Она

Я не могу заставить себя отвернуться. Да и зачем? Именно из-за нее я здесь.

Они всасывают алкоголь со скоростью одна рюмка в минуту. Этот мужик, похоже, и есть ее спонсор. Толщина его золотой цепи на шее с мою руку. Видимо, это будет проблемой. Но. Никогда нельзя утверждать об этом с полной уверенностью.

Опять дилемма. Может, подойти к ней? Ну и что, что она не одна. Просто случайная встреча с новой знакомой. Или рано? Подожду лучшего момента.

Моя третья рюмка подходит к финалу. Они заказывают себе еще.

Наконец-то. Она выходит танцевать. Сразу в центр зала. За ней, как привязанная, плетется ее подружка с размалеванными глазами. Они начинают дергать задницами, поднимая руки вверх и привлекая к себе все больше внимания. Через полминуты на них, а скорее, все же на мою Улыбаку, смотрят почти все гости.

Вечеринка по-правде угарная. Мне вновь хочется учиться в универе и думать только о том, как сегодня затусить. Хотя тут полно людей и моего возраста.

Улыбака танцует, рот до ушей, и, кажется, замечает меня. Да, да, она смотрит прямо мне в глаза. Видимо, узнает.

Просто улыбнуться ей или, может, помахать рукой?

Улыбаюсь пару мгновений, глядя на нее. Она мне подмигивает.

О, какой кайф. Она показывает мне рукой выйти на танцпол. Не хочу. Вообще. Неееет – машу головой. Она не перестает на меня смотреть и снова зовет к себе. Скорее всего, лучше пойти и попробовать подражать остальным.

Иду.

Подхожу к ней. Становлюсь рядом, принимаюсь танцевать.

Она подносит ладони ко рту и к моему уху: привет. Эта хренова музыка съедает ее теплый голос. Да и фиг с ним, зато ее губы дважды касаются моей кожи. Подношу рот вплотную к ее ушку и говорю: по-правде, я здесь только из-за тебя. Из-за меня, удивляется. Говорю:

– Ты оставила свой журнал. Мне стало интересно, захотелось все увидеть.

– Правда? – замедляется. – Мой журнал действительно тебя так заинтриговал, что привел сюда? – Останавливается.

– Ну да, – пытаюсь сделать серьезное лицо. – Да и давно надо было выбраться в подобное местечко, а все только работа…

Кажется, я вижу частички счастья на ее лице. Видимо, ее редко хвалят за работу. Ну еще бы – было бы за что. И похоже, с такой стратегией я на пути к цели.

Хватает меня за плечи, вновь подносит лицо к моему уху и кричит:

– Хочу выпить.

– Хорошо, – говорю. Не знаю, предлагает ли она этим мне выпить с ней или имеет в виду, что ей пора. Но на всякий случай говорю: – давай, – и медленно подхожу к стулу у бара, надеясь, что она идет за мной. Через пару шагов оборачиваюсь. Идет. Какое счастье. Она идет за мной. Идет со мной.

Я жду, пока она сядет, и сажусь рядом.

Ее маленькие золотистые шортики и что-то, похожее на лиф, просят меня их снять. Освободить ее. Она уже сильно пьяна. Да и я, впрочем, тоже. Верю, что это к лучшему.

Бармен с бакенбардами. Два виски с колой, говорю. А он мне: и два кусочка льда? И улыбается. Еще один улыбака.

Она выпивает рюмку залпом. Я прошу налить ей еще. Она берет стакан и говорит:

– Ну как тебе сие мероприятие? – Нога на ногу, грудь вперед. Прямо принцесса вечера.

– Отличная туса, – говорю, – очень красивые декорации, освещение, – продолжаю: – сцена, танцпол.

– А знаешь, – смеется, – ведь это гей-клуб.

– Что? – говорю. Ничего себе расклад. Новость дня.

– Ну, не совсем гей-клуб, – объясняет, – просто хозяин клуба Анатолий – голубой. И тут много его знакомых, друзей, ну ты понимаешь.

– Знаешь, это трудно угадать. Мне об этом ничего не напоминает.

– Здесь есть и традиционники. Но неофициально это клуб для геев.

«Традиционники». Ну и словечко. Она его выдумала, что ли? Творческая, блин, личность.

– В общем, педиков и лесбиянок здесь как на параде в Амстердаме, – никак не угомонится.

– А твои друзья? – Может, мой вопрос и дерзок, но, как говорится, да ну и хуй с ним.

– Ой, нет. – Кажись, смущается. – Мы все по правилам.

К нам подходит ее подруга, не пожалевшая краски на большие глазки:

– Ты с нами, нет?

– Иду. – Моя Улыбака встает со стула. Мне: – Пока. – Ну вот, бля, очередной финиш. Когда нас все оставят в покое?! Когда я начну по-настоящему приближаться к тому, чтобы залезть на нее, и подлезть под нее, и быть с ней на одном уровне, и… пожалуй, достаточно.

Большеглазая идет к их столику. Улыбака устремляется за ней. Хватаю ее руку. Она оборачивается.

Говорю:

– Приятно было познакомиться с создателем этого места, – думаю, она это схавает.

Она улыбается. И уходит к своим.

Да, бля. Ничего у меня не получается. Нужно перечитать мои книжки по психологии.

Следить за ней до дома я, конечно, не стану. Хотя полгода назад – очень может быть. Тем более что домой она поедет, скорее всего, не к себе. А к этому старику. Да он еще на нее и залезет. И вставит ей свою волынку. И она еще, стопудово, под ним кончит. Пизденка блядская. А я буду мастурбировать в ванной. Опять.

Одна ночь со мной изменит все ее представления о жизни. Это я знаю точно. Я могу сотворить с ней то, что этот старик не исполнит никогда. Но кто виноват, что происходит все так, как происходит. Только я. Ни хрена не могу.

Стул, на котором только что сидела моя Улыбака, занимает парень. Черные брюки, черная рубашка, черные прилизанные волосы.

– Мы знакомы? – спрашивает он у меня. Это че, бля, он так знакомится?

– Это че, ты так знакомишься? – говорю, смотря на него и сдвинув брови.

Пару секунд ему приходится подумать.

– А что, так уже не модно? – пытается казаться милым.

– Думаю, у нас ничего не получится. – Мой голос решителен. Так бы с телками.

Снова думает.

– Кажется, я понимаю, почему, – говорит, – но ведь никогда не узнаешь, пока не попробуешь. Я могу показать тебе нечто новое.

Сука наглая.

– Мне это не интересно. – Я смотрю ему прямо в глаза. – Надеюсь, разговор закончен.

Он снова чего-то там себе думает. Может, просто тормозит. А потом говорит с дурацкой улыбкой: конечно, и уходит.

Насколько я могу судить о мужчинах, он, в общем-то, ничего, симпатичный молодой парень. Может, пора попробовать с парнями, раз женщины не хотят со мной спать. Может, пришло время что-то поменять в жизни. Может… да ну на хуй. Что-то я гоню. Видимо, слишком долго нахожусь под землей.

Кажется, деревенской девушке с синими глазами, косами и в голубой юбке расхотелось танцевать, и она садится на соседний с моим барный стул.

Мне газировки, просит она бармена. Тот наливает ей воду в высокий стакан, и она, обхватив его край пухлыми алыми губами, медленно пьет. Именно так пьют воду маленькие дети в перерыве между беготней.

Я все это время упорно смотрю на нее. Она отрывает стакан ото рта и обращает на меня внимание. Я не отвожу взгляда и даже улыбаюсь. Она улыбается мне в ответ. Привет, говорю, решила передохнуть? Она: нет, просто нужно было срочно что-то выпить. Точно неместная. И говор сельский. Спрашиваю:

– Ты ведь неместная?

– Нет, – кричит мне в ухо, – я из Старорощинки. Село такое.

Точно. Рядом с Новоебенево.

– А мы знакомы? – спрашивает меня. Я:

– Нет, но может быть, здесь, в городе, виделись.

– Может быть. Я часто бываю на таких фестивалюхах.

«Фестивалюха». Нужно носить с собой блокнотик. Тоже нетрезвая. Причем чрезмерно. Скорее всего, накачалась еще до прихода сюда. Она берет меня за руку и кричит в ухо:

– Меня Маша зовут. Пойдем танцевать.

Настоящая Маша. Вытаскивает меня на танцпол. Начинает необыкновенно двигать телом, улавливая в этом грохоте ритмы, и кричит: ууууу! Я веду себя как обычно. Дергаю руками и ногами, стараясь не слишком далеко их разбрасывать.

Маша начинает терять меня из внимания. Я это быстро понимаю, отхожу от нее и направляюсь к туалету. Очень хочется.

Я вижу, как моя Улыбака встает со своей компанией из-за стола и направляется к выходу. Этот старый хрен держит ее за локоть. Я стою неподвижно недалеко от входа в туалет. Она проходит мимо меня.

Я смотрю на нее. Она видит меня, подмигивает мне и, конечно, конечно, конечно, улыбочку мне на память. Я запускаю короткую улыбку в ответ. Она исчезает за стеной. На меня снова нападает меланхолия. Не могу глубоко вдохнуть.

А передо мной дверь в туалет. Захожу. Делаю свои дела. Чувствую себя не очень.

Я слышу, как кто-то с безудержным девичьим смехом вваливается в туалет.

– Это женский сортир или мужской? – раздается сквозь хохот.

Выхожу из кабинки.

Это Маша. Ее смех настолько громкий и непрерывный, что мне уже хочется улыбаться.

Она видит меня.

– А тебе не все равно? – говорю ей и пытаюсь компанейски посмеяться. Подхожу к раковине и мою руки.

– Вот это верно. Это по-нашему. – Маша спускает голубые тонкие трусы на колени, не закрывая двери кабинки, садится на унитаз, и мне мгновенно слышится бульканье. – Слушай, а может, зафестивалим завтра вместе, а? – заикается она, сидя на толчке. И все же это действительно радостно слышать.

– Можно, – говорю. – Подожду тебя в коридоре. – Выхожу из туалета и останавливаюсь.

Маша выходит, поправляя на ходу юбку. И говорит мне:

– Кажется, я пописала на себя.

И все равно я ее хочу.

Ей лет семнадцать – восемнадцать. Зато ее тело оформилось, наверное, когда ей было четырнадцать. Одета вполне модно и сексуально. Не худая и не толстая.

Достаю мобильник.

– Давай обменяемся телефонами. Созвонимся завтра.

– Окей. – Вытаскивает из сумки телефон, и мы обмениваемся номерами. Каждая цифра телефонного номера, произнесенная ею, звучит многообещающе.

В этот момент в коридоре появляется тот парень в черном. Голова его блестит так, будто он окунал ее в гель для волос. Он видит, как я записываю номер Маши, и, проходя мимо меня, касается моего локтя и говорит: подумай. Я чувствую, как он что-то сует в задний карман моих джинсов. Сразу вытаскиваю. Это визитка. Консультант по общим вопросам. Арнольд. Или Аркадий. Темно, не видно. Что за еблан?! Хотя я его понимаю. Мое тело может пробудить фантазию. Но хотелось бы, чтобы только у женщин. Только женские пальцы я хочу ощущать на моей заднице. Две части его разорванной визитки падают на пол.

Маша заканчивает тыкать в телефон и говорит мне: ну все, радость моя, увидимся, целует меня в щеку и направляется обратно в зал.

Кажется, все. Пора спать. Завтра разберемся.

3. Миленькая маленькая девочка

Голова немного побаливает, но в целом самочувствие спокойное. В обеденный перерыв в кафе вновь полно людей. Особенно женщин.

Центр города, рядом много организаций и еще университет. Еда тут не фонтан, но из-за девок приходится это есть.

Напротив меня уселись две девушки. Как полагается, одна из них внешне в полном поряде, а другая, скажем так, послабше. За другим столом в углу зала сидит девочка, ну очень миленькая, узкое лицо, худенькая, белые длинные волосы, сисек почти нет. Жует мороженое и внимательно смотрит в какую-то тетрадку. В дверь входят три женщины. Всем где-то под тридцать.

Мне становится грустно. Больше года я сижу здесь по полтора часа в день и, глядя на разных женщин, гадаю, она – не она.

Несмотря на то, что очень хочется секса, причем со многими симпатяшками, по-настоящему мне хочется полноценных отношений. Просто сейчас, после Вики, мать ее, я в них уже не верю. Не верю в то, что мне посчастливится найти ту самую. Которая будет любить меня, как я ее. Которая однажды не заявит мне… Да ладно, зачем забивать себе этим голову.

Хватит лишних мыслей. Мысли порой как болезнь. Сейчас нужно сосредоточиться на окружающих особях.