Помоги проекту - поделись книгой:
— Давай, — Пофиг выглянул вниз и начал обратный отсчет, — десять, девять, восемь…
Видимо надо было посвятить элементаля в наши планы, потому что на счет три он начал действовать ему вопреки: с его рук сорвался заряд плазмы и ударил в наш камешек снизу. Нас резко подбросило вверх, вокруг взметнулись фонтаны огня, затем мы рухнули обратно. Пояс Альдии выскользнул у меня из рук, и она начала падать вниз.
Честно говоря, все это была фигня: этот момент в моей крови было столько адреналина, что все вокруг происходило, как замедленной съемке. Моя рука молнией метнулась к ее ноге и такой же молнией вернулась обратно, зажимая пах, в который со всей дури врезался невидимый ботинок. Сучий невидимка вернулся, подловив меня в самый неожиданный момент.
В итоге я, свалившись на колени, выпученными глазами наблюдал, как Альдия, судорожно вцепившись в банку, медленно падает прямо в раззявленную пасть Великого огненного элементаля. Миг и она исчезла в его пылающем нутре.
Надо мной встал Пофиг и глянул туда же.
— Опс…
— Ага, опс, — он похлопал меня по плечу, — теперь точно кофе с пенкой пить не стоит. Никогда.
— Мда…
— Никогда, никогда.
— Да понял я уже, заткнись. А лучше скажи, почему он не взорвался?
— Не знаю, скорее всего банка там мощная, как раз сделанная для переноски всяких едучих алхимических зелий. Так быстро она не расплавится. А вот когда она растечется и огонь доберется до ее содержимого… нам в этот момент лучше быть подальше.
— Ага, когда мы собирались эту сущность прямо на башку элементалю вывалить, ты об этом не говорил.
— Вы бы тогда могли не согласиться на эксперимент, а мне ж интересно…
Я только раздраженно закатил глаза, с кряхтением поднялся, еще раз глянул на улетающего восвояси элементаля, и полез на подлетевший камень. Прыжок еще прыжок, выстрел во врага, новый прыжок. С каждым шагом мы поднимались все выше и подходили все ближе к бешено вращающемуся водовороту. Здесь наверху было так шумно, как будто кто-то отключил действующие до этого звуковые фильтры. Шум Ниагарского водопада, смешался с грохотом десятка камнедробилок, и еще помножился на свист сотен бракованных пылесосов. Скакать с камня на камень стало труднее. Тучи брызг, летящих во все стороны, сделали поверхности камней такими скользкими, что на них практически невозможно было удержаться. Приходилось ползти на четвереньках, а затем вообще передвигаться ползком, а в конце концов нам пришлось вообще остановиться.
Здесь летающие камни встречались с водной стихией и этот вид мне нисколько не нравился. Водоворот сам по себе походил на визжащую электромясорубку, так еще он, время от времени, заглатывал в свое неутолимое голодное нутро здоровенные булыганы, которые неслись как угорелые по спирали, постепенно спускаясь вниз. Встреча наших хрупких тел с одним из них мигом превратит нас в кровавую взвесь.
Сзади меня дернули за ногу, это оказался наш штатный маг, отвлекший меня от ужасающего зрелища и с помощью неумелой пантомимы попытавшийся донести до меня какую-то мысль, но видимо уронил ее где-то по пути, так как мысль доноситься не пожелала. Тогда маг раздраженно закатил глаза (будто это я виноват, что у него с мыслями беда) и снял с меня огненный щит, заменив его на водный, заодно показав жестом будто он бухает водку. Сначала я не понял, но потом до меня дошло, что он так изображает распитие элексиров, советуя добить мне сопротивление до капа. Ну, что ж, мысль хорошая, судя по виду водоворота, никакая защита там не будет лишней. Выполнил намеченное и теперь уже мне, с помощью пантомимы, пришлось относить свою мысль в тупую голову мага. Я показал три пальца, по очереди начав их загибать, а потом рукой показал в сторону водоворота ныряющее движение.
В ответ Пофиг скорчил согласную рожу, а затем резко ударил себя по сгибу локтя в древнем жесте уважения к начальнику. Правда оттопыренный в конце жеста его средний палец, внес легкие сомнения в правильность моего чтения его гримасы и жестов.
Я скорчил страшную рожу и повторил все сначала.
В этот раз он просто покрутил пальцем у виска, выражая легкие сомнения в правильности моих решений.
Это слегка меня расстроило, я изогнулся, схватил его за шкиряк, (надо сказать, что один шкиряк у него из одежды и остался) подтащил его ухо к своему рту и проорал:
— На счет три, прыгаем вон на тот булыжник, иначе полетишь в водоворот с голой задницей и без всякой защиты! Андестенд? Ферштейн? Компрендэ?
— Ладно, ладно, самоубийца…
Булыжник, на который я показывал, был совсем небольшой, объёмом едва ли в пол куба. Беспощадные струи воды его уже зацепили и потихоньку тащили, стремясь засосать в свое нутро. Камень еще сопротивлялся, но это не на долго. С каждой секундой он все ускорялся, стремительно двигаясь в нашу сторону.
Мы с трудом поднялись на мокром валуне, я поднял руку с оттопыренными тремя пальцами.
На лице Пофига промелькнула тень ужаса. Я тоже боялся, но не черной громыхающей воронки, а гадского невидимку. Если он что-то задумал, то лучшего момента, чтобы нам подгадить ему не найти.
Три, два, один… прыжок!
Уже в полете я призвал на наш камень ледяного гобота. Он появился одновременно с нашим приземлением, не только замораживая пяток кубометров воды вокруг камня, но и намертво приморозив наши ноги к вмиг заледеневшей поверхности. Боль дикая, но зато мы оказались на ледяном плоту и нам было за что ухватиться чтобы не улететь в чернеющую бездну. И чем больше мы на нем стояли, тем крепче примерзали, так как тучи брызг вокруг нас быстро замерзали, покрывая нас причудливым узором изморози. Плот тоже получился не плох: камень, вмерзший в его дно, служил противовесом, не давая ему перевернуться, а все увеличивающийся объем льда, не давал нам утонуть, да к тому же он обладал гораздо большей плавучестью чем булыжники, поэтому наша спираль съезжания вниз должна стать гораздо более пологой и плавной.
Так и оказалось: когда наш плот подхватил водоворот, я сначала подумал, что нас вообще наружу выкинет центробежной силой, но нет — мы потихоньку разгонялись, набирая обороты, но при этом все же спускались вниз. Через минуту нам даже стало весело: халявная карусель — мечта поэта. Ледяная корка у нас на лицах потрескалась и опала, а мы заулыбались во все оставшиеся зубы — скорость карусели была такая, что аж дух захватывало.
— Йе-х-ха! — наш радостный вопль перекрыл даже рев водоворота.
Правда долго радоваться и улыбаться нам не пришлось. Прямо перед нашим плотом неожиданно выскочила удивленная морда водного элементаля, тут же разлетевшись осколками от удара нашего увесистого плота. Острые осколки хлестнули по телу, рассекая кожу.
Раны на глазах начали затягиваться. Из одной выпал странный кусок льда, и я успел подхватить его на лету.
— Нормально прокатились, — пробормотал я, рассматривая трофеи, и тут же чуть не выронил их, когда мою грудь пронзила страшная боль: меня отшвырнуло назад, чуть не оторвав примороженную к гоботу левую руку. Я сфокусировал на груди взгляд выпученных глаз, пытаясь рассмотреть, что со мной случилось. Рассмотреть это было не трудно, тяжело не заметить торчащее у тебя из груди ледяное копье, длиной в три метра и толщиной в ногу Каляна. Зрелище было ужасающее и сотворивший это не собирался останавливаться на достигнутом. Вернее, не собирались. Голова моя кружилась от постоянного круговорота воды вокруг нас, меня постоянно заносило в сторону из-за тяжеленного копья, продолжающего как ни в чем не бывало торчать из меня, но я сумел насчитать не меньше пяти водных элементалей, вынырнувших из водоворота и готовящих аналогичные копья к броску. Не смотря на все щиты, одно копье отгрызло у меня одним махом пятнадцать процентов хп, а если такое попадет мне в голову, никакой щит мне не поможет, она попросту отвалится. Я не стал паниковать, просто очень-очень быстро выпил два из трех доставшихся мне пять секунд назад элексиров, доведя мощь щита до капа, пихнул третий бутыль в руки Пофига, выхватил из сумки сущность огненного элементаля, размахнулся и швырнул в ближайшего врага. Из-за неслабой центробежной силы, бросок получился слабоват, но мне повезло: камешек отскочил от поверхности воды и влепился точно в грудь элементаля — взрыв, последовавший вслед за этим, мне сравнить было не с чем. Сначала просто рвануло, отшвыривая нас назад ударной волной, затем на месте элементаля моментально образовалась сфера с вакуумом, в которую тут же засосало все, что было вокруг. В основном это была вода. В водовороте образовалась дыра. Она, правда, очень быстро заросла, но верхушка водоворота затряслась, входя в разнос. Наверху загромыхало, потоки воды метнулись во все стороны, захватывая в свои объятия все больше булыжников, срывая их со своих мест и швыряя в пасть водоворота. Первый со всей дури врезался в наш плавучий островок, выбив из него фонтан ледяных осколков, а из нас по горке кирпичей, к тому же он предал островку кручение вокруг своей оси. Я моментально почувствовал себя космонавтом, запертым в центрифуге, которая крутится сразу во все стороны. Ни о какой защите после этого не могло быть и речи, единственное что я мог сейчас делать — это стараться не расстаться с давешним завтраком. Слава богам, от рушащихся камней была и польза: ближайшего к нам водного элементаля ударом одного из них разнесло в кристаллическую пыль. У остальных, старающихся увернуться от падающих камней, прицел сбился и только один из них попал в наш плот, приделав ему своеобразный ледяной бушприт. Однако, скоро нам стало вообще ни до чего: мы спускались все ниже, вокруг темнело, нас раскручивало все сильнее и сильнее. Когда нагрузка увеличилась до пяти джи, кожа на примерзшей к гоботу руке не выдержала, лопнула и меня швырнуло на спину, а нагрузка все усиливалась и усиливалась, просто вминая нас в лед. От рева водоворота я уже оглох, летающая в воздухе ледяная крошка превратилась в стальные лезвия, шинкуя и освежевывая нас заживо. Наверное, мы тогда кричали… Наверняка… но воздух в легких очень быстро закончился и нас поглотило беспамятство.
Глава 12
Очнулся я почти сразу, даже успел почувствовать, что лечу куда-то с большой высоты, затем был удар и хлынувшая в носоглотку ледяная вода. Она очень быстро привела меня в чувство, и я, слегка побарахтавшись, выплыл на поверхность, огляделся, подцепил всплывшее рядом тело Пофига и погреб к близкому берегу. Выбравшись на берег, я первым делом сорвал с себя розовые в веселый цветочек нарукавники и зашвырнул далеко в озеро. Да они помогли нам не утонуть, но уж лучше утонуть, чем дальше так в них позориться. Пока маг выкашливал из себя воду, я огляделся вокруг: на сколько я понял, мы находились в жерле давно погасшего вулкана. В центре было небольшое озеро, в которое, собственно, мы и упали. Откуда мы свалились, непонятно, наверное, внизу водоворота было что-то вроде телепорта, через который нас сюда и выкинуло. Вокруг раскинулся лес, уступами поднимающийся на стены кратера, которые возносились, кажется, к самым небесам. Больше ничего интересного я не увидел. Потом глянул на себя и чертыхнувшись опять полез в воду. Многочисленные раны и царапины под воздействием заживляющего артефакта начали затягиваться, но крови на теле было столько, что я выглядел освежеванным. В процессе купания ко мне присоединился Пофиг.
— Что думаешь, где мы?
— Внутри старого вулкана, естественно, вопрос что мы тут делаем?
— Думаю, нам надо добраться вон туда, — Пофиг ткнул пальцем куда-то наверх.
Я задрал голову, приложил ладонь ко лбу всматриваясь в начавшие светлеть небеса, и точно, на краю вулкана возвышалась башня, сверкающая в лучах восходящего солнца словно медный грош.
— И как нам туда попасть, где здесь лифт?
— Там, — в этот раз Пофиг ткнул рукой в противоположную сторону.
Там куда он указал, торчала большая табличка, на которой полустёршимися от времени буквами было выведено: «К башне Архимага». То, что начинавшаяся около нее тропа уводила в противоположную от башни сторону, зародило во мне нехорошие подозрения.
— Они же не предлагают нам вскарабкаться туда без лифта, — слегка обескуражено спросил я у Пофига.
— Совсем рехнулся? После того, что с нами тут произошло, ты еще надеешься на какой-то лифт?
Отвечать я не стал, угрюмо направившись к началу тропы.
— Готов, готов, куда идти?
Помня предыдущее испытание, я попытался отскочить в сторону, но из этого ничего не вышло — пинок невидимки угодил мне ровно в левую ягодицу, буквально швырнув меня на тропу. Рядом приземлился маг, также отчаянно потирающий правую полупопицу, видимо разглядев выражение моего лица, он весь всполошился:
— Успокойся ты, подумаешь пендель, после всего пройдённого — это такая фигня, не стоит заваливать задание, сорвавшись в последний момент на самом Архимаге.
— Сам успокойся, ни на ком я срываться не собираюсь. Просто отчекрыжу ему яйки и все, тем более ему уже больше трехсот лет, они давно ему не нужны.
— Да, ты…
— Заткнись, — я поднял руку, останавливая его и прислушиваясь. Хотя, к чему там прислушиваться? Окружающий нас лес был полон пенья птиц, шипения, чириканья, кваканья лягушек, рева, шуршания, треска веток, рычания, шелеста листьев и выделить из этого гама то, что может нас убить, я был не в состоянии. Пришлось просто ускорится, хотя это было трудновато: тропа начала подниматься вверх все круче и круче. Впрочем, минут через десять она закончилась, и мы уставились еще на одну табличку. Глядя на нее, я начал закипать все больше и больше.
— Чего уставился, козлина рогатая?! — Рявкнул я на выбравшегося из зарослей трицератопса. Тот испугано отшатнулся и вновь скрылся в кустах, а я стоял и раздумывал: дожидаться ли нам местного тираннозавра, чей грозный рык был слышен не так далеко в джунглях, чтобы он нас по быстрому съел или выбрать более жестокий вариант и начать подниматься по лестнице Десяти Тысяч Ступеней? Именно это гласила табличка, около которой мы остановились: «Лестница Десяти Тысяч Ступеней» и вырублена она была спиралью по внутренней стене вулкана.
Сзади вновь зарычали и мы, плюнув на все, вступили на первую из бесконечного множества ступеней…
— … я убью его… как-нибудь гуманно, но убью… четвертую, возможно… а может подвешу за большие пальцы ног… что-нибудь… твою мать!
После очередного пинка невидимки я вновь оказался на коленях, и это уже в шестьдесят седьмой раз, ибо этот гад лупцевал нас каждые сто ступенек, можно было понять, что мы прошли уже больше шести с половиной тысяч ступеней. На первой тысяче, я каждый раз пытался зарубить этого гада, чуть не рухнув при этом с лестницы вниз на семисотой ступеньке. После двух тысяч: сил на это у меня уже не осталось. После третьей тысячи сил хватало только на то, чтобы извергать бессвязные угрозы и придумывать казнь для устроившего все это. Пофиг все это время нудел, что это испытание, и предназначено оно, чтобы смирить наш дух, так что, к шестой тысяче ступеней, я стал придумывать казнь и для него. Здесь я себя уже не ограничивал, разойдясь на полную катушку. Мы шли и шли, а дно вулкана хоть и удалялось, но вот его верхушка приближаться никак не хотела. На седьмой тысяче, когда я дошел до предложения отправить его работать евнухом в гарем к восточному шаху, он сделал вид, что обиделся, пришлось и мне делать вид, что мне не все равно. На восьмой тысяче у нас не осталось сил и на это. На девятой, все что мы могли, это спотыкаться на каждом втором шаге. Я даже попробовал одеть свою экипировку, которая очень существенно подняла бы мне силу и ловкость, но после многочисленных схваток с огненными элементалями на ней было столько затейливо раскиданных дыр, что она больше походила на сеть для жесткого бдсм, чем на нормальную броню и я от греха подальше снял ее обратно. Через несколько часов она восстановится, вот тогда и одену. Сейчас же приходилось подниматься своими силами, дерганными шагами переступая с одной ступеньки на другую. Когда же мы выбрались наверх, мы несколько минут не могли поверить в это, бесконечные ступени лестницы так и продолжали ползти у нас перед глазами. Пришлось оторвать взгляд от земли и направить его вперед, на металлическую башню, поднимающуюся в небеса метрах в ста от нас. Осознав, что я вижу, я выхватил из ножен саблю и стремительно пошатывающимся шагом направился к ней. Чем ближе мы к ней подходили, тем страннее она мне казалась. По форме и материалу изготовления она была похожа на отлитый из латуни патрон, правда уже метров с пятидесяти стало понятно, что ее стены состоят из кусков различных металлов. Полосы алюминия, стальные кресты, медные стержни, серебряные Т-образные куски… Создалось такое впечатление, что какой-то великан играл гигантским фигурками в тетрис и сложил вот эту хреновину, а те места, что не получилось заполнить нормальными фигурами, просто залил золотом, небрежно плеснув им в оставшиеся дыры.
Я непроизвольно остановился, разглядывая это чудо, но затем вспомнив последние несколько часов вновь решительным шагом направился к логову волшебника. Пофиг заспешил, следом продолжая что-то нудно вещать:
— …успокойся! Ты что, не понимаешь? Это и есть последнее испытание! Усмири свою гордыню! Мы через такое прошли, и ты в самом конце хочешь все испортить?
— Да ладно, ладно, не нуди только! Я ему только одно яичко отрублю. Как думаешь, лучше правое или левое?
— Да хватит, уже! Вспомни хотя бы своих друзей, которым пришлось умереть, чтобы мы до сюда дошли! У нас дело есть, которое сделать надо, да и что ты своей зубочисткой ему сделаешь? Это же сильнейший маг этого ми…
Я смотрел на башню, а Пофиг на меня, поэтому когда стены на башне дрогнули и от мешанины металлов отделились две медные трубы, метров по десять длиной и стремительно рухнули вниз, я успел отпрыгнуть в сторону, а он нет. Труба с грохотом упала ему на голову, просто вбивая мага в землю. Я ошарашено посмотрел, как торчащие из-под трубы ноги тихо истаивают:
— Моя любимая часть игры — внезапная смерть! — пробормотал я, а затем до конца поверив в случившееся громко, провозгласил:
— Спасибо. Господи, я вновь уверовал! Боже святый, какой же он нудный, даже не верится, что он в какой-то степени мой сын.
Вместо ответа вновь побежали строчки логов.
На последних словах передо мной открылся портал, в котором был виден кусок берега, на котором мы начинали испытание.
— Не понял, что за хрень? — Я решительно обошел портал и зашагал к стальным воротам башни. На массивных, будто сейфовых воротах висела засушенная голова демона. Она отрыла мутные бельмы глаз и неприязненно уставилась на меня. Прокашлялась и внезапно гаркнула:
— Вы кто такие? Я вас не звал! Идите на хрен!
Я сначала слегка опешил от такого приветствия, но быстро отошёл, рыкнув в ответ:
— А нас никогда и не зовут, мы всегда сами припираемся! Заткнись лучше и позови своего хозяина, пока я тобой в футбол не начал играть!
Голова, подумав, замолчала, скосила мутные зрачки внутрь головы, а затем вновь проскрипела:
— Заинтересуй меня.
— Чего?
— Для чего мне открывать тебе дверь? Заинтересуй меня. У тебя три попытки.
Хм, неожиданный поворот, и что ему сказать? Чем мне его заинтересовать спрашивается?
— Я пришлый! Я пришел к вам из другого мира, полного разных загадок и чудес!
— Пришлый? Всего один? По предсказаниям вас тут будет скоро больше, чем блох на бродячем псе. Ну и чего, ты, такой красивый приперся сюда? Валил бы обратно в свой мир, любоваться на чудеса и разгадывать его загадки. Не интересно. Еще попытка.
Твою мать! И как же я его кастрировать буду, если он мне дверь сейчас не откроет?! Судя по расплёсканному по всей поверхности золоту, мифриловым и адмантовым многометровым деталям башни, деньгами его вряд ли можно прельстить. Правду что ли сказать?
— Ваш мир на грани уничтожения, сны богини Мораны разъедают его словно гниль перезревший плод. Я хочу спасти его и мне нужна ваша помощь.
— Х-ха! Спаситель тоже нашёлся. Наш мир с самого рождения подвергается таким испытаниям, что в ты своей глупой головенкой и представить не можешь, и мы его жители выходили из них лишь сильнее, и ради чего мне тратить на тебя время? Не интересно.
— Сука! Гребаный старый пердун!
— Что!?
Твою мать, я что это вслух сказал?!
— Я говорю: Остап Сулейман Берта Мария Бендер Бей.
На целую минуту вокруг воцарилась тишина, лишь ветерок с легким шуршанием гонял мелкий песок по полю застывшей лавы. Затем ворота чуть-чуть подались назад и с легким шелестом отъехали в сторону. За ними оказалась прихожая, а вернее помещение похожее на тамбур космического корабля из фантастических фильмов. Дверь за мной закрылась, мигнул свет, и я оказался совсем в другом месте.
Обширное, очень высокое помещение непонятной формы, типа боба, с округлыми стенами переходящими в потолок, никак не походило в моем представлении на логово мага. Но вот заваленный книгами древний стол и пара больших, очень мягких на вид кресел, хоть как-то примеряли с тем диссонансом между ожиданиями и представшей передо мной реальностью. Тут было еще много разных подобных хреновин в виде стола зачарования, алхимической лаборатории, стеллажей с книгами и элексирами, но это все никак не вписывалось в этот странный модерновый зал.
Сам Архимаг на классического архимага тоже не походил: непонятного возраста зрелый мужчина, плотного телосложения, гладковыбритый, закутанный в какую-то искрящуюся хламиду. Он присел на краешек стола внимательно меня разглядывая.
На мой костюм он поглядел со слабо скрываемым раздражением. И нет, я был не в трусах. Я уже очень давно не позволяю себе врываться в дом к посторонним людям в одном нижнем белье (уже дня полтора, как минимум). Я заранее позаботился прихватить с собой костюм, зачарованный на улучшение отношения к носящему, однако не видно, чтобы это сработало. Я явно не вызвал в нем неожиданно вспыхнувшей симпатии. Ну и ладно, после всего произошедшего я тоже был от него не в восторге. Поэтому я даже не попытался произвести на него положительного впечатления, без спросу плюхнувшись в гостевое кресло.
— Сори, но последние девять с половиной тысяч ступеней меня слегка притомили. Вам бы озаботиться лифтом каким-нибудь для дорогих гостей, а то так кони можно кинуть, пока до вас доберешься.
— Я не совсем понял, ваше заявление про метание конями, но, если вы имеете в виду, что до башни трудно добраться, то так и было задумано, ведь это испытание на поступление не абы куда, а в Высшую Академию Волшебства. Вот только у меня встает вопрос, зачем вы его начали, если вам просто надо было поговорить со мной?
Я уже хотел съязвить по поводу «Встающего вопроса» и «Что имею, то и введу», но любопытство пересилило:
Поделиться книгой: