Джек Ричер: Часовой

– Я приехал сюда на попутке. Меня подвез один парень. У него здесь какое-то дело. Задерживаться я здесь не собирался. Хотел просто перекусить. Выпить кофе. А потом ехать дальше.

– Другими словами, вы планировали задержаться здесь ровно на столько, чтобы успеть обчистить какой-нибудь магазин?

– Что?

Гудиэр достал из кармана зубную щетку Ричера и положил ее на стол:

– Видите ли, я ввел вас в заблуждение. Мне все-таки известно, что вы тут собирались сделать. Выставить эту штуку, держа руку в кармане, будто там у вас пистолет. Люди не всегда на это клюют, но многие просто не хотят рисковать. Я прав?

– Вы идиот.

– Правда? – улыбнулся Гудиэр. – В таком случае расскажите мне все сами.

Он достал рулончик бумажных денег Ричера и положил его на стол рядом с зубной щеткой.

– У вас есть банковская карта, но вот эти банкноты вы ни в каком банкомате не брали. Там выдают свеженькие, хрустящие. А такие застревают, могут машину застопорить. Где вы их взяли?

– Заработал.

– Как?

– Это для меня было новое дело. Попробовал силы в музыкальном бизнесе.

Гудиэр наклонился к нему поближе:

– Послушайте умный совет, Ричер. У нас на дворе двадцать первый век. В каждом полицейском участке есть компьютеры, и все они соединены друг с другом. Я разослал ваши приметы по всему штату Теннесси, а также по девяти ближайшим штатам. И совсем скоро получу результаты. Очень скоро. Возможно, уже через несколько минут. Разумнее будет признаться раньше. Расскажите все сами, прямо сейчас, и я помогу вам правильно оформить показания. А тянуть время, пока я не получу пачку распечаток из всех штатов… для вас же хуже. Намного хуже. Кто знает, какая придет насчет вас информация, какие могут всплыть факты? Для начала бродяжничество, уж это само собой.

– По дороге в город я что-то не видел ни одного озерца, – сказал Ричер. – Теперь мне становится понятно.

– Что понятно?

– Почему вы пытаетесь ловить рыбку здесь, причем в мутной воде. У вас нет причин подозревать меня в каких-нибудь преступлениях. Да, я путешествую налегке. И что из этого? Я это делаю уже много лет. С тех пор, как уволился из армии. И, скажу вам прямо… ни с какими полицейскими управлениями вы не связывались.

– С чего это вы взяли?

– Если бы это было так, вы давно получили бы ответ. Давайте начистоту, я ведь человек заметный, верно? И ни в Теннесси, ни в других штатах вы не найдете преступников с моими приметами. Но дело даже не в этом, и по двум причинам. Первая: я нигде долго не задерживаюсь. А вторая: вы просто не могли связаться ни с каким отделением полиции. Системы у вас не работают.

Улыбочка Гудиэра сразу слиняла.

– Что вы знаете о наших системах? Что вам рассказал Резерфорд?

– Тот парень, которого вы незаслуженно арестовали? Ничего. Мы вообще не разговаривали. Мне и не надо было. У меня своя, автономная система.

– Что за система такая?

– Голова на плечах, с глазами, и мозги варят. Да бросьте вы, детектив. Это же дураку понятно. Ваш офицер докладывал о моем аресте по мобильнику. Дистанционный пульт в его машине не работает. Компьютеры в помещении, где оформляют задержанных, выключены. Камеры видеонаблюдения тоже не работают. И такое творится не только в полицейском участке. Светофоры в городе тоже вышли из строя. И вообще, в вашем городе происходит черт знает что. В чем дело?

Гудиэр поерзал на стуле, но на вопрос не ответил.

– Ну хорошо. Давайте опустим все то, что к делу не относится, и заглянем вглубь проблемы. Почему кто-то хотел похитить Резерфорда? По виду, человек он совершенно безобидный.

– А кто говорит, что его хотели похитить?

– Я.

– Да что вы понимаете в похищениях?

– Кое-что понимаю. Когда я вижу такое, мне сразу ясно: это засада. А ваш Резерфорд ничего этого не видит. И он нуждается в защите. Вы должны пока подержать его под арестом, для его же блага. И позвонить в ФБР. Похищения людей – это их компетенция. Это, полагаю, не составит большого труда.

– Давайте не будем бежать впереди паровоза. – На губах Гудиэра снова заиграла улыбочка. – Не рановато ли выходить на федеральный уровень? Ну да, может быть, эти типы, которым вы начистили морду, пытались схватить Резерфорда. Но вы что, умеете читать чужие мысли? Вы же не знаете, что они собирались с ним сделать. Если они пытались схватить его – а я не утверждаю, что так и было, потому что мы этого не знаем, – возможно, они просто хотели отвезти его куда-нибудь в тихое местечко, где можно откровенно обменяться взглядами. Может быть, даже выдать ему добрых старых звездюлей. При всем уважении, я не могу утверждать, что он этого не заслуживает. Черт возьми, если бы это была попытка мести, весь город ходил бы в подозреваемых. И мне понадобилась бы еще одна тюрьма, да и размерами побольше. И даже если вы правы, поверьте, все хорошо, что хорошо кончается. И давайте на этом поставим точку.

– А почему не написать заявление? Я напишу, вы отправите в ФБР. Сделаете свою работу. Ведь ваша работа – служить и защищать, или как там говорят у вас в штате. Для этого и компьютер не нужен.

– Приберегите свои идиотские теории для себя.

– Нет, ну почему вам так хочется сунуть дело под сукно? Что такого натворил этот ваш Резерфорд?

– А почему вам так хочется вынести сор из избы? В вашем положении, Ричер, это не очень-то умно. Будете продолжать в том же духе, и мне захочется повнимательней приглядеться к вашей здесь роли. Говорят, одного вы избили до потери сознания. Другого засунули в окошко автомобиля. За такие фокусы можно получить реальный срок.

– Я никого не избивал. Просто тротуар был какой-то скользкий. Вот и все. Первый сам поскользнулся и ударился о стенку. А второй просто споткнулся. Ему еще повезло, что окошко в машине было открыто, а то получил бы большой синяк.

– Ладно. Давайте вернемся туда, откуда мы начали. Вы сказали, что эти люди пытались Резерфорда похитить. Зачем?

– Откуда мне знать? Никто не хочет сказать мне, в чем он провинился.

– Что между вами общего?

– Между нами нет ничего общего.

– Это он дал вам эти деньги? – Гудиэр кивнул на стол.

– Нет.

– Он нанял вас своим телохранителем?

– Нет.

– Как он с вами связывался?

– Он никак со мной не связывался.

– Где вы познакомились?

– Мы не знакомы. И никогда раньше не виделись. До сегодняшнего дня. Я просто увидел, что он направляется прямо в ловушку. Я помог ему не попасть в нее. Это получилось спонтанно.

– Вы что, добрый самаритянин?

– Наверно.

– Куда Резерфорд ходил до того, как был в кофейне?

– На луну. У него там тайное любовное гнездышко. Я подумывал взять его напрокат, но раздумал, зеркала на потолке маловаты.

– Советую вам относиться к нашей беседе серьезно, мистер Ричер.

– А зачем? Ведь и вы дурака валяете.

Гудиэр ничего на это не сказал.

– Если хотите, чтобы я был серьезен, дайте мне листок бумаги. Я напишу заявление в ФБР.

– Никакой бумаги вы от меня не получите.

– Тогда отвезите меня на трассу.

– Я следователь, а не таксист.

– Тогда, раз уж вы не предъявляете мне обвинения в грабеже воображаемого магазина, похоже, делать мне здесь больше нечего. Или я вызову своего адвоката.

– Адвокат не понадобится, – сказал Гудиэр и помолчал. – Ну хорошо. Вы можете быть свободны. Но примите мой добрый совет. Долго у нас не задерживайтесь. Как можно скорее покиньте город. Лучше прямо сейчас. И самое главное. Никаких общих дел с Расти Резерфордом.

Глава 4

Гудиэр проводил Ричера обратно в помещение регистрации, положил перед ним на стол деньги, зубную щетку и отправился к себе в кабинет. Ему понадобилось сделать звонок без свидетелей.

Другой полицейский, словно игрок в покер, выложил перед Ричером паспорт, пластиковую карту, а за ними расписку и ручку. Ричер подписал, рассовал свое богатство по карманам, а когда служитель закона попытался направить его в сторону черного хода, покачал головой. И направился ко входу парадному, проскочив мимо развешанных по стенам гулкого фойе с мраморным полом портретов в рамочках. Подойдя к выстроившимся в ряд трем дверям, он толкнул ту, что посередине, вышел, обогнул какую-то грубо сколоченную временную постройку, к которой сооружали наклонный въезд, и повернул к главной улице. Отправляться в путь, не выпив кофе, желания у него не было. Приоритет есть приоритет. Он уже пересекал газон, и, когда поравнялся с площадкой автомобильной стоянки, его окликнул чей-то голос. Это был Резерфорд. Он поджидал Ричера возле металлической двери, а сейчас с поднятой рукой семенил ему наперерез.

– Извините… простите, не знаю вашего имени. Прошу вас, подождите.

Ричер замедлил шаг, и Резерфорд догнал его.

– Меня зовут Расти Резерфорд, – сказал он и протянул руку.

– Джек Ричер.

– Мистер Ричер, можно с вами поговорить?

– Если только на ходу. Мне срочно нужно быть в одном месте.

– Прошу вас. – Резерфорд задыхался и явно был не в себе. – Остановитесь. Хотя бы на минутку. Я вас долго не задержу.

Ричер остановился.

– У меня к вам два пункта. Во-первых, благодарю вас. Вы меня там спасли.

– На здоровье.

– И второе… Мне надо спросить вас кое о чем. Мне угрожает опасность, да? Следователь там говорил про какой-то угон автомобиля, но это все не то. Перед тем как меня допрашивали, у меня было время подумать, когда я был в камере. То, что случилось, произошло не случайно. Это было спланировано. Эти люди меня дожидались. Сначала-то я подумал, что они охотятся за вами. Со мной ведь никогда ничего подобного не случалось. Но потом я вспомнил, что, до того как вмешались вы, один из них пытался схватить именно меня. И затолкнуть меня в машину. Следователь сказал, что я все перепутал. Что я ошибся. Но ведь я не ошибся, правда? И я хочу знать, что это все значит?

– Понятия не имею. Я в вашем городе человек случайный. Вас я совсем не знаю. Не знаю, что такого вы могли натворить, чтобы так расстроить людей. Не знаю, что с вас можно взять. Но здесь, в вашем городе, явно происходит что-то странное. В этом я не сомневаюсь.

– И что же мне делать?

– Уж это решать вам. Мой принцип: надейся на лучшее, но готовься к худшему. Поэтому, судя по вашим обстоятельствам, я бы посоветовал поскорей удрать из города. Пусть все уляжется само по себе. А когда все устаканится, можно и вернуться.

– Уехать из города? – вытаращил глаза Резерфорд. – Ну нет. Мне нельзя уезжать.

– Почему?

– Тогда все подумают, что во всем виноват я.

– В чем – во всем?

– Это долгая история.

Ричер минутку подумал. День уже постепенно склонялся к вечеру. Он очень проголодался. Надо было что-то поесть либо здесь, либо где-то еще. Но поймать попутку в темноте гораздо труднее. Из-за плохой видимости на трассе. И еще ему было очень интересно узнать, почему этот тихий, безобидный человечек в рубашке, заляпанной пятнами от кофе, считает, что не выглядеть в глазах «всех» виноватым гораздо важнее собственной безопасности.

– Где тут поблизости продают бургеры? Мы могли бы перекусить, и вы бы все спокойно рассказали, что к чему.

– Но вы же сказали, что куда-то торопитесь?

– Да, тороплюсь. Но могу и немного задержаться. В жизни надо стараться быть гибким. Говорят, это полезно для здоровья.

В ту самую минуту, когда Ричер разговаривал с Резерфордом, до Сперанского пытались дозвониться двое. Один на одноразовый мобильник. Другой – на аппарат защищенной связи. И оба какое-то время безуспешно. В конце концов дозвонились, но не сразу. Телефон был недоступен. Дело было в том, что Сперанский спустился вниз, в генераторную. Всего на пару минут. В последний раз хотел полюбоваться перед тем, как экономка все там подчистит. Ясное дело, ждать больше нельзя. Пятнам крови уже больше двух недель. Фигурантка держалась довольно долго. Но все-таки предоставила кое-какую важную информацию. Рассказала про Резерфорда. Про то, что есть у него в распоряжении. С профессиональной точки зрения эта информация была бесценна. А самостоятельный процесс ее добывания словно снова вернул ему молодость. В последние дни у него было мало «мокрой» работы. А он по ней скучал. Смотрел на темные лужи на полу. На капли, забрызгавшие стены. На ручные кандалы. Инструменты, аккуратно разложенные на столике из нержавеющей стали на колесиках. Более чистые участки пола там, где раньше стояли чемоданы. Он снова оживил в памяти самые волнующие минуты. И улыбнулся. Обычно Сперанский не знал, когда снова представится такая возможность. И кто будет новым объектом. Но на этот раз знал и то и другое.

Это будет очень скоро.

Это будет предатель. Как только он станет для них бесполезен.

Как только Сперанский поднялся на поверхность земли, прозвенел первый звонок. На одноразовый. Разговор был совсем короткий. С человеком, который был не так далеко. С докладом. Сначала факты. Потом соображения. Лаконично и все по делу. Так, как Сперанский любит. А когда через несколько секунд позвонили по защищенной связи, Сперанский уже знал, что ему скажут.

– Резерфорд ускользнул.

– Ладно, – ответил Сперанский. – Значит, попробуем еще раз.

– Может быть, не придется. В Центре обеспокоены. Неудачная попытка не прошла в городе незамеченной. Резерфорду кто-то помог. Кто именно, мы еще не знаем, какие за ним стоят силы – тоже. Новая попытка могла бы привлечь еще большее внимание. Это было бы контрпродуктивно.

– И что предлагает Центр? Сидеть сложа руки?

– Окончательного решения пока нет. Пока остается наблюдать и ждать. Следить, не проявит ли себя как-нибудь объект. И тогда решить, насколько он представляет опасность.

Сперанский оторвал телефон от уха и подавил страшное желание разбить его на тысячу кусочков. Вот она, худшая сторона работы на местах. Когда приходится иметь дело с бесхребетными кретинами, которые целыми днями просиживают за письменными столами штаны. Которые никогда не рисковали собственной шкурой, но обожают ставить на кон жизни живых людей, работающих на переднем крае борьбы. Они слишком пугливы и боятся всего, даже воспользоваться единственной в жизни возможностью повернуть ситуацию в свою пользу, когда им все уже поднесли на блюдечке с голубой каемочкой.

Он снова прижал телефон к уху: