Анимус. Страж Китежа (2)

Учитывали ли лорды вероятность того, что их живые инструменты попадут в руки к врагу? Скорее всего. Вот только какой человек заинтересуется неведомыми тварями, непонятно какую функцию выполняющими?

А ведь и сами сферы были во всех смыслах уникальными артефактами, на расшифровку схем которых без знания ментала могли уйти годы. Потому спрятанные внутри черви для большинства мастеров рун и после полноценного исследования остались бы просто червями.

Демоническими зверьми, изучение которых было попросту неоправданно.

Но ситуация даже с учётом удачной операции складывалась аховая. Симбионты начали действовать в стенах Китежа, пусть и руками культистов — проблема номер один. Они зачем-то предоставили своим союзникам сенсоры, улавливающие только и только использование ментальных техник — проблема номер два. А их ненависть к истинным людям и, в частности, Марагосу, бывшему спутнику Эриды, истинному человеку и создателю Шлема — проблема номер три.

Не сложно было предположить, что огромная ментальная мощь — отличительная черта именно Короля-Змея, в прошлом изрядно насолившего симбионтам. И, похоже, он им надоел настолько, что симбионты даже сейчас искали среди людей менталов.

“Паршиво…” — промелькнула мысль в голове анимуса, наблюдающего за тем, как охваченная огнём крыша обвалилась внутрь здания, едва не похоронив ринувшихся было внутрь патрульных. Они беспокоились зря: Элин сделал всё для того, чтобы из подвала сначала повалил дым, выкуривший из здания всех людей до единого, и только после этого пламя вгрызлось в несущие стены.

— Внутри никого живого…! — Натужно прокричал прибывший сенсор, рядом с которым замерли готовые броситься в огонь стражи. Повезло ли им оказаться неподалёку, или Китеж уже начал реагировать на предпринятые культистами шаги, — коих даже по памяти убитых было немало, — сказать было сложно. — Что с периметром?!

— Очерчен, господин страж! — Отчитался низкоранговый анимус, приложивший немало усилий для того, чтобы огонь не перекинулся на соседний дом, расположенный практически впритык.

На этом Элин посчитал свой долг выполненным: все следы превращены в пепел, и при том — без лишних жертв.

Лишь необходимость как можно скорее залечь на дно истязала перерождённого, в голову которого то и дело возвращалась одна мысль, влекущая за собой множество товарок.

Что, если культисты со временем только наберут силу? Что, если вырезать их под корень можно лишь сейчас, пока число их сторонников мало, а укрытия большей части группы известны?

Надёжнее всего было выждать и понаблюдать за ситуацией в городе, оценив риски и как следует обмозговав происходящее, но всё это — время, которого может не хватить. Из-за этих внутренних противоречий он и взял с собой последнюю уцелевшую сферу, в меру своих сил её экранировав. Сейчас было то самое время, когда стоило действовать, но…

Да, всегда есть “но”.

Один раз Элин Нойр уже ошибся и погиб, пройдя через адские муки.

Оступиться и во второй раз…

— “Иногда лучше сделать и пожалеть, чем не сделать и сожалеть об этом весь отпущенный тебе срок. Кажется, так ты мне сказал тридцать лет назад”. — Мягко начала змейка, улучив верный момент. Элин усмехнулся: в такие моменты он был искренне рад тому, что вне зависимости от мира у него есть та, на кого он мог положиться даже перед лицом смерти. — “Победа ли, поражение ли — всё это совокупность наших решений. А ещё ты говорил, что исход любого сражения решает инициатива, которую практически невозможно перехватить, прозябая в защите”.

По каналам перерождённого прокатилась волна обжигающе-холодной анимы.

Не нужно было гадать, кто этому поспособствовал.

— “Спасибо, Эрида”. — Воспрявший духом, Элин оттолкнулся от земли — и взлетел на одну из крыш, мягко приземлившись на парапет. Перед глазами мелькали чужие воспоминания — именно так выглядел процесс просмотра того, что не было сохранено в долгосрочной памяти. — “Теперь я уверен в том, что мы должны сделать ещё один ход. Эти черви… они натолкнули меня на мысль, от которой я никак не могу отделаться, а для проверки нужен человек, которого будет не жалко”.

— “И этим человеком станет культист, да…?”. — Спросила Эрида, уже зная ответ. Элин направился к южной стене — туда, где должно было находиться одно из самых посредственных укрытий чужаков.

Дорога из одной части города в другую отняла немногим больше получаса только потому, что перерождённый по дороге издалека проверил все прочие укрытия культистов, о которых ему было известно. Всего четыре места, вокруг которых царили типичные для Китежа покой и умиротворение.

Ничего не указывало на то, что чужаки уже знают о потере союзников.

Опасения Элина чуть поутихли, дурные мысли выветрились из головы, и на место он прибыл в полной боевой готовности.

— “Внутри всего один человек. Не слишком-то похоже на правду”. — Вынесла вердикт Эрида, закончив проверять внутренности считавшегося резервным продовольственного склада, в котором собирались излишки зерна из-за стен, которое после распределялось по лавкам и хранилищам кланов.

— “Тем не менее, культисты — не бездушные куклы. Они не обязаны сидеть на одном месте, ожидая, пока наёмники сделают за них всю работу”. — Мысли Элина лучились довольством потому, что им очень повезло застать вероятного врага в гордом одиночестве. План перерождённого обладал максимальными шансами на успех только в том случае, если культист будет не слишком наблюдательным и сообразительным, но осведомлённым одиночкой.

И шансы на такой исход были достаточно велики, так как из памяти членов вырезанной группировки Элин знал о пяти укрытиях и десяти чужаках, которые там разместились. Было бы логично предположить, что основная “база” лишь одна, а остальные выступают в качестве резерва, но наблюдения по дороге сюда ясно показали — запустением в других укрытиях и не пахнет.

Культистов было мало, но в одном месте они собираться не спешили, предпочитая разбиваться на пары. К такому выводу пришёл бы любой человек, располагающий всей той информацией, которую удалось добыть перерождённому. И — да, поведение чужаков выглядело вполне обоснованно, если принять во внимание их неестественную мотивацию и существование кукловодов, для которых наёмники были всего лишь разменными фигурами на шахматной доске.

Рабов с искорёженным сознанием банально никто не жалел.

Раскрылись и погибли — пусть, в Китеже всё равно нет менталов, способных сорвать с них подчиняющие оковы. Пойманы, ранены, убиты — итог один. Расходный материал, который можно восполнить, если никуда не торопиться и обстоятельно подходить к делу. Будь отношение к этим наёмникам иным, то их не стали бы вот так вводить в город, не подготовив хоть какую-то базу. И это была ошибка.

А что может быть слаще, чем ошибка врага, который, вдобавок, позволяет ею воспользоваться?

Проверив окрестные дома и не обнаружив в них ничего подозрительного, Элин просто и незатейливо постучал в ворота склада, предварительно избавившись от шлема и вообще всех атрибутов, указывающих на его необычность. Единственное, что могло насторожить наёмника — это хорошая одежда наследника среднего клана, но замещённый Элин отдавал предпочтение удобной, не слишком приметной одежде.

Сходу же без соответствующего опыта дорогую ткань от более дешёвой никак не отличить.

— Сегодня на складе переучёт, мы же… — За распахнувшейся дверью показался высокий, выглядящий очень недовольно мужчина. Впрочем, его недовольство как рукой сняло, едва его взгляд наткнулся на сферу, которую Элин только-только достал из-за пазухи. Культист зло прищурился. — Ты кто?

— К-крыса-младший, господин. — Делано нервно ответил перерождённый, склонив голову и дрожащими руками протянув мужчине сферу. — Я возвращался обратно, когда сфера начала светиться красным. А потом… там всё сгорело! На нашем запасном месте никого не появилось! Они мертвы, господин! Нас нашли…!

Изображать всеобъемлющую панику и жуткий страх было непросто, но Элин с этим справился успешно. Мужчина угрожающе цыкнул, велев парню заткнуться, после чего отошёл в сторону и пригласительно махнул рукой. При том он ограничился лишь самым минимумом техник — убедился, что вокруг никого больше нет, да перекрыл выход невидимым кинетическим барьером.

Что это, если не идеально сыгранная роль?

— Насколько ярким был свет? — Тихо спросил культист, едва за его спиной захлопнулась дверь.

— Очень ярким. — Уже чуть спокойнее ответил Нойр, окинув убранство склада взглядом. Ни защитных систем, ни даже сигнализации. Обычный склад, в глуби которого соорудили лежаки и притащили пару столов. Поразительное легкомыслие, лишь подтверждающее предположения перерождённого касательно одноразовости наёмников.

— Очень, говоришь… — Мужчина повертел сферу в руках, а спустя пару секунд отложил её в сторону. — Сейчас мы пойдём в первое убежище, и там твою память проверят. После заплатят. Хорошо заплатят — хватит до самой старости. Ты сильно нам помог, добравшись сюда и не сбежав.

— Я… рад, господин. Но сначала посмотрите сюда, пожалуйста. — Элин поймал взгляд уже готового выйти на улицу культиста — и вломился в его сознание, открыв дверь, что называется, с ноги. Этот раз в корне отличался от прошлого, когда попытка усыпить убийцу, — а, судя по поверхностным мыслям, это был именно тот безумный арахнид, — закончилась провалом. Сейчас перерождённый был гораздо сильнее и опытнее в ментале, благодаря чему культист не успел даже дёрнуться — лишь уставился в пустоту, вмиг потеряв всякую волю к сопротивлению.

Элин же, оказавшись в сознании несчастного раба симбионтов, ухмыльнулся. Устроенное им представление оправдало все ожидания, подняв на поверхность именно те воспоминания, которые больше всего интересовали перерождённого.

— Давай посмотрим, кто же ты, слуга врагов рода человеческого…

Глава 9

Элин размеренно шагал среди парящих в воздухе сфер, вглядываясь в сюжеты, заточённые внутри прозрачного хрусталя. Во всём мире не существовало одинаковых разумов, из-за чего визуализация того пространства, в которое проникал перерождённый, отличалась от случая к случаю.

Эту разницу нельзя было заметить просматривая поверхностные мысли, но если с головой погрузиться в чужую память, как сейчас, отличия становились видны невооружённым глазом. Единственная общая черта, объединяющая все неструктурированные сознания — это хаос, выраженный в беспорядочно парящих вокруг пластах памяти.

— Кто бы ни обрабатывал его разум, работу он провёл колоссальную. — Перерождённый поймал одну из самых больших сфер, которую будто бы выплавили из трёх разных частей. В ней слились воедино верность семье, любовь к женщине… и идеалы культа. — Хоть и небрежно. И эти наёмники действительно оказались простым расходным материалом…

Чуть поведя рукой и направив свою волю, Элин коснулся ассоциативных нитей большой сферы, притянув к себе связанные с ней части памяти. И если первая половина “соседей” была заполнена ненужными перерождённому картинами далёкого прошлого, то во второй нашлось кое-что поинтереснее.

Память наёмника словно была разделена на две части: то, что было до обработки, и то, что произошло после. При том грань меж ними ощущалась крайне отчётливо, и это обстоятельство понятным образом облегчало всякую работу с чужим разумом.

Довольно ухмыльнувшись, Нойр начал просматривать содержимое первого попавшегося под руку пласта, как вдруг повисшая перед ним сфера вспыхнула — и взорвалась, обдав незваного гостя градом мутных осколков. Но не успел Элин сориентироваться, как примеру первого пласта воспоминаний последовали все прочие.

Множество мест, голосов, дорог и лиц, смешавшихся в неоднородную кашу, обрушились на не ожидавшего ловушки Элина. Он в принципе не предполагал, что сознание необученного человека можно заставить эффективно воспроизводить ментальные техники, но сомневаться в такой возможности более не приходилось.

Как-никак, именно автономная ментальная техника сейчас пыталась его убить, раскрывшись ровно в тот момент, когда вторженец уже настроился на спокойную работу с чужими воспоминаниями.

С трудом выдержав первый удар, — не без помощи поддержавшей его Эриды, — Элин вырвался из окружения, выгадав для себя пару совсем не лишних секунд.

— И ведь убивать — не убьёшь… — Тихо чертыхнулся перерождённый, едва вокруг него сформировались барьеры воли. Он не стал мелочиться, сразу воспользовавшись наиболее сильной, — естественно, среди тех, которые можно было применить за пару секунд, — защитной техникой из своего арсенала, и теперь видел, что сделал это совершеннейшим образом зря. Стало очевидно, что ловушка сама по себе была нацелена на уничтожение не готового к бою врага.

Сейчас хаотичные потоки воспоминаний бессильно разбивались о барьеры без малейшей возможности их прорвать, что давало Элину бесценную возможность как следует рассмотреть принципы действия техники врагов.

Рядом материализовалась змейка.

— С его физическим телом происходит что-то неладное. Он вполне может умереть, если это… — Эрида кивнула на бурление памяти. — … не остановить.

— Сколько у нас времени? — Спросил Элин — и, не дожидаясь ответа, попытался взять ситуацию под свой контроль. В один миг барьер вокруг него рассыпался невесомой пылью, которая, впрочем, исчезать не торопилась. Вместо этого она устремилась в стороны, смешавшись с разбушевавшейся памятью наёмника.

— Не могу сказать даже примерно. — Девушка качнула головой. — Может минута, а может и целый час…

Тем временем чужая память часть за частью, пласт за пластом начала успокаиваться, возвращая себе прежний облик. Но если большая часть хаотичных потоков останавливалась и возвращала себе форму хрустальных сфер, то некоторые из них распадались на мельчайшие частицы, будто бы не находя в себе сил на возвращение в изначальное состояние. И чем дольше Элин смотрел на них, тем чётче понимал: восстановить эти участки чужой памяти ему не под силу.

Оставалось надеяться на то, что пострадали лиишь старые воспоминания, помутневшие со временем и оттого растерявшие свою крепость.

— А ведь техника могла быть направлена именно на уничтожение свежих воспоминаний. Этим можно оправдать и существование грани в том числе… — Задумчиво произнёс Элин после того, как окончательно остановил буйство энергий. Он не стал тратить время на отдых, тут же опустив ладонь на одну из сфер, в которой оказались воспоминания наёмника недельной давности. — Очень интересно.

— Возможно, ловушка была рассчитана на кого-то слабее нас. На менее опытного ментала. — Эрида тоже не теряла времени зря, разглядывая чужие воспоминания. Таким образом она не только помогала своему носителю, но и приобретала ценный опыт.

— Скорее всего. Первый удар был достаточно силён, чтобы заставить меня отступить где-то двадцать пять лет назад. А там уже шторм памяти выполнил бы всю работу, обратив самые ценные воспоминания в ничто или, по меньшей мере, уничтожив большую их часть. — План неизвестного был хорош. Симбионты знали о том, что среди людей нет достаточно сильных менталов — и действовали соответствующе. Недостаточно опытного анимуса могло просто вымести из разума наёмника, а просматриваемые им воспоминания превратить в нечто неудобоваримое.

Ведь на самом деле повредить память очень просто, так как разум — вещь очень хрупкая, требующая к себе особого подхода.

Оттого Элин испытывал ещё больший диссонанс, сравнивая высококлассную работу по подчинению анимуса с крайне топорной и простой ловушкой.

Другое дело, что простой она была в понимании перерождённого, на пике сил способного воспроизвести любую из сложнейших техник мира. Он не мог не понимать, что его однобокое развитие имело все шансы сыграть с ним злую шутку. Ситуация та же, что и со многими гениями: они не видели сложности в том, что даётся им с особенной лёгкостью, и Элин, посвятив совершенствованию защиты десятки лет, ступил на тот же путь.

Путь заблуждения.

Тяжело вздохнув в обоих мирах, — и реальном, и ментальном, — Элин принялся за работу. Он хотел поближе изучить технику, но понимал, что ему просто не хватит времени. Ведь наёмник действительно мог умереть в любой момент, забрав с собой абсолютно все воспоминания. И тогда вместо того, чтобы поймать журавля и удержать в руках синицу, перерождённый останется ни с чем.

Худший из возможных исходов, которого нужно избежать.

Но чем глубже заходил Элин, тем хуже становилось его настроение. Воспоминания незадолго до и вскоре после границы, определяющей момент обработки, были изменены таким образом, чтобы в них нельзя было обнаружить ментала, поставившего наёмника себе на службу. Лицо, голос, даже силуэт — всё это где отсутствовало, а где было заменено на насмешливые фантомы или маски.

Фактически, неотредактированные воспоминания у наёмника по имени Навал начинались ровно с того момента, когда он встретился с остальными членами группы. Всего одиннадцать анимусов, из которых двое — платинового ранга. Самым слабым был сам Навал, достигший пика серебряного ранга.

Соответственно остальные восемь человек находились на разных стадиях золота. Для небольшой группы — весомая сила, с которой будет непросто справиться и малым кланам, и некоторым средним.

Что же до целей, преследуемых культистами, то здесь всё было одновременно и крайне просто, и очень сложно. Они налаживали связи, собирали информацию, устраняли тех, кто им мешал — и заявляли о своём существовании. Временами наёмникам передавали дополнительные приказы, но никаких зацепок касательно места или времени передачи Элин обнаружить не смог.

Во многом так вышло потому, что сам Навал ни разу таких посланий не находил — лишь получал указания от лидеров группы, наёмников платинового ранга.

Из всего этого перерождённый смог сделать несколько выводов, самый значимый из которых — это незаинтересованность симбионтов в скорейшем захвате власти в Китеже. Да, с наёмниками сотрудничали многие чиновники, анимусы и высокопоставленные люди из малых и средних кланов, но этим всё и ограничивалось. Попыток расширить своё влияние не было, и на по-настоящему влиятельных людей вроде глав кланов, ремесленных гильдий и стражей никто не покушался.

Вероятность того, что влияние на верхушку Китежа симбионты держат в строжайшем секрете Элин, конечно, рассматривал, но — так, вскользь. Захвати демоны власть, и их игра против самих себя выглядела бы слишком глупо.

Кого, спрашивается, они пытались бы обмануть?

Симбионты успешно скрывались от людей, и об их существовании если кто-то и был осведомлён, то предавать эту информацию огласке не спешил. И причин тому было достаточно, ведь Элин, как пример, опасался раньше времени спровоцировать симбионтов, могущих пройтись катком по всем городам человечества, поставив крест на их выживании.

При таком исходе люди, конечно, не исчезнут полностью, но их останется столь мало, что полное вымирание станет лишь вопросом времени.

— Мы закончили. — Мрачно произнёс перерождённый, глядя на всё растущее пятно тьмы, появившееся из ниоткуда и уже довольно давно пожирающее память наёмника. Мужчина умирал, и к нынешнему моменту процесс коснулся и мозга. Не стоило и говорить об изначальной задумке Элина, включающей в себя перевербовку культиста: даже сумей он спасти этого человека, привести в порядок его память было бы совершенно невозможно. Если последствия вихря ещё были обратимы, то предсмертное разложение — нет.

— “Что будем делать с телом?”. — Мысленно спросила Эрида уже после того, как Элин вернулся в реальный мир. На всё про всё у них ушло чуть больше часа, так что появления напарника Навала можно было ждать в любой момент.

— “То же, что и с теми ублюдками”. — Над ладонью экс-абсолюта взвилась пара огненных снарядов, со свистом рассёкших воздух и в двух местах пробивших грудь готового вот-вот испустить дух мужчины. Элин поморщился: ничего приятного в убийстве того, чьи воспоминания ты только что просматривал словно свои, не было. Сколько бы он ни практиковался, а полностью обособиться от чужой жизни перерождённому не удавалось. — “Как бы я ни хотел поступить иначе, но сейчас нам придётся рискнуть. Самую малость”.

— “Рискнуть? Неужели…?”.

Элин усмехнулся. Да, он никогда не любил риск. Вся его жизнь была построена на долгосрочном планировании и осторожности, но порой надёжность перестаёт быть синонимом успеха…

* * *

Глаза стража Игнис распахнулись от удивления, когда во время обхода внешнего периметра района клана из ближайшей подворотни вылетело выпотрошенное, окровавленное тело, прокатившееся по брусчатке и оставившее за собой отвратительный алый след. За свою жизнь воин-ветеран повидал многое, и потому выпавшими кишками его было не удивить, но вот обстоятельства…

Иными словами, к моменту, когда мужчина взял себя в руки и бросился в сторону подворотни, преступник успел вслед за телом выбросить такую же окровавленную сумку, от которой воин шарахнулся в сторону, словно от беснующегося демонического зверя. Но ни через секунду, ни через три ничего не произошло, и страж понял — неизвестный таким образом просто избавился ото всего того, что ему было не нужно.

А в подворотне, ожидаемо, мужчина обнаружил только пустоту. Едва ли простой человек стал бы устраивать такое шоу подле района великого клана. Следовательно, дело не такое уж и простое.

— Нужно сообщить командиру. Сообщить… — В глазах воина потухли изумрудные искры, и он, раздав указания только-только поравнявшимся с ним подчинённым, которые несколькими секундами ранее почему-то впали в полный ступор, направился к казармам.

Назойливое стремление сообщить о происшествии высокопоставленным соклановцам укрепилось в его сознании безо всякого сопротивления.

* * *

— Иными словами, информации у нас нет. Прекрасно. — Невысокая женщина вопреки своему росту свысока посмотрела на замерших перед ней анимусов, будто бы намереваясь взглядом прожечь в их телах уродливые дыры. Её не просто так прозвали Бестией — вывести из себя Ланеску Мурум могла даже самая незначительная ошибка.

А стоящие перед ней люди все, как один совершили ошибку очень и очень весомую. Они точно так же, как и их коллеги из всех остальных великих кланов не смогли найти ни единой зацепки, могущей привести к неизвестному, устроившему каким-то незарегистрированным чужакам кровавую баню. И ладно бы этот кто-то просто убил ублюдков, до которых никому нет дела. Нет! Он словно в насмешку над подлинными хозяевами Китежа доставил по одному трупу к району каждого великого клана, в качестве подарка оставив странные артефакты и записи, касающиеся личностей убитых.

Всего пять тел, и все принадлежат анимусам золотых рангов. Это могла сделать как группа анимусов, преследующих неизвестную цель, так и одиночка — во вместительном хранилище можно сохранить и пять, и десять трупов.

Вот только при продолжительном нахождении в карманном пространстве частицы анимы мертвецов должны поблекнуть, чего, по словам первыми обследовавших тела специалистов, не произошло.

Следовательно, они все убиты сегодня.

“Противостояние чужаков — или чьи-то игры? Кто? Сорака? Вардок? Пока это не имеет смысла, но кто знает, что будет, стоит нам только приглядеться…” — потоки мыслей в голове Бестии были куда шире, чем она могла сознательно осмыслить, но это не мешало ей приходить к верным выводам. Женщина относилась в интуитам: тем, кто в половине случаев едва ли способен описать цепочку, следуя которой можно прийти к сделанному ими же выводу.

— Госпожа, у нас есть определённые догадки, но для их проверки нужно время. Как минимум, следует дождаться момента, когда мастера рун закончат исследовать эти… артефакты. — Начал спокойно говорить один из мужчин, видимо, уже привыкший к давлению, обрушивающемуся на плечи гостей Ланески Мурум. — Я предполагаю, что неизвестный пытался нам что-то сказать. Всем сразу. Всем столпам — так, чтобы никто из нас не смог сокрыть полученную информацию.

— Сокрыть… — Ланеска невесело ухмыльнулась. Она выросла в окружении политиканов, которые были похлеще ядовитых змей. Выросла — и отбилась от них, избежав печальной участи становления разменной монетой на чудовищном и всеобъемлющем рынке великого города.

И потому понимала, что даже её клан, её семья и её товарищи наверняка бы утаили от соседей сам факт существования давно забытой энергии. Утаили бы лишь ради того, чтобы не дать остальным усилиться раньше, чем это сделают они.