История одного Волка

Мужчина на несколько мгновений замер. Марк представил, что за такое оскорбление воин броситься обратно в портал и отрежет голову обидчице, но он только хмыкнул.

— А-а, Боги с тобой, юдифь ты, а не женщина! По рукам!

Воин взмахнул кольчужной перчаткой — и портал пропал.

Рыцарь обернулся к городу и в тишине проехал ворота. Шлем сначала качнулся в одну сторону, потом в другую. Наконец, воин заметил рыцарей ордена и двинулся к ним.

Он остановил коня в нескольких шагах от Марка, который застыл за спиной отца, боясь дышать. Воин выглядел посланцем самого Праха!

— Приветствую Рыцаря… — заговорил отец Марка.

Но, воин не дал ему договорить, поднял руку прерывая.

— Давайте без словословий, лорд! Прорыв где?

Пользуясь замешательством альфы, шаг вперед сделал один из командиров ордена — бета Неон.

— Прорыв недалеко от деревни в излучине Воркхи, речка такая. Три часа верховым отсюда, господин!

— Я не «господин», — пророкотал воин, от чего его конь сдал на шаг назад. — Карта есть?

Кто-то из волков протянул командиру свернутый пергамент. Неон, с почтением и искренним уважением в бывалых глазах, передал его Рыцарю.

Всадник направил коня в обратный путь.

Окончательно растерявшийся командир крикнул ему в спину:

— Рыцарь, а где же остальные?

Воин придержал коня и обернулся.

— Остальные? — в его голосе было недоумение.

— А как же Прорыв? — подал голос альфа.

— Я всегда работаю один, — отозвался Рыцарь и пришпорил коня.

Остаток того дня прошел для Марка в привычных обязанностях по поручениям отца и его поверенного. После того, как выяснилась каста, его плавно отстранили от занятий прочих наследников, а со временем превратили в обычного слугу или лакея.

Дождавшись ночи, Марк привычно вылез в окно и подтянулся на руках, намереваясь забраться на крышу и уже с нее перепрыгнуть на соседнее строение, а там за пределы родового гнезда, и к ней. Только встречи с волчицей еще придавали вкус его жизни, заставляли проживать день за днем. И хотя слабый зверь внутри дико боялся любимую, хотя приходилось прикладывать уйму сил, чтобы не скулить в ее присутствии, она все равно была любима, пусть и человеческой половиной души, но любима.

Забравшись на крышу, Марк не успел сделать и пары шагов, как резкий удар по ногам со спины отправил его в короткий полет вниз. От удара боль была страшной. С высоты трех этажей упасть всем телом. Марк отчетливо разобрал, как хрустнули кости на обеих ногах, как треснули ребра в нескольких местах. Его хрип перешел в стон, а затем и в звериный скулеж. Новый удар ногой по голове на некоторое время выдернул его сознание в черноту.

Когда от боли все-таки удалось прийти в себя, Марк инстинктивно зарычал, выплевывая густые сгустки собственной крови. Но, опыт многих драк, привычной, почти вечной, не проходящей боли помог переступить через себя и поднять голову.

Его приволокли в какой-то тупик, огороженный маленькими домами, может сараями, с трех сторон. С трудом, но Марк все-таки понял, что находится на складах за территорией города. Сюда свозили весь товар, который потом шел за бесценок. Каменную породу с малой примесью нужных минералов, испорченные во время заготовки травы и слитки металлов низкого качества. Такой откровенный брак тоже покупали, как эльфы, так и гномы, но склады с таким товаром были всегда за чертой столицы.

Напротив стояло четверо волков. Трое в звериной форме, а один был человеком. Собственная кровь залила все лицо, забила собой нос, так что Марк не смог бы понять по запаху: кто перед ним. Но, Тлен, словно бы в насмешку, убрал облака и луны любезно осветили лицо разумного. Мран — его самый старший брат, и единственный альфа среди детей его отца. Главный наследник сомнительной чести трона Фиропа.

— А я уже начал опасаться, что не придешь в себя! — с притворным беспокойством сказал брат, когда их глаза встретились.

— Что тебе нужно? — задыхаясь, с огромным трудом спросил Марк.

— А ты еще не понял? Тогда, ты еще больший идиот, чем я о тебе думал. — Мран умолк, вздохнул и продолжил с видом уставшего от глупости учеников наставника: — Мне нужна твоя голова, братец. Ты же не думал, что семья будет вечно терпеть такой позор. Потомки Истока Рода, чистокровные — и породили дельту! Ты хоть представляешь, что такого не было уже больше десятка поколений в нашем роду? Наша мать отмолила тебя, кровью заплатила, чтобы ты жил. Отец — милостив, и дозволил тебе, выродку, жить в нашем роду. Даже имя тебе оставил. Так, и ценил бы благосклонность рода, но — нет, ты захотел покуролесить! Думаешь, я не заметил, как ты сбегаешь? Думаешь, не понимаю, что ты нашел себе женщину? А рождение еще дельт или, упаси Прах, омег наш род допустить не может! Такие как ты, должны быть безмерно благодарны, что им позволили жить, и дохнуть молча, а не плодить себе подобных!

Марк с трудом приподнялся на одной руке, вторую вообще не чувствовал, выплюнул выбитый зуб на пыльную землю и посмотрел на брата.

— Так убей меня, чего тянешь?

— Не так все просто, братишка! — осклабился Мран. — А вдруг твоя баба уже понесла? Бастард, конечно, не признанный аристократ, но мало ли… Лично я, так рисковать не хочу!

Всепоглощающий страх за Лигию заставил застыть.

— Или боишься, что мой отпрыск родиться альфой и придет, лет, эдак через двадцать-тридцать, за твоими клыками? — зло ощерился Марк.

От его слов трое волков удивленно подняли уши. А губы брата сложились в тонкую нитку.

— Ты скажешь мне ее имя, а потом я позволю тебе сдохнуть!

Мысленно Марк взмолился Праху, чтобы у него хватило сил сохранить в тайне имя любимой. А потом попросил сил и для своего зверя! Оборотням всегда очень сложно перекидываться из человека в волка, если человек покалечен. Воззвать к зверю сложно, еще, если и сам зверь слаб. Но, в ту ночь у Марка вышло.

Опустившись на четыре лапы, Марк впервые в жизни задумался, что возможно его зверь не так слаб, как он сам думал…

А дальше была драка. Марк не стремился выиграть, ибо против двух бет и одного гаммы он бы не устоял в любом случае. Без магии, только с ослабевшим, и без того слабым зверем. Его, при любом раскладе, порвали бы. Но, желание продать свою шкуру по дороже, защитить любимую женщину, отдавшую ему не только сердце, но и честь, гнали вперед.

Наверное, та схватка, если бы ее кто-то видел со стороны, стала бы первым в истории Фиропа случаем, когда один дельта серьезно искалечил троих волков более высокой касты.

Волк, наконец, замер, выплюнул из пасти клок шерсти, вместе с мясом и огляделся. Трое волков отползали по залитой кровью земле, скуля и волоча прокушенные, почти оторванные лапы. В тот момент Марк почувствовал триумф. В его дальнейшей судьбе были моменты, как триумфов, так и поражений, но никогда после, кроме одного момента, он не ощущал такого подъема, такого жара боя, такого восторга и упоения собственными успехами. Ради этих мгновений стоило и умереть.

Мран сплюнул на одного из раненых волков. Вытащил кинжал и шагнул к Марку.

«Ну, вот и все! — подумал Марк. — Прах, к тебе взываю с благодарностями. Спасибо за этот бой! Я предстану пред тобой с гордостью и честью!»

Дельта бросился на брата первым, легко увернулся от режущего удара меча и прыгнул. До лица альфы оставалось не больше ладони, когда острие вошло Марку в бок. Мран легко отшвырнул волка от себя. Оборотень с воплем боли отлетел на несколько метров, ударился о землю и проехал еще немного, прежде чем остановиться окончательно.

Брат подходил медленно, с перекошенным, побелевшим от ярости лицом, поигрывая кинжалом.

— Имя, Марк! Ты не сдохнешь, пока не назовешь мне имя той, что подняла перед тобой хвост!

Сила флюид альфы заставила умирающее тело Марка выгнуться в судороге, а затем и перекинуться опять в человека.

— Имя!

— Иди к Тлену! — с булькающим хрипом отозвался Марк, даже не делая попытки шевелиться.

Он звал смерть. Умолял о ней, но она не приходила. Тело терзала боль. Душу — отчаянный страх за Лигию, а сердце разрывалось от ненависти. Волк сейчас продал бы душу за то, чтобы увидеть смерть старшего брата.

Мран зарычал и занес кинжал для нового удара, только уже в другой бок.

И в этот момент чья-то рука сгребла альфу за горло. Кинжал оставил только глубокую царапину на коже и улетел в темноту. Марк с трудом сморгнул кровь с ресниц и прищурился, стараясь рассмотреть того, кто не дал брату доделать задуманное. В двух шагах от Марка стоял Рыцарь и удерживал альфу за горло. Тот бесновался, будто рыба в сетях, хрипел и рычал, но разжать кольчужную перчатку не мог.

Воин выглядел страшно. Все, еще утром сверкающие доспехи, были в чьей-то разноцветной крови, кое-где имелись и небольшие дыры. Пластины нагрудника были вдавлены так, что непонятно: почему воин жив. Такой удар должен был его убить. На ножных пластинах имелись следы зубов, а некоторые легко проткнули металл на бедрах и ступнях.

Рыцарь пару секунд смотрел на альфу, а потом притянул к щелям шлема:

— Как же я ненавижу аристократов, особенно таких мелких и наглых! Сколько же среди вас гнили! Вы хуже портовой падали, хуже тварей, те хотя бы своих не жрут, без острой надобности!

С этими словами Рыцарь отшвырнул от себя Мрана, тот врезался в каменную стену дома и проломил ее. Воин обернулся и присел на корточки возле умирающего волка.

Умереть от руки великого воина, героя, Рыцаря, показалось благословением за все мучения. Марк еле слышно прошептал:

— Добейте, прошу! — он не надеялся, что его услышат.

Даже полагал, что просто подумал эти слова, а не сказал. Но, Рыцарь услышал, секунду смотрел на него, а потом медленно покачал головой.

— Нет! Я детей не убивал и не собираюсь начинать!

С этими словами воин поднял на руки раненного. Острая вспышка нестерпимой боли подарила, наконец, долгожданную темноту без мучений.

Марк пришел в себя от солнечного света. Маленький луч настойчиво бил в глаза, грел веки и заставлял жмуриться. Долгую минуту юноша не мог понять, что происходит, но сонная память услужливо предложила картины недавних событий. Дельта буквально подпрыгнул на месте и резко сел, готовый ко всему.

Он лежал на расстеленном плаще, на небольшой поляне. Марк непонимающе завертел головой и заметил у дальних кустов боевого черно-белого коня.

— Уже очнулся? Отлично! — низким, мощным, как горный оползень голосом донеслось с боку.

В тени большого дуба, на земле сидел тот самый Рыцарь. Теперь его доспех был чистым, только вбитый нагрудник и широкие царапины напоминали, что он был в бою еще совсем недавно. Марк принюхался, но так и не смог уловить запаха воина, не смог ничего про него понять. Даже его раса осталась для юноши загадкой.

— Что случилось? — хрипло спросил Марк.

— А что последнее ты помнишь?

Марк помотал головой и сглотнул, чувствуя першение в горле.

— Я хотел узнать, как оказался здесь?

— Значит, все помнишь, — хмыкнул воин и легко поднялся на ноги.

Почти мгновенно преодолел разделяющие их расстояние, и положил перед застывшим волчонком немного хлеба, сыра и мяса. А еще и большой кожаный бурдюк с водой.

Мальчишка моментально забыл про настороженность и схватил флягу, впился в глиняное горлышко с вампирской жадностью. Рыцарь несколько секунд наблюдал за ним, потом вернулся в тень дерева.

— Как тебя зовут, волк? — спросил Рыцарь, когда понял, что мальчик готов к разговору.

Он проживал кусок хлеба, запил большим глотком воды и ответил:

— При рождении дали имя Марклэнд, но так почти никогда не называли. Разве что на именинах. Так что, я Марк. — Он резко оборвал себя, не желая произносить имя рода.

— Будем знакомы Марк, я запомню тебя, — прозвучали эти слова так, как будто означали намного больше, чем просто вежливость. Это чувствовалось по некоторой твердости и без того тяжелого голоса Рыцаря.

— А ваше имя, сир? — неуверенно спросил Марк.

Шлем отрицательно качнулся.

— Прости, но мое имя тебе ровным счетом ничего не скажет. Оно и мне, уже очень давно ничего не говорит. Так что, давай я останусь просто Рыцарем?

— Но, вы же спасли мне жизнь! — возмутился оборотень. — Я не могу не узнать даже имени того, кому обязан!

Воин поднял кольчужную перчатку, останавливая гнев волка.

— Тебя спас не я, юный волк Марк, а наше целительское зелье. Оно и мертвого, если надо будет, поднимет. И оторванную голову на место вернет, если в бою нужно. Так что твои раны для него — разминка, а не работа. Я имею полное право хоть купаться в этом зелье, а Выход у вас не нанес мне ран, так что пара пузырьков осталась. Сам понимаешь, ты мне ничего не должен…

— Но, как же так? — уперто мотнул головой Марк. — Я вижу ваш доспех, вы ранены, но потратили снадобье на меня!

Рыцарь откинул голову, облокотившись на ствол дерева и расслабился.

— Поверь мне на слово, это — он указал широким жестом на себя, — не раны, а «рабочая погрешность», как шутит одна знакомая. Мне ничего не грозит и я не отдал тебе свое, будучи раненым. Ты меня не знаешь, а я не совершил бы такой глупости, как тратить эликсир Быстрой Регенерации на незнакомого мальчишку!

Голос Рыцаря наполнился пренебрежением и высокомерием, даже нотки гнева проявились. И волк поверил ему, почти… Почти, потому что помнил, что сказал этот воин ночью. Такой разумный просто не мог быть подонком, не мог сотворить подлость. Марк не просто желал верить в это, как ребенок. Он это чувствовал.

— Из клана тебя изгнали, — сказал воин, повернув шлем к мальчишке.

Марк только криво усмехнулся, если бы его не изгнали, то он ушел бы сам.

— Но, не из рода, — добавил воин через минуту.

— Почему?

Рыцарь пожал плечами.

— Это стало их платой за Выход.

Увидев явное непонимание в глазах Марка, воин нехотя пояснил.

— Так мы называем работу с Прорывами и всем подобным. У наемников работа «рейды», у нас же «Выходы», — а потом, словно бы оправдываясь добавил: — Мне показалось, что оставлять такого молодого волка без рода нельзя. Я выдвинул условие: либо тебя оставляют в роду, со всеми вытекающими из этого последствиями и их обязанностями, либо я забираю голову их наследника-альфы.

Оба рассмеялись.

Рыцарь поднялся и знаком подозвал коня. Вытащил из седельной сумки небольшой мешок и кинул его Марку.

— Это все, что я могу тебе дать, волк Марк. Кстати, там есть кольцо. Если тебе когда-нибудь потребуется моя помощь, то просто приди в любою канцелярию Восточной Видьят Кираны. Они сейчас есть в любом крупном городе. Найди чиновника, ответственного за Иное — покажи ему кольцо. Он найдет меня, а я постараюсь найти тебя и помочь. Имей в виду, что если тебе не хватит золотого на кружку эля — лично хвост обрежу! Это кольцо я тебе оставляю на крайний, самый крайний случай.

Марк только кивнул.

— А где мы сейчас? — крикнул он уже вслед Рыцарю.