Магия чистых душ 2

Сегодня у меня выходной, а Нина работает. Поэтому решили после обеда, как закончатся занятия у Веры, я заберу ее в центре, и мы проедем на рынок, ещё там побродим по магазинам. Дома нужно пополнить запасы в холодильнике и по заявке Вари ещё пройтись по магазинам для дачников.

В частности, тот знаменитый магазин для фермеров, где прошлый раз проводила закупки Варя, и он был как раз на рынке. Провели мы с Верой в этом шоппинге не менее пары часов. Кроме семенных магазинов, заглянули ещё в магазины для рукодельниц… вот тут пропала я! Оказывается, чего только там нет! Начиная от простых швейных игл до бисера различных цветов и размеров. Мне казалось, я скупила половину ассортимента магазина.

Но самое главное я увидела, только когда Верочка уже два раза унесла здоровенные пакеты с покупками в машину. В уголке стеклянной витрины для шитья скромно примостился моток трусовой резинки!!!! И сразу припомнились те веревицы на моих труселях в Валенте. Как, как я могла про нее забыть? Нет, я буду не я, если не скуплю все запасы резинки в городе! В общем, Вера понесла картонный ящик с вожделенным товаром в машину, а я рассчитывалась за покупки. Посмотреть на такую покупательницу сбежался весь персонал магазина — продавцы, закройщик, заведующая и даже уборщица со шваброй маячила на заднем плане. Сделав независимый вид, я удалилась из этого женского рая.

Но вирус шоппинга ещё не окончательно меня покинул, оказывается.

У самой ограды рынка был небольшой стихийный рыночек, где торговали дарами природы и дачных участков. Охрана гоняла торговцев, ведь налоги они не платили, но без особого успеха — торговцы просто перемещались далее по периметру ограды. Я уже почти прошла этот ряд, как в глаза мне бросились знакомые небольшие кустики, покрытые зелёным садовым варом. Продавала их пожилая женщина. Я подошла к ней.

— Здравствуйте! Скажите, а какие у вас сорта роз?

Женщина смущённо улыбнулась.

— Так названий сортов я не знаю. Но это все канадские розы, у нас они зимуют. Не стала бы их продавать, да дочка вот переехала с семьёй в Краснодар, а я одна тут осталась. Вот она и зовёт к себе, боится, что старая я уже и болеть часто стала. Вот и продаю со своей дачи розы. Тем, кому я продаю дачу, не нужны ни саженцы, ни цветы… они там поле хотят под картофель сделать. Сейчас им торговать выгоднее, чем розами.

— А это все ваши саженцы?

— На даче есть ещё немного. Могу ещё предложить много разных лилий и пионов. Их можно до весны просто в подвале или гараже хранить.

— Тогда давайте так, мы сейчас купим у вас все, что тут есть, потом заедем к нам, выгрузим наши покупки и поедем с вами на вашу дачу и там заберём оставшееся. Согласны?

Женщина обрадованно закивала головой, конечно, ей так было лучше, чем стоять тут, на холодном ветру и ещё неизвестно, купят или нет.

В общем, с дачи мы возвращались уже в сумерках. Обогатились ещё на некоторое количество роз, коробку различного цвета и сорта лилий и пионов. Хозяйка показывала свои летние снимки цветников, они были просто роскошные! А потом я ещё на фото же увидела различные ягодные и декоративные кустарники и все, мое желание их заполучить было не сдвинуть! Но стоял вопрос — как их сохранить ещё три месяца? Но тут на помощь опять пришла хозяйка дачи. Она ловко нарезала различных черенков, привязав к ним пластмассовые бирочки с названием растений, разогрела садовый вар и быстро обработала черенки. Протянула их нам со словами.

— Вот, растите их на здоровье и удовольствие! Я вижу, вы люди добрые и хорошие, растения у вас и сохранятся и будут расти!

Я не могла не отблагодарить женщину по-своему. Пока она возилась с черенками, я быстро просмотрела состояние ее организма, поправила ей здоровье, подлечив особо опасные для ее возраста болезни, подрегулировала работу основных систем — пищеварения, кроветворения, гормональную, мочеполовую. Лет тридцать нормальной жизни теперь ещё будет у женщины. Рассчитавшись за покупки и попрощавшись с хозяйкой, пожелали ей доброго пути к дочери, сами двинулись домой. Хорошо, хоть этот дачный поселок был в пятнадцати километрах от города, добрались быстро.

Все свои растения сразу завезли в гараж, а завтра Вера с Ниной разберут и запишут наши сегодняшние покупки и увезут на хранение.

Уже после ужина, попивая чаек и болтая о том, о сем, Вера, кстати, в лицах изобразила наш налет на рукодельный магазин, Нина смеялась, а я бездумно пялилась в бормотавший о чем-то телевизор. Шли местные новости… начался сюжет о местном рыбоводческом хозяйстве при нашей ТЭЦ. Отработанная вода, ещё теплая, сливалась в большие пруды-накопители, не замерзающие даже зимой.

И вот там и основались рыбоводы. Они выращивали из закупленной где-то икры вначале мальков, а потом и товарную рыбу, причем дорогих видов — осетров, лосося. Сама видела их небольшой фирменный магазинчик в городе и покупала периодически у них рыбные деликатесы. Цена, правда, была кусачей. Я вздохнула — эх, Митрича бы сюда! Вот где рыбная душа разгулялась бы!

Но тут же мой мозг, ещё не вылечившийся от вируса шоппингизма, заработал усиленно. А если купить не саму икру, боюсь, мы с ней не справимся, а мальков? Ведь привозили же мы с Митричем мальков из королевских прудов? И отлично все прошло, рыба хорошо прижилась у Митрича, и теперь у нас всегда была своя рыба. Но не осетрина и не лосось, конечно. Найти подходящую тару, закупить мальков накануне отъезда, сутки они должны выдержать, в машине будет тепло.

Да, теперь надо только найти подходы к этим рыбоводам. Просто так ведь не заявишься — Здрасти, я рыбки на развод хочу прикупить…

Поделилась своей идеей с Ниной и Верой. Вера пожала плечами, Нина тут же начала перебирать номера в своей телефонной книжке… не нашла нужных контактов, огорчилась. Я ее успокоила.

— Нина, да не переживай, ещё почти три месяца, найдем все равно кого-нибудь подходящего! Город маленький, найдем!

Ну, вот и хорошо, пора устраиваться на ночь, у меня завтра суточная смена. Пока не уснула, успела ещё подумать, что работать буду ещё с месяц, потом уволюсь. Пора. Уже тяжело становится. Хоть и не видна моя беременность, но по факту она присутствует и все "прелести" самочувствия, связанные с ней, наличествуют.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Глава 16

Говорят, мысли материальны. Наверное. Ведь только вчера разговаривали про рыбных мальков… и на тебе.

Утро, на удивление, на скорой было спокойным, всего несколько вызовов, которые отработали другие бригады. А мы сидели в комнате отдыха, лениво перебрасываясь замечаниями на вольную тему.

Ильяс рассказывал, что его маленький сынишка начал шустро бегать в ходунках и у него наконец-то прорезался первый зуб и малыш охотно его демонстрирует, то улыбаясь во весь рот и сверкая маленьким зубишком, а то вполне успешно кусаясь им же. И в ходунках бегает очень быстро, с шумом и грохотом пролетая в них по коридору. Все пороги в квартире пришлось спилить, чтобы Вовкино "Феррари" не застревало на неровностях. Мы посмеялись. Андрюха широко зевнул.

— Эх, хорошо бы вот так смену провести! Чаек, приятные, приличные люди вокруг, никаких бомжей и обморочных дамочек… старух с жалобами…

И впрямь, на улицу и вылазить не хотелось, на дворе стояло то самое слякотное предзимье, когда и осень вроде бы кончилась, но и зима не наступила. То внезапно пойдет снег и приморозит до гололёда на дороге, то днём пригреет солнышко и чистый снег превращается в грязную снежную кашу, с прогалинами земли и пожухлой травы на газонах.

А сегодня с утра ещё, как на грех, небо над городом все заволокло темными, даже на вид, снежными, низко висящими над землёй, тучами. Усилился ветер, и кусты вокруг здания подстанции, весело зеленеющие летом, а сейчас полностью облетевшие, яростно мотались под порывами ветра, с силой хлестали по стенам, окнам первого этажа. Вот как раз про такую погоду и говорят — "Добрый хозяин собаку из дома не выгонит". Ясно, что из теплого здания никому не хотелось выходить…

Только начали шикать на болтливого Андрюху, как селектор ожил.

— Бригада доктора Ковалевой, на выезд!

Печально вздохнули, шумно задвигались, поднимаясь с диванов, натягивая теплые куртки и шапки. Врач-практикант Дима, как самый молодой, рванул получать бумаги, Ильяс подхватил ящик с медикаментами, протянул мне руку, помогая подняться из глубин низкого кресла. Андрей уже мелькал во дворе, сгибаясь и закрываясь от ветра, он бежал к машине. Охо-хонюшки, поедем, поработаем.

Адрес показался мне знакомым, и только пару минут спустя дошло — это же бабка Стылова, опять нас вызывает! Живая, значит, выписали бабульку из кардиологии.

Да, это была широко известная в узких кругах нашей подстанции бабушка Стылова. Удивительно прям, но сегодня дверь открыли сразу, без длительного уточнения личности врачей. Открыл дверь нам мужчина средних лет, с озабоченным лицом и с сотовым телефоном в руке, в который он что-то говорил командным голосом. Посторонившись и пропустив нас в квартиру, пригласил пройти в комнату. Сказать, что мы были удивлены — ничего не сказать. За столько лет, мы никогда не видели у бабки никого постороннего и родни тоже.

Пациентка возлежала в пышной кровати с белоснежным бельем (ещё одна невидаль! Наши глаза увеличивались в размерах, даже узковатые башкирские глаза Ильяса стремились принять форму правильного круга), вид имела благостный.

И пахло в квартире не той непередаваемой "ароматной" смесью валерьянки, корвалола и ментоловой натирки, а восхитительным куриным супчиком. Мужчина представился сыном почтенной Калерии Павловны (надо же, даже не помнила, что ее так зовут!), Его маму вчера выписали из кардиологии, велели наблюдаться у своего врача. Я удивляться уже не могла и только тупо переспросила.

— У участкового врача? А мы тут при чем? Мы же скорая помощь, мы не занимаемся амбулаторным больными. Вызывайте участкового на дом.

Не давая мне развернуться к выходу, как бабка, Калерия Пална, заголосила.

— Ой, плохо мне, ой, сердце горит, сжимает! Чую, пришел мой час, смертушка моя за порогом!

И хитро прищурив один глаз, деловито продолжила.

— Знаю я этих участковых, хорошо, если на следующий день придут! А вас вызвал, вы через пятнадцать-двадцать минут приехали. Лечите меня!

Даже сын старушки застыл с открытым ртом от такой продуманности матушки.

Ладно, смеряем бабке давление, сделаем кардиограмму и поедем с чистой совестью. Выполнив все намеченное и не найдя другой патологии, кроме возрастных изменений, ну, свежий рубчик на миокарде, что тут сделаешь, недавний инфаркт, но изменений в мышечной ткани особых не было, ещё раз посоветовали вызвать участкового терапевта, собрались на выход.

В коридоре сын потянул меня за рукав куртки в сторону кухни, откуда выглядывала озабоченная молодая женщина с полотенцем в руках.

— Доктор, ваша фамилия Ковалева? Нам мама сказала, что вы тогда приезжали к ней на вызов. А врач в реанимации потом сказал, что если бы врач со скорой промедлила с помощью или запуталась в диагнозе, мама бы не дожила до больницы. Так что мы вам очень благодарны за спасение моей матушки. Я в другом городе жил, а мама не хотела к нам переезжать. А сейчас удачно мне работа здесь нашлась по специальности, вот мы с женой и перебрались сюда сами. Теперь мама под присмотром будет. Огромное вам спасибо! Катя, положи докторам твоих фирменных пирогов с рыбой! Будет время, чайку попьют!

Я растерянно взяла в руки здоровый бумажный пакет с восхитительно пахнувшими пирожками, ещё горячими. Неловко держа пакет в руках, я зачем-то спросила.

— А где вы у нас работаете? И кто по специальности?

Мужчина спокойно ответил.

— Специальность у меня редкая, ихтиолог я. А Катя моя экономист. Работаем мы в рыбоводном цеху на ТЭЦ, я начальником, Катя бухгалтерией занимается.

Вот, на ловца и зверь бежит! Я оживилась.

— А нельзя ли мне с вами встретиться? У меня дело есть как раз по вашей специальности, или хотя бы на вопросы ответите.

Мужчина протянул мне визитку, сказал, что по этим номерам он обязательно ответит на звонок, и тогда можем договориться о встрече. Я в свою очередь обещала не оставлять своим приглядом болезную маменьку.

Распространяя вокруг духмяный аромат горячих пирогов, я села в салон скорой. Моя бригада дружно закрутила носами, нюхая запах свежей выпечки. По одному пирогу получили, и блаженно застонав, кусая пирожки, мы покатили пока назад на подстанцию.

Так, до обеда, ни шатко, ни валко и потянулся день. Мы возвращались с адреса, где лечили сопельки и газики у месячного малыша, и панику у восемнадцатилетней мамаши. Но опять же, нынче это даже редко встречающееся явление — заботливая молодая мамка. Чаще попадается замотанная работой и ребенком бабушка и неизвестно где шляющаяся непутёвая мамашка в этом возрасте. Так, разговаривая, мы выехали на проспект, ещё минут пятнадцать и мы на подстанции. Внезапно ожила рация, что редкость, обычно вызов и адрес приходил на коммуникатор, и взволнованный голос нашего диспетчера сказал.

— Всем бригадам! Повторяю всем, бригадам в районе досягаемости проспекта Н-ского и перекрестка с улицей Солнечной! Ситуация 99! Повторяю, ситуация 99!

Не дожидаясь моего приказа, Андрей разворачивался через двойную сплошную и пешеходный переход, включив всю "светомузыку" Другие машины послушно шарахнулись в стороны, знали, что водители скорой просто так не делают.

Ситуация 99 — это массовая авария с жертвами. Летим… заранее готовлюсь к тяжёлой работе. Нам тут движения пара минут, не больше и мы уже на месте, других наших машин ещё нет, но вой сирен уже слышен, скоро подмога придет. Прямо перед нами подлетела машина ГАИ. Один полицейский, шустро размахивая жезлом, прогоняет попутные машины, второй перекрывает своей машиной дорогу.

В визгливый вой сирен скорых вплетается басовитый рев сирены пожарников. Выскакиваем из скорой, бежим мелкой рысью к чему-то несусветному на дороге.

При приближении видно, что здоровенный тягач с длинной оранжевой цистерной с горючим (тут недалеко, в лесочке у дороги стоит новая АЗС), стоит, накренившись на один бок, цистерна развернулась поперек дорожного полотна, ее почти сложило в сцепке пополам. В низ водительской двери тягача врезался здоровый "Гранд Чероки", в одну сторону отброшены несколько мелких легковушек, видимо, зацепило цистерной, а сзади, в торец цистерны ещё впечаталась одна легковая, и у нее в багажнике тоже капот следующей машины. Да уж, кубик Рубика, трансформеры, как есть.

Самое поганое, что среди всего этого безобразия отчётливо слышится журчание льющегося горючего. Е-мое!! Парень — гаишник, сбросив фуражку, метнулся к капотам ближайших машин, лихорадочно сбрасывая клеммы с аккумуляторов. Наш Андрей, тоже поняв, в чем дело, яростно матерясь, тоже кинулся к машинам, ближайшим с нашей стороны. Из остановившихся машин от другой полосы дороги бегут мужики, кто с аптечками, кто с огнетушителями. Все это я успеваю заметить за какие-то секунды, пока бегу к завалу. За мной несутся Ильяс с Димкой. Сейчас для нас главное, пока нет подмоги — сортировка. Нет смысла тратить время на тех, кому помощь уже не нужна или незначительные травмы, хотя вряд ли тут такими отделаются. Нужна срочная помощь тем, кому ещё можно помочь. Поэтому я начинаю сосредотачиваться ещё на бегу. Так, из крайней машины, с капотом в чужом багажнике мужик выбрался сам, сидит на бордюре, дышит с трудом, скорее всего ребра или грудина, баюкает руку. Так переломы. Мужик в уткнувшейся в хвост цистерне легковой. Нет сердцебиения, дыхания. На заднем сиденье кто-то громко стонет, распахиваю дверь — женщина, зажало ее между сиденьями от удара сзади и спереди.

— Ильяс, вынимаете аккуратно, щит, позвоночник, однако.

Парни принимаются за дело, хорошо, что сегодня Ильяс со мной. Двигаюсь к отброшенным в сторону машинам. А, вон мелькают синие робы, наши подъехали.

Я машу рукой: — Ко мне! — Ребята подбегают.

— Ребята, я на сортировке, диагностике, вы далее…

Никто не спорит, тут не до этого. Быстро сообщаю о том, который сидит на бордюре, одна бригада рысью бежит к нему. Там тоже могут быть нехорошие осложнения. Смотрю ещё одну машину, труп на переднем пассажирском сиденье. Удар цистерны пришелся на ту сторону, водитель вроде жив, лежит головой на руле, кровь заливает лицо, явно разбил лоб, ну и закрытая черепно-мозговая травма, сзади женщина, без сознания, маленький ребенок хнычет у нее на руках, но вроде крови на нем не видно. Испугался, наверное, сильно, ударился ещё. Быстро указываю на живых людей в этой машине.

Подъехавшие пожарные разматывают толстые шланги, начинают поливать пеной цистерну, машины, впилившиеся в нее. В одной из отброшенных машин вижу знакомое лицо. Мишка, молодой фельдшер с нашей подстанции, полгода назад женился, мы все гуляли у него на свадьбе… жена беременная. Миша в сознании, бледен… увидев меня, слабо пытается улыбнуться.

— Анна Сергеевна! А я вот…

— Миша, какие травмы у тебя? Себя осмотрел?

— Да, осмотрел. Нога, похоже, сломана — нога и правда, в голени неестественно выгнута, но крови нет, перелом закрытый. Странно, что он не скатился в болевой шок.

— Только я боли не чувствую и пошевелить ногами не могу, даже целой. Совсем, понимаете!

В голосе Мишки слышны слезы. Парень понимал, чем ему это грозит.

Да, он прав, похоже на перелом позвоночника с повреждением спинного мозга. А у меня путались мысли. Вот как быть? Жалко парня, молодой совсем.

Глава 17

Как быть? Осторожно оглядываюсь. Наших все больше, оказывают помощь, несут каталки, грузят в скорые пострадавших.

На нас внимания не обращают, раз не зову на помощь, значит, все нормально. Эхх! пропадай, моя головушка! Кое-как подсунула ладони Мишке под спину, погрузилась в магическое зрение.

Ну, да, вот двенадцатый грудной позвонок, перелом тела позвонка, между отломками зажат нерв, и отломки сдавливают его все сильнее, сейчас полный разрыв будет! Заставляю магией застыть отломки в одном положении, чтобы окончательно не порвать нерв, осторожно высвобождаю его из тисков костей. Теперь немедленно обезболить, а то сорвётся сейчас в болевой шок. Мишка расслабился, хорошо. Теперь сам нерв по микрону восстановить целостность ткани. А теперь отвести нерв на положенное ему место и поставить отломки позвонка, как они должны быть. Сращение кости. Теперь нога. Ууу, обе берцовые, да винтом. Но закрытый. Так, репонировать отломки в правильное положение и все, можно звать на помощь. Пусть лечит перелом берцовых костей как положено, восемь недель. Иначе слишком подозрительно. Ко мне уже катят каталку парни из второй бригады, только подъехали. Мишка открывает мутные от нахлынувшей боли глаза, шепчет едва слышно.

— Анна Сергеевна, я все запомнил! Вы спасли мне все — и жизнь, и судьбу.

Ох, вот этого ещё не хватало! Ладно, если что сопру на шоковое состояние и бред больного. Все равно никто не поверит.

Дальше сортировка и оказание помощи идёт уже спокойнее. Кого-то сразу катят к машинам скорой. Но вот достали ещё одного отнесли в сторону, накрыли с головой. Подхожу к голове этой катавасии. Только глянув на водителя тягача, машу рукой.

— Сюда! — Народ у нас понятливый с грохотом, бегом тянут каталку. Водителя достаем через свободную пассажирскую дверь, предварительно накачав его обезболивающим. Видимых повреждений на нем нет, но серое лицо, синие губы, дышит с трудом — инфаркт. Все, повезли с сиреной. А вот достают и "автора" всего этого.

Как объяснили гаишники, мужик выскочил с второстепенной и угодил прямо в бок тягачу. Водила, в последний момент увидел лихача, начал тормозить, цистерну занесло и она своей задней частью сбросила в сторону несколько машин сразу, а ехавшие сзади просто не выдерживали дистанцию. Вот так все и случилось. На мужике из "Чероки" внешних повреждений не видно, только разбито лицо. Подходим вместе с гаишником. Мужик сидит на подножке своей машины, дико озирается. Спрашиваю, какие жалобы, где травмы. Молчит, потом начинает петь — Ля-ля-фа!

Полицейский спрашивает документы, тот по прежнему весело улыбаясь в лицо гаишнику, опять поет свое — Ля-ля-фа!

Вроде бы спиртным не пахнет. Явно, какой-то дурман. Скорее всего, оксибутират. Сейчас модно среди мажоров и крутых закинуться "буратиной", а последствия, вон они, на дороге и рядом с дорогой…

Уезжали мы с места аварии самыми последними, пострадавших увезли уже всех, мы поехали пустыми. Все были уставшие, грязные, Андрюха где-то порвал рукав куртки, завхоз теперь сожрёт его… только сезон толком не начался, а уже порча имущества. Сил не было разговаривать. Ильяс, согнувшись, писал бумаги на расход наркоты, я потом подпишу, Андрей мрачно крутил баранку, даже любопытный Димка не задавал своих вопросов. Я дремала, прислонившись головой к стойке двери.

Мы ехали по вечернему городу, горели фонари подсветки на дорогах, призывно и уютно светились окна домов, из кинотеатра шумно вываливала толпа народа, окончился очередной сеанс. Светились рекламами торговые центры и кафе, медленно, разбрызгивая снежную кашу с дороги, ползли маршрутные автобусы. Шла обычная городская жизнь.

Утром, после сдачи смены, всех работавших вчера, главная собрала в холле подстанции. Коротко рассказала о вчерашней аварии, отметила оперативное прибытие машин скорой, своевременное оказание помощи пострадавшим и быструю транспортировку в больницы города. Среди пострадавших в этот раз не было погибших из-за задержки оказания медпомощи. Те несколько погибших, имели несовместимые с жизнью травмы и погибли в первые же минуты аварии. Претензий к работе наших бригад не было. Выразила благодарность всем сотрудникам. Мы встали и потянулись к выходу, хотелось только домой, устали вчера все, вымотались и морально и физически. Почти у самой двери меня настигло.

— Доктор Ковалева, задержитесь, пожалуйста!

Мрачно вздохнув, повернулась. Главная ждала у дверей своего кабинета.

— Аня, ну что там ещё за чудеса медицины ты вчера демонстрировала?

Мы старались этого не афишировать, но с нашим главврачом скорой, мы не только учились в меде на одном курсе, но и в одной группе, и были в хороших приятельских отношениях. Поэтому наедине могли позволить себе неформальное обращение.

— Наталья, ну какие ещё чудеса? Кто там головой вчера головой ударился?

— Вот, говорят, ты даже не проверяла всех пострадавших на витальность, сразу командовала кого куда — кого в какую больницу, кого в морг. И, главное, ты ни разу не ошиблась в диагнозе!

— Это плохо? Наташ, твои агенты плохо смотрели, пульсацию на сонных артериях я всё-таки смотрела, сразу, как только могла открыть двери машины. Трудно не понять, что труп перед тобой. А тратить на них время, пусть это и цинично, но это может стоить жизни живым. А насчёт диагнозов… я сколько лет на скорой? Да и сама за рулём… уж механизм травмы и что там может быть повреждено — это легко можно понять, стоит только быть повнимательнее. Вот и все чудеса.

— Да вроде понятно, Аня, только вот ощущение, что ты что-то не договариваешь, есть. Но в любом случае, тебе большое спасибо. Ты взяла на себя сортировку и общее руководство, предотвратила общий бардак и неразбериху и заслуга именно твоя, что не было у нас смертей в пути. Спасибо тебе. Иди, отдыхай!

Я немного подумала и решилась, все равно надо.

— Наташа, ты прости, но я последние две недели работаю. Ты же знаешь, я с мужем развелась, дети уехали за границу, меня к себе зовут. Я уеду, визу вот только дождусь и уеду, я уж продала почти все, Осталось только выбрать — Берген или Монреаль? Пока склоняюсь к Канаде (ну да, туда дальше). Вот. Как положено, я отработаю две недели и все. Давай бумагу, я напишу заявление.

Уговаривать меня Наталья не стала, знала, что бесполезно, подписала заявление, сказав, что в кадры отдаст сама, а я должна идти отдыхать.

Вышла на крыльцо, глубоко вздохнула холодный утренний воздух, с запахом опавшей листвы, немного дыма, близких холодов и снега… Все, обрываю последние ниточки, связывавшие меня с этим миром.

Последние две недели отработала я тихо и почти без эксцессов. Ну, так, почти. Сделала доброе дело для всей подстанции — заставила уволиться Лидочку. Оказывается, главная терпела Лидочку не за ее прекрасные глазки — за нее просил кто-то сверху. Лидочка была внучкой чьей-то любимой старенькой няни, и, предвидя полную никчемность девки, ее хоть так пытались пристроить к работе.