Нотариус Его Высочества

— Я никогда не призывала духов в одиночку.

— Так ты не одна, мы с Руди рядом, ничего не бойся. Да и Септа твоя приняла боевую стойку.

Моя осьминожка боксировала с воображаемым противником, высунувшись из аквариума. Да у меня целый отряд. Что может пойти не так?

Для начала решила отмыть миску в ручейке и только после налила немного молока из стеклянной бутылки, благо у Торрагроссы был целый запас в подполе.

Это несложно. Немо научил.

— Я Юринна Ритци, адепт пресвятой Юстиции, взываю к тебе дабы…

А зачем я взываю к коту? Мне не нужно услышать историю его смерти, мне нужно, чтобы он переловил всех призрачных мышей в доме.

— … дабы ты сделал то, что должно и получил то, что тебе причитается.

Ами прыснула со смеху, а я наградила её суровым взглядом.

— Прости-прости меня, слишком уж торжественный момент для этого места и того, что мы делаем.

Это она ещё не видела, как я оживляла курицу, там пафоса было ещё больше.

Луиджи не торопился. Видимо, был не голоден, или Немо меня просто разыграл. Может, каждому новому нотариусу устраивают боевое крещение этими могилами, вот и я не стала исключением.

Я прочитала призыв ещё несколько раз, покапала на землю молоком и сдалась.

Ами, как могла, подбадривала меня, а я делала вид, что не расстроена.

Да я и не расстроена, я в ужасе от предстоящей битвы, должно быть, не стоило доверять моему мастеру. Еще же непоздно вернуться в общежитие или домой? Нет уж. Этого я боюсь ещё сильнее чем полчищ призрачных крыс.

Попрощалась со своей новой подругой. Долго смотрела вслед Рудольфу и его хозяйке и не торопилась разбирать вещи. Контора все ещё была для меня чуждым местом, а печать виделась незаслуженным трофеем.

Как там меня назвал Пеларатти? Честная, сильная? Как бы не так! Сейчас я бы любыми правдами и неправдами отказалась от этого бремени.

Развесила в шкафах одежду, сверилась со своим пустым расписанием на завтра, подготовила траурные одеяния для похорон. Сколько из тех, кто придёт проводить Горацио в последний путь, будет смотреть на меня с презрением? Как много людей считают, что я получила должность через постель, если даже Немо от меня отвернулся.

Ах, к дьяволу всё. Спать!

В этот раз я не надела пижаму, расчесала волосы перед сном, ойкнул пару раз, задев больное место. Синяки уже начали желтеть, спасибо современным мазям, да и глаза выглядели лучше. Нанесла ещё немного крема, который мне дали в лазарете, покрутилась перед зеркалом, после с удовольствием опустилась на подушку, надеясь, что крысы не разбудят, не разнесут контору и не сожрут меня во сне.

Мне снился герцог Аккольте. Внезапно. Он манерно читал приговор для моих сегодняшних обидчиц, а я сидела на высоком троне. Глаза у меня были завязаны, но я все видела и так. Они плакали, молили о пощаде, а весы в моей руке сходили с ума. Перевешивала то одна чаша, то другая.

— Казнить! Казнить, — кричала внутренняя обидка.

— Ты закон, — ласково шептал наследник мне на ухо. — Решай, милая!

Судя по отчаянному воплю, студентессы с кулинарного не верили в моё милосердие, а затем кто-то из них вырвался из кандалов, упал передо мной на колени, вцепился в полы моей тоги и дёрнул её вниз.

Через мгновение моей обнажённой кожи коснулась прохлада, и все собравшиеся поглазеть на казнь получили бонусом зрелище иного порядка.

Проснулась и резко села в кровати, долго вспоминая, где же нахожусь. Точно не на дворцовой площади, где от моего решения зависели жизни студенток. Потянулась за упавшим на пол одеялом, но не успела я сомкнуть глаз и вернуться к изумлённой толпе, как его снова сдёрнули, в этот раз сопроводив все недовольным мурлыканьем.

Да ладно?

На полу сидел Луиджи. Как я это поняла? Ну, если не считать ошейника с гравировкой, то он был мёртв. Призрачный кот, охваченный фиолетовыми всполохами, сидел в моей спальне и смотрел на меня с самым самодовольным видом на свете и явно ждал похвалы, потому что весь пол в спальне был усеян тлеющими трупиками призрачных крыс.

Это явно эффективнее моего жалкого: Рипосо. Завтра нужно будет ещё купить ему молока

Глава 7

Больше этой ночью я не уснула. Оделась и спустилась в кабинет. Первым делом переписала своё эссе по призыву и добавила новых впечатлений. Благо у меня они появились за последние сутки. Септа досыпала на столе, а Луиджи до рассвета рыскал по дому, и его уши подергивались от каждого шороха. В конце концов он переловил всех мышей и со скучающим видом свернулся клубком в уголке и развеялся, едва утренние сумерки заглянули в окно.

— Пора, — сказала сама себе, облачилась в черное и забрала волосы в тугой пучок.

Я иду не только ради Немо. Я должна проститься с Горацио, ведь, это он предложил Юстиции мою кандидатуру. Вдруг на меня снизойдёт озарение, чем же я так провинилась перед покойным нотариусом, и что же такое он увидел во мне, что доверил свой архив и печать.

— Септа, остаешься за главную.

Осьминог и не рвалась никуда, помахала мне на прощание и улеглась на дно аквариума.

Утренняя прохлада бодрила и подгоняла. Рассвет ещё только зачинался, но город уже ожил. Пекарни выпускали клубы сдобного дыма, от которого мгновенно текли слюнки, почтовые дилижансы спешили разнести первые письма и периодику. Фермеры в окрестностях озера Агренто вышли на поля. Самый обычный день, если не считать, что сегодня похороны самого близкого моему Маэстро человека.

Что же мне сказать ему? Как вести себя?

К счастью, мне не пришлось ломать над этим голову. Немо был не один, его окружали коллеги, знакомые Торрагроссы, декан Пеларатти, другие нотариусы города Фероци, и, разумеется, Домина Белаливква. Я старалась смешаться с толпой и тихонько присела на край скамейки, чувствуя себя лишней на этом мероприятии.

— Ритци? — слишком громко спросил меня незнакомый мужчина, всю верхнюю губу которого скрывали забавные усы, напоминавшие щетку для чистки обуви.

— Она самая, — кивнула я, поднялась с места и слишком долго смотрела на протянутую мне ладонь, не зная, что делать. Пожать или подать свою руку для поцелуя? Мы на равных, или как?

— Добро пожаловать, нотариус Ритци, прибавила ты нам работёнки, однако

— В каком смысле? — неуверенно ответила на крепкое рукопожатие, а мой собеседник достал из кармана трубку и закурил.

— Я Филиберто Грилло тоже нотариус из Фероци. Все бывшие клиенты Торрагроссы хлынули ко мне и нашим с тобой коллегам. Давно не было таких жирных дней.

Жирных? Что он имеет в виду?

— Но ты не переживай, я слышал, ты делаешь отменные копии. Теперь по этому вопросу мы будем отправлять всех к тебе. К нотариусу с королевским гербом!

— А ещё если нужно будет узнать, кто загрыз курицу, — поддержал уже другой мужчина.

Только торжественность момента мешала им в полной мере поиздеваться надо мной. Как жаль, что им приходилось сдерживаться, я бы с удовольствием послушала красноречие этих мужчин.

Гордо вскинула голову и решила удалиться первой. Пусть упражняются в колкостях без меня.

— Прошу прощения, я хочу выразить мои соболезнования Маэстро Тровато до того, как он начнёт читать речь.

Я делала вид, что меня все это не трогает, но на душе было гадко. Я просто заняла очередь за гостями, которые хотели пожать руку Немо и проститься с Горацию прежде, чем его предадут земле.

— Сеньора Ритци, — поклонился мой бывший наставник.

— Сеньор Тровато, — поклонилась ему в ответ, не в силах подобрать нужных слов. Я смотрела в его глаза так долго, пока за моей спиной не раздалось недовольное кряхтение следующего желающего выразить соболезнование. Надеюсь, мне удалось передать хотя бы толику терзавших меня чувств за эту короткую встречу.

После я подошла к открытому гробу. Горацио Торрагроса отнюдь не выглядел безмятежным. Между бровей залегла складка, а губы были напряжённо сжаты, словно мужчина унёс с собой страшную тайну, что мучила его годами. Надеюсь, когда зачитают его завещание, он, наконец, обретёт покой.

Сложила руки у груди и попросила Юстицию хорошенько позаботиться о своем верном слуге.

Вернулась на место в ожидании, когда все простятся со старым нотариусом.

Домина Белаливква сновала между гостями и предлагала воды с лимоном. Дошла очередь и до меня.

— Юрианна, воды?

— Благодарю вас, Домина, — инстинктивно отпрянула от женщины, и это не укрылось от её взора.

— Можно просто Элена. Ты, считай, досрочно выпустилась и уже не студентесса, да и более не моя подопечная в общежитии. Ещё совсем юная, а уже нотариус!

— Только ленивый этого не заметил, а ещё я не мужчина. Об этом мне тоже частенько напоминают.

— Я не нравлюсь тебе. — Она поставила поднос с графином, подобрала полы своего тёмно-фиолетового платья и села рядом.

— Он мог попросить меня помочь, — буркнула первое, что пришло мне на ум, и тут же пожалела, потому что от снисходительности во взгляде Домины мне хотелось утопиться прямо в графине с лимонными дольками.

— Возможно, Немо не хотел утруждать тебя в и без того непростое время, а, может, он просто устал от пересудов и постоянных намёков. Дай, ему выдохнуть, Юри. Ты годами душила его своей неравной дружбой, привязала к себе. Может, хватит играть с ним и пользоваться? Ты добилась своего: мир у твоих ног, включая самого герцога. Отпусти Немо и позволь ему, наконец, стать счастливым.

Подумать только! И это я её защищала вчера? Жалела? В драку бросилась…

— Это с кем же? С вами, Домина, он станет счастливым? — я давила в себе гадкие слова и слёзы. Не время, не место для них.

— А почему нет? Общество поддержит нас обоих, подумай об этом, Юри. Хватит быть эгоисткой. Немо был тебе удобен. Вежливый юноша, который боялся отказать тебе, но то время закончилось. Смирись, он уже не твой Маэстро и власти у тебя больше нет.

Она грациозно встала, подняла поднос и вернулась к работе.

Я видела, как мой Маэстро смотрит на неё с нежностью и благодарностью, в то время как меня он не удостоил даже взгляда. Может, Домина права, и я делаю только хуже своим присутствием. Даже Юстиция всячески на это намекает. Неисповедимы пути её. Меня отстранили от пар, а на пути моего возлюбленного появилась достойная и сильная женщина.

Уставилась на свои дрожащие колени, пока не почувствовала, что из глаз потекло, даря слабое, но всё же облегчение моей внутренней агонии. Благо на похоронах плакать не зазорно и даже принято.

Большую часть речи Немо я прослушала, потому что от его голоса сердце моё стучало так неистово, что аж в ушах звенело. Он говорил долго, и иногда болезненно срывался на полуслове, в такие моменты моему бывшему наставнику требовалось немало сил, чтобы перевести дух и продолжить.

— Он был мне больше, чем отцом…

— Как же, как же. Но фамилии своей мальчишке Горацио не дал, так и оставил сыном блудницы и карманника. Любил бы по-настоящему, не позволил пройти через все эти унижения, — переговаривались впереди сидящие, и я от злости собрала подол платья в кулаках.

Да как они смеют!..

Но с другой стороны. И правда, почему же Торрагросса этого не сделал. Моё секундное помешательство быстро схлынуло, оставив после себя лишь недопонимание. Не хочу признавать, но я согласна с этими людьми. Это странно, за столько лет Торрагросса даже не попытался по-настоящему усыновить своего воспитанника. Жаль, истинных намерений почившего нотариуса уже никто не узнает. Уверена, Немо сам не раз спрашивал самого себя о мотивах своего приемного отца.

Речь закончилась на оптимистичной ноте. Мой Маэстро даже нежно пошутил, что хотя бы теперь Горацио отдохнёт, ведь всю свою жизнь он посвятил работе и гражданам Фероци, которых любил и уважал.

Крышку опустили, отсекая от Торрагросы суетный мир живых, а хитрый механизм осторожно погрузил гроб в глубокую могилу. Все собравшиеся бросили по кому земли, а после стали разбредаться по своим делам, попрощавшись с Немо.

До самого конца остались немногие: Пеларрати, мой Маэстро, Домина, работники кладбища, которые магией формировали могилу и готовились установить надгробие. Рядом ждала девочка флористка, которая должна была посадить свежие бархотки. А ещё тут стоял сухонький старичок, опиравшийся на искусную деревянную трость. Выглядел он даже печальнее собравшихся, и то и дело тяжело вздыхал, наблюдая за происходящим.

Топот копыт заставил всех на мгновение отвлечься от строгого лика Горацио Торагроссы, высеченного на надгробном камне. Все повернули головы к всаднику, охваченному лучами молодого солнца. Он направил скакуна прямо на нас, но эффектно затормозил, заставив коня встать на дыбы, а после спешился, ко всеобщему благоговению. Вернее, благоговели работники, кладбища и я. Остальные, кроме старичка, почтительно поклонились.

— Прошу прощения, сеньоры, — извинялся наследник перед всеми и каждым. — Только-только освободился. Очень жаль, что не успел к прощальной речи. Завещание уже зачитали?

— Все в порядке, Алессандро, — скрипучим голосом затянул старичок. — Дела королевства не ждут, мы понимаем.

Я чуть не задохнулась, когда этот мужчина вот так по-простому обратился к его Величеству, но никто даже бровью не повёл, словно такое обращение было в порядке вещей. Кто же он такой?

— Что ж, когда все собрались, начнём, — старик постучал тростью по земле. — Один. Два…

На третий удар трости зазмеились золотые нити, которые устремились к только что установленному надгробию.

— Я. Пьетро Николози нотариус нотариального округа города Вицино, следуя воле усопшего Горацио Девото Торрагроссы, ставлю печать, запрещающую призыв духа и тела покинувшего нас раба. Покойся с миром мой друг.

Он первым прихрамывая подошёл к могиле, погладил морщинистой ладонью вспыхнувшие символы запрещающей метки, постоял ещё с минуту, а затем повернулся к нам:

— Я готов зачитать последнюю волю нотариуса Торрагроссы.

Дрожащими руками Пьетро Николози водрузил очки на переносицу, а затем достал из кармана мантии жёлтый от времени конверт и осторожно сломал сургучную печать.

— Я, — мужчина выждал паузу, вновь осматривая всех присутствующих.

Мне показалось, или на моём лице его взгляд задержался чуть дольше?

— Я, Горацио Торрагросса, находясь в здравом уме и твердой памяти, завещаю мою квартиру в Фероце и все находящиеся в ней вещи, книги и другие ценности, моему воспитаннику Немо Тровато.

Домина погладила Маэстро по плечу, и он слабо улыбнулся.

— Что касается коттеджа, то мне он не принадлежит и является собственностью следующего нотариуса. Надеюсь, она хорошенько позаботится о пяти моих верных друзьях.

Пяти? Я только четыре могилы нашла в огороде и даже с ними ещё не успела разобраться. Кто пятый? Надеюсь, не тот выводок крыс, которых этой ночью сожрал Луиджи.

— Она? — Почти одновременно со мной задал вопрос Аккольте, перебив сеньора Николози.

— Я стар, юноша, но не слеп и безграмотен, — сурово ответил нотариус, невзирая на статус его Величества. — Если я прочитал “она”, значит, тут так и написано.

Теперь и я озадачилась. Сколько лет этому письму? Неужели уже Торрагросса знал, что его должность достанется женщине?

— Я могу продолжать? — недовольно спросил Пьетро, и мы все, включая наследника потупили взгляд. — Я надеюсь, что моя преемница будет исполнять обязанности нотариуса в соответствии с законом и совестью, хранить профессиональную тайну, в своем поведении руководствоваться принципами гуманности и уважения к человеку*.

Больше ничего нового Пьетро не сказал, отдал бумагу Немо и что-то долго ему объяснял, подозреваю, что особенности оформления наследства. Мой Мастер и так это все прекрасно знает, но в такие тяжелые моменты ты, как правило, забываешь даже простые вещи. Он рассеянно кивал и нервно сжимал завещание своего приемного отца.

Аккольте к этому моменту пришёл в себя и теперь задумчиво рассматривал запретительную метку на надгробии.

— Юрианна. Можно тебя на минуту? — подозвал меня наследник, и я не смела ослушаться. Сейчас мне даже хотелось отвлечься от всего произошедшего.