Право на страсть

Громов был человеком дела и в полной мере соответствовал своей фамилии. Огромный мужик, рядом с которым начинаешь мысленно перебирать все свои недавние поступки и выискивать «косяки».

Теперь понятно, почему Руслана выросла такой дерзкой и бесстрашной. С Громовым просто невозможно вырасти хлюпиком.

Михаил Данилович подошел к бару, взял бутылку в руку, взглянул на меня.

— Я за рулем, Михаил Данилович, — отказался я.

— Когда Дима Львовский уверял, что дело под его личным контролем, я и не предполагал, что он подсунет моей дочке манерного мажорика-модельку, — усмехнулся Громов.

—Д митрий Максимович умеет удивлять, — оскалился я.

Старик сел в кресло, мотнул головой на стул напротив.

Вот уж хрен! Сидеть, как на экзамене, я не планировал. Выбрал диван у окна. И вид лучше, и сидеть удобнее.

— Думаю, не будет лишним кое-что прояснить, Прохор Тимофеевич Аркон-Реми, — приступил к делу Громов. — Руслана считает, что ее брак изменит мое к ней отношение. Девчонка свято верит в то, что мне нужен ее статус. Чтобы общество видело в ней замужнюю даму, а мои партнеры воспринимали ее всерьез. Так она говорила тебе?

Я неопределенно пожал плечом.

— Моя дочь в любом случае унаследует все, чем владеет наша семья. Завещание мы уже составили, — ровным, почти скучающим тоном говорил Громов. — Руслана этого не знает. И пусть все так и останется.

— Послушайте, Михаил Данилович, если все так, то зачем вам я? Вам нравится играть жизнью Русланы? Нравится видеть, как она из кожи вон лезет, только бы угодить вам? — прищурился я.

— Влад Неверский, — помолчав, Громов выплюнул имя Русиного недоженишка так, словно говорил о дерьме. — Я слишком поздно понял, что он копает под меня. Мне нужно подстраховаться, если я не вытяну все дела за следующие несколько мсяцев, и эта сволочь окажется прозорливее меня. Львовский Дима обещал мне проверенного и надежного мужика, способного решить любые проблемы моей дочки, в случае моей смерти.

— Польщен, — хмыкнул я.

— А я гляжу на тебя и думаю: Львовский выжил из ума на старости лет, — усмехнулся Громов, выпивая залпом порцию алкоголя, даже не поморщившись. — А поскольку другой кандидатуры у нас нет, придется из тебя сделать мужика.

— Да как бы родители до вас уже постарались, Михаил Данилович, — съязвил я.

— В понедельник утром явишься в «МиГро», буду вводить тебя в курс дела, — командовал Громов.

— В понедельник у меня рейс до Парижа, а оттуда я лечу на съемки, — спокойно сообщил я.

Громов что, тоже рехнулся? Какой из меня офисный работник? Да нет уж! Спасибо, не хочу!

Михаил Дмитриевич минуту сверлил меня взглядом: «Сейчас я встану, кретин ты слабоумный, и размажу тебя тапкой о стену!».

— Договор с Русланой уже подписан. Согласно разделу второму пункт семь, я не имею права вмешиваться в дела компании, в которой работает, либо которая принадлежит полностью или частично гражданке Громовой. Извините, Михаил Данилович, но у меня собственный бизнес, — пояснил я свою позицию.

— Тоже мне, бизнес, жопой трясти, — четко расслышал я бормотание старика.

Спокойно, Проша, главное, не идти на открытый конфликт. Громов — это не добрый братец Рома, которого можно послать за такую фразу.

— Почему бы и не потрясти, если жопа хороша и за нее отлично платят, — ответил я.

Мысленно уже представил, как Громов сжимает массивный кулак и сносит мне челюсть. Сам, без вмешательства охраны. А я ничего ему не сделаю в ответ. И не потому, что мужик — шире в плечах и старше на тридцать лет. Просто потому, что он отец моей будущей жены.

Вместо этого Громов поднялся со своего места. Вновь подошел к бару. На этот раз не спрашивая, плеснул выпивку в два стакана. Кивнул на один. Второй взял сам.

— Парни отвезут. Или здесь переночуете. Места валом, — спокойно произнес Громов.

Что ж, кажется, у меня будет тяжелый год. А с таким тестем — вполне возможно, что и адский.

— Чем Дима «подловил» тебя? Чем надавил? — полюбопытствовал Громов, когда я осушил порцию бурбона.

— Хотел бы я сказать, что долгами. Вроде как вляпался я по самые уши. А Дмитрий Максимович мне подкинул нужную сумму. Просто, чтобы вас порадовать, Михаил Данилович. Вы бы поверили, позлорадствовали, сказав, что трясти жопой — невыгодная профессия. Но нет, огорчу вас. Долгов у меня нет. И сам я не бедствую, — хмыкнул я, разглядывая янтарный напиток, который вновь оказался в моем стакане при активном участии Громова, а после добавил: — Считайте меня чертовым самаритянином. Львовский попросил, я не смог отказаться.

— Ну и дебил, — усмехнулся Громов и оформил третью порцию.

Я обреченно вздохнул. Взглянул на бутылку в руках Громова. Мдааа. Лучше бы будущий тесть вмазал мне по ребрам или по лицу, чем испытывал на прочность элитным алкоголем.

***

Глава 12

Папа с Прохором закрылись в кабинете. А я поняла одну важную вещь: где-то мой план дал осечку. Все должно было быть совсем не так. Реми — для отвода глаз. Всего лишь небольшая формальность, которая продлиться один год. Но именно сейчас мой отец говорит с Прохором. А я не была уверена в том, что Реми переживет папину «беседу».

— Не волнуйся, Русенька, папа не станет калечить твоего кавалера, — миролюбиво произнесла мама, выбирая подходящее место для подарка, принесенного Прохором. — Ты ведь знаешь отца. У него доброе сердце.

— Угу, зато рука тяжелая, — пробормотала я, в моих мыслях папа методичными ударами подправлял нос Реми.

— Пойдем на кухню, Руслана, — предложила мамочка. — Я отпустила экономку. А пора накрывать на стол.

За привычными заботами понадеялась немного отвлечься от тревожных мыслей. Мужчин слишком долго не было. И я уже планировала выдумать предлог, чтобы ворваться в отцовский кабинет спасать Реми.

Предлог нашелся сам. Но не для внезапного и неотложного разговора с отцом. А для разговора со мной.

— Влад приехал, — заметила моя Эмма Петровна, бросив взгляд на монитор транслирующих видео уличных камер.

— Принесла нелегкая, — вздохнула я.

— Ты с ним поосторожнее, дочка, — нахмурилась она, я же впервые задумалась над отношением моих родителей к Неверскому. Раньше мне казалось, что мама пророчит Влада мне в мужья. Теперь же я очень сильно засомневалась и пожалела, что раньше не поднимала этой темы в наших беседах. Возможно, все могло было сложиться иначе.

Неверский появился на пороге кухни. Удивительно, но в руках Влад держал два букета цветов.

— Эмма Петровна, добрый вечер, — вежливо кивнул Неверский и протянул маме цветы.

Я скрестила руки на груди. Принимать от Влада букет я не собиралась. Вздернула подбородок и ждала действий Неверского.

В стенах родительского дома я чувствовала себя в безопасности. Никто из чужих не пройдет мимо охраны. К тому же еще с детства я знала все отцовские тайники, в которых было припрятано оружие. Разумеется, пускать его в ход при разговоре с Владом я не собиралась. Но предательская мысль мелькнула. Совершенно некстати.

— Влад, мы все обсудили еще днем, — начала я, но Неверский словно и не заметил моих слов.

— Поставлю цветы в воду, — натянуто улыбнулась мама и принялась копошиться в многочисленных шкафах и на полках.

Я прекрасно помнила, где именно мама хранила цветочные вазы. Сомневаюсь, что у нее вдруг проснулась дикая амнезия.

— Эмма Петровна, я не мог бы украсть у вас Руслану на пару минут? Мне нужно переговорить с ней наедине, — улыбнулся Влад, пряча руки в карманы брюк.

Я не собиралась прятаться от Влада и от проблем, связанных с семейкой Неверских.

Расправив плечи, прошла мимо незваного гостя. Влад двинулся следом.

Для разговора я выбрала первую же комнату, двери которой были распахнуты. Гостиная с мягкими диванами и камином.

Еще с самого детства я любила проводить вечера именно здесь. Особенно зимой или дождливой осенью. Мы зажигали камин, мама вязала, устроившись в своем любимом кресле. А я предпочитала валяться прямо на мягком ковре. У меня было счастливое детство под крылом заботливых родителей.

И, судя по прищуренному взгляду Неверского, настал мой черед заботиться о родителях и сделать все, чтобы их будущее было счастливым и беззаботным.

Я не стала присаживаться на диван или в кресло. Повернулась к Владу лицом. За спиной уютно потрескивал огонь в камине. Отец не любил современных имитаций дров, наш камин был настоящим. И сейчас приятное тепло согревало со спины и вселяло уверенность.

— Влад, ты ведь понимаешь, что я не хочу связывать свою жизнь с тобой? Мы сможем сотрудничать и дальше, как деловые партнеры. К чему этот цирк? — взмахнула рукой в воздухе, намекая на цветы, букет и весь настрой мужчины.

— Думаешь, все дело в бизнесе? — прищурился Влад. — Тебе не приходило в голову, что ты можешь нравиться мне как женщина?

Я не сумела сдержать усмешку. Губы растянулись в едкой улыбке. Влад рассмотрел во мне женщину? Это что-то новенькое!

— Влад, тебе нравятся только деньги, — усмехнулась я. — А деньги моего отца ты не получишь никогда!

— А кто получит? Тот щенок, с которым ты трахаешься? — хмыкнул Неверский. — Руся, включи голову! Этот твой альфонс — явление временное. Высосет из тебя бабло и исчезнет за горизонтом. Что потом будешь делать, дурочка?

— Заткнулся бы ты, Владик! — прищурилась я, слушать о Прохоре мерзости мне совершенно не нравилось.

— Иначе что? — Влад усмехнулся, вынул руки из карманов и шагнул ближе.

Я интуитивно отстранилась, шагнула назад. Каблук зацепился за высокий ворс ковра, и я на долю секунды потеряла равновесие.

Крепкая рука перехватила мое запястье. Со стороны казалось, будто мужчина хочет помочь мне удержать равновесие. Но Влад, наоборот, давил, заставляя меня прижиматься спиной к раскаленной каминной решетке.

Я вскрикнула, попыталась освободиться от захвата.

Неверский не торопился разжимать руку. Стоял и смотрел, как я барахтаюсь и с трудом сдерживаю слезы.

Господи, хоть бы волосы уцелели! От жара вполне могла загореться и моя шевелюра. Скорее всего, Раттана меня прикончит. Думаю, она не обрадуется лысой свидетельнице на свадьбе.

— Осторожнее, Русенька, видишь, оступилась, — елейным голосом заметил Влад. — В жизни часто случаются непредвиденные события.

Я готова была высказать Неверскому все, что я о нем думаю. Объективно понимала, что отделалась легким ожогом. Возможно, следов и вовсе нет. На мне была довольно плотная одежда, которая спасла при соприкосновении с решеткой. Однако в глазах Влада определенно просматривалась угроза.

Вспыхнула мысль. Узнает отец — начнется война. А я сочла своим долгом разобраться с этой проблемой самостоятельно. Я — взрослая девочка, способная решать не только чужие проблемы, но и свои.

Мысли мчались стремительно. Решение я приняла быстро. Однако не учла, что у нашей «милой» беседы с Неверским был свидетель.

Влад не ожидал, что кто-то нападет на него. Неверский чувствовал себя вольготно и свободно. По его взгляду видела, что этот урод продумал все и делал ставку на мое молчание и нежелание конфликтовать открыто.

Реми, в отличие от меня, такими заморочками не страдал. Незаметно для Влада подошел ближе. И как удалось сделать это настолько бесшумно?

— Владик? — позвал Прохор почти ласково.

Я бы поверила, что Реми настроен вполне дружелюбно. Если бы не дикий, безумный блеск в глубине красивых глаз. В это мгновение Прохор стал точной копией старшего брата.

Влад дернулся, повернулся корпусом, но не успел выставить блок. Прохор от души впечатал кулак в холеную физиономию моего обидчика. И пока Неверский «переваривал» хорошо поставленный удар в лицо, Реми сделал совершенно неожиданную вещь. Я бы точно так не рискнула. Вернее, попыталась бы, но не справилась. С Неверским — определенно нет.

Реми перехватил Влада за шею, а затем стремительно впечатал его лицо в ту самую решетку, на которой еще минуту назад барахталась я.

И если меня спасла одежда, то Влада ничего не могло уберечь от соприкосновения с раскаленным железом.

— Что же ты так неосторожно, а, Владик? — совершенно чужим голосом прошипел Реми. — Оступился так неаккуратно.

— Сука! — рычал Неверский, пытаясь выбраться из захвата. Но Прохор не торопился выпускать свою жертву на свободу. — Ты покойник! Я тебя прикончу!

— Попробуй, — усмехнулся Прохор и разжал руки.

Неверский стремительно покинул комнату, а потом и дом.

— Зачем ты так? — пробормотала я, морщась. — Я сама способна справиться со своими проблемами…

— Повернись! — хлестко произнес Прохор.

Молодой человек дышал весьма странно, словно пробежал стометровку. Реми не стал ждать, пока я послушаюсь. Перехватил меня за плечи, развернул, стащил пиджак, дернул вверх свитер на спине.

— Что там? Ты только отцу не говори! Он убьет Влада. Я сама разберусь, — уговаривала я.

Прохор молчал. Я бы решила, что он там уснул. Но отчетливо чувствовала легкие прикосновения пальцев к обнаженной коже спины.

— Хорошо, — наконец хрипло произнес Прохор, а потом аккуратно опустил мой свитер и шумно выдохнул.

— Ты что, пил? — удивилась я, почувствовав запах алкоголя.

— Ты еще не жена, а уже ворчишь, — в свойственной ему манере усмехнулся Реми.

Я лишь хмыкнула, оставив замечание без ответа.

— У вас все в порядке? — раздался обеспокоенный голос мамы.

Я бросила предупреждающий взгляд на Прохора. Тот лишь вздернул брови.

— Да, мам, мы сейчас придем! — выкрикнула я.

— Иди, я догоню, — кивнул Прохор.