Теоретик 5. Второй шанс

Именно таким жестом всегда перквизиторов и обозначали, причем повсеместно. Не знаю, моют ли они рожи перед тем как лечь спать, но при встречах с ними они у них непременно покрыты камуфляжными полосами. Что и понятно: ничто так не выдает в джунглях, как овал лица, а в особенности — глазные впадины, пусть даже ты будешь трижды загоревшим.

Гудрон напрягся на миг, заставив сделать всех тоже самое, затем поочередно показал сначала полностью пятерню, после чего добавив еще три пальца. Восемь человек — получалось почти вдвое больше, и на нас хватит с лихвой. К тому же мне совсем не хотелось лишиться даже единственного. Особенно вот так, в случайной перестрелке.

Дом качнулся в очередной раз, что в самом низу, практически на уровне земли, не слишком-то и ощущалось. Но откуда-то сверху донесся скрежет, самый что ни на есть душераздирающий. Сердце замерло снова, в ожидании, что сейчас он начнет заваливаться. Сначала медленно, затем всё стремительней, и, наконец, рухнет, обязательно подняв огромное облако пыли. Спастись не удастся даже при невероятном стечении обстоятельств. Но случись чудо, некому будет нас извлечь из-под рухнувших перекрытий, панелей, и всех остальных прочих элементов здания. Нет здесь специально обученных собак, техники и спасателей. А если, наплевав на все, выскочить на улицу, шансов выжить не больше.

— Проф, не вздумай чихнуть! — Трофим, конечно же, шутил, пытаясь разрядить обстановку. Жадры жадрами, но умирать не хочется никому.

— Борис, что там?

Судя по тому, что Гудрон заметно расслабился, перквизиторы успели уйти достаточно далеко, и то, чего я опасался, помимо того, что дом рухнет — чтобы меня не подвел голос.

— Сваливают. И еще, готов поклясться, половина из них — «детки».

«Детей Вазлеха» можно использовать, как угодно. От боевиков, которые, невзирая ни на что, будут идти напролом, до самых настоящих шахидов, достаточно обвешать взрывчаткой, и отдать приказ.

— Рюкзаки на этой четверке мне не понравились, — продолжил он.

— Считаешь, смертники?

— Скорее — не исключаю. И еще, думается мне, что они с запада хотят к нашей твердыни подобраться. Вдоль стеночки.

Дом шатнуло снова, но вся острота ощущений куда-то ушла. Возможно, его шатает уже который год подряд, и каков тогда шанс, что он завалится именно сейчас? Я с надеждой прислушался к звукам с севера, ведь именно оттуда и должно прийти подкрепление. По времени как будто бы уже пора, но не возникли ли у них такие же проблемы что и у нас, и теперь они связаны боем?

— С запада «зеленка» почти вплотную к дому культуры подходит. Метров тридцать, не больше, — заговорил Трофим.

— И?..

— Если среди них действительно шахиды, добежать до стены у них получится за несколько секунд. Ну а дальше…

Дальше будет взрыв, который образует проход. И тогда крепость останется ею только частично. К тому же пострадавших будет предостаточно.

— Их на подходе должны встретить, — не согласился с ним Остап.

— Должны, — кивнул Трофим. — Но не гарантированно.

— А если у них какой-нибудь ход под землёй прокопан? — Гриша, даже когда говорит шепотом, басит все равно. — Так сказать, аварийный выход, который может быть и входом. Заберутся где-нибудь снизу, и бабах!

Не исключено. При том количестве рабов, которые имеются у перквизиторов, подземный ход они и до самого Вокзала смогут прокопать, вопрос только в затраченном времени.

«Как же удобно эти гады пристроились! — я зло покривился. — И домов в одном месте куча перенеслась, и людей где-то неподалеку отсюда переносит раз за разом. Тот, кто все это и затеял, полный кретин! В том смысле, почему бы ему где-нибудь возле того же Вокзала, Шахт, Фартового все не организовать?! В тех местах, где прибывшие с нормальными людьми встретились бы? Или перестать их именно сюда переносить». Дом качнуло уже привычно.

— Главное, Профу чихать не давайте, — повторил свою шутку Трофим.

Вячеслав действительно то и дело мял покрасневший нос. Возможно, простыл, а может быть объявилась у него на что-нибудь аллергия. Хотя чего удивительного? У меня она с первого дня, как только сюда угодил, возникла на свою новую жизнь. И если бы не Лера…

— Игорь? — взгляд самого Профа ясно давал понять: ждем твоего приказа.

Пора было в очередной раз определяться — двигаться дальше на юг, или попытаться все выяснить.

— Борис. Ты уверен, что у них именно взрывчатка?

Ответ Гудрона был важен. Ведь на его основании мы и начнем выстраивать наши дальнейшие действия.

— Практически наверняка. Четверо, как и обычно — в брониках и хламидах, а остальные — рюкзак спереди, рюкзак сзади, десантники, мля. Да и выглядят примерно также, как и те, в доме. Разве что никого не треморит. Теоретик?

— Надо выяснять.

Иначе жертв будет множество и все они лягут тяжелым бременем на нашу совесть. «Прости, любимая, — мысленно обратился я к Лере, — но иначе я не смогу».

— Им поневоле придется взять ближе к скалам. Иначе окажутся на пустоши, а та простреливается с крыши дома культуры, — начал рассуждать Трофим. — Так что шанс у нас есть. Главное, не нарваться.

«На тех, кто едва тебя не убил», — закончил я за него его мысль.

— Вперед, парни! И поосторожней прошу вас! — как будто от моей просьбы хоть что-то зависело. Попадем в засаду, и никакая осторожность не спасет.

На прощание, злобно проскрежетав, дом качнулся еще раз. Короткие перебежки, когда каждый старался держаться как можно ближе к земле, и мы оказались в очередном здании, а потом и в следующем. Где можно было в какой-то мере расслабиться: и под защитой бетонных стен, и действительно рухни тот, который все время нам угрожал, сюда не долетят даже обломки.

— Вижу их! — негромко сказал Остап, осторожно выглядывая сквозь покрытое грязными разводами окно. — Немного левее кирпичных развалин.

Половина из восьми перквизиторов оживленно между собой переговаривалась, а другая застыла самыми настоящими манекенами. Нет, время от времени они все-таки шевелились, но их движения и отсюда ясно давали понять — в голове у каждого из них сидит червь, который сделал людей биороботами, без собственной воли, желаний, и свободы действий. Страшная картина, и к ней я все не мог привыкнуть, несмотря на то, что сталкивался с ними уже не один раз.

Понять их заминку было несложно — им предстояло выбрать дальнейший путь. Безусловно, в том случае, если они направляются к дому культуры. Что было практически наверняка: ну нечего им здесь больше делать.

Стрельба меж тем слышалась только с противоположной стороны долины. Там, где сразу за развалинами домов, которые, создавалось такое впечатление — падали на землю с немалой высоты, начиналось болото.

Вполне возможно, со стороны Гардиана, это был отвлекающий маневр. Перквизиторы отлично экипированы, у них неплохая подготовка, но нас больше, много больше. И ему не остается ничего другого, как пытаться разбить по частям. Начав, например, с бывшей своей резиденции. Что одновременно успокаивало и настораживало, на юге долины было тихо. И это в равной мере значило — либо Янис где-то успешно прячется, либо его уже нашли.

— Борис, если мы сейчас залпом, есть шанс, что взрывчатка у них сдетонирует?

— Есть, но незначительный, — не задумываясь, ответил он. — Сомневаюсь, что динамит, а тот же тротил можно в печи вместо дров использовать: что ему пуля? Разве что повезет попасть в детонатор. Но то, что нам не удастся положить всех сразу, зуб могу дать.

Сам понимаю. Нас почти вдвое меньше, а любой человек с мало-мальским опытом при первых же выстрелах мгновенно рухнет на землю, или рывком окажется за укрытием — это уже на уровне рефлексов. Зомби наверняка так и останутся стоять, но они-то как раз представляют собой наименьшую опасность, поскольку оружия у них нет. Вот только расположились они так, что пули достанутся им в первую очередь, и сами того не желая, они прикрывают остальных.

— Будем пробовать, — наконец, принял решение я. И без всякой надежды поинтересовался. — Гранаты ни у кого нет?

Чтобы услышать от Трофима то, в чем и не сомневался.

— Нет. Последние в дело еще на побережье пошли.

Последняя, Трофим, последняя. Кому знать, как не мне, если сам я ее и использовал?

— Сдается мне, они сейчас дальше отправятся, — заметил Гудрон.

— Действуем! Разобрали цели и по команде! Затем сразу уходим. Сделаем крюк, и попробуем зайти сзади.

С печальным вздохом я перевел флажок на автоматический огонь, в очередной раз дав себе зарок поменять ФН ФАЛ на что-нибудь отечественное. В резиденции Гардиана нашелся немалый запас патронов. Но среди него не было ни единственной НАТОвской винтовочной семерки, а собственных запасов оставалось полсотни штук — два с половиной магазина. Стрелять длинными очередями с «идолища поганого», как я всегда любовно называл свой автомат, сложно: как не контролируй его — ствол обязательно уведет черт-те куда. За все время, что он у меня есть, только единственный раз на весь магазин и засадил. Но там было узкое ущелье, перквизиторы набегали толпой, и главной задачей было заставить их упасть на землю.

— Огонь!

После двух коротких очередей пришлось упасть на пол, когда по нам практически сразу же открыли ответный огонь. Усиленно тряся головой — в помещении, когда палят из пяти стволов сразу, по перепонкам бьет так, что и контузию недолго получить.

— Все целы?

— Как будто бы да.

— Уходим!

Кого-то мы положили насмерть, кому-то удалось отделаться ранением, но самого главного не получилось — не сдетонировало. Возможно, к нашему счастью: последствия близкого взрыва предугадать сложно.

В комнате громыхнуло практически сразу же после того как мы ее покинули. Но у нас даже не было возможности переглянуться: как же вовремя оттуда успели уйти! Ещё и по той причине — где-то поблизости должна находиться вторая группа. Которая вначале стреляла в нас, едва не убив Трофима, затем мы сами палили в нее ответно.

— Движение слева!

Гриша мог бы и не говорить, развернувшись именно в ту сторону, припав на одно колено, вскинув карабин, и начав стрелять. Доли секунды, и его подержали огнем остальные, заставив вынырнувших из-за угла дома перквизиторов юркнуть обратно. За исключением одного, который только и смог, что ухватиться обеими руками за горло, ткнуться головой в землю, и завалиться на бок.

— Уходим! — уже в который раз приказал я, одновременно пытаясь найти цель, чтобы вовремя ее подавить.

За спиной послышался топот, и буквально сразу же:

— Игорь, давай!

Отход мы прикрывали вдвоем с Григорием, но до того ли было Остапу, чтобы перечислять имена?

Нас ждали в подъезде, откуда высовывалось сразу два ствола. А в окне рядом с ним мелькнула тень третьего — наверняка Славы Профа: длинный и худой у нас только он.

Миновав дом насквозь, чтобы выскочить из окна на противоположной стороне, на миг застыли, соображая, что делать дальше, благо, что куст, росший прямо под ним, создавал хоть какую-то маскировку.

— Сдается мне, что у нас другого выхода-то и нет, — сказал вслух Трофим то, что о чем наверняка подумали и все остальные.

А именно — снова лезть в здание, которое грозит завалиться.

— С другой его стороны трещина в земле, овраг, или еще какая-то хрень, — зачастил Остап. — Глубокая, и такая длинная, что даже не знаю, где заканчивается. А еще она вся заросла по краям.

— Откуда знаешь?

— Успел в окно посмотреть. Когда наверх бежали, в одной из комнат на подоконнике что-то блеснуло. Заскочил на миг, любопытно же! Ну и увидел. А…

— Веди! — перебил я его.

Раздумывать было некогда, перквизиторы обязательно постараются нас найти. Им достаточно заглянуть в подъезд, чтобы обнаружить отпечатки ног: пыли в нем по щиколотку.

Мы бежали по лестнице вверх, следуя за Остапом. Второй этаж, третий, дом снова качнуло, что не заставило нас хотя бы притормозить. Вот Остап влетел в какую-то квартиру, где нашелся пролом в стене, ведший в соседний подъезд. Скачками метнулись вниз, чтобы выпрыгнуть из окон с противоположной стороны. В кустарник, ветки которого были полны колючек.

— Черт бы тебя побрал, Остап! — выругался Гудрон, размазывая кровь на щеке. — Ты что, не мог другого пути найти?!

— Ну все, Дашенька себе другого найдет! — фыркнул Трофим. — На кой ты теперь ей нужен, с царапиной на морде? Остап, так где твоя траншея?

— Где-то здесь, рядом. Сверху ее хорошо было видно. Так, вот же она!

Остап не обманул. Расселина оказалась глубокой, метра в три, не меньше, а с ее стен густо свисали корни. Широкая внизу, местами она суживалась над головой так, что ее края почти сходились. Не так давно я был твердо убежден, что всегда буду старательно избегать чего-то подобного, после того как в похожей щели едва не расстался с жизнью. Но теперь прыгнул вниз без всякого сомнения, и едва ли не первым.

Под ногами чавкала грязь, в которую проваливались ноги, очередной дом, до ужаса похожий на административное здание какого-нибудь некрупного промышленного предприятия, был близок, когда за нашими спинами оглушительно грохнуло. По-настоящему оглушительно, с дрожью земли.

— Он падает! — какой бы ни была выдержка у всегда невозмутимого как буддийский монах Трофима, но сейчас она его подвела, потому что голос у него сорвался почти на визг. И мы сразу поняли, кто падает, а главное, куда.

«Откуда взрыв?! Неужели они успели все-таки добраться до дома культуры? А ведь нас даже закапывать не придется!» Мысли метались в голове в то время как сам я несся вперед, пытаясь не отстать от других. Затем раздался еще грохот, сопровождаемый таким ударом, от которого земля содрогнулась, и мы замерли, ожидая, что сейчас нас похоронит под обломками рухнувшего дома.

— Живы? — некоторое время спустя спросил Гудрон. И неожиданно для всех, а, возможно, и для самого себя. — Остапушка, дай я тебя расцелую в уста сахарные! Ты же нам всем жизнь спас! Будь мы в любом другом месте, точно бы привалило!

— Да иди ты! — только и ответил тот.

— Целовать, пожалуй, не буду, но Борис полностью прав, — сказал Трофим. — Теоретик, представление на орден Остапу напишешь?

— Напишу, — охотно кивнул я, все еще радуясь тому, что никого не зацепило.

— Интересно, что это так рвануло? Бедный дом даже устоять не мог. Хотя бахнуло где-то в другом месте.

Гриша задал тот самый вопрос, который крайне интересовал и меня. Ведь если взрыв произошел в резиденции Гардиана, только и остается, что убираться из Центра. Куда и как — вопрос второстепенной важности, но сам факт, что из долины придется уносить ноги, неоспорим.

— Давайте для начала отсюда уберёмся. Если нас здесь накроют — все! — сказал Остап.

— Предлагаю перебраться в развалины, — не раздумывая, предложил Гудрон. — Какое-то время в них точно никто не полезет. А нам оно нужно чтобы обкашлять текущую ситуацию и осмотреться.

Над руинами здания висело густое облако пыли. Оно достигло и нас, заставляя морщиться, и сдерживать чих.

— Дело! — кивнул Трофим. — Перемажемся, конечно же, но лучшего места сейчас и не придумать.

— Проф, — Гудрон толкнул локтем в бок Вячеслава, — ты чего такой задумчивый? Найдем твою Ирму. Она же вместе с Валерией, а ради нее наш Теоретик в одиночку с перквизиторами покончит, ему только волю дай!

Ирма — взаимная любовь Профа, и в одиночку спасать Леру мне не грозило: Слава обязательно пошел бы вместе со мной.

— Да так, — вяло ответил тот.

— Приболел, что ли? — продолжал настаивать Трофим.

Всегда живой и общительный, наш Проф не походил на себя прежнего.

— Как будто бы нет, — голос у него был таким, словно он выдавил слова из себя немалым усилием воли.

Найдя взглядом Трофима, движением я указал на Вячеслава — мол, присмотри.

Отсиживались в руинах мы недолго. Стрельба к тому времени прекратилась совсем, и пора было выбираться оттуда, где мало того мы превратились по выражению Гудрона — в свиней, так и еще в любой момент грозила похоронить под собой нависшая над нами бетонная плита. Времени для того чтобы все обдумать оказалось достаточно, и потому у меня был готов, хоть плохонький, но план.

— Значит так, выясняем, что случилось с домом культуры, ну а дальше уже по обстоятельствам. Если от него ничего не осталось, продолжаем искать Яниса и девушек. А затем уже вместе с ними уходим из долины. Сами понимаете — впятером спасти тех, кто на севере, нам не удастся.

Последние слова были в большей степени для успокоения собственной совести. Ведь получалось так, что мы их бросаем. И не выдержал.

— Вячеслав, да что с тобой происходит?!