказал он. — Понимаю, у вас самих горе. Вы с Гришей дружили. Но я хотел задать тебе вопрос. Это очень важно.

Я кивнул, чувствуя неладное.

— Задавай, Костя.

— В тот вечер… Перед тем, как Меншиков и друзья пропали… Ты не замечал ничего странного?

— Помимо того, что вломился в Лабораториум и усмирял говорящую отрубленную голову? — печально улыбнулся я.

Денисов мотнул головой.

— Я не об этом. Ты не видел в ту ночь Меншикова? Или Исаева с Забелло? Они не сталкивались с тобой?

— Нет, — солгал я. — А что?

Мой противник молчал, опустив глаза.

— Константин, в чем дело?

— Я не знаю, могу ли тебе доверять, — оглянувшись по сторонам, тихо ответил он. — Но меня во всем этом кое-что слишком уж смущает. Михаил, не могло быть никакой дуэли. Я точно знаю, что Андрей, Казимир и Матвей в ту ночь ушли за тобой.

Глава 2

Ежась от холодного ветра, Денисов выжидающе смотрел на меня. Я отвел глаза.

— Не знаю, Костя. В дуэль мне верится с трудом, но…

— Они знали, что вы пошли за Головой! — ухватив меня за грудки, прорычал парень. — Точно знали! У них был свой засланный казачок в вашей компании. Он выложил нам весь ваш план.

Почуяв грубость, сила вокруг моих рук мгновенно вспыхнула, но я мигом погасил свечение.

— Аккуратнее, пожалуйста, — я отцепил руки Денисова от своего воротника, но не стал хамить. — Выходит, ты знаешь гораздо больше меня.

Раз уж я решил подыгрывать и придерживаться официальной версии, придется играть по полной. Хотя Денисов был единственной ниточкой, что могла привести меня к Темной Аспиде, и этим следовало воспользоваться. Интересно, что сказал бы Корф, принеси я ему в клювике информацию о еще одном тайном ордене? Причем ордене куда более опасном и отмороженном, судя по тому, что происходило на Каменном острове.

Если Орден Надежды пока что казался мне сборищем вольнодумцев и революционеров, борющихся за условное равноправие, но Темная Аспида, наоборот, ратовала за максимально возможное расслоение общества. Есть наделенные Благодатью, а есть все остальные. С одной стороны, так оно и было — мы и правда отличались. Но не настолько.

Взять того же Ронцова — его мутация сделала его практически бессмертным. А ведь это оказалось возможно именно из-за связи его отца с простолюдинкой. И судя по тому, как Аудиториум заинтересовался этим явлением, то они были не прочь получить способ добиваться подобной мутации и для чистокровных одаренных.

Выходит, бездарные простолюдины годились на кое-что большее, чем приготовление кофе и черную работу.

Что одни, что другие — радикалы. А мир на черное и белое не делится. И хуже всего то, что я оказался под таким перекрестным огнем, что и врагу не пожелаешь.

И еще Денисов активизировался… Ну что мне с ним делать? Он же упертый, как баран. Если что втемяшится в голову, так не отстанет.

Раскрыть правду невозможно — в лучшем случае он попытается отомстить мне лично за гибель друзей. В худшем — разболтает кому не надо. Нет, признаваться нельзя. Но вытянуть из него все, что ему было известно, мне очень хотелось.

— Костя, я правда хочу тебе помочь. Из уважения к горю, — сказал я. — Но, боюсь, мне просто нечего тебе сказать. Мы торчали в Лабораториуме, потом побежали прятать Голову, а там я очень неудачно поскользнулся и раскроил себе черепушку. И все, что было дальше, просто пропустил — валялся в отключке в лазарете.

— Но Афанасьев был с вами, — не унимался Денисов.

— Был. А потом ушел. Голову прятали уже без него. И судя по тому, что он оказался среди погибших, он направился к Меншикову и товарищам.

Денисов нахмурился пуще прежнего.

— Нет… Не сходится. Они точно должны были пойти за вами. У них все было готово…

— Что у них было готово? — я старательно разыгрывал неведение. — Для чего?

Денисов замолчал. Я видел по его глазам, что он знал куда больше, чем говорил. Но не доверял мне, сомневался. Впрочем, на его месте я бы тоже не стал болтать с врагом.

— Так что? — давил я. — Говорить будешь или я просто так здесь яйца морожу?

Наконец он сдался. Оглянулся по сторонам и потащил меня еще дальше, на одну из пустых боковых дорожек.

— Пообещай, что ничего не станешь предпринимать, — потребовал он, когда мы достаточно отошли. — Дело серьезное.

— Обещаю…

— Я знаю, зачем они пошли за тобой и Ронцовым. Со мной и Меншиковым связались… Связался кто-то из Ордена Темной Аспиды. Мы поначалу не поверили. Подумали, что это был какой-то розыгрыш. Но затем один из членов Ордена подал нам знак. Нас приметили и сделали кандидатами на вступление в это общество. Но испытание… Испытание, что нам дали, оказалось для меня непосильным.

— Что за испытание? — спросил я, хотя прекрасно знал ответ.

— Вы с Ронцовым должны были стать этим испытанием. Нам велели от вас избавиться. Физически… — Денисов многозначительно посмотрел на меня. — Я не согласился.

— А Меншиков, выходит, не побрезговал.

— Да, — кивнул Константин. — И не только он. Все, кого нашли погибшими, отправились за вами. И Афанасьев должен был заманить вас к ним в ловушку. Ему тоже пообещали членство в Ордене в случае успеха. А может Андрей и вовсе обманом вынудил его помогать — все это уже было без меня… Большего я не знаю.

Денисов умолк, явно ожидая от меня бурной реакции. Я разочаровал его, разыграв молчаливое недоумение.

— Звучит как бред, Костя. Ты уж прости.

— Я бы и сам назвал это бредом, но это задание точно дали из тайного ордена.

— С чего ты так уверен?

— Была записка. Сначала с нами связались запиской. Подкинули под дверь.

— Где она?

— Меншиков спрятал. Это важно?

— Весьма. Ладно, с этим разберемся позже, — отмахнулся я. — Что было в записке?

— Все то, что я сказал. Что нас рассматривают как кандидатов. Что потребуется пройти испытание. Что один из членов Ордена подаст нам знак — и нам подали.

— Что был за знак?

— Один из преподавателей… — внезапно Денисов начал задыхаться. Побледнел, схватился за горло. — Но я… Я не могу… Нельзя называть…. Не получается. На мне блок.

Прекрасно, черт возьми! Ну еще бы они не перестраховались. Хорошо, что вообще оставили его в живых после такого. Могли и вовсе стереть память.

— А если узнаешь его в толпе, сможешь указать?

— Не знаю. Возможно. И, если что, рисовать я не умею, так что портрет точно не изображу.

Ладно, с этим тоже можно попытаться что-то сделать. Например, поискать в библиотеке фотографии преподавателей и показывать Денисову по очереди. Правда, был велик риск спалиться… Но разберемся. Это уже детали. Главное — у нас была конкретная личность, которая входила в эту тайную Аспиду или как минимум была как-то с ней связана.

Денисов отдышался.

— Так… Всего я, выходит, сказать не могу. Они перестраховались.

— Ничего удивительного, — проворчал я.

— Но остались записки. Андрей их спрятал. Обе записки. Первая — с приглашением. Вторая — с заданием. Но я точно не знаю, где именно он их припрятал.

— Подумай, куда он мог их деть, — сказал я. — Будем искать.

Денисов поднял на меня глаза.

— Так ты действительно решил мне помочь?

— Смотря чего ты хочешь добиться.

— Правды. Я хочу понять, что тогда случилось. Не верится мне, что Андрей поспорил с Гагариным до такой степени, что дошло до дуэли. Не верю, понимаешь? Может кто-то из Ордена Надежды прознал об их планах и решил вас защитить… Может и правда что-то в заклинаниях пошло не так… Может это их специально выманили и убили… Если, конечно, ты мне не солгал.

Я постучал по шеврону с четвертым рангом на своем рукаве. Незачем этому парню знать правду о моем скоропостижно реализованном потенциале.

— Как, по-твоему, мне бы удалось забороть Гагарина? — спросил я.

— Откуда мне знать? — Денисов обхватил руками голову. — Я уже ничего не понимаю… Ничего! Это очень странное место, Михаил. Здесь все не то, чем кажется. Здесь на каждом шагу чертовы тайны. Ненавижу…