Помоги проекту - поделись книгой:
Что ж, бывают ситуации, когда от своих принципов нужно отказываться. Тактика молчания работает не всегда.
– Я… Йошида, – я попытался найти слова, которые не прозвучали бы двусмысленно и непристойно. – Я сын хозяина этого дома…
– Йошида? – её глаза блеснули, – Ну конечно же! Из тебя такой же Йошида, как из меня Марина! – лезвие снова меня укололо.
Я лихорадочно перебирал в своей голове отмазки.
«Искал кухню?» – Ага, нашел что погорячее. Идиот.
«Думал, что здесь живет мой друг?» – Ну и с каких пор у тебя есть друзья?
Ох. Была не была. Так как моё имя ей ничего не сказало, нужно действовать иначе.
Будет правда. Ладно-ладно, полуправда.
– Просто я болен! – продолжил я.
– Да я уже поняла, что ты больной ублюдок!
– Я не в этом смысле, – вздохнул я. – Я только вчера выписался из больницы, в голове сплошной туман… искал тихое место, где можно отдохнуть, спрятаться от всех и…
– И выбрал мою комнату в тот момент, когда я принимала душ? – язвительно фыркнула девушка.
Она не меняла позы, продолжая держать клинок у самого моего горла; одно движение – и доктора можно уже не звать.
Судя по тому, что она не спешила прикрыться хотя бы полотенцем, девушка либо совсем без комплексов… либо параноик, предпочитающий остаться живым. Она возмущалась тем, что я застал её в душе, не потому, что я увидел её без одежды, а потому, что я застал её врасплох в наиболее беззащитном положении.
– Вообще-то, я был тут с самого начала, – скривился я.
– И поэтому сидел тихо, как наемный убийца? А, наемный убийца? – в её глазах появился огонек; губы растянулись в странную, злорадную улыбку.
Девушка выглядела так, будто хотела чтобы это предположение оказалось правдой. Как будто она была этому рада.
Кха… Не этого обвинения я ожидал, честно говоря.
Нет, это всё не помогает. Тут нужен аргумент помощнее… и я вздохнул, вытаскивая из рукава свой козырь.
– Я Распутин, – заметил я. – Йошида Распутин. Сын самого Распутина, хозяина этого дома. Дома РАС-ПУ-ТИ-НЫХ,
Да, я повторил это слово много раз, так, чтобы наверняка девушка задумалась перед тем, в какую важную персону тыкает своим смешным азиатским ножиком.
Она сощурилась; так смотрят либо на психически больных, либо на невероятно наглых.
– Опять за своё? – отозвалась она. – Сына Распутина зовут Дмитрий, и ты не он.
– Старший сын, – сообщил я.
– У него нет никакого старшего сына. – похоже, она и правда не в курсе последних новостей.
– Есть, – я тяжело вздохнул, уже представляя как странно прозвучат мои последующие слова. – Просто… я был в коме. Девять лет. И вчера я очнулся. Вот… знаешь, самочувствие ещё не очень. Шёл, устал, решил найти уединённое место, где можно отдохнуть…
На лице девушки явно смешались злость и желание расхохотаться.
– Давай подытожим, – она не отрывала от меня хищного взгляда. – Ты утверждаешь, что ты – сын Михаил Распутина, девять лет пролежавший в коме, но вышедший из неё вчера; в поисках умиротворения решил отдохнуть в моей комнате, в которой молча прятался ровно до того момента, как я зашла в душ…
– Ну… в общих чертах, – кивнул я.
Ещё я пытался поглотить многовековую боль, запечатанную в стенах этой комнаты. Но это мы опустим.
– И ты правда думаешь, что я в это поверю?
Я осторожно пожал плечами – так, чтобы не напороться на клинок.
– Мы в поместье Распутиных; найди любого, и спроси его о старшем сыне.
Красноволосая пару раз моргнула. Кажется, она ожидала чуть другой реакции, и теперь не могла понять, на что я рассчитываю.
– Хорошо, – наконец, заговорила она. – Три шага назад. Выкинешь что-то – ты труп.
Отступая к кровати вместе со мной, она не отрывала клинок от моего горла – но огонь, пылающий на второй руке, всё же погасила. По-прежнему продолжая держать меня на месте, она в несколько движений натянула одной рукой джинсы и блузку – прямо на голое тело – и кое-как застегнула пуговицы.
Я продолжал спокойно улыбаться, глядя на неё.
– Прошу, – я любезно указал ей на дверь её собственной комнаты.
Наконец, клинок был отведён в сторону, и я смог вздохнуть.
– Стой тихо и не делай глупостей, – предупредила меня девушка. – Между моим клинком и твоей шеей – по прежнему меньше секунды.
– Знаешь… а между моей шеей и твоим клинком ведь тоже! – я попытался изобразить наиболее угрожающий прищур из возможных. В ответ красноволосая лишь фыркнула – и хлопнула дверью, так и не выпуская из рук клинок.
Я задумчиво посмотрел на окно. Второй этаж?.. А что, если… да ладно, ладно; без регенерации лучше не испытывать судьбу.
Тем более, после неудачной Огранки я был ещё слабее, чем до того. Не стоит рисковать… и повторять опыт с прерванной Огранкой тоже не стоит.
– Эй! – раздался с той стороны голос девушки. – Эй, ты! Подойди сюда!
Я медленно, пошатываясь, подошёл ближе к двери, чтобы лучше слышать разговор. Девушка это заметила, но не посчитала угрозой.
– Госпожа Юкино?
А вот и старый знакомый! Андрей собственной персоной. Видимо, в этом доме не очень-то много слуг.
По одному только голосу Андрея было ясно, что мужчину удивил неопрятный вид девушки. Я чуть приоткрыл дверь и осторожно – чтобы не спалиться самому – выглянул в щель. Юкино заметила меня, скользнув взглядом; Андрей стоял ко мне спиной, но даже так я увидел, как сильно он согнулся в вежливом поклоне. Кажется, эта Юкино – кто-то важный..
– Чем я могу быть полезен нашей уважаемой гостье? – продолжил он.
Девушка чуть замялась, решая, как задать вопрос так, чтобы это не выглядело тупо; теперь пришла её очередь чесать в затылке.
– Скажи, – спросила она приказным тоном. – Что там за слухи насчёт… выздоровления старшего сына Михаила Распутина? Это правда?
– О, – Андрей вновь кивнул, склоняя голову. – Это не слухи, госпожа Юкино. Это чистая правда.
– Что?..
Глаза Юкино широко распахнулись; она заморгала. Было видно, что она не ждала такого ответа.
– Как это возможно?
– Никто не знает, госпожа Юкино, – ответил Андрей. – Все сейчас гадают, как такое могло произойти, но… это так.
– И что, – недоверчиво сощурилась Юкино, – он сейчас… здесь? Не в больнице, а…
– Здесь, госпожа Юкино, – подтвердил слуга. – Господин Михаил велел привезти его домой как можно скорее.
Девушка вновь поморгала; Андрей, видимо, истолковал это как-то по-своему.
– Если вы хотите увидеть его, госпожа, – он понизил голос, – то… вынужден предупредить. Господин Михаил явно поторопился.
– Вот как? – Юкино вопросительно поглядела на него.
– Господину Йошиде ещё явно рано было выписываться, – продолжал слуга. – Он очень плох… с трудом может ходить, ни с кем не говорит. Практически пустая оболочка с разумом девятилетнего. Вряд ли вы сможете от него чего-то добиться. Он… овощ.
Юкино недоумённо уставилась на меня, глядя через плечо слуги; я лишь пожал плечами в ответ и отошёл от двери, пока слуга не решил обернуться. То, что он описывает, явно не соотносится с образом, который Юкино видела перед собой.
– И… где он сейчас? – уточнила Юкино.
– Должен был быть в своих покоях, в комнате «301», – предположил слуга. – Он целиком ушёл в себя, вряд ли он будет разгуливать по поместью. Да ему и не даст никто этого сделать…
Я ухмыльнулся. Андрей так рьяно отнёсся к своей работе, что до сих пор никто не узнал о моей пропаже?
– Я… как раз направлялся к нему, – продолжил Андрей. – За ним нужен постоянный надзор, госпожа. Бедный мальчик совершенно беспомощен…
Ну, теперь ты не просто мудак, а ещё и лицемерный мудак.
– Ясно, – отрезала Юкино, глядя на меня совершенно убийственно. – Спасибо. Свободен.
Хлопнув дверью, она уставилась на меня уже в упор; я глядел в ответ.
Память молчала. Её красивое лицо не вызывало у меня никаких ассоциаций. Похоже, Йошида не знал девушку в детстве.
Впрочем, в этом был и плюс – она тоже не знала его, и теперь не поймает меня на каком-нибудь несоответствии. Конечно, если вообще поверит в то, что я и есть тот самый…
– Так ты, значит, ни с кем не говорящий парень с сознанием девятилетнего? – кажется, не поверит, – Что-то не похож.
– Слухи о моей отсталости слегка преувеличены, – пожал я плечами.
В её глазах мелькнула искорка злобного упрямства. Похоже, для неё это был своеобразный вызов – не просто заявить, что она не верит мне, а поймать меня на лжи, ткнуть в неё носом. Доказать, что я не тот, за кого себя выдаю.
– Что ж, – Юкино склонила голову, – как насчёт прогуляться?
Я вопросительно поднял бровь.
– Ко входу вниз, – пояснила она.
– Вниз? – память парня никак не реагировала – но Юкино глядела так, будто я должен был понимать, о чем она говорит.
Девушка уже даже не пыталась скрыть, что не купилась на мои россказни и смотрела на меня со смесью подозрения и интереса.
– Как же. Все знают, что две трети Москвы закопано под землей, – на лице Юкино появилось, а точнее – окончательно оформилось хищное выражение. – А один из входов в это подземелье находится под поместьем Распутиных. И только кровь настоящего Распутина сможет открыть печать. Но если ты сын Михаила Распутина… – она улыбнулась, – для тебя не составит труда открыть её.
Думаю, мои глаза не совсем уместно загорелись. Кровь, пот, древние тайны и подземелья… а эта Юкино знает, что нравится простым трёхсотлетним парням. К тому же, если я правильно понимаю, то там лежит мой запасной Оттиск.
– Конечно, – согласился я. – Пошли.
Девушка слегка опешила. Она явно брала меня на слабо и после моих слов, еще раз осмотрела меня с ног до головы.
– Серьезно? – она приподняла бровь, – Ты ведь точно не Распутин.
– Ну, мало ли, – я пожал плечами и улыбнулся.
– Если думаешь, что сможешь напасть на меня там или сбежать по пути, то даже не надейся.
С нехорошей улыбкой Юкино подкинула в руке клинок.
– Ну и если дверь не откроется, – сообщила она, – то будешь делать харакири. Вот этим самым клинком.
Ха. Классическая угроза собственноручным вспариванием живота, татуировка со змеей и до нелепого пафосный вид. Точно! Во время своего первого визита на Землю – двести лет назад – я уже видел такие, и теперь наконец вспомнил, как называются те, кто их носит.
Якудза!
– Ставка принята. – ухмыльнулся я, – Но если откроется. То что ставишь ты?
Она бросила на меня холодный взгляд.
– Понял, решим на месте.
– Дверь открыта, Виталий.
– Ты взломал её так быстро, Григорий?
– Не-а. Она уже была открыта, Виталий.
Поделиться книгой: