На открытых колёсах

Данил Кузнецов

Рейсер. На открытых колёсах

Все совпадения случайны. Описанное вымышлено и может не соответствовать действительности, поэтому прошу воспринимать всю книгу как фантастику.

Изображенный знак чемпионата отличается от существующих, но на всякий случай дополнительно затёрт.

Всем российским гонщикам и фанатам автоспорта – всем, кто верит, надеется и болеет за наших.

Если ты любишь скорость и рёв мотора, Значит, прибавляй звук И никогда не снимай этот трек с повтора! Давай ещё один круг!.. St1m Вот – Новый поворот, И мотор ревёт! Что он нам несёт: Пропасть или взлёт? Омут или брод? И не разберёшь, Пока не повернёшь… «Машина времени»

Глава 1

Воскресенье, 20 июня 2021, под Красноярском

Мотор тринадцатисильного карта негромко жужжал, гоня вперёд лёгкую машинку. Руки сжимали руль, нога лежала на педали, – чтобы направить колёса в нужную сторону с желаемой скоростью.

Скорость. Я – скорость…

Как там писал в дневнике Лев Толстой? «Ничего не работаю. ВЕЛОСИПЕД»?

Что ж, у меня похожая ситуация.

Ничего не работаю. КАРТИНГ.

Я с детства мечтал быть гонщиком. Зачитывался книгами о, как я их называл, «рыцарях руля и педали»: от Ремарка до цикла про гравилётчиков; десятки раз пересмотрел немногочисленные фильмы этой тематики, знал наизусть обзоры важнейших чемпионатов. Заездил чуть не до дыр на консоли все игры по разным годам «королевских автогонок», побив там на паре трасс абсолютные мировые рекорды круга.

Даже в имени моём чудился мне знак того, что автоспорт – это моя судьба. Позвольте представиться: Михаил Шумилов – ака Шумахер, как я был зарегистрирован на всех основных гоночных форумах Рунета. Да, моим кумиром являлся тот самый легендарный немецкий пилот, которого в первые годы в автоспорте звали Солнечным мальчиком. И реально было больно осознавать, что один темнокожий англичанин может в скором времени затмить его главное достижение – семикратное чемпионство…

Но жизнь, увы, на мой счёт распорядилась иначе.

Начнём с того, что автоспорт – это дорого. Нет: ДОРОГО! Даже картинг на площадке около красноярского аэродрома Кузнецово – четыреста рублей за пять минут. Обычной семье, из которой я происходил, не потянуть карьеру картингиста-юниора, а впоследствии, возможно, участника младших «Формул». Без специальных программ поддержки, естественно. А как туда пробиться, не имея возможности даже заниматься на постоянной основе в школе картинга? Да и загорелся я темой по меркам спорта поздновато – в десять лет…

В общем, когда настал решающий момент, родители развели руками и сказали: «Денег нет».

Я плюнул и стал программистом.

Здесь крылась ещё одна причина того, почему я так и не показал себя на ниве гонок. Школа, а особенно занятия с компьютерами, до которых я стал охоч, посадили мне зрение. Сомневаюсь, что с пятью минусовыми диоптриями я бы смог на реальном болиде вписаться во все повороты городской трассы в Баку или не вылететь в знаменитой монте-карловской «шикане»[1].

Вы когда-нибудь видели гонщика в очках – обычных, имеется в виду, не специальных, в которых они раньше ездили? Вот то-то и оно. Увы и ах…

Не то чтобы я как-то осуждал родителей за их решение: они и рады были бы помочь, да только чем?.. Но с тех пор повисло в моих с ними отношениях что-то гнетущее и неприятное, и поэтому я всё-таки поспешил, поступив в универ, от них съехать.

И две лишь отрады остались в моей жизни. Одна – регулярные трансляции «Формул», а когда там наступали паузы, на худой конец – «Индикара» и НАСКАРа. Другая же – картинг по выходным. Это я со своей зарплатой айтишника потянуть мог.

Вот я и катил сейчас по дорожке на жалких пятидесяти километрах в час – в очках, шлеме и прочей защитной амуниции, прикидывая шансы участников предстоящего сегодня Гран-при Франции в Ле-Кастелле.

«Вот бы Макс Ферстаппен победил, – думал я, утапливая до максимума педаль газа. – Тогда он сможет увеличить свой отрыв в личном зачёте и, вероятно, откроет в этом году собственную серию титулов… С другой стороны, Хэмилтон в квалификации неплохое время показал, так что, если не оплошает, заруба будет серьёзная…»

Впереди показался резкий поворот. Нет, не глубокий: обычные девяносто градусов, – но радиус кривизны был мал, поэтому входить туда следовало с осторожностью…

«Да плевать, – расплылся я в самодовольной ухмылке, пробуждая в себе гоночный азарт. – Войду в него на скорости».

За десяток метров снял ногу с педали газа, чтобы подтормозить двигателем, а когда осталась всего пара метров до той линии, где край дорожки резко уходил в сторону, – мгновенно крутанул руль вбок до отказа.

Несильно замедлившийся карт влетел в поворот. Я почувствовал, как центростремительная сила наклоняет машинку к внутреннему краю, и вцепился в инструмент управления, силясь предотвратить аварию.

Какое-то время карт ехал на двух боковых колёсах. Затем всё же стал опрокидываться.

Я оторвал от руля руку в перчатке, чтобы выставить вбок и вниз… но не успел.

Прикрытый «велосипедным» шлемом висок соприкоснулся с твёрдой поверхностью асфальта.

Темнота. Кажется, я потерял сознание.

До встречи, мир…

* * *

Непонятно когда и где

По моим ощущениям, прошло нечто среднее между мигом и вечностью, прежде чем я очнулся.

Но первым, что я ощутил по возвращении в реальность, была тряска. Как будто карт не опрокинулся на повороте, а съехал на траву и теперь катил по ней, теряя остатки скорости.

Затем – почти сразу – пришла боль в голове. Ныли висок и ещё отчего-то макушка. Крепко же я приложился… но сотрясения, похоже, нет…

Я потянулся рукой к голове, чтобы ощупать место ушиба, но пальцы в перчатке наткнулись на шлем.

На закрытый, мать его, гоночный шлем.

И перчатка была глухой, без отверстий для пальцев. И доходила мне с другого конца примерно до середины предплечья.

И на теле были явно не футболка и джинсы, в каких я с начала лета разъезжал по Кузнецовке. Скорее, что-то более закрытое и тёплое. Как гоночный комбинезон.

А главное, я был без очков. Переносица ощущала вместо лёгкого давления их перекладинки разве что чуть влажную шероховатость подшлемника… Подшлемника?!

Где я, чёрт возьми?!

Открыв глаза, я увидел изнутри кокпит гоночного болида.

На мне, поверх комбинезона (всё-таки здесь я угадал), удерживающая меня система ремней. Впереди – руль, он же вся остальная панель управления. До уровня «Формулы-1», конечно, недотягивает: в центре – чёрно-белый экранчик, по углам – четыре разноцветные кнопки, с боков – лепестковые переключатели сцепления и передач.

Я что, попал в гонщика?!

Прислушавшись к себе, я понял, что ещё не так.

Шумилов имел рост за метр восемьдесят – однако теперь я чувствовал свои пятки сантиметров на двадцать поближе к голове, чем раньше. И глаза видели всё предельно чётко, без малейшего следа размытости.

Это было не моё тело!

Значит, либо галлюцинация (в то время как я лежу в отключке на трассе для картинга), либо настоящий перенос. Как в книгах.

Надо сказать, я с детства зачитывался и фантастикой, в том числе самого несерьёзного толка – про попаданцев. Даже помечтал пару раз о том, чтобы оказаться в теле пилота «Ф-1» и выиграть за него чемпионат, как за комьютерного персонажа. Наверное, что-то подобное высшие силы мне и организовали…

В любом случае лучше продолжить отыгрывать свою новую роль.

Роль рейсера.

Выглянув из кокпита, я заметил, как слева проезжает мимо пашущего колёсами траву меня пелотон таких же, судя по всему, болидов. Почти все были с бело-синим передком и сине-красной кормой – надо думать, в цвета триколора. Некоторые выделялись белым цветом и всего лишь парочкой «триколорных» полос на бортах.

И я знал только один турнир, где был такой раскрас пелотона.

«Формула-4», чемпионат Североевропейской зоны. Созданная в России при участии одной финской компании международная гоночная серия, в которой юные гонщики могли перейти с картов на болиды с открытыми колёсами. Первый сезон состоялся в 2015 году, последний – в 2019-м и уже без международной лицензии. Тогда как раз я и перестал смотреть их трансляции на «Ютубе»: потому что россиянин смог там выиграть лишь после ухода всех иностранцев.

Позорище…

Но, может, меня забросило сюда, чтобы я попробовал это сделать – с моим-то нереализованным потенциалом, в наличии которого я был уверен? Стоит ли думать, что мне таким неожиданным образом дали шанс исполнить мечту и заодно поднять российский автоспорт на новый уровень?

Всё это пронеслось у меня в голове за считанные секунды. И, стиснув зубы и сжав руками руль, я пообещал себе одно.

Я это сделаю.

– Hey! You alright? – услышал я вдруг чей-то крик почти что у себя над ухом и посмотрел вправо, в сторону ближайшего ограждения.

Там, перегнувшись через бортик, стоял один из маршалов трассы, в оранжевом жилете, чёрной кепке и очках. Другой, стоявший чуть поодаль, уже поднимал жёлтый флаг, чтобы объявить для гонщиков режим пониженной скорости и запрета на обгоны в этом секторе круга.

Я поднял руку и показал в ответ кольцо из пальцев, насколько перчатка позволяла его скрутить. А затем выжал передачу и вырулил на трассу.

Пелотон успел отъехать от меня примерно на полсотни метров. Следовало поднажать, если я хотел прийти к финишу не последним или получить баллы для личного зачёта, на которые, как видно, претендовал.

Ну что ж, погнали.

* * *

Трек я узнал буквально через минуту. Раскидистые деревья, доходившие местами до самого ограждения – невысоких бело-синих бортиков, наводили на мысль, что я нахожусь где-то в Финляндии. А длинная связка из двух достаточно пологих поворотов вслед за старт-финишной прямой, где я на несколько секунд позже остальных проехал линию финиша, не оставляла иных вариантов, кроме одного: Ахвенисто.

Думать было по большому счёту некогда: требовалось держать немалую скорость, чтобы догонять пелотон, а не отставать, наоборот, ещё сильнее. Но наученные гоночными симуляторами руки работали с изрядной долей автоматизма, так что краем сознания что-то подмечать и делать определённые выводы я всё-таки мог, попутно концентрируя основное внимание на трассе и стараясь ювелирно выбирать момент для тормоза или газа. Голова, правда, продолжала болеть и этим отвлекала, но я по мере сил для самого себя делал вид, будто не замечаю этого.

Если я «попал», то в какой хотя бы год? Помню, в шестнадцатом и восемнадцатом этапы в Ахвенисто прошли осенью – а на деревьях нет ни следа желтизны. Значит, либо пятнадцатый, либо семнадцатый. Не девятнадцатый, так как белые болиды явно принадлежат иностранцам.

Как узнать точнее? Тут есть гипотеза. Если я в прошлом и активно не пытаюсь ничего предотвратить, то события будут идти своим чередом, развиваясь по одному из известных мне сценариев. Подождём – увидим.

Это ведь младшая «Формула», да ещё и здесь, на этом финском автодроме, где от края асфальта до ограждения в лучшем случае метра три. Обязательно кто-нибудь сойдёт с дистанции. А уж по тому, как это будет выглядеть, я и определю дату – с точностью до дня. Смотрел трансляции, как-никак…

Но в ком я? В кого вселился? Очень надеюсь, что он русский, иначе мне в дальнейшем без знания языка придётся, мягко говоря, трудно. Эх, да чего гадать: узнаю после гонки, когда вылезу из кокпита и посмотрю на болид снаружи. На фамилию, написанную на борту монокока[2] TatuusF-414.

После джойстика управлять настоящей машиной было непривычно, однако я быстро освоился. Болид, как мне показалось, повреждён практически не был, и я уверенно прибавлял с каждым кругом, постепенно приближаясь к хвосту растягивающегося пелотона. Авария, в которую угодил мой «аватар», случилась, по-видимому, где-то в начале гонки: соперники ехали друг за другом с минимальными промежутками, – так что до жёлтых флагов, если они будут, я всерьёз рассчитывал кого-нибудь обогнать.

Или я не прав и всё происходит уже после рестарта? А заезд-то не резиновый всего-то двадцать пять минут плюс один круг. Если учитывать длину трассы и скорости фиатовских движков Abarth 414-F, – в общей сложности около двадцати кругов…

Ладно, это уже мелочи. Ведь в таких делах главное не победа, а участие.

Но победа всё же приятней.

Я видел, как проходят повороты держащиеся впереди меня гонщики, и недоумевал: почему они так виляют на коротких прямых отрезках? Почему так далеко – едва ли не за поребрик – отлетают в быстрых поворотах? Нет, я понимал, что они так делают, чтобы лишний раз не тормозить и не терять время, но… не проще ли проехать прямо и после небольшого торможения сразу – может быть, ещё на апексе[3] – включить шестую передачу и газануть?

Это была моя коронная тактика в «формульных» играх, благодаря которой я оттирал на прямых виляющих туда-сюда виртуальных соперников и за счёт более высокой скорости вхождения и более активного разгона обходил их после поворотов. В мире компьютерных гонок я так завоевал не один поул[4] и не один титул.

В реальности всё, естественно, оказалось посложнее. Явственнее чувствовалась инерция машины, руль не всегда удавалось отклонить в сторону, как я привык на консоли, быстро и в то же время плавно и удерживать в таком положении до выхода из поворота, чтобы не терять драгоценные доли секунды на коррекции траектории.

Однако я справлялся, и это уже было что-то. Отыгрывая по капле времени на каждом изгибе, на каждой прямой, я мало-помалу приближался к гонщику передо мной, а тот, напротив, отставал от других всё больше. И на третьем круге, который проехал «аватар» после моего вселения, соперник оказался от меня на дистанции атаки.

Обходя его как стоячего по внутренней траектории перед восьмым поворотом круга, я скользнул взглядом по борту трёхцветного болида и смог различить первую букву фамилии – «М».

Мозг оперативно сопоставил факты, и, отрываясь от противника на прямой, я расплылся под шлемом в довольной улыбке.

Ахвенисто, пятнадцатый или семнадцатый год, аутсайдер на «М»… Мавланов? Больше некому вроде.

И год, выходит, точно 2015-й. Уик-энд в середине мая. На подиуме – финны вперемежку с нашими. И два выезда машины безопасности за три гонки.

Да, тут не совсем такие правила, как в «Ф-1», и расписание этапа немного отличается. Что-то общее есть: две пятничные тренировки (правда, третья в субботу с утра отсутствует), на следующий день квалификация, – но потом всё не так.

Не один заезд, а три. Как я уже говорил, по двадцать пять минут плюс ещё один круг. В первом, субботнем, старт по итогам квалификации, во втором, уже воскресном, по финишной решётке первого, в третьем – по вторым лучшим временам круга в квале. Дурацкая, на мой взгляд, система, но приходится иметь дело с тем, что есть.

И ни одного пит-стопа. Во время гонки юным рейсерам менять резину не положено. Да оно и к лучшему: потеря тридцати секунд на пит-лейне здесь была бы смертельна. Не для пилота, разумеется, а для его амбиций приехать на подиум.

Да и шины, надеюсь, не такие дрянные, чтобы не выдержать шестьдесят километров по ровному европейскому асфальту. Я не знал, насколько хороши используемые в этом сезоне «Ф-4» корейские покрышки, но, судя по сцеплению, всяко лучше, чем то, на чём гоняют во «взрослых» чемпионатах…

«Не отвлекаться!» – напомнил я себе, когда, зазевавшись, цепанул поребрик и чуть было не выехал на траву. На трассе остался, но десятую-другую однозначно потерял.

Если я хочу подниматься всё выше и выше по лестнице «формульных» гонок, то мне надо начать выигрывать в самом скором времени. Потому что в этой «Ф-4» люди проводили в среднем один год, а потом уходили в другие серии и, следовательно, каждый сезон состав участников почти полностью обновлялся.

Чтобы показать себя здесь, у меня также будет, скорее всего, только один год. За который я должен буду сделать всё от меня зависящее и даже больше, чтобы выбиться в лидеры чемпионата.

Если удастся, то и победить.

А Шумилов, сидящий сейчас внутри неизвестного паренька, нацелился именно на это.

Не будь он, а точнее, я Шумиловым ака Шумахер.

Хотя теперь меня будут звать по-другому…

Но как?