Стигма ворона

Юлия Горина, Ник Гернар

Стигма ворона

* * *

Глава 1

Эш следовал за своим хозяином на расстоянии десятка шагов. Солнце клонилось к западу, причудливо вытягивая тени. Дворцовый сад наконец-то остался позади, и теперь острые запахи цветущих деревьев уже не так сбивали чутье.

Проклятая весна.

Больше, чем этот хаос запахов и звуков, Эша раздражали только вечерние прогулки господина Аварры к развалинам древнего зиккурата.

Он вообще не понимал, почему старик до сих пор не избавился от этой груды мусора на окраине своего имения. Без священного духа-акады заброшенный храм притягивал к себе всевозможных опасных тварей, как кобыла в охоте манит жеребцов.

Поэтому Эш особенно тщательно вслушивался в каждый шорох, держа правую руку на поясе, где носил метательные ножи — в свои шестнадцать лет он мог дать фору многим более опытным телохранителям. Недостаток силы Эш компенсировал ловкостью и скоростью реакции. Невысокого роста, гибкий и подтянутый, он напоминал молодого гепарда — или, вернее, его серую бесшумную тень.

Внезапный порыв ветра пустил волну по высокой зеленой траве. Эш вздрогнул. Осмотревшись, он убедился, что никакой опасности нет, но какое-то недоброе предчувствие все равно кольнуло у него под ребрами.

И в этот момент господин Аварра обернулся.

— Подойди ко мне, мальчик, — проговорил старик, останавливаясь. — Дай-ка мне посмотреть на тебя…

Эш послушно приблизился к хозяину и опустил ткань, которой согласно уставу, закрывал нижнюю часть лица. Теплый воздух приятно коснулся ноздрей. Даже самый тонкий плат все равно оставлял впечатление намордника, и освободиться от него хоть на время было в радость.

Приказ юношу не удивил. Хозяин не раз говорил, что Эш очень похож на одного человека из его прошлого.

Быть для кого-то ходячим воспоминанием — сомнительное удовольствие. Но потом Эш узнал от других слуг, что младший сын Аварры умер от болезни, не достигнув двадцати лет. Все сразу встало на свои места: и неожиданно доверительное отношение к новому телохранителю, и то, что Аварра выкупил его еще до завершения обучения. И слезы, которые Эш порой замечал на глазах у хозяина во время их личных бесед.

Тогда в первый раз он увидел в Аварре не хозяина с причудами, как судачили о нем слуги на кухне, а старика, у которого все радости остались в прошлом. В воспоминаниях.

Правда, единственный сохранившийся портрет молодого господина изображал сероглазого малыша, в то время как взгляд Эша из-под темных и густых бровей был цвета ясного неба. Но какое это имело значение?

— Да… — со вздохом сказал Аварра каким-то своим мыслям и, качая головой, отправился по тропе дальше к руинам.

Большая часть некогда величественного строения давно обвалилась, рассыпавшись по траве рыжеватыми обломками, на которых так часто собирались погреться змеи. Над ритуальной площадкой на самой вершине вместо камня акады пылало закатное солнце.

Между тем тревожное чувство Эша усиливалось, хотя никаких внешних причин для этого не было. И это раздражало, потому что если бы он мог назвать старику хоть одну причину, Эш тут же предложил бы повернуть назад.

За год службы он искренне привязался к Аварре. Старик действительно был чудаковат, но всегда относился к Эшу по-доброму. Да и не только к нему. Несмотря на свое богатство и принадлежность к высшей аристократии, он жил здесь, на отшибе, окруженный своими призраками и звенящим, почти осязаемым одиночеством.

— Скажи мне, мальчик… Ты никогда не задумывался, отчего прежние зиккураты строили ступенчатыми, а не прямоугольными или квадратными, как сейчас?.. — спросил вдруг господин Аварра, мерно похрустывая камешками под подошвами сапог.

— Ну-у-у… — протянул Эш, стараясь несмотря на разговор так же внимательно следить за происходящим вокруг. — Потому что они — старые?..

Старик рассмеялся.

— «Старые»… — насмешливо повторил Аварра. — Святые духи, до чего же незамутнен твой разум… Нет, они не просто «старые». Они единственно правильные. Храмы ведь не нужны духам. Они могут жить где угодно — в камне, в дереве, под открытым небом. Храмы нужны людям. И в прежние времена зиккураты учили людей главному закону жизни… К священной акаде можно было подняться двумя способами. Или войти в ворота высотой не больше половины человеческого роста, склонившись в низком поклоне, или по царской лестнице… — старик повторил пальцем в воздухе очертания ступенчатых стен зиккурата.

— Но ведь по ней невозможно пройти — ступени слишком высокие, — заметил Эш.

Господин Аварра усмехнулся.

— Верно, мой мальчик. Поэтому царская лестница не для всех. Восходивший по ней человек сначала наступал на спину своего раба, а уже потом поднимался на ступень. И так каждый раз. До самого верха. И в этом был великий смысл. Все люди приходят в этот мир или рабами, или царями. Одни безжалостно идут по чужим спинам, рискуя сорваться с высоты вниз. А другие…

Резкий незнакомый запах ударил Эшу в лицо. Чуткий слух уловил едва различимое потрескивание и гудение отпущенной тетивы.

— Господин, берегитесь! — крикнул Эш и толкнул того в спину. Аварра неловко взмахнул руками, сделал торопливый шаг — и в то же мгновение над головой Эша просвистела стрела, оставляя за собой шлейф горько-сладкого аромата.

Яд?..

Сжавшись пружиной, Эш отступил к старику, закрывая его собой и сжимая в руке метательный нож. А из развалин вальяжной походкой к ним двинулись незнакомые воины.

Их было чуть больше дюжины. Все, как один — огромные, плечистые, в тонких кожаных нагрудниках и с рисунками на руках…

Стигмы?..

Не может такого быть. Носители элементов акады — это лучшие представители рода. У них на груди золотая цепь с гравированным диском, и они бы никогда…

— Одержимые!.. — с ужасом выдохнул Аварра у него за спиной.

Эш не понял, что хотел сказать старик, но от его слов сердце еще сильней заколотилась в груди, кровь прилила к лицу.

Как они вообще попали за стены?.. Почему Эш не почуял их присутствия? Что вообще происходит, и как привлечь внимание внутренней стражи?..

Эш сунул пальцы в рот, и громкий, заливистый свист пронесся над пустырем.

Чужаки расхохотались. Один из воинов, белоголовый гигант с почерневшими от узоров руками и шеей, широко улыбаясь, крикнул:

— Ну вот я и нашел твою нору, Аварра! Какое счастье, что ты не успел сдохнуть самостоятельно! Я был бы расстроен…

Пальцы старика судорожно вцепились Эшу в плечи, но из-за спины уже доносился топот конских копыт — стража спешила на помощь.

От сердца немного отлегло. Все стражники в имении были сильными и опытными воинами, и их было много — даже слишком много по сравнению с другими поместьями. Порешить дюжину наемников для них — дело нескольких минут.

Если, конечно, рисунки на телах этих головорезов — все-таки не настоящие стигмы…

Но при виде стражи чужаки даже не попятились.

— Убить всех! — гаркнул белоголовый, чуть согнул ноги в коленях, будто собираясь прыгнуть…

Горячая волна ударила Эшу в грудь. В глазах потемнело от боли. Он повалился наземь, больно приложившись затылком. Что-то тяжелое, смрадное, как дикий зверь, навалилось на него сверху. Теряя сознание Эш вслепую, на ощупь попытался достать ножом противника, чем бы он ни был, но клинок вонзался лишь в пустоту…

Мир вокруг провалился во тьму.

* * *

Эшу мерещилось, будто он лежит после тяжелой схватки с волком на берегу реки. Мертвый зверь лежал прямо на нем — огромный и тяжелый, как откормленный хряк. Закусив губу от боли, Эш пытался пошевелиться, скинуть с себя эту тяжесть, но не мог.

Весеннее испытание. Как всегда в ордене.

Нужно встать, взвалить добычу на спину и вернуться к наставнику до рассвета.

Эш с трудом повернул голову в другую сторону — и его будто ошпарило кипятком.

Прямо на земле, в шаге от себя Эш увидел его.

Подсвечник из давних кошмаров.

Он знал до мельчайших подробностей каждый завиток этого проклятого канделябра. Две желтые свечи, дрожа язычками пламени, медленно таяли, в очередной раз предвещая беду. Расплавившийся воск влажной желтой бахромой стекал по причудливой бронзовой ножке вниз, влажно поблескивая, как нутряной жир…

Значит, это сон.

Нужно только проснуться.

Вставай же! Проснись!..

Эш с ревом рванулся со своего места, стараясь преодолеть неестественную скованность — и проснулся.

Столкнув с себя тушу убитого стражника, он с трудом приподнялся на локте и застонал сквозь стиснутые зубы. Одними губами прошипев ругательство, Эш опустил голову и увидел на себе изорванный кожаный нагрудник, будто дикий зверь полоснул его своими острыми когтями. Затаив дыхание, Эш коснулся ран, сочившихся вязкой кровью, поморщился. Он понял, что главный источник боли вовсе не порезы, а что-то совершенно иное, и оно разливалось по всему телу и пульсировало вместе с кровью, то накатывая, то слегка отпуская.

Значит, это скорее всего яд. Усыпляющий или парализующий. Потому что если бы яд был смертельным, он бы уже не проснулся.

И тут Эша словно обожгло. Старик! Где старик?..

Он торопливо осмотрелся. Ночные сумерки разрывали отсветы пожара: дворец господина Аварры пылал, как огромный факел. Яростные языки пламени, раздуваемые ночным ветром, поднимались до самого неба. Вокруг себя Эш без труда различил мертвых стражников с разорванной грудью, безголовых лошадей и белесые внутренности, протянувшиеся из чьего-то вспоротого брюха вдоль тропы.

Но старика здесь не было.

Стиснув зубы, Эш поднялся на ноги. Голова кружилась, очертания предметов перед глазами плыли.

Нужно идти. Нужно идти туда, к дворцу! Вдруг Аварра все еще жив, и битва еще не закончена. Не может быть, чтобы двенадцать воинов расправились с сотней, кем бы они ни были!

Но чутье Эша кричало о другом. Вокруг стоял запах смерти.

Ублюдки. Это кем нужно быть, чтобы поднять руку на восьмидесятилетнего старика?!

Эш развернулся и направился прочь от зиккурата, навстречу пожару. Насколько это решение рационально, не имело значения. Он шел не оглядываясь, покачиваясь из стороны в сторону, как пьяный.

Приблизившись к дворцу, Эш прильнул спиной к шершавому, узловатому стволу цветущей селигены. С трудом переводя дыхание, он вытер рукавом болезненную испарину со лба.

Потом опустился на колени и бесшумно протиснулся меж гибких ветвей стриженного кустарника, обрамлявшего двор.

И прямо перед собой увидел отрубленную женскую голову. Смоляно-черные косы, тронутые сединой, мертвыми змеями вились в траве. В остекленевших глазах застыл ужас, под нижним веком и на щеках черными разводами размылась сурьма.

Это была кухарка Нанна, которая всегда норовила сунуть Эшу лишний кусок.

А дворец между тем полыхал. Пламя гудело и трещало, освещая залитый кровью двор. Телохранители, стража, горничные и конюхи с лакеями — все были мертвы.

Эти ублюдки не пощадили никого.

Но где же сам Аварра?..

Будто сквозь воду до Эша доносился чей-то плач и гулкие мужские голоса. Черные тени чужаков скользили по имению. Раздался громкий пронзительный вскрик — и рыдания внезапно стихли…

— Все, собираемся! Уходим! — услышал он уже знакомый и ненавистный голос белоголового.

И в этот миг взгляд Эша упал на тело мужчины, лежавшее на ступенях крыльца лицом вниз.

Сапоги с золочеными пряжками. Перепачканная кровью нижняя рубашка — белоснежная, тонкая…

Это был Аварра.

Он явно умер не в одно мгновенье от удара мечом. Иначе его не раздевали бы до рубахи. Что же вы делали с ним, сволочи, прежде чем убили?..

Проглотив снова сжавшийся ком в горле, Эш потянулся к бедру, где на широком ремне все еще оставался один метательный нож.

— Быстрей, быстрей давайте! Пошевеливайтесь! — раздался совсем близко грозный окрик, и Эш наконец-то увидел белоголового.

Онемевшие пальцы судорожно сжали рукоять ножа.

Главарь чужаков, переговариваясь с одним из своих, остановился, время от времени поглядывая на пожар.

Прищурившись, Эш затаил дыхание и попытался сфокусироваться на силуэте вожака убийц — его нагрудник оставлял открытыми крепкие руки и, главное, шею. Глупый доспех. И сейчас этот выродок узнает, почему.

Узкий клинок молниеносно разрезал воздух. Но белоголовый словно услышал свист ножа сквозь гул и треск пожара. Миг — и острое жало вонзилось вместо шеи в подставленное предплечье воина. Белоголовый обернулся, а к Эшу рванулся один из убийц. Тяжелый удар сапога пришелся в лицо, разбивая губы. Схватив парня за волосы, убийца выволок его из кустов и поддал еще раз по животу. Эш взвыл и по-кошачьи сжался в комок.

— Оставь! — рявкнул белоголовый своему приятелю.

Тихо выругавшись, тот отступил в сторону, разглядывая нежданного лазутчика.

— Не поверишь — это пацан, что в самом начале тебя порезать пытался, — искренне удивился головорез. — Живой, оказывается!

Белоголовый заправил под нагрудник маленький кожаный мешочек, висевший на шее на шнурке. А потом подошел к Эшу и присел рядом на корточки, играя его ножом в руках.

— Что ж, надо признать, у него получилось, — проговорил он.

— Не очень, — с ненавистью просипел Эш, с трудом приподняв голову. — Если бы у меня получилось… ты бы сейчас не улыбался.

Главарь уставился на Эша цепким, внимательным взглядом.

— Какая… редкая в своем идиотизме преданность, — с усмешкой сказал белоголовый.

— Решил в папашу поиграть, поучить уму-разуму? — прорычал Эш. Вскипевшая злость дала ему новые силы, и парень рванулся всем телом к главарю.

Но белоголовый опередил его. Короткий взмах — и сильный удар в челюсть отшвырнул Эша назад.