Она

– Отлично, – говорю. – Как твои? Что у тебя нового?

– Слушай, хочешь, приходи ко мне сегодня. – Давно бы так.

Кажется, в моей жизни началась сексуальная полоса. Конечно, приду, куда я денусь.

– Ну хорошо, – говорю.

– Тогда жду.

Вот так вот просто. Не надо никуда ходить, ничего делать. Не трахать себе мозги. А с другой стороны – ведь это результат упорной работы четыре месяца назад, и кто знает, какой у меня будет успех дальше.

Софья подождет. Обещанный секс куда важнее. Еду домой, одеваюсь покрасивее, посексуальнее.

Звоню в домофон Кристины. Ее голос:

– Это ты?

– Если ты больше никого не ждешь, то я, – отвечаю.

– Больше никого. Все уже здесь. Проходи. – Все? Кто это все? Она че, свихнулась?!

Звенит сигнал открывшейся двери. Может, не стоит входить? Может, она решила все рассказать мужу, да еще и показать меня? Может… Да ну и хрен с ним. Пора идти. Все будет хорошо.

Поднимаюсь на нужный этаж. Ее дверь сразу открывается. Кристина стоит в халатике, едва скрывающем ее зад. Проходи, говорит она.

Я вхожу. Она закрывает дверь, берет меня за локоть и ведет в спальню, в которой мне уже доводилось бывать.

Мы входим в спальню. На кровати сидит девушка. Не самая симпатичная, но далеко не страшная. В общем, самая обыкновенная девица.

– Это Светик, – говорит мне Кристина. – Ты не против, она будет с нами?

Не против ли я? Кристина, конечно, привлекательнее этой Светы, но я все равно не против.

Я понимаю, что особых предварительных разговоров не будет. Подхожу к Светику. Ты будешь моя номер пять. Похоже, все выдуманные мной в спортзале позы придется использовать здесь.

Кристина подходит ко мне сзади, обнимает и целует мои уши. Я заношу одну руку назад и кладу ей на ягодицу, а второй рукой приближаю Свету к моему животу. Она начинает целовать мне пупок. Кристина опускается на колени и сзади стягивает с меня одежду, оголяя мой зад.

На мне нет трусов. Сейчас их не будет ни на ком.

8. Она

Весь день какое-то хреновое настроение.

Мне так долго приходилось ждать секса, а тут – на тебе – три телки за две ночи. И еще Софья ждет. И видимо, сегодня получит.

Но все равно чего-то нет внутри. Нет тепла.

После Зины и Кристины чувствую себя какой-то проституткой.

Едва удалось почувствовать с Зиной легкую влюбленность, так эта силиконовая барышня сразу убежала.

Может, мне никогда не найти любовь.

Звонит телефон.

Опять Софья. Что-то она неслабо навязывается. Ей определенно нужно мое внимание. Может, и ей Кристина рассказала обо мне, и, конечно, в красках, и теперь ей хочется попробовать таких же ощущений. Это вполне реально. Постель – это моя территория.

Отвечаю:

– Алле?

– Ты меня избегаешь, что ли? – Ничего себе вопрос. Совсем не похож на те, что задают клиенты юрфирмы. Но голос ее приятен. В нем нет упрека. Нет напористости. Есть только нежность.

– Нет, – говорю, – что за глупости? У меня вчера появились срочные дела. Извини, надо было предупредить, что не приду. Не получилось.

– Понятно, – говорит чуть обиженным голосом.

– Знаешь, – заявляю, – давай я приеду прямо сейчас.

– Адрес помнишь? – оживляется.

– Помню, – говорю.

– Жду.

Она будет номер шесть. Мой отсчет идет быстрее моих ожиданий. Это не радовать не может. Но именно сейчас меня почему-то не радует. Это меня… опустошает, что ли.

Но. Лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и пожалеть.

Подхожу к двери. Звоню.

Открывает дверь.

Эту улыбку я узнаю из миллиарда.

В этих глазах я потеряю себя мгновенно.

Она.

Это она.

Это Виктория.

Моя Виктория.

Мне хочется улыбаться. Мне хочется плакать. Мне хочется обнять ее и прижать к себе, что есть сил. Мне хочется говорить ей, что я ее люблю. Бесконечно. Мне хочется ударить ее. Мне хочется вырвать ей глаза и сорвать с нее кожу. Мне хочется убить ее за то, что она убила меня.

Но ничего этого я не делаю.

– Привет, – говорит она. Говорит голосом, который топит мое сердце. Голосом, который покрывает мое тело мурашками. Который заставляет дрожать мои щеки и губы.

– Привет. – Мой голос похож на голос провинившегося перед мамой ребенка.

– Я… проездом в городе… очень хотела тебя увидеть. Я соскучилась.

Она соскучилась. Надо же. О своих чувствах я не говорю. Не говорю ей, что за любой моей мыслью следует мысль о ней. Не говорю, что вижу ее во сне так часто, что уже жалею себя и плачу после такого сна. Не говорю, что без нее моя жизнь похожа на комнату без мебели. Без штор. Без окон. Без обоев. На комнату размером, что хватит, только чтобы поместиться в ней лежа на боку, прижав колени к подбородку и обняв их руками. И плакать. Я ничего этого не говорю.

Я говорю другое:

– Я так понимаю, что твой развод – это неправда. Да?

– Ага, – шепчет она, опуская взгляд. Но вновь сразу смотрит на меня. – Я думала, ты догадаешься, услышав имя нашей учительницы. – И снова шепчет: – Скажи, я сделала неправильно?

Я просто не могу иначе. Просто не могу. Я обнимаю ее и целую ее. Она обнимает меня.

Я прижимаю ее к себе. Мы переходим в спальню и падаем на кровать. Я резко снимаю с нее все, что на ней надето. Снимаю все с себя.

Она целует меня и водит по моему телу руками.

Ложь. Все ложь. Все это не по-настоящему. Сейчас она любит не меня, а свое прошлое чувство ко мне. Просто небольшая ностальгия. Мне все равно. Сейчас мне неважно.

Я с Викой. Вот это – все. Она в моих руках. Вот это важно.

А утром она скажет мне, что нам пора прощаться. Но то будет утром.

Ну и пусть. Я знаю. Я все знаю.

Но одна ночь с ней. Один ее взгляд. Ее прикосновение. Перевешивают всю мою боль. Заполняют всю мою пустоту.

А утром она скажет мне, что нам пора прощаться.

Время есть.

9. Вика

Даже к утру у меня не получается уснуть. Я смотрю, как она спит возле меня.

Мне трудно удерживать себя, чтобы не прикоснуться к ней и не разбудить ее.

Виктория открывает глаза. Смотрит на меня. Улыбается.

Ни одна улыбака на свете не сравнится с ней. Ни одна принцесса. Ни одна королева.

Потому что она – богиня.

– Привет, – говорит она и, взглянув на часы на стене, начинает медленно вставать с кровати.

Ну вот и все. Меня вновь наполняет обида.

Я одеваюсь и иду за ней в кухню. Она наливает кофе в две кружки.

– Почему? – спрашиваю я.

Она засыпает в кружки сахар, потом сливки и размешивает.

– Почему? – повторяю я тем же тоном.

Вика поворачивается ко мне, смотрит мне в глаза и тихо говорит:

– Я не знаю.

– А я вообще не понимаю. Ничего не понимаю.

Вика садится за стол, делает глоток кофе.

Она говорит:

– Ну что тебе непонятно? Аня, ты же не маленькая девочка. – Вика смотрит прямо мне в глаза. – Что ты не поняла? Наша с тобой любовь… если это можно так назвать… это была детская шалость двух маленьких девочек, которые еще и жизни-то не видели.

Я смотрю на нее и молчу. Я знаю все, что она скажет.

Вика говорит:

– Пойми, лесбийские отношения – это не мое. Я это поняла. Может, и ты это поймешь. Может, позже.

– Почему ты не сказала мне все? Ты просто сбежала. Предательски. – Мой голос звучит обиженно.

– Ну прости меня, Анюта, – говорит она. Вика подходит ко мне и берет меня за руки. – Прости меня, пожалуйста. Ты же все понимаешь сама. Я встретила мальчика и влюбилась. Я не говорила тебе, потому что знала, как ты отнесешься, и боялась этого. В то время я думала, что поступаю правильно.

Я понимаю, что мне лучше уйти. Здесь я больше ничего не получу. И больше меня ничего держит. Кроме одного – я спрашиваю шепотом:

– Вика, скажи, ты меня когда-нибудь любила?

10. Я

Спокойное раннее утро. Я иду домой. Я чувствую себя свободной. Меня не держит никто и ничто.

Я свободна. Но теперь я снова не знаю, что мне делать с этой свободой. Все потому, что мне она не нужна. Мне не нужны великие пространства и возможности. Мне не нужно бесконечное время. Мне нужно другое…