Магия чистых душ 2

Закончив чаепитие под разговоры ни о чем, я предложила Рахмону прилечь на диванчик, мне в принципе, без разницы, лежать он будет или стоять, просто не быстро все это будет, устанет ведь. Да, похоже, проблема с сердцем, вон как пыхтит, укладываясь на диван, отеки не дают нормально дышать. Чтобы не мешал, отправила его в лечебный сон, а я пока поработаю.

Избавить организм от отеков было самым простым, за пару дней сойдут, пробегается в туалет, да и все. Гораздо сложнее было удалить холестериновые бляшки из коронарных сосудов и вернуть прежний мышечный тонус миокарду, растянутому и вялому, как тряпочка. Два часа я провозилась с ним, устала почти до лимонного состояния. То есть, выжатого. Разбудив Рахмона, отправила его в туалет.

Вернулся он не скоро, выглядел удивлённым.

— Аня, я столько спал, оказывается! Отдохнул, вот теперь и дышать легче стало, и в груди так не давит.

Увидев мою улыбку, все понял.

— Аня, мой долг только увеличивается, я уж тут думал, как бы дотянуть до весны, последнее время плохо было, видно, сильно переживал за Карима, вот меня и подкосило.

— Не волнуйся, Рахмон, ещё на свадьбе у Карима погуляешь, если не будешь пренебрегать небольшими правилами — убери из питания баранину, жирное очень в меру, больше овощей, фруктов, сладкое в меру. Совсем ни от чего не отказывайся, просто в меру.

Рахмону было неудобно, но явно что-то хотел спросить. Потом решился.

— Аня, а ты не можешь ещё брата моего посмотреть? Ты его знаешь, он повар у нас. И человек хороший, да вот что-то с ногой у него, хромать начал сильно. Ходил к врачам, те отрезать ногу грозятся.

Я вздохнула. — Посмотрю, конечно, вот только плов вначале принеси, да чая сладкого. Сил много на тебя потратила.

Что там, у брата с ногой, я уже представляла. Судя по словам Рахмона, там был, скорее всего, облитерирующий атеросклероз сосудов нижней конечности. В наше время довольно распространенное заболевание, чаще у мужчин. Как лечить, я уже примерно представляла. Поэтому, плотно поев, чтобы восстановить силы, принялась за лечение.

Когда приехали Нина с Верой за мной, успела я пролечить, кроме Рахмона, ещё двоих человек. Нет, я ничуть не была в претензии, тут были все хорошие люди и все в той или иной мере помогали мне.

Вот и сейчас, стоило мне опять облачиться в свой маскарадный прикид и выйти на крыльцо заднего двора, как следом за мной выскочили двое мужчин, неся каждый по здоровому пакету с различными упаковками с едой. Вышедший следом Рахмон при виде кошелька, который достала Нина, замахал руками.

— Не позорьте меня, какие деньги! Это мы век не расплатимся! И вообще, надо на время будет укрыться, приезжай в любое время! А это, чтобы ты лишнего по улицам не ходила, не рискуйте! На сегодня вам тут хватит, а завтра к обеду моя машина свеженькое привезет!

Так мы и отбыли — я на заднем сиденье, зажатая между двумя пакетами с провиантом, из-за которых меня практически не было видно и Нина с Верочкой впереди.

За эти оставшиеся дни я ещё три раза приезжала к Рахмону в кафе. Два раза девочки мои ездили по маршруту, проверить дорогу. Теперь они старались не мелькать на трассе, а выезжали из города через окраину и далее по лесной дороге. Часть дороги, до нашего поворота имени Сусанина, была уже хорошо укатана лесовозами "черных лесорубов", поэтому Шниве не составляло никакого труда быстро проскочить ее. Сложнее было от поворота. Выпавший снег почти прикрыл колею, но по уже хорошо вбитым в память приметам, дорогу они всё-таки находили. Тем более, за лето мы кое-где, в меру наших возможностей, особо выдающиеся колдобины и ямы немного подправили. И машина наша прошла. Как докладывали, портал на месте, они его видят четко, и тот мир тоже видят. Дорога там для нас тоже готова, нас ждут. Это подтвердила и Варя на сеансе связи. Наши мужчины там развернули целые дебаты на тему, кто идёт дежурить в лесной домик, в ожидании нашего перехода. Варя в сердцах предложила им коллективно туда перебраться, остудить головы и не делать ей нервы. Я успокоила всех, сказав, что переход будет не ранее, чем через неделю, я ещё раз свяжусь с ними, скажу, когда начинать дежурить.

А третий раз я сама попросила Нину увезти меня к Рахмону в кафе. Хотела закончить лечение хороших людей, за которых просил Рахмон. Нет, точнее, он ничего не просил, ни в качестве ответной услуги, ни просто так, но сама хотела отплатить добром людям, которые рисковали своим благополучием ради моей безопасности. За эти три посещения я просмотрела всех работников заведения Рахмона, кому необходимо — помогла лечением, кому позволяло здоровье — просто советами и рекомендациями. Кое-кто приводил родных, у кого были серьезные заболевания, которые можно было вылечить за достаточно большие деньги и в хороших клиниках. Не все располагали такими возможностями. Еще я просила привести ко мне Карима, хотела напоследок убедиться, что у ребенка все хорошо и он здоров.

Я понимала, что сильно рискую, так как своими глазами видела стоявшую у ворот нашей подстанции скорой неприметную серенькую Тойоту, в салоне сидели двое, лиц я не разглядела, но Рахмон сказал, что именно они приходили к нему в кафе, интересуясь мной. Но решила плюнуть на все, и помочь людям, они меня не предали, а ничем другим я пока что им отплатить не могу. В последний раз, когда я была в кафе, зашёл ко мне Рахмон и тихо сказал.

— Аня, там, в зале, обедает Ильяс. Я знаю, ты с ним была дружна, хочешь, я потихоньку позову его сюда?

Конечно, я хотела. Интересно было узнать новости о бывшей работе, все-таки, двадцать пять лет отдано этой скорой, ну и про неизвестных, разыскивающих меня, тоже любопытно было. Вскоре в маленькую комнату отдыха зашёл Ильяс, как всегда, невозмутимый.

— Вот даже ни разу не сомневался, кто так сильно желает меня увидеть, когда Рахмон так таинственно позвал меня. Правильно сделала, что не зашла к нам. Там у нас "почетный " караул, видала? Вот, по твою душу. Наташка (главная) дёргается, наказала всем, что если увидят тебя в городе, даже вида не показывать и не говорить никому, что знакомы с тобой.

Понимаю главную, она тоже хочет обезопасить своих людей. Поспешила успокоить его.

— Не волнуйся, я уеду буквально через несколько дней. Уезжаю насовсем. Просто узнала, что ты здесь, захотела увидеть, попрощаться. Как там наши, как у тебя самого здоровье?

— Наши все в порядке, работают. Мишка уволился. То ли самому неудобно стало, то ли наши не простили ему трёпа не по делу. А я… в общем, спасибо тебе, я же понял, что это ты меня тогда подлечила. Даже не чихнул ни разу за эпидемию, не то чтобы заболеть. И вообще, просто значительно лучше себя чувствую, нет такой усталости постоянной. Спасибо тебе, Анна Сергеевна, и пусть у тебя все будет хорошо! Я пошел, перерыв заканчивается…

Он ушел. А я немного взгрустнула, вот и подходит к концу очередной этап моей жизни. Надо решить последние вопросы, попрощаться с хорошими людьми и отбывать. Не хотела пока пугать своих, но предвестники близких родов уже появились — небольшие тянущие боли в пояснице и животе, немного опускается живот… То есть не больше пары дней.

Сегодня ещё поговорю с Варей, предупрежу ее, чтобы начинали ожидать.

А сейчас хочу обсудить с приехавшей за мною Ниной и Рахмоном "рыбную" проблему. Не стоит мне сверкать по городу, лучше позвоню и предупрежу знакомого рыбовода, что за товаром приедет моя сестра. Да и цену надо узнать, и приготовить деньги, наверное, лучше наличку.

Позвонила я со стационарного телефона в кабинете Рахмона, договорились, что завтра с утра приедет Нина. Насчёт цены он вначале мялся, потом я поняла, что он боится, что прослушивают, потом во взятке обвинят. Тогда я ему сказала, пусть произнесет просто цифры, а ноли подставим, так и сделали — он сказал — сто двадцать. Я уточнила, три ноля или четыре? Оказалось, что четыре. То есть сто двадцать тысяч. Но в эту сумму, кроме самих мальков, входили и бачки с ними, корм и брошюры. Совсем, даже неплохо.

Вначале Нина хотела поехать на нашей легковушке, но Рахмон предложил лучший вариант — утром подъедет его разъездной фургончик, увезет Нину и Веру в гараж, там оставят Веру и парочку крепких парней, которые помогут с окончательной укладкой, а Нину на фургончике повезут за мальками. Когда все будет готово, сам Рахмон подъедет к моему дому за мной и увезет к нашим машинам. Такой вариант подходил лучше всего.

А до этого я рассказала Рахмону, что хочу, чтобы моя сестра и ее дочь были в безопасности, поэтому они переезжают в другой город. Там у них будет возможность заняться бизнесом — рыбоводством. Я уезжаю с ними, а уже из того города меня увезут в аэропорт, затем перелет в Шереметьево и оттуда уже в Монреаль. Сложно, но объяснимо. Поэтому попрощалась со всеми, кого знала, а с нужными нам людьми увижусь ещё завтра.

Вечером был разговор с Варей, предупредила, чтобы ждали нас уже завтра днём, максимально — послезавтра.

Вот и все, все долги розданы, все дела сделаны. Надеюсь, это последняя моя ночёвка в мире Земли.

Утром, торопливо позавтракали, уложили свои последние вещи по сумкам. Буквально минут через пятнадцать, позвонил парень, работавший у Рахмона водителем развозного фургончика. Сказал, что стоит у подъезда нашего, с ещё одним парнем, отправленным Рахмоном для помощи в погрузке. В подъезде и рядом никого нет, Нина с Верой могут выходить. Подхватив сумки, девушки мои ушли.

Нас ждёт Валент, теперь я это отчетливо чувствовала.

Глава 21

До встречи с ихтиологом ещё два часа.

За это время они при помощи парней уложат последний груз в машину, затем поедут на рыбоводческий цех на ТЭЦ. Когда они вернутся, за мной подъедет Рахмон на своей легковушке и отвезет меня в гараж. Там мы трое сядем в машину и уедем. Вроде все продумано, обговорено и решено на сто рядов. Но беспокойство гложет. И не понять, что вызывает его — то ли переживания о безопасной дороге, то ли страх родов в зимнем лесу, где из врачей я сама? А то, что рожать придется сегодня — наверняка, поясницу тянуло уже вполне конкретно, да и слабые схватки тоже ощущались недвусмысленно. Двухкратный опыт у меня уже был, так что ни с чем не спутаю.

Ещё раз прошлась по квартире, перекрыла газ, воду. Отключила свет в щитке, чисто вымытый холодильник со вчерашнего стоял с открытыми дверками. Проверила все окна, балконную дверь. Оплата коммунальных услуг автоматически будет списываться с моей зарплатой карты, я ее не трогала, деньги на ней есть. Остатки денег от продажи недвижимости перевела поровну на счёта дочери и сына. Присела на стул, обвела взглядом комнату. И так что — то тоскливо стало… Теперь уже точно, прощаюсь со своей земной жизнью навсегда. Но все равно, сколько остаётся здесь… Неожиданно пришли в голову полузабытые строчки:

И память тонкой нитью на моем запястье

Завязана… и вечно душу не отпустит. *(автор неизвестен, стихи из интернета).

Нда… мой случай. Телефонный звонок прозвучал как-то неожиданно и даже пугающе среди звенящей тишины пустой квартиры. Это был Рахмон, он ждал меня.

Окинув прощальным взглядом квартиру, подхватила запасные комплекты ключей от квартиры и гаража, вышла, закрыла дверь. Вот и все, эта страница жизни закрыта, осталось только перевернуть ее и попрощаться, как прощаются с любимой книжкой, когда все роли отыграны, все герои счастливы, а злодеи наказаны.

Сев в машину, протянула ключи Рахмону.

— Я, наверное, больше не приеду сюда, мне эта квартира не нужна. Когда дети вернутся, пусть решают сами. Но в любом случае, это случится не ранее, чем через год, а то и позже. Я оставляю тебе ключи и доверенность на субаренду, свои паспортные данные подставишь сам. Вдруг, какому хорошему человеку срочно понадобится жилье на время. Хоть так могу отблагодарить вас за помощь. А ключи от гаража вот, смотри, он большой, грузовая машина входит, тебе может пригодиться. В общем, сам смотри. Если будет у меня возможность, я дам о себе знать, твой телефон у меня есть.

Ключи Рахмон взял, помолчал, потом сказал.

— Мы и так у тебя в долгу, эта помощь лишь незначительная часть. А ты опять к нам с добром. Я буду помнить и гордиться, что у меня в друзьях такой человек, как ты, Аня! От всего сердца!

Подъезжая к гаражу, увидела, что "шишига" стоит уже на улице, ворота гаража открыты, а сзади машины идёт какая-то нездоровая суета. Душа у меня заныла одновременно с поясницей.

Выйдя из автомобиля Рахмона и обойдя свой грузовик, я остолбенела и потеряла дар речи. Двое парней деловито цепляли мою Шниву на жёсткую сцепку к грузовику!!! Сама же легковушка была доверху забита вещами, а Нина изо всех сил пыталась захлопнуть дверь машины. Какая-то коробка явно упиралась углом в дверку и не давала закрыть ее. Я ласково начала.

— Ниночка, ты помнишь, я сказала, что все, что не войдёт, ты понесешь в руках? Пешком?

Нина молча отмахнулась от меня, продолжая свои попытки. Наконец, в коробке что-то угрожающе хрустнуло и дверь машины закрылась. Ну, и в кого Колька такой хомяк?

— Ладно, цепляй Шниву, надеюсь, у "шишиги" крутящего момента хватит, протащит она эту легковушку. А там Колька разберёт ее для чего-нибудь нужного.

За руль хотела сесть Нина, но я как чувствовала что-то, села сама. Нина в кабине, рядом со мной, в кунге, около прорубленной двери, на какой-то коробке примостилась Верочка и заглядывала в кабину.

Все, наши все дома! Помахав на прощание рукой, остающимся и нажав приветственно на сигнал, мы двинулись на выезд из гаражного кооператива. Нас ждал нелегкий путь домой, в свой теперь уже мир.

"Приняли" нас недалеко от гаражного кооператива, видимо, там сторожили на всякий случай, не рассчитывая на действительное наше появление. Это было заметно потому, как неожиданно засуетились двое парней в темном "Ниссане", один неловко пытался завести двигатель, второй торопливо звонил кому-то, при этом второй рукой толкая в бок незадачливого водителя. Большую скорость я пока набрать здесь не могла — и узкая, не чищенная от снега дорога, Шнива на сцепке тоже придавала лишнего веса. Я резко выкрутила руль, ныряя в сплетение дворов, узких улочек и переулков. Зря я, что ли, столько лет отъездила по всем этим закоулкам? Мне необходимо было выехать на ту окраину, что ближе всего была к лесной дороге. На трассе, я так понимаю, нас уже ждут. Пусть ждут, туда мы не поедем. "Ниссан" где-то безнадежно отстал в городских дебрях, я выдохнула спокойнее, выровняла машину и скорость. Газончик шел ровно, вроде бы сцепку не мотало, но я все равно сказала Вере.

— Верочка, проберись к заднему окну, посмотри, легковушка ещё там? Тянется на сцепке? А то она для меня в слепой зоне, я ее в зеркала не вижу.

Навалено, напихано и натолкано у нас в кунге знатно, конечно, но при желании аккуратно, вдоль стеночки, пробраться можно. Что и проделала сейчас Вера. Шустро добравшись до небольшого окошка в задней двери, выглянула и воскликнула.

— Здесь! Здесь "Шнива"! Только там попадало все, даже видно, что вперёд все улетело, наверное, когда тормозили резко!

Вот до чего семейство Ниночкино запасливое, хомяческое! У них, видно, это воздушно-капельным путем передается, Верочка по крови им не родная, но по духу уже точно такая же.

Я ещё раз глянула в зеркало заднего вида. Погони вроде не видно, а из бокового проулка неторопливо на нашу дорогу выбирался коммунальный трактор с навесами для очистки дороги от снега. Сейчас он по любому такие отвалы устроит на дороге, "Ниссан" обязательно застрянет. Погони сзади можно не опасаться.

Со всеми этими треволнениями я даже забыла про постепенно нарастающие схваткообразные боли в пояснице и животе. Но ещё слабые, до перехода должна дотянуть. Сейчас прибавлю скорость, выезжаем на окраину и там наша дорога в лес начинается. Нам бы проскочить открытый участок. Видеокамер наблюдения здесь быть не должно, иначе не ездили бы тут так спокойно лесовозы "черных лесорубов". Вот уже последние дома в переулке, двигатель взревел на форсаже, машина рывком вылетела на открытое пространство прямой дороги.

А в начале лесной дороги нас ждала засада. В прямом смысле этого слова. Какие настырные товарищи.

Поперек дорожного полотна стоял джип, светло-серый, "Мицубиси", кажется. Возле него, опершись на открытые дверцы, в картинных позах, стояли двое, в машине сидел ещё кто-то. Объехать их не было возможности, это лесная дорога, не хайвей. Мысли метались — что делать? Остановиться? Тут даже гадать не надо, какая судьба нас ждёт. На пути к моему возвращению к моей семье, к счастью моего ребенка стоят какие-то бандиты (а в этом я не сомневалась, у госструктур совсем другие методы и они давно уже бы меня нашли) и их дорогая машина!! Да плевать я на них хотела! Моя гуманность так далеко не распространяется, и они далеко не мальчики из церковного хора, вон куртки весьма неоднозначно оттопыриваются… Ну что ж, в эту игру можно играть и вдвоем, и не обязательно им выпадает роль победителей. Нога сама плавно вдавила педаль в упор, до самого пола, двигатель взвыл на высоких оборотах, снег полетел в разные стороны из-под зубастых, мощных покрышек. И машина, неумолимо набирая скорость, летела прямо на бандитский джип. Бандюки ещё не до конца верили, что я не отверну, и пока стояли у машины, но напряглись. Кинулись они в кювет буквально чуть не из-под колес "Шишиги", из машины выскочил ещё кто-то, кубарем полетел в другую сторону.

Не зря мастера готовили мне машину, честно отработали свой гонорар. Усиленный, стальной бампер, а не пластиковый, мощная решетка кенгурина легко, как пластиковую, смяла бочину джипа и с размаху спихнула его с дороги. Как раз в сторону залегших в канаве бандитов. Пока что они точно не бойцы. Немного притормозила, ну а теперь набираем скорость.

Мы вырвались. Машина неслась вперёд, подскакивая на неровностях лесной дороги, а я никак ещё не могла отпустить педаль газа до нормы. Наконец начала успокаиваться, огляделась. Мои девчонки сидели молча, вцепившись, кто во что, лишь бы не улететь во время гонки. Нина прикусила губу, в глазах явно виднелся страх, но она молчала, чтобы не пугать меня, видимо. Посмотрела вокруг, на дорогу. Погони не видно, но особо обольщаться не стоит, раз они ждали нас на этом выезде, значит, знали, что мы рванем сюда. Ого, а мы уже больше, чем полдороги до нашей тропы Сусанина в этой гонке отмахали. Ещё минут десять и нам надо поворачивать.

Резкая боль в животе чуть не согнула меня пополам, как удержала руль — даже не знаю. Ещё не хватало нам сейчас слететь в сугроб с дороги. Нет, машина выберется, однозначно, для этого она и предназначена, но мы потеряем время, а сейчас оно очень важно.

Так, до поворота я должна дотянуть, судя по времени схватки, а там меняемся местами. Пусть за руль садится Вера, она тоже может справиться с управлением, а мы с Ниной перебираемся в кунг, небольшой лежачок там имеется. Говорят, история имеет свойство повторяться. Это точно, ситуация напоминает наше попадание прошлый раз. Разница только, что не ночь. Хотя и так хмурый зимний день уже начинал плавно перетекать в быстрые зимние сумерки. Долго провозились в городе, с укладкой, рыбой, погоней…

— Нина, перебирайся в кунг. Я сейчас остановлюсь, и за руль сядет Вера. А ты поможешь мне. Доставай там акушерский набор, одеяла, пеленки и прочее.

Нина немного взбледнула, но молча перешла в кунг и закопошилась там, доставая и готовя все необходимое. Вера села рядом.

— Вера, ничего не бойся, машину эту ты водила, вон наша дорога, видишь? Я включаю фары, дорогу видно, даже колея видна, хоть и припорошило ее. Ты проедешь и все будет хорошо. Не обращай внимания на нас. Когда доедешь до того дерева, если не скажем — Гони! притормози немного. Когда, скажем, рви с места прямо на ту дорогу, что увидишь перед собой, не спутаешь, там погода другая. И езжай прямо. Ты все поняла, моя хорошая?

Верочка молча кивнула, усаживаясь плотнее в кресле водителя, подождав, пока я перейду в кунг, аккуратно повернула на нашу тропу.

Дальше я помню отрывками. Скручивающая меня изнутри боль, Нина, вытирающая мне лицо салфеткой одной рукой, во вторую вцепилась я со всей силы. Потом вроде бы остановка. Боль уже разрывала меня изнутри. Голос Нины.

— Аня, тужься! Сейчас уже все!

Испуганный вскрик Веры.

— Они что, стрелять будут?

И все, боль отошла и хныкающий младенческий писк, радостный смех Нины, что-то воркующей малышке.

Потом удивленный возглас Веры.

— Мам Нина, тетя Аня! Смотрите! Они не могут в нас попасть! Пули отскакивают! И в них попадают! Как от резинки!

— Вера, гони!

Глава 22

Машина как будто прорвалась сквозь большой пузырь.

Стрельбы не стало слышно. И наступила тишина. Завернутую в одеяло малышку вручили мне. Сейчас Нина занималась мной. Но вроде бы ничего опасного. Собрав все силы, вся в слезах и соплях, я, просканировала сама себя. Отлично, разрывов и ссадин нет, плацента отошла целиком, кровотечение прекращается. Все так и должно быть. Нестерпимо захотелось пить. Нина ещё раз обтерла мне лицо, дала напиться. Ладно, теперь не более десяти минут медленной езды, и мы будем в лесном домике, а это уже дома. Там нас ждут.

***

Интерлюдия

Мир Земля. Десять минут спустя.

Витяй выбрался из-под вывороченного бурей здоровенного корневища старой лиственницы, куда он заныкался сразу же после того, как пули, выпущенные из автоматов и пистолетов пацанами, стали возвращаться к ним же.

Вначале Витяй стоял со всеми, разгоряченный азартом погони, даже забыв, что он, собственно, ещё не носит гордое звание бойца, а только пока что на подхвате. Но всеобщий азарт захватил и его, и он радостно реготал со всеми, вот мол, щас они тряхнут этих баб, выяснят, чего они убегали, что от них самому шефу надобно. Шеф велел доставить к нему только врачиху пожилую, а про другую бабу и девку ейную он ничего не говорил. Особой злости на этих баб у них и не было. Но тут у Серого, командира их боевой десятки, зазвонил телефон, он махнул рукой, мол, заткнулись все! выслушал все, что сказали ему по трубе, враз посуровел.

— Братва, эти суки наших на Мице порешили! Хотели их Мицей задержать, поставили поперек дороги, а они на таран пошли! Прикиньте! Парни в кювет, а они машину смяли и сбросили туда же в кювет, прям на пацанов же! Их там придавило. Синий отзвонился, лежит под машиной, ног не чувствует. Помощь вызвал, но пока нет никого. Боится, замёрзнет на снегу, зима… Так что за пацанов, мочи их, братва!

Троха пытался сказать, что мол, шеф велел врачиху живой к нему привезти, но Серый так вызверился на него, что Троха замолчал сразу. Пацаны приготовились стрелять, Витяй тоже бы приготовился, только ствола ему ещё не доверяли, и оставалось только тяжко завидовать друганам. Но когда пули, на подлёте к машине убегавших женщин как будто замедлялись, а потом и вовсе зависали в воздухе, зависть поубавилась. А уж когда заорали первые пацаны, словившие свои же пули, Витяй шустро нырнул в ту нору под корневище.

Там и сидел, трясясь от страха и повторяя — Ой, мамочки! Падали пацаны, сраженные своими же выстрелами, кто-то замолкал, кто-то выл не своим голосом, видимо, жив был ещё…, а машина этих странных баб завелась и тихо вначале, а затем, ускоряясь, двинулась с места прямо в непроходимую чащобу. Медленно исчезая из поля зрения. Вот скрылась кабина, понемногу скрывался кунг машины, а потом и сцепка с легковушкой.

И тишина. Только стоны и матюки раненой братвы. Витяй сидел ещё минут десять, не решаясь вылезти, а попросту, трусил. Потом вылез осторожно, огляделся. Хоть и темнело уже, но лежащие на снегу тела были хорошо видны. И темные пятна вокруг них. Наверное, кровь — догадался Витяй. Осторожно подобрался к месту, где стояла машина, которую они хотели задержать. Четко виднелись следы протекторов машины, которые вели прямо в чащобу и там внезапно обрывались. Как будто и не ехала никогда машина здесь… Но Витяй видел это все своими глазами… Она ехала и потом пропала.

Осматривая тела пацанов (живых осталось только двое и те были без сознания), Витяй нашел у Серого его навороченный новенький смартфон, которым он страшно гордился и изредка давал позвонить с него мелкой шушере типа Витяя. Только хотел незаметно положить его себе в карман, как телефон зазвонил. От резкого звука посреди лесной тишины Витяй вздрогнул. Горела надпись на экране — Шеф. Витяй неуверенно пробормотал — Але! Из трубки послышалось.

— Ну, где вы там, раздолбаи? Что вы там за гонки устроили, где врачиха? Сам главный прилетел, ждет, а вы там телитесь!

Весь, вспотев сразу, Витяй робко пробормотал.

— А пацанов нет больше, все убитые, и Серый тоже. Вот Троха и Жека живые ещё пока, тока без сознания они.

— А ты кто?

— Я? Витяй я…

— Кто пацанов завалил?

— Никто. Они сами. Как начали палить по машине, так и застрелились.

— Ты чё несёшь, придурок? Обкурился шмали какой?

Витяй обиделся.