Помоги проекту - поделись книгой:
Тигры
Необычайные рассказы из жизни диких и цирковых тигров
Просим сообщить Ваш отзыв об этой книге по адресу: Москва, Центр, Варварка, Псковский пер. 7. Информационный Отдел «З И Ф».
ТИГРЫ
Тигр — это хищное животное из семейства кошек. Ни одно из хищных млекопитающих не соединяет такой привлекательной красоты с такой страшной свирепостью, как тигр.
Шерсть тигра короткая и гладкая и удлиняется в виде бакенбардов только на щеках. Самка ростом меньше самца, и бакенбарды у нее короче. Рисунок меха тигра представляет замечательно красивое сочетание цветов и привлекает резким контрастом между светлым ржаво-желтым основным фоном и темными поперечными полосами, выступающими на нем.
Основной фон меха по спине темнее, на брюхе — почти белый. От спины по бокам и до брюха тянутся черные поперечные полосы, расположенные несколько косо — спереди назад.
Хвост опоясан желтыми кольцами. Усы — белые. Глаза у тигра большие, желтовато-бурого цвета, с круглыми зрачками.
Тигрята окрашены так же, как и взрослые, только шерсть их несколько более светлого оттенка.
Тигр водится в Азии, от 8° южной до 53° северной широты. Он распространен от Индии до северной Сибири и от Кавказа до нижнего Амура.
Тигр держится в тростниковых зарослях, в кустах и лесных чащах.
Нрав и привычки тигра те же, что и у простой кошки. Движения его грациозны, быстры, ловки. Как и кошка, он умеет неслышно подкрадываться к добыче и делать прыжки. Тигр умеет лазить по деревьям, но делает это только в случае необходимости.
Подобно кошке тигр не любит воды, хотя отлично плавает.
Голос тигра далеко не может равняться по силе с голосом льва. Тигр, когда доволен, мурлычет подобно кошке; при нападении на добычу — издает короткий, отрывистый крик, похожий на кашель; когда удивлен или испуган — вскрикивает: вау, вау.
Как и кошка, тигр рыщет в поисках добычи во всякое время, но предпочитает ночь.
Тигр нападает на крупных животных вроде буйвола, но когда голоден — ест без разбору и самую мелкую добычу: черепах, ящериц, кузнечиков, мышей.
Если тигру ничто не помешает, то он, завладев крупной добычей, утаскивает ее в кусты и наедается досыта. Он может съесть за один раз до тридцати килограммов мяса.
Во время еды тигр время от времени ходит к ближайшему водопою, чтобы утолить жажду.
После сытного обеда тигр засыпает и только через день возвращается к добыче, которую нередко до этого времени оканчивают другие, более мелкие хищники.
Только сильный голод заставляет тигра есть человеческое мясо, но если он хоть раз попробовал его, то становится «тигром-людоедом», как называют таких тигров в Индии.
У тигриц бывает от двух до пяти тигрят, которых они прячут в недоступных густых зарослях.
Молодые тигрята — необыкновенно добродушные, игривые и грациозные создания, и во всем сходны с котятами.
Если их отнять от матери раньше чем им исполнится месяц, они не боятся человека, делаются вполне ручными и привязываются к человеку. Но по мере роста тигры становятся более дикими, и их надо опасаться.
Тигры как индийские, так и уссурийские приносят большой вред населению, похищая домашний скот и нападая на людей. Иногда они держат в страхе целые деревни и округа. Поэтому их всячески стараются истреблять.
На тигра охотники ходят с ружьем, разбрасывают мясо, отравленное стрихнином, ставят ловушки, привязывая около них в виде приманки козленка, который привлекает хищника своим громким жалобным блеянием.
Шкуры тигра дубятся и в большом количестве отправляются в Европу.
Некоторые туземцы употребляют в пищу и мясо тигра и находят его очень вкусным. Кости и зубы тигра употребляются как украшение не только туземными, но и европейскими модницами.
ПОЛОСАТЫЙ ЛОРД ДЖУНГЛЕЙ
Кэстон натянул повод и, склонив голову набок, стал прислушиваться. Он ехал шагом и задремал, но вкруг сквозь дрёму ухо его уловило знакомый звук — звук, покрывающий все неясные шорохи лесной жизни. Он насторожился. Звук повторился, и он его узнал. То был тревожный свисток: его звали. Пришпорив коня, он рысью поехал вперед. Через десять минут он уже остановил своего коня рядом с лошадью солдата-кавалериста — совара, как их зовут в Индии.
Посреди дороги стояли две телеги, запряженные буйволами; погонщики с угрюмым, испуганным видом сидели на краю дороги, и никакие угрозы и крики совара, — тоже туземца, как и они, — не могли вывести их из состояния полного бездействия и апатии.
— Джафир-Хан, в чем дело? Разве они не знают, что буйволы впряжены не для того, чтобы стоять на дороге, а чтобы тащить телеги?!.
Кэстон получил отпуск на два месяца и ехал к своему приятелю лесничему. Весь свой багаж он на двух телегах выслал заранее вперед и думал, что в данное время багаж уже на месте, как вдруг он настигает его на полпути.
Совар выпрямился и отдал честь Кэстону.
— Саиб, — ответил он, — саиб, хорошо, если бы саиб лесничий лишил на год этих бездельников права на лесные пастбища. Они не желают двинуться с места, потому что какой-то дурак из джунглей сказал им, будто там, впереди огромный тигр-людоед. И эти трусы боятся, хотя с ними я, и у меня ружье.
— Ну, и пусть бы съел их тигр! Да (и то, по-моему, сильно должен проголодаться тигр, чтобы приняться за такое блюдо, — рассердился Кэстон. — Эй, вы, слушайте! Марш вперед! И чтобы к закату солнца были у дома саиба лесничего. Но ради ваших жен и детей я сам поеду с вами и буду защищать вас в пути.
— О… — жалобно застонал один из погонщиков. — Если у саиба нет ружья, даже саиб не остановит тигра.
— Безумцы! У Джафир-Хана есть ружье, и он, как хороший солдат, умеет стрелять. Да и у меня есть вот это маленькое ружье, — и Кэстон показал им свой револьвер. — Этого больше чем достаточно для старой драной кошки джунглей. Ну, вперед!
С причитаниями и стонами люди двинулись с места, и через час езды показался впереди домик лесничего, расположенный на пригорке, милях в двух от них.
Кэстон был страстный охотник. Встретив однажды Хэпберна, помощника лесного инспектора, к которому он теперь направлялся, Кэстон с ним разговорился и очень подружился. Поэтому, когда тот его пригласил к себе в лес, он охотно принял предложение..
Дом Хэпберна стоял среди холмов Центральной Индии, в двух днях верховой езды от конечной почтовой станции, лежавшей в сорока милях от железной дороги. Глушь была здесь страшная, никто кроме лесничих так далеко в лес не забирался, и дичи, по словам Хэпберна, было очень много.
— Ну, а теперь я поеду вперед, — сказал Кэстон. — Теперь вы можете дотащиться и без меня. Вы сами понимаете, что обратно вам теперь ехать невыгодно, ибо назад дальше, чем до дома саиба лесничего, и тигру больше времени вас подстеречь. С вами останется Джафир-Хан.
Доводы Кэстона оказались столь очевидными, что были сразу поняты погонщиками. Они кричали, дергали за хвост своих несчастных буйволов, погоняя их, и вообще приложили все старания к тому, чтобы поскорее добраться до цели путешествия.
Минут через пятнадцать Кэстон подъехал к воротам изгороди, окружавшей усадьбу и контору Хэпберна. Его поразили тишина и полное безлюдье, царившее во дворе. Окна дома были закрыты наглухо ставнями, хотя уже вечерело и жар спал; да и никогда здесь, в лесу не бывает так жарко, даже в самое теплое время года, чтобы нужно было прятаться за ставни.
Кастой подумал, что Хэпберн был куда-нибудь вызван по делам службы, а в его отсутствии слуги его, очевидно, лентяйничали. Он решил захватить их врасплох. Но его ждал большой сюрприз. Дорога вела вокруг дома, и когда он обогнул его угол, то сразу понял, почему вся усадьба как бы вымерла.
На веранде, прислонившись к стене дома, сидел огромный великолепный тигр.
Лошадь Кэстона остановилась, как вкопанная, а рука его инстинктивно сжала рукоятку револьвера. И человек и лошадь не спускали глаз, с полосатого хищника, спокойно сидевшего в каких-нибудь пяти шагах от них.
Тигр повернул голову, оскалил зубы, зарычал, но не двинулся с места и, казалось, глядел мимо всадника, куда-то в глушь леса. Но едва уловимая игра мускулов под его гладкой шерстью показывала, что незаметно он тоже приготовился к действию на случай нужды. Кастой видел, что в любой момент тигр может прыгнуть на него, и тут он возблагодарил судьбу за то, что в свое время настолько натренировался в стрельбе из револьвера, что мог соперничать в быстроте и верности стрельбы с настоящими ковбоями. Он не шевелился, боясь рассердить зверя, и только думал о том, будет ли он в состоянии так быстро выхватить из кобуры револьвер, чтобы выстрелить в тигра в момент прыжка.
Но ему не пришлось испытать свою ловкость.
Зверь, видимо, колебался. Перед ним были сытая лошадка и человек, главное — человек, которого ему так хотелось, потому что он был людоедом. Но человек этот был саиб, а из опыта своего он уже знал, что с белыми саибами шутки плохи. И вот он вскочил, как может вскочить, только большая кошка, чуящая за собой погоню, но так же быстро выхватил и человек свое оружие. Когда револьвер был уже вынут из кобуры, Кэстон увидел, что тигр не нападал, а убегал от него. Тигр стрелою пролетел над изгородью и скрылся в чаще леса. Кэстон поглядел вслед, но стрелять не стал.
«Мы еще с тобою встретимся, старый бродяга. Нельзя так безнаказанно поедать людей. Жаль, что сейчас не было у меня ружья», — подумал он.
Кэстон стал звать людей, но никто не показывался, пока он не крикнул, что тигр убежал. Тогда осторожно приоткрылись ставни одного окна, и из-за них выглянуло круглое, полное лицо в больших золотых очках; на голове красовалась вышитая золотом шапочка набекрень.
Кэстон несколько удивился, когда увидел выражение лица этого человека, — он был скорее рассержен, чем испуган.
— Скажите, саиб, неужели вы убили Полосатого Лорда? — спросил он.
— Нет, можете успокоиться, он сам поспешно удалился, — ответил Кэстон. — Но где же саиб Хэпберн, и кто вы такой?
Круглый человек облегченно вздохнул и поправил у себя на голове золотую шапочку. Он открыл ставни, и Кэстон увидел перед собой жирного, толстого бенгальца в разорванной одежде. Низко кланяясь, бенгалец сообщил Кэстону, что саиб Хэпберн должен был уехать, по делам службы, а что он сам — Бишен-Дасс, писарь саиба помощника инспектора.
— Саиб Хэпберн оставил письмо для Кэстон-саиба, лейтенанта 50-го Деканского полка. Не вы ли это?
Кэстон взял письмо. Оно гласило:
«Дорогой Кэстон, очень досадно, что мне приходится ехать в Мелдана. Меня вызывает наш старичок. Вернусь домой дней через десять. Устраивайтесь у меня пожалуйста, как у себя дома. Если что-нибудь будет нужно, спросите у Бишен-Дасс, — для бенгальца он не так уж плох. Кстати, мы для вас приберегли тигра, настоящего королевского тигра, а не пантеру! За много лет это первый экземпляр в нашей стороне. Позабавьтесь с ним до моего приезда».
Прочтя письмо, Кэстон обратился к Бишен-Дассу:
— Хэпберн-саиб пишет, что вы мне будете служить, как ему.
Бишен-Дасс так низко поклонился, что очки его съехали на кончик носа.
— Первым делом расскажите мне о тигре.
— Саиб, я был занят делами, когда к нам прибежал рабочий и сказал, что видел у нашего колодца тигра. Мне уже о нем говорили, и я знал, что он обычно поджидает свои жертвы у дверей хижины и потом утаскивает в лес, где на свободе поедает их. Я созвал всех слуг в дом и запер окна и двери.
— И что же, зверь не пытался ворваться в дом?
— Нет, саиб, он просто уселся на веранде и время от времени вставал и обходил вокруг дома. А мы сидели и ждали, по приказу Хэпберн-саиба, вашего приезда. Но, с вашего разрешения, саиб, я отомщу этому Полосатому Лорду! — с неожиданной злобой, вдруг нахлынувшей на него, воскликнул Бишен-Дасс. — Из-за него надо мною смеялись мои же подчиненные, я этого ему никогда не прощу! Я его поймаю и тогда уже сам вволю посмеюсь над ним.
— Дело нелегкое — поймать тигра. Лучше предоставьте мне застрелить его. Но почему же над вами смеялись, Дасс? — спросил Кэстон.
Вместо него ответила женщина-туземка, державшая на руках ребенка и стоявшая в стороне.
— О, если бы не он, я не держала бы уже своего малютку на руках!
— Все это пустяки, саиб, — перебил ее Бишен-Дасс. — Но люди смеялись надо мною, когда я бежал со всех ног, а платье мое зацепилось за дверь и порвалось. Малыш отстал от матери, и мне пришлось бежать с ним, а Полосатый Лорд гнался за нами по пятам. Я успел захлопнуть за собою дверь прежде, чем он схватил нас. Но застрявший в двери кусок моего платья он изорвал на мелкие клочки. Я еле отдышался, а люди смеялись надо мною.
Мнение Кэстона о душевных качествах Дасса сразу изменилось к лучшему.
— Когда они смеялись над вами, вы их не спросили, почему они вам не помогли спасти ребенка? Небось, побоялись. А вы, Бишен-Дасс, храбрец. Я расскажу об этом саибу Хэпберну. А теперь дайте-ка мне горячего чаю.
И с этими словами Кэстон вошел в дом. Каково же было его изумление, когда первое, что он увидел, были ружье и ящик с патронами. Он вопросительно посмотрел на Дасса, но при виде ружья бенгалец задрожал и побледнел.
— О, саиб, это ужасная штука — ружье! Я ее очень боюсь… Я раз попробовал выстрелить, и она так меня ударила…
И он ушел в кухню. А Кэстон стал размышлять о странном характере этих бенгальцев. С риском для жизни спасти ребенка — и дрожать при одном взгляде на ружье; иметь в руках охотничье ружье — и не выстрелить в спокойно сидящего в двух шагах от вас тигра из-за пустого страха прикоснуться к «огнедышащей палке».
На рассвете следующего дня Джафир-Хан разбудил Кэстона, говоря, что только что прибежал из джунглей туземец и сообщил, что ночью тигр разорвал лесного сторожа. Сторожка, по его словам, была милях в трех-четырех от усадьбы. Вид белого саиба, казалось, больше пугал туземца, чем сам Полосатый Лорд, и он путался в словах. Еще больше смутился и затрепетал он, когда вышедший из своей хижины очень легко одетый толстяк Бишен-Дасс что-то сказал ему на местном наречии.
— Полосатый Лорд совершил свое новое убийство в местечке Бориа, — сообщил Дасс. — Это совсем близко от нас.
— Тем лучше, — отозвался Кэстон. — Как только взойдет солнце, мы будем на месте. Пусть приготовятся к охоте.
Он отдал кое-какие приказания, но вид туземца не внушал ему доверия.
— А не перепутает он, не забудет, что надо? — спросил он Дасса.
Дасс уверил его, что хотя бенгальцы — народ и недалекий, но что этот как будто понял, что от него требуют.
Все пошли одеваться и готовиться к охоте. Никто не медлил, но раньше всех был готов Бишен-Дасс, и когда Кэстон; вышел на веранду, тот уже в полном одеянии стоял у своей хижинки и отдавал приказания какому-то человеку — очевидно, леснику. Получив, распоряжения, последний повернулся и быстро скрылся в лесу. Вслед за ним Дасс позвал другого и дал ему какую-то записку и кошелек с деньгами. Второй туземец с той же поспешностью исчез за деревьями.
Кэстон окликнул Бишен-Дасса. Тот испуганно, как пойманный, обернулся и, кланяясь и приседая, стал извиняться.
— Все служебные дела, саиб.
— Да времени вы не теряйте, Дасс.
— Нельзя упускать и минуты, — улыбаясь сказал Дасс и скрылся в хижине.
Уже через полчаса Кэстон и Джафир-Хан доскакали до Бориа, но оказалось, что никаких приготовлений к охоте не было сделано..
— Я так и знал, что этот глупец все дело испортит, — недовольно пробурчал Кэстон. — Джафир-Хан, приведи сюда сельского старосту.
Через несколько минут солдат привел седого, ветхого старикашку — потэля села Бориа.
— Ну что же, где загонщики для охоты? — спросил Кэстон.
Старик поклонился до земли.
— Все люди моего села к вашим услугам. На кого хочет охотиться ваша милость? Дичи у нас в лесу не перечесть. Много кабанов, они столько беды натворили у нас на полях… А недавно к нам забрел и медведь…
— Нет, потэль Джи, — смеясь остановил его красноречие Кэстон, — и дичь, и медведь подождут еще меня. Сегодня я хочу поискать кое-что покрупнее — тигра, который сегодня унес у вас лесного сторожа.
Крайнее изумление выразилось на лице старика.
— Какого сторожа, саиб? Какой тигр? Вот уже тридцать дней как у нас не слышно ничего о тигре. После буйвола Рамсарама тигр никого не уносил. Зачем нам лгать вашей милости?
Все окружавшие их туземцы утвердительно закивали головами. Кэстон понял, что бесполезно настаивать и продолжать вопросы. Было ясно: или ему рассказал басню прибежавший ночью человек или же сейчас по непонятным для него причинам от него скрывают истину.
Поделиться книгой: