За порогом 4. Барон войны

— А с этой стороны площади я думал поставить открытую сцену, где можно будет давать представления или устраивать небольшие концерты. До полноценного театра Александрову еще расти и расти, да и не время сейчас особо большие проекты затевать, а так — хоть какое-то разнообразие в культурной жизни.

— А с четвертой стороны можно два-три едальных заведения устроить, — на лету поймал концепцию Реймос. — Зуб даю: будут пользоваться популярностью.

— Да, — кивнул Серов, — я примерно так себе это и представлял. Только фонтана на площади не хватает, чтобы композицию завершить.

Последнюю мысль он пробормотал себе под нос, впрочем, привыкшие к странностям соратники особого внимания на это не обратили. При мыслях о фонтанах вспоминался Петергоф, куда он с экскурсией ездил еще в школе. Хорошо было бы и себе что-то подобное построить, вот только презренного металла на все, как обычно, не хватало.

В целом, по подсчетам Реймоса в казну баронства с описанными выше нововведениями возвращалось от восьмидесяти до девяноста процентов выплаченных дружинникам в качестве жалования сумм. Кроме выпивки, девочек и азартных игр, бойцы тратили деньги на новое снаряжение и предметы роскоши, часть из которых опять же производилась в Александрове. Такая закольцованность денежных потоков Серова безмерно радовала, в ином случае на содержании все время увеличивающейся армии он бы уже разорился.

Вообще хозяйственная жизнь баронства была, что называется, на подъеме. Серов все чаще вспоминал Столыпина, который обещал за двадцать лет покоя изменить государство и мысленно соглашался с убитым премьер-министром. Прочем самому Александру двадцать лет были ни к чему — пару годиков было бы вполне достаточно, — и тогда никакой Берсонзон ничего с баронством сделать бы не смог.

Земледелие, остававшееся главной отраслью экономики не смотря на все усилия по поднятию промышленности, вызывала у Серова одну лишь зубную боль. Человеку из 21 века, который видел — пусть и по телевизору большей частью — как огромные комбайны пашут-сеют-убирают пшеницу с невиданной тут производительностью, трудно без слез смотреть на местных землепашцев. Обилие тяжелого низкопроизводительного ручного труда, урожаи в лучшие годы достигавшие сам-семь, а чаще держащиеся на уровне сам-пять, механизация отсутствующая как класс. Понятное дело, что весь этот ужас не мог не натолкнуть барона на идею толкнуть прогресс в сельском хозяйстве. Трактор он, конечно, не построит, и «зеленую революцию» совершить знаний не хватит, но куда-нибудь в девятнадцатый век из тринадцатого запрыгнуть виделось вполне посильной задачей.

Первое, что приходило в голову: создание больших хозяйств, где можно применить все те новшества в агропромышленной сфере, которые обрывками имелись в голове землянина. То, что большие хозяйства — латифундии или совхозы, называть их можно по-разному — выгоднее в плане производства товарного зерна, понятно хоть сколько-нибудь разбирающемуся в этом деле человеку.

Использование средств малой механизации на конной тяге — то, что всякие сеялки, веялки и прочие зерноуборочные машины появились сильно раньше двигателя внутреннего загорания было для Серова когда-то большим открытием, — переход на трех- четырех- пяти- чертезнаетсколько- летний севооборот, использование удобрений, орошение, ветрозащита, селекция, привлечение магов в конце концов. Все это гораздо проще делать в большом хозяйстве, где не нужно объяснять и уговаривать сделать по-твоему, достаточно только приказать.

В общем, в середине осени, когда урожай был уже давно убран, а до первых заморозков еще далеко и рабочая сила традиционно дешева, недалеко от Александрова, километрах в пяти к югу, было начата постройка первого в этом мире совхоза.

Учитывая, что, собственно, в работу запускать все предприятие собирались только весной, никто особо не торопился. Начали постройку домов — разметили сразу пару улиц, с прицелом на дальнейший рост — заложили амбары и прочие хозяйственные постройки. Наметили места будущих полей: для того, чтобы первый урожай был поприличнее предполагалось выжечь несколько делянок леса. Занимались глобально подготовительными работами, тем более что и «машинерия», которой предстояло вывести земледелие на качественно новый уровень, существовала еще только в чертежах. И то не полностью. Ее постройка была возложена на плечи Дрора и его команды, которым Александр рассказал только сам принцип, идею и конечный результат, который хотел бы получить. В целом, пока этот проект находился с стадии подготовки.

Летом-осенью удалось основать еще две деревеньки на пустующих до этого землях. Поток переселенцев не ослабевал, наоборот, некоторые из новоприбывших рассказали, что бежали в вольные баронство не наобум, а с конкретной целью поселиться именно здесь. С одной стороны — приятно, да и для экономики, как не крути, полезно. С другой — такая слава может в будущем обернуться немаленькими проблемами. Вероятно, мало кому может понравиться, когда сманивают твоих крестьян, а с точки зрения какого-нибудь северного феодала, Серов занимался именно этим. И никому ничего не докажешь: преимущества свободной конкурентноспособной экономики для людей, видящих в крестьянах лишь разумный скот — пустой звук.

Идея с сортировкой посадочного материала ожидаемо принесла свои плоды. В прямом смысле. По прикидкам Серова и Реймоса средняя урожайность отобранного зерна оказалась выше, чем у обычного примерно на 3–7 процентов. Посчитать точнее оказалось практически невозможно из-за несовершенства методов подсчета. Это с одной стороны не мало, а с другой, учитывая общую агарную направленность экономики вольных баронств, можно было расценивать как существенный прорыв. Опять же, если просеивать пшеницу каждый год, отбирая для посадки самые крупные зерна, глядишь, в будущем можно будет достичь еще более впечатляющих показателей.

Местные крестьяне при этом оказались гораздо более оборотистыми чем предполагал Серов. Барону казалось, что на то, чтобы даже такое простое новшество как селекция семян по размеру "ушло" в народ, понадобится несколько лет, однако его арендаторы приятно удивили. Неизвестно, как они прознали про заметное повышение урожайности, но уже в середине осени у ворот замка выстроилась очередь желающих обменять мешки с урожаем на специально отобранный посевной материал. Возможно, тут сыграло роль то, что Серов объявил о безоплатности данной акции невиданной щедрости, ну а халява, как известно, привлекает всеобщее внимание как ничто другое.

Не нужно думать, что Александр ударился в благотворительность и решил по заветам известного певца "творить добро на всей земле". Нет экономика этого действа крайне проста: любое увеличение производительности крестьян выгодно барону. И дело не в том, что Серов соберет больше налогов: нет, тут была принята единая плата за площадь обрабатываемой земли. Эти 3–7% дополнительного урожая крестьянин либо отвезет в Александров и поменяет на нужные в хозяйстве вещи, что как ни крути полезно в плане оживления экономики маленького государства, либо съест сам и скормит детям. Во втором случае, люди в его баронстве будут более крепкими, дети будут умирать реже, а лояльность к своему феодалу повысится. Так что польза в этом деле с какой стороны не посмотри с лихвой перевешивает мизерные затраты. Какие там затраты: один раз сделать большое сито с отверстиями сквозь которые мелкое зерно провалится, а крупное — нет, и жалование платить одному лбу, который за день способен перебрать, таким образом несколько мешков пшеницы.

Более того, Серов сумел заставить Ариена провести ритуал повышения плодородия над пересортированным зерном, что должно было в будущем дать еще несколько процентов прибавки к урожайности. Огневик, конечно, возмущался всю дорогу: он де боевой маг, а не какой-нибудь друид с растениями разговаривающий. Ему, якобы, такой дичью заниматься по статусу не положено, не для того он в Академии учился и красным кушаком опоясывается. Вот если бы нужно было бы что-то сжечь… В итоге, после долгих уговоров, потратив пару дней и воспользовавшись помощью своих учеников, маг все же исполнил требуемое магическое действие, так что на следующий год Александр прогнозировал еще большее повышение урожая. Впрочем, до следующей осени еще нужно было дожить.

В качестве дальнейшего развития промышленности, с самого начала карьеры в качестве барона, Александр обдумывал идею своего производства тканей. Понятное дело, в мыслях он строил большие фабрики, на которых бы трудились сотни человек, стояли большие ткацкие станки, не виданные доселе в этом мире и позволяющие завалить дешевым продуктом весь континент. А если еще и над красками подумать, то можно вообще озолотиться.

Не даром промышленная революция в Европе началась именно с производства ткани. На изготовлении, например, шерстяной ткани «поднялась» Англия, уже сильно позже став великой империей, над которой никогда не заходит Солнце. Не плохо бы и тут замутить небольшой промышленный переворотик.

Теоретическое же желание, однако, почти сразу уперлось в совершенно практические проблемы. Местное население банально не выращивало овец или других животных, с которых можно было бы поиметь шерсть, поэтому такой вариант пришлось отбросить сразу. На выручку пришло растительное сырье — конопля и лен, которые в этой местности не только произрастали, но и традиционно культивировались. Ну как традиционно? Учитывая феодальную раздробленность и низкую производительность труда, большая часть крестьян выращивала в основном только зерно, лишь для собственного потребления засевая небольшие участки другими культурами. Учитывая все вышеописанные проблемы, то, что быстро наладить выращивание конопли и льна в промышленных масштабах представлялось достаточно сложным, а также то, что конструкцию ткацких станков Серов не представлял себе совершенно, идею пришлось пока отложить.

Кстати, насчет конопли: из нее, вернее из масла, надавленного из ее семян, получился вполне приличный майонез, который совершенно органично вписался в не слишком богатую местную кухню. Теперь традиционный летний салат из огурцов и помидоров окончательно обрел совершенство!

Еще одно производство, о котором Серов давно думал и которое, наконец, удалось полноценно запустить к концу года, был небольшой кирпичный заводик. Вот тут Александру откровенно повезло, выписанный под это дело специалист — не все же самому придумывать — нашел подходящие для этого дела глины буквально в паре километров от столицы, что мгновенно перевело идею о «каменном» городе из разряда теоретических в практическую плоскость.

На момент конца осени кирпичное производство уже дало первые партии продукции, и у Серова потихоньку начала появляться мысль о том, что башни на окружающей Александров стене можно сделать именно кирпичными. Да и всю стену в перспективе перестроить по типу московского Кремля.

— Знаешь, сколько это будет стоить? — Скептически приподнял бровь Реймос, которому барон поведал о своих идеях.

— Представляю… — тяжело вздохнул Серов, которого вечная нехватка финансов на перспективные проекты раздражала неимоверно. Красивая выкрашенная в красный цвет стена, с бойницами в форме ласточкиного хвоста, подобно легкой дымке, улетучилась из фантазий барона. — Но я же не говорю сразу кирпичную стену строить. Для начала деревянной обойдемся, а там глядишь, за несколько лет и до кирпичной дорастем.

— Ну да, — ухмыльнулся главный хозяйственник баронства, — через несколько лет нужно будет еще одну ограду строить, чтобы расширившийся город обезопасить. А то у нас и та стена, которая строится самый минимум прикрывать будет.

Отходы же кирпичного производства — всякая крошка и бой — пошли на отсыпку городских улиц. Вообще Серов крайне ревностно относился к чистоте в столице его маленького государства. Меньше всего землянину хотелось превращения Александрова в типичный средневековый город с вонью, нечистотами на улицах, узкими темными подворотнями и прочими привычными для местных прелестями.

Буквально с самых первых дней город застраивался по единому плану. Были заранее отчерчены жилые улицы, места под промышленную застройку, участки для лавок, магазинов и прочих там трактиров. Понятное дело, что заранее всего предусмотреть было просто невозможно и в план приходилось постоянно вносить коррективы, однако совсем в хаос строительство не скатывалось. Непривычные к такому подходу местные сначала пытались тихо саботировать указания барона: идея про строгость законов, которая компенсируется необязательностью их применения, популярна отнюдь не только в оставшейся за гранью миров родине.

Доходило порой до смешного: с вечера еще пустое место, расчищенное под строительство, а утром глядь — уже какая-то хибара, дендрофекальным методом сооруженная, стоит. Криво, косо, перекрывая проезд, но вроде как место застолбили. С точки зрения местных, если поселение забором не обнесено, то вроде как можно селиться кому угодно без спросу.

Приходилось этот самострой сносить, хитрецов пороть и делать все по уму. Иногда даже в ущерб будущей обороноспособности города, однако Серов исходил из того, что защищать Александров, когда еще придется, да и неизвестно, придется ли вообще, а жить тут каждый день, и хочется, чтобы атмосфера в городе была уютная.

До полноценной канализации город еще не дорос, однако это не мешало Александру объявить настоящую войну всяким засранцам, желающим гадить в неположенных местах. Была учреждена служба золотарей, которая каждую ночь вывозила из города нечистоты, а тем, кто предпочитал гадить у себя под ногами, выписывались штрафы и назначались телесные наказания. Такая система в итоге позволила более-менее легко организовать закладку селитряниц, конечный продукт которых, впрочем, должен был вызреть только через год-два.

В качестве меры по поддержанию порядка, Серов издал указ, по которому каждый владелец недвижимости в городе обязан был контролировать чистоту на прилегающем участке улицы. При строительстве пытались максимально сохранить растущие на выделенной территории деревья, а в одном месте был даже заложен небольшой публичный скверик с лавочками и небольшими статуями.

Такие порядки нравились отнюдь не всем — скорее от непонимания необходимости таких действий и инстинктивного сопротивления всему новому, чем от реального несогласия, — однако барон был неумолим, считая, что только пинками под зад можно загнать человечество в счастливое будущее.

Осенью был дан старт полноценному школьному обучению в баронстве. В первый класс набрали сотню детей шести-восьми лет, разделив их на четыре группы одинаковой численности. Просто учителей было именно четверо и большего количества учеников они бы явно не потянули.

Казалось бы, что может быть проще набрать детей и бесплатно учить их грамоте, чтению и арифметике. Оказалось, что и это дело таит в себе целую пачку подводных камней. Во-первых, сельские родители в общей массе не слишком доверил властям, и отдавать куда-то своего ребенка не слишком горели желанием. Все аргументы насчет важности образования и возможного светлого будущего для них бессильно разбивались о стандартное «жили предки без грамоты нормально, и они проживут». Тем более, что в восемь лет ребенок уже считался если не полноценным работником, то уж точно половиной такового. Самые «бесполезные» годы, когда за ним нужно было ухаживать, и на которые приходилась большая часть детской смертности уже прошли, можно, так сказать, получать прибыль от вкладываемых годами усилий. И тут приходит какой-то посторонний и предлагает забрать его куда-то с туманными перспективами, какая же тут выгода для среднего крестьянина?

Выглядело это на взгляд человека из будущего немного смешно и грустно, но, чтобы набрать первый класс открывшейся школы, пришлось за детей заплатить. Барон установил для своих школьников «стипендию» — по жолду в день, — которая выплачивалась их родителям, и вот на таких условиях отправить какую-то школу своего ребенка согласилась буквально все. Еще и выбрать получилось самых, на первый взгляд, смышленых и послушных детей.

Кроме того, барону пришлось повоевать за приемлемую с его точки зрения учебную программу. Собственно, такого понятия, как программа обучения тут, по сути, не существовало. Каждый преподаватель учил своих учеников, как Бог на душу положит, с соответствующими в итоге результатами. Пришлось садиться за письменный стол и вчерне прикидывать, как, когда и чему будут учить маленьких детей. Благо, выпущенная годом назад азбука стала в этом деле серьезным подспорьем. Ну и конечно собственные воспоминания о том, чему маленького Сашу учили в первых классах школы. Кроме стандартных чтения, счета и письма в программу обучения удалось засунуть еще что-то типа естествознания: по сути, базовый набор сведений об окружающем мире, а так же рисование и физкультуру. Часть из этих детей должна была пойти по военной стезе — стать костяком будущей армии баронства — поэтому физическому развитию предполагалось уделять серьезное внимание.

Небольшой медный рудник, доставшийся Серову вместе с баронством Крастер, на проверку оказался большой ямой, в которой лениво ковырялось три с половиной человека. Выплавка также была налажена совершенно кустарным способом. Не то чтобы Александр в этом деле хоть сколько-нибудь разбирался, однако то как матерился Дрор, глядя на всю эту самодеятельность, определенно намекало на то, что процесс поставлен, мягко говоря, не идеально. Впрочем, делать что-то с этим осенью, когда на носу зима и долбить мерзлую землю примитивными кайлами становится совсем не эффективно, не стали, отложили на весну.

Однако далеко не все начинания Александра, как это не прискорбно констатировать, увенчивались успехом. Стартап по производству спиртовых ламп спустя год после его запуска, нужно признать, что «не взлетел». Нет, нельзя сказать, что спиртовки оказались никому не нужны, их потихоньку покупали, и даже небольшое производство продолжало работать, выдавая кое-какую продукцию, но все же таким экономическим локомотивом как книги или алкоголь они не стали. Тут, наверное, нужно винить большое расслоение населения по материальному признаку. Меньшая, богатая часть — феодалы, состоятельные купцы, верхушка церковной иерархии, городская старшина — предпочитала пользоваться магическими светильниками, которые кроме удобства использования считались еще и статусной вещью. Большая же часть населения такого новшества себе позволить просто не могла, живя по расписанию восходов и закатов. Теоретический «средний класс», который можно было бы заинтересовать такой продукцией, был в общей массе населения исчезающе мал, и дать нормального спроса не мог. Впрочем, полностью сворачивать вышеназванное производство Серов посчитал нерациональным. В минус оно не уходило, работая на длинной дистанции в ноль, однако давало при этом кое-какие другие, косвенные прибыли. Во-первых, штат работников, освоивших достаточно высокотехнологичное для этого времени производство некуда было девать, а терять такие кадры не хотелось. При случае их всегда можно было бросить на другой проект, будучи уверенным в их опыте. Во-вторых, наличие на руках у людей спиртовок давало стабильный сбыт производимого в замке биотоплива. Лишняя копеечка, она, как говорится никогда не лишняя. А в-третьих, наличие в ассортименте Александрова большого количества уникальных товаров давало кумулятивный эффект, привлекая большее число торговых людей. Может только за книгами человек бы и не поехал, но раз тут можно купить и одно и второе и третье, то привлекательность места ощутимо растет.

— Пли! — Шесть небольших огненных шариков синхронно сорвались с рук молодых магов и поплыли в сторону ряда установленных вертикально деревянных щитов. Одновременно с этим строй копейщиков присевших было на одно колено, выпрямился и в соответствии с командой сотника двинул на условного противника.

— А быстрее огнешары лететь могут? — С определенным сомнением в голове спросил Серов, глядя на разворачивающееся действо со специально сколоченного на пригорке помоста. — А то от таких, с позволения сказать, снарядов и увернуться то не сложно.

Деревянные щиты, однако, увернуться не смогли, эффектно разлетевшись мелкой щепой от попадания магических зарядов.

— Можно, конечно, — кивнул маг, флегматично пережевывая откушенный парой секундой ранее кусок яблока. — Но это тренировать контроль нужно. Годик-два-три занятий магией и все придет.

— Понятно, — недовольно сморщился барон. Чем больше он узнавал про магию, тем больше в ней разочаровывался. Реальность, как это, впрочем, часто бывает, оказалась сильно далека от бытового взмаха волшебной палочкой, после которого все становится хорошо в мгновение ока. — А как часто они могут метать такие шары?

— По-разному. В зависимости от резерва и скорости его наполнения — два-пять заклинаний за бой. Если выдать всем накопители, то больше, хотя и не на много — скорость поглощения маги все равно маленькая, да и сжечь каналы излишней нагрузкой можно.

Меж тем на поле события развивались своим чередом. По команде сотника строй остановился, а копейщики, подняв свои орудия убийства вертикально вверх, перестроились, открывая проходы для находящихся позади арбалетчиков. Те не заставили себя долго ждать и резво просочились на открытое пространство и после чего сделали слитный залп в воображаемого врага. Врага изображали большие мишени находящиеся шагах в пятидесяти дальше. После окончания учений «офицеры» изучат попадания — а болт каждого арбалетчика перед этим был специальным образом помечен — и вознаградят самых метких и самых косых в сотне. Кого дополнительной монетой, а кого лишней тысячей выстрелов по мишеням.

Осенью Александр провел новый набор в солдаты. Ожидались в ближайшем будущем серьезные потери, и он посчитал полезным иметь какой-никакой подготовленный резерв. Как не крути лучше ставить в строй бойца прошедшего КМБ, чем Васю с улицы. Однако набор этот выявил неожиданно неприятную для барона тенденцию: мобилизационный потенциал баронства явственно показал дно. Все отчаянные не семейные парни подходящего возраста, которым яркая, но порой короткая стезя воина казалась милее, чем монотонная и наполненная тяжелой работой жизнь землепашца, практически закончились. Новых добровольцев в основном удавалось рекрутировать среди тех, кто поселился здесь в прошедшем году и под предыдущие «волны мобилизации» не попал. Все же население баронства даже вместе с недавно присоединенными территориями вряд ли превышало тысяч сорок человек, то есть армия Александра, перевалившая суммарной численностью за восемь сотен, составляла больше двух процентов от населения. Такой процент, как для, по сути, полностью профессиональной армии в феодальном мире, был крайне обременительным для экономики и большинство владетелей — кроме тех, кто жил войной и кормился с награбленного — его себе позволить не могли. Да что там говорить, даже в конце девятнадцатого века на Земле, армии мирного времени редко превышали один процент от населения, а там средняя производительность труда была несравнимо выше.

После того как арбалетчики отстрелялись, на поле появилась конница. Выскочив из-за леска, всадники под командой барона Терс разделились на две группы и начали демонстрировать неприкрытое желание взять фалангу в клещи, нивелировав, таким образом, все преимущества копейщиков в схватке с кавалерией. Впрочем, сделать это оказалось не так просто: по команде сотника фаланга мгновенно начала загибать края назад формируя ощитинившийся во все стороны пиками еж. Арбалетчики и маги при этом оказались частично внутри построения, а частично полулежа под частоколом из копий: просто для всех стрелков места внутри формации не хватало, и это был стандартный, отработанный уже не раз маневр. Благо арбалет в отличие от того же лука можно перезаряжать и в горизонтальном положении.

Кавалерия видя, что копейщики успевают перестроиться, синхронно отвернули в сторону и принялись кружить чуть поодаль — вне зоны виртуального поражения стрелков, понятное дело, что на учениях никто в людей не стрелял — выискивая слабые места и поджидая удобного случая для атаки.

— А хорошо у них получается, — хмыкнул Серов, имея ввиду конницу, которой до появления барона Терс никто особо не занимался. — Синхронно, без суеты, видна уверенность в себе.

Как раз в этот момент две части конной сотни встретились на одной стороне от пехотного ежа и, повинуясь неслышной издалека команде, одновременно рванули в сторону противника. Даже с такого расстояния, было видно, как по пехоте прошла волна: даже если умом ты понимаешь, что это все учения и никакого реального боя сейчас не будет, тело все равно нервно реагирует на вид несущейся на тебя, закованной в сталь и опустившей пики, конной волны. Впрочем, строй не развалился и никто не побежал — наоборот копейщики начали уплотняться на угрожаемом направлении, те, кто стоял по флангам, принялись доворачивать свое оружие в сторону угрозы.

Одновременно с этим снова вступили в дело «перезарядившиеся» маги, пустив в еще одну группу деревянных щитов залп огненных снарядов. То ли нервное напряжение сказалось, то ли неудобная для совершения магических действий позиция внутри строя, но из шести шаров непосредственно в цель попали только два. Один воткнулся в землю, слегка недолетев, два прошли выше, а один и вовсе бесславно развеялся, совершенно не впечатлив при этом окружающих.

— Твари рукожопые, — сквозь зубы пробормотал Ариен, которому такие действия молодых магов не понравились совершенно. — Ну ладно, посмотрим, как вы завтра запоете…

Видимо ничего хорошего нерадивых учеников не ожидало. Впрочем, тут барон был максимально солидарен с другом, и тоже считал нормальным использование в обучении хороших стимулов. Именно в первоначальном значении этого слова, которое в древнем Риме означало остро отточенную палку, которой погоняли ослов. Как говориться, зачастую решительный шаг вперед является результатом увесистого пинка сзади!

Чтоб вооружить новое пополнение и более того создать кое-какой резерв вооружений на случай непредвиденных — которые во время войны случаются постоянно — ситуаций, пришлось снова залезать а земные еще запасы. От стартового капитала в двадцать килограмм золота или примерно пять с половиной тысяч корон осталось всего ничего — семь сотен золотых. Конечно, многие проекты все еще находились на той стадии, когда только поглощают деньги, и в будущем ситуация должна была пойти на поправку, однако до этого будущего еще нужно было дожить.

Несущаяся во весь опор конница не стала бросаться на копья, а в последний момент отвернула в сторону, и, заложив широкий вираж, отступила. Даже на весьма дилетантский взгляд Серова, шансы кавалерии в прямом столкновении при таких условиях были весьма неплохими. А если вычеркнуть из уравнения магов и арбалетчиков, так и вовсе. Слишком уж ненадежным выглядел пехотный еж, пытавшийся защитить себя со всех сторон, слишком редкий в таком случае получался забор из копий.

— Может что-то типа гуляй-города замутить? — Задумчиво почесал отросшую за несколько дней щетину, — или может гуситский табор… Телеги, скрепленные цепями и вот это вот все.

Вероятность того, что его маленькой фаланге удастся выбирать всегда места для битвы так, чтобы враг атаковал только с одной стороны — желательно с фронта — была достаточно небольшой.

— Нужно обдумать, — барон достал из-за пазухи блокнот и сделал в нем пометку на будущее.

Однако отложить это пришлось дальше, чем он рассчитывал. Третьего числа восьмого месяца, в Александров прискакал гонец с новостью, что замок Терс взят в осаду. Война началась.

Глава 3

На присыпанном первым снегом лугу перед замком бодро копошилась целая толпа народу. Долгая осень, поздние дожди делали практически невозможным перемещение по трактам, и как только температура, наконец, упала ниже ноля, подморозив раскисшую грязь только по недоразумению называвшуюся дорогой, армия Берсонзона тут же начала боевые действия. Быстрым маршем отшагав расстояние до замка недружественного барона, горожане свалились защитникам как снег на голову. Иронично, что первый снег свалился с неба в тот же день, выбелив чернеющие поля и луга вокруг.

Под стены замка пришла немаленькая по местным меркам сила. Пять сотен городского ополчения, конные дружины баронов Дорбан и Ури, наемная сотня лучников ну и прочая шушваль, которая всегда сопровождает феодальные армии, как будто самозараждаясь в присутствии больших скоплений войск, подобно крысам в грязном тряпье. В целом около восьми сотен человек.

Впрочем, несмотря на всю неожиданность, изгоном укрепление взять не удалось. Часовые на воротах не спали и успели их захлопнуть буквально перед носом у спешащих им помешать баронских дружинников. Попытка же начать штурм без подготовки — с десяток лестниц были заготовлены заранее — провалилась быстро и бесславно. Пехота, пренебрегшая защитой ради скорости, очень быстро поняла, что три десятка арбалетов на стенах — это достаточно весомый аргумент, чтобы с ними считаться.

Арбалетчики на стене подпустили набегающего противника поближе и несколькими точными залпами заставили побросать лестницы и бежать без оглядки, оставив на земле полтора десятка тел своих товарищей. Всем стало ясно, что на арапа взять замок не получится, поэтому горожане принялись готовиться к правильному штурму с применением магии и всех доступных осадных средств. Затевать долгую осаду ни у кого особого желания не было — не те погоды на дворе, да и планы на зимнюю компанию виделись берсонзонцам куда шире, чем завоевание только одного замка.

— Мастер Вирмос? — Молодой человек субтильной внешности неслышно подошел к сидящему возле костра магу. — Все готово.

Маг — полутораметровый колобок, с глубокой залысиной и узко посаженными глазами недовольно взглянул на парнишку. Тот явно страдал от холода и кутался в подбитый мехом плащ, пытаясь оставить "на улице" только нос и глаза.

— Ну, пойдем, раз все готово. — Мастер Вирмос тяжело поднялся на ноги и вперевалочку направился к группе людей в пестрых одеждах, стоящих напротив ворот замка. — Я надеюсь, на этот раз вы ничего не напутали.

Молодого человека непроизвольно передернуло — мастер Вирмос был гневлив и быстр на наказания, поэтому лишний раз вызывать его неудовольствие не было никакого желания. Прошлого случая ему хватило с головой.

— Так! Что тут у нас! — Маг молча выдернул из рук стоящего с лопатой ученика чертеж и сверил его с тем, что было выполнено на земле. — Угу, так тут правильно. А вот тут линию поправь — видишь, она как бы закругляется, а у тебя излом.

При всем своем вспыльчивом характере мастер Вирмос был хорошим специалистом и не худшим педагогом. Во всяком случае, желающих походить у него в учениках было более чем достаточно.

После короткой проверки маг остался доволен: на этот раз ученики накосячили не слишком сильно.

— Ты становишься в эту вершину и держишь энергетическую линию справа, ты слева, ты по центру, — маг взмахами руки расставил помощников по ключевым точкам фигуры, после чего пошерудил кочергой внутри стоящей в центре жаровни поправляя угли, достал небольшой бархатный мешочек с подготовленной смесью и щедро бросил ее в огонь. Порошок вспыхнул, образовав небольшое фиолетовое облачко, которое, поднялось вверх над творящими волшбу магами, однако, несмотря на достаточно свежий ветер и не думало рассеиваться.

Мастер Вирмос, удовлетворенный результатом, кивнул своим мыслям и принялся быстрым речитативом зачитывать длинное заклинание. По мере произнесения вслух выбитых на подкорке магических формул, фиолетовое облако начало скручиваться в длинный, узкий жгут, один из концов которого был направлен на ворота замка. В какой-то момент заклинание достигло кульминации, и в цель выстрелил поток оформленной в огненную стихию силы. Казалось, что перед магией такого порядка устоять невозможно и любое укрепление будет снесено в мгновенье ока. Однако получилось несколько иначе: концентрированный поток огня ударил в ворота и, расплескавшись, схлынул в стороны. Вместо дыры на месте оббитых медными листами ворот замка, все заинтересованные зрители увидели почерневшие от гари и копоти, с сорванным в нескольких местах металлом и одной небольшой сквозной дырой, но вполне функциональные створки, все так же мешающие проходу внутрь укрепления. Причиной же неудачи совершенной очевидно стали огненные руны, не видные ранее, а теперь горящие жидким огнем, которые покрывали самую уязвимую часть замка вместе с прилегающими кусками стены.

— Что за хрень?! — Маг, ожидавший совершенно иного результата, удивленно уставился на незамеченный ранее энергетический конструкт. При этом состояние учеников, принявших на себя откат заклинания и теперь валяющихся на земле и пытающихся поймать уплывающее сознание, волновало его в последнюю очередь. Ничего, они молодые, здоровые, да и не в первой им работать "громоотводом" в таких делах.

Мастер Вирмос обернулся и, пошарив взглядом, нашел стоящую чуть поодаль группу военных предводителей всего этого предприятия. К ним он и направился, дабы выразить свое мнение о происходящем.

— Почему мне не сказали, что у этого барона тоже есть маги? — При всех своих недостатках маг имел одну очень позитивную черту — политика, как местная, так и общеконтинентального масштаба, лежала далеко за гранью его интересов. Магия, вкусная еда, красивые женщины, хорошая выпивка — вот короткий, но исчерпывающий список того, на что мастер Вирмос предпочитал тратить большую часть своего времени. Вот почему никаких подробностей о столкновении городского совета с излишне буйным соседом до мага так и не дошли. — Вы понимаете, что я только что израсходовал впустую ингредиентов на полсотни корон!? Да демоны с ними с монетами, вы мне их все равно компенсируете до последнего ногтя, мои ученики выбыли из строя на ближайшие два дня, и повторить заклинание в одиночку я просто не смогу. И поэтому вместо того, то ночевать сегодня в тепле мне придется мерзнуть в палатке!

Стоящие тесной группой "генералы" обменялись быстрыми взглядами. Технически мастер Вирмос был ниже по статусу, чем любой из присутствующих тут трех членов городского совета, каждый из которых вел войска, относящиеся условно к его группировке. Однако буйный нрав и известная, присущая большей части чародеев независимость, заставляла их относиться к прикомандированному специалисту с уважением. Даже скорее — с опаской.

Самое смешное, что отцы города, по сути, так и не смогли договориться о том, кто будет самым главным в этом разношерстном, состоящим из нескольких более-менее равноценных частей, войске. После долгих дебатов было принято компромиссное решение о том, что войском будет командовать совет из трех человек, реальным боевым или командным опытом, при этом из них не обладал ни один. Понятное дело, что без запредельной доли безалаберности и неразберихи в такой ситуации, обойтись было совершенно невозможно.

— Мастер Вирмос, успокойтесь, пожалуйста, — первым заговорил советник Шаупр, считавшийся наиболее авторитетным из своих коллег. Именно его стараниями во многом эта война была начата, поэтому и значительная часть моральной ответственности тоже лежала на нем. — Небольшая накладка вышла. Наши люди не сообщали нам, о том, что над воротами замка проводились какие-либо магические манипуляции. Это наша ошибка, признаем. Но поверьте, даже в таких обстоятельствах долго замок сопротивляться не сможет, мы подготовились к любым неожиданностям. У нас есть специалисты, хорошо разбирающиеся в осадном деле и, уверяю вас, завтра с утра проблема будет решена. А расходы мы вам, конечно же, компенсируем.

— Хорошо, — быстро остыл маг. — Однако я бы все равно хотел узнать, что это за умелец ставил защиту. Судя по толщине линий, их насыщенности энергией и конечному результату, весьма сведущий специалист. Хотелось бы знать о нем побольше, на случай встречи в бою.

— Вам предоставят все материалы, которые у нас есть, — опять обменявшись короткими взглядами с остальными советниками, ответил Шаупр. — Они будут ждать вас в вашем шатре. Подскажите только, можно ли на вас рассчитывать при завтрашнем штурме. Судя по всему, вашим ученикам будет нужна передышка, а вот на пару-тройку заклинаний от вас, мастер, я все же рассчитываю.

Маг недовольно скривился, посмотрел по очереди на каждого из присутствующих и, молча кивнув, удалился.

* * *

Полусотник Зоран, буквально пару месяцев назад назначенный комендантом замка Терс, смотрел на разворачивающееся под стенами действо с нескрываемой тревогой. Позавчера, едва только враг появился возле замка, он успел отправить в столицу человека с донесением и обоснованно рассчитывал на скорую помощь. Вот только спущенный по дальней от ворот стене боец вряд ли сумел бы добраться до Александрова на своих двоих быстрее, чем за два дня, плюс день-два на сборы и еще два на путь обратно. Нужно продержаться от пяти до семи дней, и тогда пришедшая дружина барона, — в чем Зоран не сомневался ни на секунду — быстро покажет наглым захватчикам, кто тут самая большая рыба в пруду.

Вот только у Берсонзонцев явно были на этот счет другие планы. После того как попытка снести ворота магией провалилась — опять же спасибо барону за помощь — осаждающие принялись активно готовиться к штурму классическими методами. Самые большие опасения вызывал здоровенный таран, поставленный на колеса и прикрытый сверху своеобразной крышей, защищающей от стрел и прочих летящих сверху сюрпризов. От таких штук хорошо помогает ров и подвесной мост, однако такие изыски фортификации конкретно в этом замке отсутствовали. Заклинание же неизвестного мага, хоть и не смогло полностью уничтожить ворота замка, однако и бесследно тоже не прошло: отлетела в нескольких местах медная обшивка, дерево под ней обуглилось, едва ли не на треть толщины, а петли повело и перекосило. Впрочем, именно сейчас вопрос отрытия-закрытия ворот волновал защитников меньше всего.

Весь прошедший день гарнизон замка занимался ремонтом и укреплением изрядно подсдавших от вражеской магии ворот. В итоге единственный проход внутрь укрепления был теперь плотно забаррикадирован всем, что только нашли. Впрочем, по этому поводу никто особо не обольщался: такая с позволения сказать фортификация, она только на самый крайний случай, доводить до которого совершенно не хочется.

Меж тем на лугу перед замком не торопясь строились вражеские солдаты, коих было существенно больше, чем хотелось бы осажденным. Большое количество лестниц, рассыпавшиеся чуть поодаль лучники и демонов таран намекали на то, что горожане настроены решить вопрос одним ударом, не затягивая веселье до возможного подхода подкреплений.

— Сотник, — окликнул задумавшегося командира десятник Порвис. Они оба были по меркам баронства старослужащими — Зоран так и вообще входил в число тех разбойников, которые изначально составили костяк отряда барона — поэтому общались несколько неформально, — глянь, у тебя зрение острое. Там возле тарана коротышки что ли крутятся?

Зоран пригляделся в указанном направлении — действительно, несколько характерно низких и широких фигур активно суетились возле осадного орудия.

— Не хорошо это, — задумчиво почесав затылок, констатировал полусотник. — Зажигательные снаряды в надвратную башню оттащили?

— Да, — кивнул десятник, — пару штук в донжоне оставили только. На всякий случай.

Какой может быть случай, объяснять было не нужно — вероятность того, что придется отдать стены и запереться на последней линии укреплений была весьма высока. И там им может пригодиться любой козырь.

— Приготовиться! — Заметив, что по рядам осаждающих как бы прошла волна, и масса людей двинулась вперед к стенам замка, закричал полусотник. — Стрелять без команды, в первую очередь валите тех, кто несет лестницы, главное не дать закрепиться на стенах. Лестницы сталкивать не назад — надорветесь — пихайте вбок.

В принципе, особой нужды в командах не было: все это уже было не раз оттренированно, и каждый защитник более-менее знал свой маневр. Скорее Зоран кричал для самоуспокоения ну и для успокоения своих бойцов, конечно. Когда солдат думает, что все идет по плану командира, он и воюет лучше. И пусть для большинства его бойцов это не первое сражение, вот только одно дело находиться в стане атакующих при полном численном, магическом и стрелковом преимуществе и знать, что тебе, в общем-то, мало что угрожает, и другое дело действительно сражаться за свою жизнь.

Атакующие меж тем приблизились на расстояние выстрела и на стенах начали то тут, то там раздаваться щелчки арбалетов. К сожалению, горожане сделали выводы из первой неудачной попытки, и теперь атакующие колонны прикрывали, насколько это возможно, большие в человеческий рост деревянные щиты. Понятное дело, это не было панацеей, однако все же изрядно снижало эффективность работы засевших на верхотуре стрелков. Тем более, то лучники, рассыпавшись по лугу, принялись активно обстреливать защитников, пытаясь скорее количеством выпущенных стрел, чем их точностью, подавить желание высовываться из-за надежных каменных зубцов. Здесь, впрочем, сказалось конструктивное свойство арбалета, благодаря которому не нужно было постоянно прикладывать усилие для удержания тетивы, как в случае с луком. Спокойно зарядил, выглянул одним глазом, нашел цель, после чего быстро высунулся и выстрелил. Тем более что пробивная сила коротких металлических болтов позволяла не сильно выцеливать уязвимые места в броне атакующих и стрелять просто в силуэт. Кроме того, на руку защитников играло наличие крыши, пущенной поверх каменных зубцов и защищающей от стрел, падающих вертикально вниз. Без нее защитники несли бы гораздо большие потери от стрельбы вражеских лучников, и штурм мог бы вообще закончиться не начавшись.

На то, чтобы добраться до стен нападающим потребовалось буквально две сотни ударов сердца. Еще некоторое время понадобилось, чтобы поднять тяжелые лестницы к вершине замковой стены, все это время защитники стреляли в максимальном темпе и на снегу бесформенными черными пятнами то тут то там валялись те неудачники, которым пережить этот день было не суждено.

— Сталкивайте вдоль стены! — Заорал Зоран, когда буквально перед ним в стену ткнулась верхушка лестницы. Одновременно с этим от поймал за шкирку замешкавшегося было бойца с длинной, специально для этого дела приготовленной рогатиной, и подтолкнул его в нужном направлении. Потом, видя, что силы одного человека не хватает — по лестнице уже шустро лезли вверх, прикрываясь щитами городские ополченцы, добавляя конструкции веса и соответственно надежности — он тоже ухватился за древко и толкнул со всей дури. Усилиями двух человек ненавистная лестница начала ползти в сторону в тот момент, когда голова первого вражеского бойца появилась над стеной. Ему бы ухватиться, не дать окончательно вывести всю конструкцию из равновесия, однако, когда в одной руке топор, а в другой щит, и ты настроен максимально быстро перемахнуть на ту сторону и начать рубить врагов на право и налево, сделать это оказалось не так просто. В какой-то момент лестница застыла в неустойчивом равновесии, а потом скользнула дальше вдоль стены, забирая с собой так и не успевшего ничего предпринять бойца. Учитывая же высоту стен замка Терс — около десяти метров — и то, что на пути вниз тяжелая конструкция врезалась в такую же соседку слева, переломив ее пополам, шансы у него выжить были весьма невелики.

Зоран, вытерев ладонью мгновенно вспотевший не смотря на прохладную погоду лоб, оглянулся и быстро оценил складывающуюся ситуацию. Пока ничего страшного не произошло, хотя в паре мест атакующие смогли-таки забраться на стену и даже немного потеснить защищающихся.

— Туда, — Зарин хлопнул стоящего рядом бойца, который как раз тянул тетиву арбалета, одновременно с этим ткнув клинком в голову как раз появившуюся над стеной. Незадачливый берсонзонец мгновенно потерял интерес к штурму, выронил оружие, закрывая руками глубокую рану на лице и после короткой паузы свалился вниз. — Ты тоже, туда стреляйте. Нужно выбить их со стены, иначе нам кранты!

Гарнизон замка Терс составлял пять десятков бойцов, на которых приходилось три десятка арбалетов, что как ни крути внушительная сила, однако остановить лезущих с трех сторон врагов они были явно не в состоянии, и эти прорывы были, по сути, только первыми ласточками. Закрепившиеся на стене горожане, прикрываясь большими щитами от стрелков начали было выдавливать защитников со стены, однако своевременная команда коменданта крепости мгновенно изменила положение: прикрыть еще одну сторону — защитники били с противоположной стены через замковый двор — нападающие оказались не способны. Сформированный было строй распался в мгновение ока, и прорыв был ликвидирован. Впрочем, спустя минуту Зорану уже пришлось полноценно вступать в рукопашную: прямо перед ним на стену спрыгнул какой-то незадачливый мужик с длинной бородой, торчащей из-под закрытого шлема. Недолго думая, скорее чисто на рефлексах, Зоран за эту бороду хорошенько и дернув, выведя врага из равновесия, после чего вытолкнул его со стены внутрь замка. Короткий полет и хруст металла и костей сообщил, что добавки там не требуется.