Помоги проекту - поделись книгой:
После прапорщика перед аудиторией выступил лейтенант Варенуха. Он, как и полагается, прочел лекцию о международном положении. Сравнительно короткую — минут на тридцать, не больше. Выслушав рассказ про коварный Запад, новобранцы стали торопливо расходиться.
Ваня дождался, пока аудитория опустеет, и неуверенно подошел к безучастному Паяльникову, которого так развезло от усталости, что он задремал, сидя за столом.
Неловко откашлявшись, Иван обратился к тяжело сопевшему полковнику:
— Гхм… товарищ полковник… Товарищ полковник! — он осторожно коснулся его плеча.
— Отставить! — прорычал Паяльников, не открывая глаз.
Поколебавшись мгновение, Ваня решил не отступать:
— Товарищ полковник! — более настойчиво позвал он.
Паяльников выругался и открыл глаза:
— Ну? — сонно промычал он. — Слушаю, боец.
— Товарищ полковник… Я хотел сказать… Ой… Точнее, я хотел доложить о том, что я… гхм… пацифист.
Паяльников моментально проснулся и с презрительным недоверием впился взглядом в Ванину физиономию.
— Кто ты?..
— Пацифист, — четко и уверенно повторил Ваня.
Несколько секунд Паяльников сверлил его глазами, а потом на его лице появилось брезгливое отвращение.
— Да… Сочувствую, боец… Но что же делать… Устав не запрещает. Я дам распоряжение, чтобы ты в баню последним ходил… от греха подальше.
Иван недоуменно поднял брови:
— В баню? Почему?
Паяльников хмыкнул:
— Ну… как же… Ты же… ентот… Как его?
— Пацифист!
— Во-во! Он самый. Тьфу, гадость какая! — Паяльников скривился. — Но я тебя не осуждаю, боец. Армия выше диких предрассудков. Даже людям с твоей ориентацией вооруженные силы дают возможность послужить Родине!
Ваню наконец осенило:
— Нет! Товарищ полковник! Вы меня не так поняли! С ориентацией у меня все в порядке. Ориентируюсь я без проблем. Пацифизм и гомосексуализм — это разные вещи.
— Уверен? — с сомнением переспросил Паяльников.
— Так точно! Уверен! Пацифист — это человек, не принимающий насилие, оружие и убийства!
Паяльников снова скривился:
— Один хрен! Так что в баню будешь ходить последним! Нечего мне тут солдат портить! Свободен!
— Эээ… Товарищ полковник! Извините, но ведь…
— Хочешь еще в чем-то признаться, солдат? — нахмурился Паяльников.
— Нет. Но… Что мне делать! Воевать с оружием в руках, даже в виртуальной реальности, противоречит моим убеждениям! Может быть, вы поручите мне какую-то работу, не связанную с жестокостью и убийством? Помогать на кухне, на складе?
— Отправить тебя на кухню или в каптерку? Ишь чего захотел! Ради этого любой «пидофистом» назовется! Короче, боец, выкинь дурь из своей тупой башки! Если не выкинешь сам, прапорщик Мухоморов ее выбьет, он у нас большой по этому делу специалист! А теперь… Кругом! И шагом марш отседова! Еще раз вякнешь, я тебе такой пидофизм покажу! По самое нехочу!
Ваня, понурившись, пошел к двери, вспоминая разговор в военкомате на эту же тему:
Военком брезгливо выслушал Ваню и ухмыльнулся с издевкой:
— По закону Российской Федерации, любые насильственные действия в вирте не имеют никаких правовых последствий и не являются поводом для каких-либо заявлений или претензий. Так что служи, боец! Может, хоть в армии из тебя сделают нормального мужика…
Ваня поежился и вспомнил строки Ильина: «Может ли человек, стремящийся к нравственному совершенству, сопротивляться злу силою и мечом?» Похоже, очень скоро ему предстоит найти собственный ответ на этот вопрос.
4
На ужин в армейской столовой была переваренная гречка с ошметками едко пахнущей китайской тушенки. Толстомордый повар махнул половником — и на Ванину тарелку шлепнулась лепешка бурого неаппетитного месива.
Иван отошел от раздаточного окна и озабоченно огляделся. В столовой было полно народу. Наконец он нашел свободное место рядом с группой галдящих и гогочущих солдат.
Приблизившись, Ваня услышал, как они обсуждают девушек из пополнения:
— А вон та узкоглазая — ничего. Да и блондиночка аппетитная!
— Видать, у них совсем в башке ничего нет, раз в армию приперлись!
— Неужели не хватило мозгов забеременеть?
Огромный, стриженный налысо бугай с татушкой автомата на плече громко чавкнул и хохотнул:
— А может, они просто того… любительницы… Хе-хе-хе, — он неприятно хихикнул, но, заметив стоящего рядом с подносом Ваню, изменился в лице. — А ты чо тут приперся, дух жопокрылый!? Топай отсюда! Здесь места только для дедушек!
— Кого, простите? — недоуменно переспросил Ваня.
Лысый побагровел:
— Ты чо, дух, совсем охамел? — он начал подниматься с лавки.
В этот момент Ваню схватили за плечо и потянули по проходу в дальний конец столовой.
— Давай, вали! Еще увижу возле нашего стола, очко на… — угрозы лысого потонули в шуме солдатских голосов.
Ваня оказался за пустым столом, напротив сел незнакомый лопоухий белобрысый парень. Не говоря ни слова, он взял алюминиевую ложку и с аппетитом принялся уплетать вонючее подгорелое варево. Ваня осторожно решил последовать его примеру. Быстро опустошив тарелку, белобрысый сытно рыгнул и откинулся на спинку железного стула. Ваня все это время перекатывал во рту первую ложку каши, не решаясь ее проглотить.
— Я Паша.
Иван судорожно сглотнул и закашлялся:
— Гх-гх… Ваня… — прохрипел он.
Собеседник усмехнулся.
— Ты тут поаккуратнее, Ваня. С этими отморозками лучше не связываться.
— А кто это?
— Наши чемпионы. Димон и его команда. Постарайся не попасть к ним, хотя у них как раз появилась вакансия.
— Вакансия? Типа мальчика на побегушках?
Паша хмыкнул:
— Скорее, пушечного мяса.
— А разве у них некомплект?
— Да. Ершик демобилизовался. Он совсем конченный был. Хотя и остальные не лучше. Полные мудаки. Но побеждают регулярно…
— А ты?
— Ну, мой отряд тоже неплох. Мы в этом месяце в первую пятерку по результативности входим. На прошлой катке я у фрица одного отобрал классную кастомную АВП-шку. С коэффициентом убойности +137 %. На рынке такая пятьсот криптобаксов стоит. Начфин, когда ее увидел, просто офигел. Дали премию триста рублей и увольнительную. Эх, я оторвался… — Паша мечтательно закатил глаза и невольно потер выцветший фингал под глазом.
— А ты что, меня к себе зовешь? — с надеждой улыбнулся Иван.
Паша фыркнул в ответ.
— Тебе до моего отряда, как до Китая раком! Я так… присматриваюсь, кто есть кто. Да и жалко мне вас — салаг желтопёрых.
Ваня вздохнул и печально отправил в рот очередную порцию каши.
— Ничего… — подбодрил его Паша. — Не тормози, и всё будет в ажуре! Завтра пройдете базовую подготовку, а потом на полигон. Если нормально выступишь, может, и возьму тебя к себе… — Паша посмотрел в сторону девушек, сидящих за отдельным столом, и сочувственно зацокал. — Дааа… А этим я не завидую… Девчонки конкретно встряли…
— Почему?
Паша безнадежно махнул рукой:
— Сам скоро поймешь… — он поднялся, со скрипом отодвинув деревянную скамью. — Ну, бывай, боец. Удачи! Она тебе пригодится…
С кривой ухмылкой Паша направился к выходу из столовой. Иван проводил его взглядом, а затем, невольно посмотрел на девушек. Они с плохо скрываемым отвращением разглядывали содержимое стоящих перед ними алюминиевых мисок.
Ваня заметил, что большинство бойцов тоже косится в сторону представительниц прекрасного пола, многозначительно переглядываясь и похохатывая. Он вздохнул, отодвинул недоеденную кашу и тоже встал. Да… похоже, ему предстоят три очень долгих насыщенных года…
Пока он шел по длинному полутемному коридору, в его голове вертелось смутное воспоминание о том, как говорил Заратустра: «Настоящий мужчина хочет двух вещей: опасности и игры». Так что не стоит недооценивать самую опасную игрушку…
Глава 2
1
— Подъем!
Резкий крик выбросил Ваню из койки. Еще не успев проснуться, он оказался босиком на холодном полу, испуганно прижимая подушку к груди.
— Тридцать секунд на сборы! — вопил Мухоморов, брызжа слюной и раздавая подзатыльники сонным новобранцам.
Неуклюже прыгая на правой ноге, Ваня лихорадочно пытался засунуть другую ногу в болтающуюся штанину, но все никак не мог попасть.
— Живо, живо! Выходим на зарядку… Бегооооом!
Пошатываясь, спотыкаясь и зевая, бойцы потянулись к выходу.
…
Старослужащие на плацу уже вовсю разминались под пристальным взором лейтенанта Варенухи.
— Стройся! — продолжал надрываться Мухоморов.
Варенуха смерил прапора флегматичным взглядом и отошел.
Вскоре неровные ряды солдат расползлись, равномерно заполняя плац. Мухоморов, облаченный в белую застиранную майку, расправил плечи, поигрывая мускулами, и вытянул руки…
Неожиданно среди солдат прошла волна неясного оживления. Бойцы синхронно повернули головы. По нестройным рядам поплыли шуточки и смех.
Мухоморов нахмурился и обернулся, его лицо перекосило: из дверей казармы не торопясь вышли три девушки, которых Ваня приметил вчера.
Форма девушек разительно отличалась от мешковатых штанов и обвисших маек остальных солдат. Как это ни удивительно, но, похоже, для женского обмундирования было сделано исключение в известной армейской тяге разворовывать бюджет. Чувствовалось, что к разработке женской формы были привлечены известные дизайнеры и модельеры. А быть может, армия просто решила сэкономить на ткани…
Девушки были одеты в короткие тесные шорты цвета хаки и облегающие светло-зеленые топы. И, стоило признать, этой троице такая форма подходила идеально, подчеркивая стройные гибкие фигуры.
Даже Мухоморов поперхнулся и нервно сглотнул, прежде чем начал орать на опоздавших.
Он подскочил к девушке с фиолетовым локоном, шедшей первой, и завопил, заглушая марш Стравинского, льющийся из охрипших динамиков:
— Едрищенский паровоз! Солдат! Что это такое?!
Девушка спокойно смерила взбешенного прапорщика взглядом и нарочито медленно осмотрела стоящих на плацу бойцов, застывших с ногами, расставленными на ширине плеч, и неуклюже разведенными в сторону руками.
— Солдатка, товарищ прапорщик!
— Что? — недоуменно моргнул Мухоморов.
Поделиться книгой: