Только ты в моей голове

Глава 6.

Я теряюсь во времени и в собственных мыслях.

Музыка звучит все громче, вокруг до невозможного тесно и душно. Но я продолжаю двигаться, прикрыв глаза, и пытаюсь понять – как меня так угораздило? Неужели Савицкий как змей искуситель пробрался в мою голову, нашептал безумных идей, и теперь я отплясываю на танцполе в окружении таких же полупьяных дамочек в мини, на которых капают слюной мужики? Возможно, не только капают… Потому что я замечаю, как некоторые парочки танцуют слишком близко друг к другу, трутся полуобнаженными телами, двигаются то ли в такт музыке, то ли в ином такте, который имитирует то, чем займутся после? Я не понимаю, что происходит вокруг, и от этого пугаюсь.

Открыв глаза, дергаюсь, но чьи-то руки ловят меня. Горячее дыхание обжигает шею.

– Тшшш, – слышу за спиной и успокаиваюсь. Все-таки есть в нем что-то пугающее и дьявольское. Сжимаюсь под руками Демьяна и позволяю делать то, чем он успешно занимается уже некоторое время после того как притащил в этот клуб. – Тебе же нравится, – шепчет мужчина, и даже грохочущая музыка не может перебить его вкрадчивый голос, который проникает под кожу.

– Нет, – я пытаюсь не думать о том, что происходит.

Это не мой заклятый враг очерчивает пальцами изгибы тела. Не мой противник прижимает меня спиной к своей груди. И не мое, черт подери, сердце шумно стучит каждый раз, когда ладони Демьяна скользят все ниже и ниже.

– А я думаю – нравится, – отвечает он, лаская обнаженную ногу у самой кромки платья. И зачем я нацепила именно это вульгарное тряпьё? – Посмотри, как тебя трясет. Ты же волнуешься? Дрожишь…

– Меня трясет от злости, – рычу, перехватывая его руку, когда он пытается запустить пальцы под платье. – И если ты сейчас же не уберешь свои шаловливые пальчики, я их тебе переломаю.

Демьян не сопротивляется. Усмехается, перехватывая мои кисти и разворачивая к себе лицом. Здесь слишком темно, чтобы разглядеть его лицо, и слишком тесно, чтобы отойти на безопасное расстояние. Он пользуется этим, поэтому и прижимает к себе, когда моя попытка к бегству с треском проваливается и кто-то толкает в спину, возвращая обратно в его лапы.

– Ну же, Лана, расслабься, – улыбается, притягивая к себе максимально близко.

Уверена, еще один шаг, и я прижмусь к нему грудью и смогу ощутить дыхание уже на своем лице, отчего собственное дыхание резко сбивается, а пульс начинает зашкаливать. И он знает об этом. Скользит пальцами по запястью, на мгновение замирает, словно прислушивается ко мне и усмехается, наклоняясь совсем немного вперед. Но этого достаточно, чтобы ощутить его губы около своих.

– Расслабься и получай удовольствие.

– Пошел ты, – усмехаюсь в ответ и разрываю зрительный контакт. Разворачиваюсь, сбрасывая его руки пробираюсь сквозь толпу, слыша, как он возмущенно что-то говорит и следует за мной.

Я прорываюсь с танцпола и, не оборачиваясь, ищу выход. Нужно уходить. Эта безумная игра затянулась, и завтра я, конечно же, пожалею, что вообще позволила ему говорить с собой. А в понедельник он вновь меня унизит, растопчет, завалит мой идеально подготовленный отчет, и в глазах остальных коллег и начальства я превращусь в ничтожную букашку. В расходный, мать его, материал!

Коктейли выветриваются из головы, оставляя там злость и раздражительность.

Я мчусь во весь опор на выход и вскоре оказываюсь на улице. В легкие проникает прохладный ночной воздух и обжигает смесью городской жизни. Тяжело дыша, я растираю плечи, вмиг покрывшиеся мурашками, и проклинаю день, который превращается в ад. И особенно то, как начинает раскалываться голова.

– Не убегай, Лана-Банана, – раздается критически близко, и я не успеваю среагировать и отскочить, как на плечи опускаются чужие руки.

Он вновь меня нашел. Чертова ищейка, которая никак не может понять – без Демьяна мне намного лучше.

– Интересно, что я должна сделать или сказать, чтобы ты наконец-то отстал от меня?

Мой голос похож на хрип, и я пугаюсь себя, пытаясь восстановить дыхание, и незаметно заглатываю слюну, наполнившую горло.

– Отстал? – переспрашивает Демьян, огибая меня, но продолжая прикасаться к плечу.

– Да. – Киваю, чувствуя, что сейчас не самое подходящее время для выяснения отношений, даже если они исключительно рабочие. – Да, просто отстань. Я хочу домой.

Мужчина улыбается, наклоняясь вперед. Вдыхает и выдыхает так, что я ощущаю его теплое дыхание на замерзшей от августовского прохладного воздуха коже.

– Я хочу лишь одного – перестань меня воспринимать как врага, – совершенно серьезно отвечает он, заставляя от неожиданности взглянуть в его глаза. Он не просто серьезен, он выглядит совершенно иначе. Нет ни блеска в глазах, ни ямочек на щеках. Не лицо, а маска. Жесткая, упрямая, с острыми линиями и провалами темных глаз.

– Ты сам виноват, – отмахиваюсь, торопливо скидываю его руку и ищу телефон в сумочке.

Демьян отступает на шаг назад и качает головой, не соглашаясь с моими словами.

– Да, ты виноват. Ты не даешь мне спокойно работать, критикуешь все, что я делаю и не делаю. Вообще всё! – не выдерживаю, и голос переходит на писклявые нотки. – Поэтому просто отстань от меня.

Мужчина следит за моими руками, торопливо печатающими новый заказ для такси. Теперь я указываю домашний адрес и не позволю Демьяну вставать у меня на пути. Я вернусь к себе, закрою дверь на оба замка и заберусь в душ. В обжигающую кожу воду, чтобы только смыть его прикосновения с себя и его запах.

– Эх, Лана-Банана, я не враг тебе. И никогда им не был, – тихо произносит мужчина, но остается рядом со мной. Стоит немного в стороне, молчит и наблюдает, как я, отправив заказ, нервно прячу телефон обратно в сумочку, переступаю с ноги на ногу и прикусываю губу. Но теперь уже от растекающейся по телу злости, перемешенной с сожалением. Лучше бы мы вовсе не пересекались.

В груди неприятно щемит, когда на парковке перед клубом появляется новый автомобиль с желтой шашкой, а Демьян остается все также в стороне и не пытается перехватить такси. Не пытается управлять мной, предлагая проводить или показать, как веселятся взрослые. Он просто остается все там же, в нескольких метрах от меня, подозрительно молчаливый и пугающе мрачный.

Я приближаюсь к такси, будучи уверенной – стоит мне оказаться в салоне машины, как все чувства остынут, и я перестану ощущать себя настолько мерзко. И ведь дело не в нём. Не в Демьяне. Это я стерва и карьеристка. Это у меня нет друзей. Нет нормальных отношений, потому что я предвзято отношусь ко всем, кто появляется на моём пути. Это я первая практически оборвала все контакты с родными, храня обиды на них. И это я только что отказалась мириться с человеком, на которого первая же и ополчилась. Но разве моя гордость позволит мне уступить и пойти на поклон к Савицкому? Нет!

Я дергаю ручку и оборачиваюсь, втягивая в легкие воздух. Глотаю злость и растягиваю на лице учтивую улыбку. Нужно попрощаться и, наверное, поблагодарить его. Сказать что-то типа до встречи… Но вместо этого мой рот произносит иные слова, а голова отказывается думать.

– И чего стоишь? Ты будешь меня провожать или нет?

Глава 7.

Он сидит рядом и не говорит. Впервые я нахожусь с Демьяном так близко – в молчаливой близости. Обычно его не заткнуть. Даже на собраниях он берет лидирующие позиции, когда я говорю лишь по делу. Я вижу в нем конкурента. Там, на работе. В офисных стенах для меня он не просто коллега, а настоящий конкурент, который может в любой момент подсидеть.

Мои опасения не взяты с потолка. Вот уже который месяц по компании бродит слух о модернизации наших отделов. Об их слиянии. И если слухи не врут, и босс действительно намерен пересмотреть концепцию дальнейшей работы, то Демьян – лучшая кандидатура на должность нового руководителя обновленного отдела. Здесь я проигрываю по всем фронтам. Потому что этот мужчина, которого я сейчас ощущаю кожей, хорош. Чертовски хорош!

Конечно же, в качестве сотрудника компании руководителя своего отдела, который поднял на отличные показатели за тот короткий срок, что он работает здесь. А как человек… Возможно, кому-то он и нравится. Но у меня стойкая аллергия на таких, как он. Слишком непредсказуемый. И это пугает. Я же рационалист и планировщик. Импровизация не мой конёк, но отчего-то он умудряется подбивать меня то словом, то действием на необдуманные поступки. Как, например, эта поездка в клуб…

– На месте, – говорит водитель, оборачиваясь к нам.

Я благодарю и выскакиваю из салона как только автомобиль тормозит у моего подъезда. Демьян неторопливо покидает машину следом.

– Ты не поедешь? – удивленно интересуюсь, наблюдая за тем, как такси медленно набирает скорость и покидает дворовую территорию.

– Нет, – качает головой. – Я провожу тебя.

Я глотаю слова и нелепо тыкаю пальцем на дверь, ведущую в подъезд.

– Да-да, Лана-Банана, провожу тебя до двери. – Усмехается он, вот только его смех наигранный, так и сочится фальшью.

Я жалею, что не успела заткнуть свой рот и теперь чувствую его взгляд своим затылком. Мы входим в полутемный подъезд, и дверь за нашими спинами с лязгом закрывается. В голове вспыхивает ассоциация с капканом, в который я лезу по собственному желанию.

Следующий этап – лифт. И вновь я жалею о том, что снимаю квартиру на девятом этаже. Были же варианты ниже, тогда не пришлось бы стоять с Демьяном в узком пространстве и слушать, как в груди сердце бьется напуганной птичкой.

– Ты живешь одна? – спрашивает он, но вопрос звучит скорее как констатация фактов, не более.

Киваю, отсчитывая этажи.

– А ты думал, что меня там кто-то ждет? – вдруг произношу и понимаю, как это звучит.

Нет, не глупо. В своих словах я слышу боль и разочарование. Но Демьян молчит и не задает вопросов, пока створки кабины не раскрываются, и мы не оказываемся перед моей дверью.

– Ну вот. – Указываю и сжимаю приготовленные заранее ключи. – Мы на месте. Спасибо, что проводил.

Савицкий гипнотизирует черное металлическое полотно, словно пытается прожечь его взглядом, который вскоре переводит на меня. Его руки по-прежнему покоятся в карманах, а плечи широко разведены.

– И даже на чашечку кофе не пригласишь? – усмехается, на что сразу же получает ответ, наполненный шипением.

– Нет! Ни кофе, ни чая, ни стакана воды, – отчеканиваю я, и тут же прикусываю язык. Я же пытаюсь быть лучше. Чуточку лучше. – В общем, мне пора. И думаю, тебе тоже. Но спасибо за то, что проводил. Как видишь, со мной ничего не случилось.

Демьян выслушивает мою тираду в молчаливом спокойствии, позволяя договорить. И лишь когда я затыкаюсь, теряясь в догадках о том, что он подумает обо мне или какую колкость произнесет в этот раз, Демьян пожимает плечами и делает разворот.

– Ну, раз нет, так нет, – произносит мужчина, явно намереваясь уйти.

– Ох, ладно! – рычу сквозь зубы и вставляю ключ в замочную скважину. Дверь легко подается, и через мгновение я оказываюсь квартире.

Демьян входит следом и за его спиной закрывается вторая ловушка. Об этом я успеваю лишь подумать, но мне не хватает самой малости, чтобы обезопасить себя. И пока я тянусь к выключателю, мужские руки ловят меня и вжимают в стену. Я сдавленно выдыхаю и пытаюсь рассмотреть мужчину, который бесцеремонно скользит по ногам ладонью и забирается под платье. Вторая рука продолжает прижимать меня к стене.

– Ты что творишь? – Вместе с выдохом вырывается шипение. Безуспешная попытка оттолкнуть его приводит меня в бешенство.

– То, что должен был сделать давным-давно, – вкрадчиво отвечает Демьян, поглаживая внутреннюю сторону бедра.

– Убери руки!

Я делаю новую попытку, слишком резкую и неосторожную, покачиваюсь из стороны в сторону, падаю на мужчину и вновь рвано глотаю воздух, когда он легко ловит меня. Подхватывает и прижимает к себе, каким-то акробатическим приёмом закидывая мои ноги на свои бедра.

– Демьян, прекрати! – Я отпихиваю руки и выплевываю ругательства, но мои слова жадно ловит его рот.

Жесткие поцелуи прочно запечатывают губы, а крепкие руки удерживают меня в позе, в которой мое сопротивление бесполезно. Демьян скользит пальцами по бедрам, сминая ткань платья. Я вновь и вновь жалею о своем выборе, проклинаю предложение Лидии, на которое согласилась. Но если бы я знала, что все обернется вот так, осталась бы в этот вечер дома? Скорее всего, да. Но чем крепче меня сжимают руки Демьяна, тем острее я начинаю его чувствовать. Он не просто в моей голове, он под моей кожей. Он в крови, которая бурлит под его ладонями. И я, зажмурившись, выдыхаю в его рот, сползая по мужским крепким бедрам. Тело решительно отказывается повиноваться, идет навстречу напору и уже мои трусики трутся о плотную джинсовую ткань.

– Да, Лана, еще, – шепчет он, опуская одну ногу вниз, а вторую по-прежнему удерживая на своем бедре.

Его пальцы гладят мою кожу, томно очерчивают краешек кружевного белья. Я не скрываю вздоха, который рвется из груди, жмурюсь и поддаюсь на его провокацию. Демьян усмехается – тихо и хрипло, и продолжает пытку, слишком медленно оттягивая край белья и проникая внутрь. Подушечками тех самых пальцев, который не дают мне покоя, он поглаживает увлажнившиеся складки и затрагивает клитор, превратившийся в эпицентр землетрясения. Одно неверное движение и я срываюсь на протяжный хриплый стон и тянусь вперед сама. Ищу его губы, сминаю их – жадно и яростно. Он что-то будит во мне, затрагивает. Как ловкий фокусник вытаскивает моего личного кролика наружу, и я сама насаживаюсь на пальцы мужчины, которого, кажется, ненавижу уже не так сильно, как днем ранее. Но в этот момент я не думаю о чувствах к Демьяну. Все мое внимание сосредоточено исключительно на мне. Да, я эгоистка. И мне это нравится! Нравится чувствовать себя живой, даже если для этого требуется он – мой личный враг.

Демьян, однако, решает вести этот диалог тел по-своему. Он таранит меня пальцами – один, два, я не считаю. Высекает искры, которые обжигают мои бедра, а в животе скручивает судорогой оргазм. Я кричу, повиснув на его плечах. Влага наполняет меня, стекает вниз, насквозь промокают трусики, которые немедленно сдернуты вниз.

Ловкие руки переворачивают меня, вжимают уже грудью в стену, и оттягивают к себе бедра.

– Давай, прогнись, – шепчет он, указывая, как я должна поступить.

Мой мозг пытается сопротивляться, отдавая телу приказы, которые я, конечно же, пропускаю мимо. Изгибаюсь под ним, оттопыриваю как заправская шлюха задницу и упираюсь ладонями в стену.

– Кошечка, – слышу сквозь туман заплывшего от удовольствия разума и ахаю уже громче, когда моих ягодиц касается обжигающе раскаленная головка члена.

Демьян не теряет времени. У него в этом талант. Особый талант, который теперь буравит меня, входит туго, растягивая упругие стенки, которых не касались чужие половые органы почти год. Я мысленно усмехаюсь, пытаясь припомнить свой прошлый секс, который кажется мне настолько далеким, что даже не верится в то, что он был. Но все мысли развеиваются в тот же миг, как Демьян полностью овладевает моим телом. Пронзает словно насквозь, вырывая из меня сладострастный крик и протяжный стон.

И вновь я теряюсь в его руках…

…Сознание возвращается ровно тогда, когда я открываю глаза и смотрю в белоснежный потолок спальни. Я одна, обнажена и счастлива.

Кажется, что-то пошло совсем не по плану.

Глава 8.

– Эй, Свет, ты чего? – Лидия удивленно смотрит на меня, а я вновь вздрагиваю от ее голоса. – Не нервничай так. Все пройдет отлично. У босса сегодня хорошее настроение.

Я пожимаю плечами, пытаясь расслабиться, но выходит это отвратительно. Потому что чувствую себя именно так.

– Как Антон? – подмигивает она, и мне приходится изобразить улыбку.

– Милый парень, – отвечаю, припоминая заученный ответ, который выдумала в выходные, пока страдала от двух состояний – ненавидела себя и ненавидела Демьяна.

– Только? – обиженно переспрашивает женщина, хмуря брови. Неужто надеялась на то, что к концу недели мы объявим о помолвке как в дешевом фильме?

Я качаю головой, продолжая симулировать благодарность ей за знакомство с тем самым «милым парнем» и прислушиваюсь к голосам и шуму, царящему в коридорах. Через десять минут у нас собрание. То, на котором будет решаться моя судьба. Поэтому я сжимаю в руках подготовленный отчет, прокручиваю в голове верные ответы и стараюсь не думать о том, кто умудрился испортить мне выходные.

Больше всего меня злит, что я чувствую себя обманщицей по отношению к своему незнакомцу. Сообщение от него я получила рано утром в субботу. Стандартное «Доброе утро. Как дела? Какие планы на выходные?» и прочее, что обычно он писал, когда интересовался моей повседневной жизнью. Короткий громкий гудок от входящего сообщения меня и разбудил. Я протерла глаза, отыскала брошенный на прикроватной тумбе телефон и долго вчитывалась в строчки, впервые не понимая как должна себя повести. Признаться в том, что ходила на свидание, отказавшись от встречи с ним? И свидание, конечно же, провалилось, потому что я просто не создана для отношений. Или поведать о том, как я заливалась коктейлями, вертела задницей на танцполе в каком-то клубе, название которого вспоминалось с трудом, а после отправилась к себе в компании коллеги, которого ненавидела, но при этом позволила отыметь себя тут же, в коридоре у стены? Хорошо, что это не произошло в клубе. Потому что стать девчонкой, которая позволяет трахать себя в туалете, было бы падением в собственных глазах. Я же не настолько ущербная?

Но незнакомец ждал ответа, и мне срочно пришлось сочинять как скучно и утомительно я провожу свои дни, занимаясь рутиной и переводя разговор с себя на него. Незнакомец общителен, но раз за разом его ответы кажутся мне слишком сухими, или я начинаю искать тайный смысл там, где его нет?

– Ну как знаешь. – Лидия отмахивается, выдергивая меня из воспоминаний.

– Нет, – торопливо перебиваю. – Все действительно в порядке. Просто мы очень не похожи. И как бы сказать…

– Тебе он не понравился.

Я извиняюсь и тихо добавляю:

– Как и я ему.

Лидия понимающе кивает, на ее лице расплывается улыбка.

– Вот такой мой брат, – усмехается она, подхватывая собственные отчеты, которые требует по понедельникам босс. – Наверное, нам пора.

Я подпрыгиваю, слишком резко, отчего стул подо мной заваливается назад, но не падает. Успеваю его перехватить, при этом роняю папку. Отчет разлетается по полу, я ругаюсь – громко и сварливо. Лидия смеется и помогает собрать бумаги, присаживаясь рядом со мной.

– Слушай, Свет, все пройдет хорошо. Не обращай внимания на Савицкого. Представь, что его там нет.

– Тебе легко говорить, – шепчу в ответ, чувствуя, как меня подергивает каждый раз при упоминании его имени, а по телу расползается воспоминание о том, как он касался меня.

Лидия рядом смеется, похлопывая по плечу. Я принимаю ее поддержку, но не могу поделиться тем, что происходит внутри. А внутри – раздрай. Савицкий в который раз умудряется перевернуть мой устоявшийся и, казалось бы, идеальный мир вверх тормашками.

Собравшись, мы идем в большую переговорную, где собирается все начальство. Оказываемся там первыми и тихо переговариваемся, уже не возвращаясь к офисным баталиям или неудачным свиданиям. Лидия не злится на меня из-за Антона, и я рада этому. Меньше проблем – легче моей голове думать. Когда переговорная наполняется остальными сотрудниками, которые приносят с собой гомон и запахи кофе и сигарет, выкуренных в курилке несколькими минутами ранее, я зажмуриваюсь на миг и заставляю себя дышать ровно и не реагировать на голос, который доносится до меня из-за спины.

Мимо проходит Демьян в окружении трех коллег. Они о чем-то громко спорят, но спор у них шутливый. Мужчины яростно обсуждают то ли деловые вопросы, то ли футбольный матч, смеются, когда Демьян отвечает в язвительной манере, но я никак не могу разобрать их слов. В голове по-прежнему стоит шум из роящихся как пчелы мыслей.

Я жду. Вжимаю голову в плечи, сердце отбивает чечетку в груди, а уши готовы гореть, когда он поздоровается со мной в его излюбленной форме – с подколками. Но Демьян вопреки всем моим ожиданиям и страхам проходит мимо и занимает свое место напротив. Он не обращает на меня совершенно никакого внимания, отчего я начинаю чувствовать себя еще хуже.

Значит так? Хочу закричать, подскочить и топнуть ногой. Заявить: раз трахал меня в прошлую пятницу, то можно вести себя так – высокомерно задрать нос и пройти мимо?! А где твоя «Лана-Банана?» Но я сдерживаюсь и скриплю зубами, подавляя гнев. Так же лучше? Так же правильно? Пытаюсь убедить себя и не замечаю, как собрание начинается, и отделы отчитываются о проделанной за месяц работе и озвучивают новые планы. Офисная рабочая жизнь бурлит вокруг, вот только я нахожусь в вакууме, потому что даже отчитавшись, не получаю от Демьяна ни одного слова.

Да что с ним такое?!