Ключ от всех миров

Лео Сухов

Ключ от всех миров

Глава 84

В которой я весьма плодотворно рассматриваю картинки и вспоминаю, как увлекательно проводил лето

Есть у жителей Терры один необычный значок. Он появился ещё во времена первой терранской цивилизации. Очень напоминает знак из моих яслей, который обозначал радиационную опасность. Круг в центре — и три прямых луча с кругами на концах. Этот знак здешние археологи много раз встречали на рельефах, оставленных изначальными. И, надо сказать, они не только придумали ему название, но и сумели расшифровать. А если учесть, что изучение рельефов пневмы не приносит, то это и в самом деле было удивительно.

Назывался этот знак «созвездие Терры». Кружок в центре обозначал, собственно, Терру, а вот три кружка по краям — другие миры созвездия: Аиду, Топь и Эдем. Я не раз смотрел на этот значок, пытаясь понять скрытый в нём смысл, но всё, до чего додумался — так это до того, что все четыре мира как-то соединены. И пусть для многих местных учёных эта догадка была пустым звуком и голой теорией, но у меня-то на дирижабле сидело два странных, но очень даже живых доказательства того, что связь между Террой и Аидой точно сохранилась. И я искренне верил, что и связь с другими мирами тоже пережила тысячелетия.

С рельефами изначальных я теперь знакомился не в археологических экспедициях. За оставшееся тёплое время мы успели ещё трижды вылететь на раскопки и вернуться на Большую Скалу. Не все вылеты были удачными, не всегда добычи было много, но хватало и того, что корабельный накопитель был почти полон, а команда довольна регулярными премиями. Ну и мои накопители тоже были наполнены, как и накопители Рубари. По местным мерками мы были так просто нуворишами. Но, увы, это не давало никаких особых преимуществ — кроме того, что можно было бы жить в своё удовольствие.

Однако жить в своё удовольствие я как раз не мог. Во-первых, я был всё так же печально далёк от того, чтобы получить право претендовать на руку Араэле. С сердцем-то всё было понятно, как с моим, так и с её. Я бы даже больше сказал — нам всё тяжелее было сохранять в обществе друг друга холодную отстранённость. Так что конец сезона раскопок я воспринял даже с некоторым облегчением. Тем более что Сагис ещё дважды напоминал мне держать себя в руках. Будь он просто главой одного из домов, и я не постеснялся бы его послать с его предупреждениями. Но он был той рукой, с которой я ем. И вот тут, право слово, приходилось решать моральную дилемму…

Во-вторых, я всё ещё помнил, что у местного человечества до начала большой войны осталось всего-навсего пять лет. Точнее, четыре с половиной года. И пусть по меркам моих яслей выходит почти десятилетие, но если вдуматься, то это совсем недолго. Люди здесь живут дольше, а расстояния огромные, и за год можно разве что облететь все обжитые людьми земли. За местный год, конечно же. И то, что люди в новой войне не победят, я прекрасно понимал. Я искал выход, но всё, что приходило на ум — как можно быстрее покинуть Терру. И взять с собой тех, кто готов будет отправиться за мной в новый мир.

И я искал этот мир. Во время экспедиций я, как и раньше, перерисовывал все картинки, что мне попадались, но настоящим кладом для меня стал Орден Познания. Долгое время мне не удавалось на него выйти, хотя я точно знал, что штаб-квартира ордена располагается на Большой Скале. Осторожные расспросы — и даже проявление явного интереса — ничего не дали. Ни моя команда, ни члены дома Филанг не знали, где сейчас обретается орден. И тогда в одну из летних остановок на Большой Скале я обратился к Васте.

Как мне пришлось искать эту сумасбродную актрису — вообще история отдельная… Я обошёл половину богемных заведений города, но, в конце концов, мои поиски увенчались успехом. Васту я нашёл. А она свела меня с членами Ордена Познания. Признаться, я думал, что это будут такие же жрецы, как и Кесан, но всё оказалось совсем не так. Члены ордена были людьми совершенно разных социальных слоёв. Объединяло их только одно — им хотелось понять, о чём повествуют картинки изначальных. В этих своих изысканиях они сумели проследить связь между некоторыми знаками первой терранской цивилизации и изначальных, но дальше дело у них никак не двигалось.

Мне предоставили возможность ознакомиться с каталогами рельефов, заботливо собранных в частной библиотеке одного эксцентричного и богатого члена Ордена. Его самого я не видел ни разу — зато мне помогли получить пропуск в этот храм утилитарного изобразительного творчества, где я и принялся всё изучать. В конце концов, вполне возможно, что неизвестный, что выдал мне задание при помощи светящегося шара, как раз предполагал, что я так и поступлю. Так зачем летать по местам раскопок, если копии картинок хранятся прямо на Большой Скале?

К счастью, члены Ордена Познания не только собирали картинки, но и подписывали, где тот или иной рельеф найден. Прилагалось к картинке и описание самого места раскопок, где её удалось обнаружить. Иногда описание было весьма подробное, так что я даже порой понимал, что обозначает тот или иной рельеф. И, в отличие от членов ордена, меня не сбивали с толку парные картинки условных мужчины и женщины, которые иногда находили на входах в совершенно пустые комнаты размерами полтора метра на полтора…

Летом посещать собрание картинок выходило лишь эпизодически. Всё время отнимали поездки в экспедиции, подготовка к новым экспедициям и сбыт найденного. Надо сказать, что Сегис хоть и отменил мой долг, но вряд ли жалел об этом, потому что всё обнаруженное я сбывал через дом Филанг. И, по общим прикидкам Араэле, её дом уже заработал на этом миллионов пять единиц пневмы. Нет, за прошедшее лето мы с Араэле больше не нашли ничего стоящего внимания — ни артефакта, ни сферы познания. Но такие находки — вообще большая редкость.

Когда небо затянуло тучами, и над Большой Скалой поднялся туман, который теперь, как говорили местные, до весны не рассеется, а ещё когда с севера задули холодные ветра, экспедиции прекратились. Араэле отбыла на Мелангу — приводить в порядок дела, проверять, что и как там происходит в её отсутствие. Дирижабль отправился в ангар на техническое обслуживание, которое проводили Рубари с Шифом. Остальная команда в полном составе отбыла в большую увольнительную, и я, наконец, смог уделить время себе.

А потому уже пятый день, почти неделю по местным меркам, я сидел в библиотеке, изучая одну картинку за другой. Подавляющее большинство местных сказало бы, что я просто трачу время попусту. И я даже немного склонен был с ними согласиться, потому что оплатил первый месяц обучения на пневматика, но так пока ни разу и не появился на занятиях. Однако просьба от шара, скорая война и разница в положении между мной и Араэле — всё это снова и снова толкало меня к тому, чтобы прямо с утра отправиться в библиотеку и изучать всё новые и новые каталоги.

Каталог под номером 83 ничем не выделялся среди восьми сотен таких же. В нём были картинки с трёх мест раскопок: из разрушенного города где-то на юге, из комплекса построек неподалёку от Большой Скалы и из древних руин на берегу океана. Я с интересом листал страницы, разглядывая каждую картинку очень внимательно — как и просил меня неизвестный через шар. Но большинство из них были всего лишь служебными изображениями.

Я почти закончил просмотр, когда натолкнулся взглядом на уже знакомый символ «созвездия Терры». Вот только на этот раз картинка была с дополнениями. Рядом с лучом, который смотрел на полвторого, были нарисованы горы со знакомым горным рельефом и вытянутое здание, в котором мы обнаружили врата. Рядом был изображён значок Аиды. Луч на пол-одиннадцатого был помечен значком Топи, а рядом с кружком имелись картинки скалистого мыса и купола, выступающего из земли. Луч, смотревший строго на шесть часов, был обозначен значком врат. Врата были прорисованы со всей тщательностью. Рядом имелось изображение двух скал, торчавших из земли, как два каменных столба, подпиравших облака. Между ними был нарисован крестик. Центральный круг был не закрашен, и в центре круга имелось изображение то ли вытянутого цилиндра, то ли короткого жезла. Жезл был чёрный.

Как всегда, на картинках не было никаких подписей — понимай, как хочешь. И, тем не менее, глядя на эти простые изображения, я понимал, что столкнулся с чем-то очень важным. Самое малое — я имел все шансы обнаружить новое место раскопок, если указанные постройки ещё никому не удалось отыскать. Однако вся моя интуиция буквально кричала о том, что я, наконец, вижу схему, которая поможет найти переходы в другие миры.

И уже следующая картинка заставил меня замереть, округлив глаза. На рельефе весьма подробно были изображены три ключа. Такие картинки нередко можно было найти в художествах изначальных — и даже не всегда удавалось понять, что те обозначали. Вот только в этот раз я точно знал, что на картинке изображены ключи — потому что один из них лежал в моей каюте на «Мэлоннеле». Именно его отдал мне Перо, когда мы с ним познакомились. И значок Аиды над ключом говорил о том, что это именно тот самый ключ…

Над двумя оставшимися ключами имелись значки Пекла и Топи. И в этом же ряду снова имелся тот самый жезл, над которым были значки всех миров и ещё знак врат. Основываясь на представлениях жителей Терры, можно было предположить, что знак врат означал Эдем. В любом случае, это уже было хоть что-то…

Старательно перерисовав всё найденное в специальный блокнот, я закончил изучение каталога. Больше ничего интересного я в нём не нашёл. Кроме одного — упоминания, где были найдены те картинки, которые меня заинтересовали. Это место находилось совсем недалеко от Большой Скалы. Описание было довольно скромным: небольшой комплекс руин с подземным залом неизвестного назначения. Называлось место «Башней изначальных» — и помечено было, как давным-давно разрытое и исследованное.

Но я, конечно же, надеялся, что исследовано оно было не до конца. В конце концов, соваться в другие миры, даже имея от них ключ и инструкцию, было довольно-таки глупо. Ведь не зря изначальные, да и люди первой терранской цивилизации старательно предостерегали от этого. И эти предостережения были на всех инструкциях, касавшихся других миров.

Библиотеку я покинул через чёрный ход. Хоть никто и не мешал мне ходить через главный, но я уже дважды чуть не столкнулся там нос к носу с членами дома Сарда, а это пока ещё было для меня чревато. Пусть они ещё и не знали о моём деятельном участии в подавлении бунта в доме Филанг, но хватало у меня с ними и других столкновений, за которые любой член дома постарается отыграться в удобный момент. И самое неприятное, что никто здесь и вмешиваться не будет. Единственное безопасное место — резиденция дома Филанг, куда я, впрочем, тоже лишний раз старался не соваться…

Так что ходил я по Большой Скале с оглядкой, прекрасно помня, чем для меня закончится встреча с представителями дома Сарда. Да и вообще не в моём положении было привлекать к себе излишнее внимание — тем более, город взбудоражила недавняя волна убийств, прокатившихся среди членов домов. И не могу сказать, что я не приложил к этому руку…

Перо не мог выходить сходить на скалу с дирижабля и скрупулёзно придерживался этого требования. Но Кироко никто выходить не запрещал. Не знаю уж, какая была у них связь, но птица, видимо, была глазами и ушами безумца в любой ситуации. В эту ночь я покинул дирижабль вооружённым до зубов. Три жезла, два посоха, запас пневмы. А всё потому, что трое из десяти тех, кого мне предстояло убить, находились на Большой Скале и в данный конкретный момент сидели не в защищённых резиденциях дома, а в ресторане, где проводили какие-то очень важные переговоры. Охраны вокруг, конечно, хватало, но это всё равно куда лучше, чем пытаться пробиться внутрь поместья с оружием…

Вёл меня Кироко. Он же и сообщил об удачном моменте. Ночь была тёплой и безветренной. Я шёл и наслаждался царившим вокруг спокойствием. Будто бы мне не предстояло убить троих человек, которые лично мне пока ещё не успели ничего сделать. Запахи цветов и листвы пьянили — хотелось петь и веселиться. Но я старался себя сдерживать. Всё-таки серьёзное дело задумал. И не самое приятное.

План Перо мне придумал сам. И я, надеюсь, я правильно понял его идеи, потому что Перо понять — это то ещё испытание. Проникнуть в ресторан с улицы я бы не смог. Однако это и не требовалось. Все три моих будущих жертвы находились на верхнем этаже здания. Залезть по стенам нечего было и думать. Пройти через охрану — тем более. Я не Танг или Илен — таких серьёзных навыков, как у них, у меня не имелось. Лично для меня положение было безвыходным — дотянуться до этих троих я никак не мог.

Однако была в ресторане и служебная лестница. Попасть на неё можно было с кухни. Там же находился туалет для работников, а также яма слива отходов. Вот ей-то мне и нужно было воспользоваться. Пролезть на лестницу из канализации, добраться до кабинета, где сидели трое мужчин, и разобраться с ними? Я не верил, что у меня всё получится, как надо, да и Перо тоже не верил. Поэтому со мной и летел Кироко, который мог не только показать мне дорогу, но и временно заблокировать использование пневмы — даже той, что находилась в семечке.

И тогда на первый план выходило то, что все три моих будущих жертвы делать не умели — драться руками и подручными средствами. Беда была лишь в том, что хоть кабинет и был заперт изнутри, но двери в помещение были не сказать, чтобы крепкие. Так что времени на всё про всё у меня оставалось всего минут пять. Затем ещё надо было как-то сбежать, чтобы меня не успели поймать. Но вот тут Перо ничем помочь не мог. Я же очень рассчитывал на то, что служебный коридор останется свободным, и я смогу уйти по нему.

Первая часть плана удалась великолепно. Я сумел не только проникнуть в помещение через канализацию, но и без шума (если не считать звука падающего тела) оглушить охранника, который приглядывал за служебным коридором. Двойную дверь в кухню, которая открывалась в обе стороны, я тихонько стянул цепью, которую прихватил на дирижабле — после того, как расспросил Перо, что и как устроено в ресторане. Двери на каждом этаже я так же заблокировал без особых проблем.

Три моих будущих жертвы сидели за столом, ведя неспешную беседу о делах своих неправедных. Впорхнувший в комнату Кироко заблокировал пневму, а влетевший следом я приступил к следующей части плана. И вот тут всё пошло кувырком… Мои жертвы, увидев в руках чёрный посох, почему-то сразу поняли, что дело дрянь. А как только разобрались, что не могут использовать пневму, вместо того, чтобы защищаться или просто молить о пощаде — все вместе рванули к выходу.

А вот мне совсем не надо было, чтобы они дверь из кабинета открыли. Пришлось бросаться тяжёлыми предметами в спины беглецов. Дверь-то я им открыть не дал — и даже оглушил одного. Зато двое оставшихся кинулись к единственному окну, ведущему на улицу. И если одного я перехватил, то второй до окна добрался — и успел его выбить, прежде чем упал оглушённым.

Третий к тому времени очнулся и бросился к служебной двери. Его я и убил первым. Вот только к тому времени вокруг ресторана поднялся такой переполох, что всё сделать тихо уже нельзя было и мечтать. Да, к тому же, охрана, сообразив, что через дверь придётся пробиваться, принялась штурмовать вход на кухню. А в выбитое окно они пытались забраться по верёвке, снова и снова закидывая кошку, цеплявшуюся за подоконник. Если добавить к этому их постоянные попытки меня достать логосами — картина вообще получается совершенно безумной…

В результате, своё первое «продуманное» убийство я совершал, постоянно отвлекаясь и бегая то к окну, то к дверям. А ещё уворачиваясь от воздушных лезвий и очень жалея, что не выучил умение щита из посоха. Ну а уходил я вообще таким путём, который и предположить не мог. Сначала попытался пробиться по служебной лестнице к сливу, но там охрана уже прорвалась. Тогда я разблокировал дверь на второй этаж, пробежал его насквозь и выпрыгнул в окно.

Падение было не слишком мягким. Результатом стала боль в лодыжке и вывихнутое плечо. Я сумел добраться до входа в канализацию и скрыться под землёй. В самой канализации я провёл ещё часа три, путая следы и пытаясь скрыться от преследователей. А на дирижабль вообще вернулся только под утро, рискуя быть раскрытым. Но дело было сделано — трое из десяти обидчиков Перо были мертвы. К тому же, на моё счастье, в ту ночь на Большой Скале погибли ещё три человека, один из которых был главой дома. Шумиха была страшная… И как-то моё позднее возвращение никто не связал с самими убийствами.

Возможно, я даже оказал своими действиями здешнему человечеству небольшую услугу — убийства членов домов на время прекратились. И, тем не менее, я понимал, что рано или поздно снова пойду на неприятное и кровавое дело, как и мои «конкуренты». Пока же я собирался дождаться ремонта дирижабля, собрать команду и слетать к Башне изначальных…

Глава 85

В которой наш дирижабль долетает до Башни Изначальных, а я опять сталкиваюсь с тем, что в этом мире ничего не работает!..

Спасибо дому Филанг — за всё время пребывания на Большой Скале нам не пришлось искать, где бы разместить свой дирижабль. Нам выделили ангар. Конечно, эта постройка была из тех, которые давно не используются, поскольку большая часть новых дирижаблей дома в него просто не влезает. Зато «Мэлоннелю» он подошёл отлично. Хотя вообще ангар был такой старый, что даже наш не слишком большой дирижабль выглядел в нём внушительно. Зайдя внутрь, я привычно остановился полюбоваться на «Мэлоннель» — и чуть было не пропустил всё самое интересное.

А интересное творилось внутри дирижабля, где Шиф и Рубари проводили техническое обслуживание, которое заключалось в проверке всех узлов и агрегатов эфирного корабля. Корпусом и такелажем занимались матросы, но они со своей частью работы уже закончили. Краску обновили, выбитые элементы такелажа заменили, щели законопатили, а дыры надёжно заделали. А вот механики всё ещё возились. Пол вокруг дирижабля был буквально устлан различными технологическими узлами, разобраться в которых только Шиф с Рубари и могли. Ну ещё я, наверно, смог бы. Если бы постарался.

— Не смей! П-бью! — требовательный голос Рубари доносился откуда-то с левого борта.

— И что ты предлагаешь? Всё разбирать из-за такой мелочи?! — в голосе Шифа слышалось неподдельное удивление.

— Да! — коротко и зло ответил Рубари.

Я вошёл в трюм, определил, откуда исходят недовольные крики, и направился на звук. В одном из отсеков, где шли приводы к винтам, я и застал механиков. Шиф, грязный и весь в смазке, стоял рядом с избавленной от кожуха передающей цепи. Рубари тоже был поблизости. Он низко согнулся к цепи и что-то бурчал себе под нос, похоже, пытаясь дотянуться до оси шестерни рукой. Ему надо было сделать всего один шаг, но он почему-то оставался на месте.

— Ты всё равно её потом не отмоешь! — заметил Шиф.

— П-м-ги л-чше! — пробурчал Рубари.

Я подошёл поближе и в свете двух фонарей, наконец, понял, в чём было дело. Рубари, одетый в простые штаны и грязно-белую майку, которую у меня в яслях обидно называли «алкоголичкой», не просто склонился к цепи — он застрял. И не просто застрял, а прямо-таки своей гордостью застрял — окладистой бородой, которую намотало на цепь и затянуло в привод.

— А я тебе говорил! — заметил я, окидывая открывшуюся картину капитанским взором. — Длинная борода и механизмы вообще никак не сочетаются.

— Ди в ж-пу! — посоветовал мне партнёр.

— Я ему тоже говорил её подвязывать! — пожаловался на непокорное начальство Шиф. — И вообще, мог бы спасибо сказать, что я всё выключить успел! Считай, ты мне должен две сотни пневмы, если считать не только жизнь, но и здоровье твоей психики…

— И ты ди в ж-пу! Сп-с-бо! — чуть более миролюбиво ответил механик, но от посыла всё-таки не удержался.

— Как я понимаю, отрезать он свою волосатую лопату отказался? — уточнил я, почёсывая затылок.

— Не сметь! Н-льзя! — сразу потребовал Рубари и снова попытался безуспешно дотянуться до шестерней.

— Проклятье на твою голову — тут часа два разбирать, шеф!.. — зарычал Шиф, но решительно направился к узлу. — Борода ему, видите ли, нужна…

С моей помощью мы всё-таки управились за полтора часа. Наконец, Рубари освободил свою драгоценную лицевую поросль и принялся её тщательно расчёсывать, выскребая засевшую между волосами смазку.

— Собирать всё обратно будешь сам! — хмуро заметил я. — И, кстати, с обслуживанием пока что заканчиваем. Дело есть…

— Что за д-ло? — уточнил Рубари.

— Слетать в одно место и немного там покопаться… — неопределённо ответил я. — Не очень далеко. Всего несколько дней пути отсюда.

— Ну потом-то можно будет продолжить? — уточнил Шиф.

— Потом — так и быть, можно… — кивнул я.

На сбор команды ушло примерно столько же времени, сколько у Рубари с Шифом на сбор всего, что они успели разобрать. Не было с нами только Кесана и братьев, которые отправились на Мелангу вместе с Араэле. Парни хотели проведать дедушку, а жрец собирался забрать какие-то свои вещи, которые оставил на хранение на скале. Ну а я как раз успел наведаться в архив и достать документы по раскопкам в Башне Изначальных.

Экспедиций туда было — и это только официальных! — штук пятнадцать. Первые две команды археологов башню взломать не смогли, а пробить чёрные блоки так и не сумели. Третья экспедиция всё-таки нашла вход. И даже сумела его разблокировать, в результате получив с десяток сфер познания и озолотившись. Помещение в здании было найдено только одно — на первом этаже. Внимательное изучение всей башни показало, что внутри она цельно-каменная. После этого никаких крупных находок в ней долгое время не было. Новых логосов в башне не нашли, поэтому все раскопки велись исключительно из интереса.

На восьмой экспедиции какой-то малоизвестный тип из Академии Наук сумел пробиться на уровень ниже, после чего сразу стал крупным и известным учёным. А всё потому что нашёл ещё десять сфер познания — ну а такой богатый человек просто обязан иметь в обществе вес. Следующие три экспедиции стабильно пробивались всё ниже и ниже, снова и снова получая сферы познания. И только на четвёртой экспедиции дождь из сфер познания закончился. Последней находкой был тот самый зал, картинки из которого я видел в каталоге.

Зал представлял из себя круглую комнату с чёрным шаром в центре. Шар явно был каким-то артефактом — пневмовидцы на нём буквально с ума сходили. Однако на все ухищрения археологов шар никак не реагировал, а утащить его не получалось — он буквально вырастал из пола. Так и оставался непонятный шар в подвале башни, куда теперь лишь иногда прилетали студенты от Академии Наук — чтобы, позёвывая под монотонный голос преподавателя, посмотреть на это чудо. Я же собирался этот шар всё-таки запустить. Очень уж было интересно, что это такое… Поэтому сразу после архива я отправился в библиотеку Ордена Познания — и снова открыл каталог под номером восемьдесят три.

Очень скоро я обнаружил именно то, что искал: картинки, изображавшие работу с этим самым непонятным шаром.

На первой был изображён сам шар, который стоял рядом с каким-то стаканом, полным маленьких шариков, к которым от него тянулись линии. Ну это почти понятно… Если я всё правильно понимаю, то загадочный шар работал в связке со сферами познания.

На второй картинке снова был шар, и от него куда-то вверх уходил тонкий луч. На третьей картинке шар был изображён уже без луча, а рядом стоял человечек со знакомым посохом в руках. Дальше шло изображение какого-то узора, ещё дальше человечек втыкал посох в шар — и на следующей картинке он крепко держался за посох, а от шара вверх уходила линия. Ну а на последнем рельефе был уже знакомый мне знак созвездия Терры…

Вроде бы всё было ясно. Чтобы запустить шар, требовался ТВЭЖ. Втыкаешь в нужном месте ТВЭЖ в шар и… И происходит что-то. Однако вроде как предупреждающих знаков не имелось, поэтому можно было надеяться, что использование шара угасанием не грозит. И одно это, надо сказать, уже внушало немалый оптимизм…

Когда я вернулся на дирижабль, там уже полным ходом шли приготовления к отправке. Матросы затаскивали припасы под присмотром Илена, а Рубари и Шиф заканчивали подготовку к отлёту. Луп старательно гонял своих подчинённых, ну а Вера ждала меня на мостике.

— Приветствую, кэп! — бодро поздоровалась она. — Куда летим?

— Знаешь, где находится Башня Изначальных? — уточнил я.

— Конечно! — кивнула девушка. — А что мы там забыли? Там вроде всё ценное давно выгребли…

— Всё — да не всё, — не стал я вдаваться в подробности. — И главное — я-то её ни разу не видел. Надо бы ознакомиться с легендой терранской археологии…

— Ладно, — девушка пожала плечами и достала атлас. — Надо — значит, надо.

Местные жители были людьми прагматичными, и для той же Веры моё желание посмотреть на древнюю башню было не более чем причудой богатого придурка, которому пневму девать некуда. Если честно, то я её прекрасно понимал, но не открывать же свои истинные мотивы? Пусть считает, что хочет — главное, чтобы задачи поставленные выполняла. Наверно, я всё-таки слишком долго общался с Араэле и её родственниками — чувствую, начал перенимать у них повадки…

Вылетели мы ночью, как только были закончены все приготовления. Едва лишь заработал логос огня и запустились винты, «Мэлоннель» задрожал, а аэростат быстро раздулся от горячего воздуха — и наш дирижабль выскользнул из плена ангара на оперативный простор. Чтобы в нас никто не врезался, мы сразу зажгли фонари на палубе, над аэростатом и под днищем, обозначая свои размеры. Но желающих путешествовать в ночи было немного, а, значит, и шансов столкнуться с кем-то почти не было.

Веру я отправил отсыпаться и дежурил в рубке сам, гоняя пневму из семечка и назад. Не знаю, насколько это вообще полезно на восьмом уровне, но прекращать тренировки я не собирался. Надеяться на то, что мне в ближайшие лет пять встретится тварь с заполненным под завязку семечком, особо не приходилось — значит, буду тренироваться так, как советуют местные. Когда под утро Вера сменила меня, я и сам отправился отсыпаться.

Лететь нам было четыре дня. Полёт проходил нормально, хоть нам и мешал сильный западный ветер. Сначала мы прошли над равниной, изрезанной сетью небольших рек, но вскоре местность сменилась густыми лесами, а потом и вовсе начала повышаться, превращаясь в весьма необычные холмы. У всех холмов был крутой и почти отвесный склон, а цвет почвы был похож на обожжённую глину — казалось, что кто-то небрежно накидал здесь исполинских черепков от глиняной посуды. Холмы были покрыты деревьями и, местами, травой. По ночам можно было заметить тёмные тени, мелькавшие на земле — чудовища вылезали из своих укрытий.

Башню Изначальных видно было издалека. Почему-то никто не описывал, как она выглядит снаружи, отделываясь коротким определением «башня». А она, тем временем, была под пару сотен метров высотой. У основания Башня Изначальных была толще, а на вершине сужалась до метра в диаметре, расходясь восемью лучами в стороны.

Я когда это увидел, чуть язык от злости не прикусил… То ли на местных злился, то ли всё-таки на себя — в общем, так и не понял. Ну что мне мешало раньше тут побывать? Ведь это даже близко не башня — это же именно то, что моих яслях называют антенной!.. Огромной двухсотметровой антенной. Мои подозрения, что располагавшаяся в центре созвездия Терры постройка является чем-то очень важным, только утвердились. Оставалось надеяться, что сейчас там не сидит очередная группа студентов. Однако мне всё-таки повезло — вокруг башни было пусто.

Невезение… За прошедшее с первого появления на поверхности Терры время я начал подозревать, что с моим невезением в прошлой жизни всё было не так гладко. И даже здешняя поговорка о том, что невезение — лишь обратная сторона везения, теперь звучала для меня совершенно иначе. Скорее всего, все мои страдания объяснялись весьма банально — неумением тщательно продумывать всё, что находится чуть дальше моего собственного носа. Взять хотя бы мою жизнь в яслях… Ведь большинство ситуаций, в которых я оказывался посмешищем, можно было если не избежать, то запросто обернуть себе на пользу. Половину курьёзных случаев обратить в шутку, а половину странных происшествий — просто-напросто воспринять немного иначе…

Ну а здесь? Да, мне пришлось остаться на Экори в плену разорённой скалы, но в результате-то я оказался уважаемым человеком и владельцем «Мэлоннеля». Да, я дважды попадал под выбросы на скалах, но в первый раз познакомился с Араэле, а во второй раз — оказался на очень хорошем счету у дома Филанг. И так, если разбирать каждую ситуацию… Ощущение грядущих неприятностей всегда раньше заставляло меня сжаться и ждать, что же произойдёт, но сейчас я всё больше понимал, что эти чувства были простым предупреждением. И чем внимательнее я прислушивался к себе, тем сильнее мне везло…

Вот и сейчас повезло.

Плоская вершина холма, на котором стояла башня, заросла короткой травой и была усеяна каменными глыбами. А ещё она была совершенно пуста — никаких студентов, никаких чужих дирижаблей. Лишь исполинская башня чёрной стрелой возносилась в небо. И ещё я сходу рассмотрел из рубки, что дверь была закрыта. К счастью, в отчётах предыдущих экспедиций имелась подробная инструкция, как её открыть. Кстати, закрывать за собой дверь башни было хорошим тоном, потому что за время отсутствия людей внутри могли завестись мелкие чудовища, которые доставили бы немало проблем новым гостям.

Вечерело. Я не стал, естественно, спускаться сразу, а объявил остановку на ночь. Команда разбрелась по каютам. И только дежурная смена матросов суетилась, вовсю готовя ужин и проводя уборку. Но в кают-компании я недолго оставался один — вскоре туда зачем-то пришёл Танг. Он дождался, пока я заварю себе кофе, и только тогда начал очень важный, но вполне ожидаемый разговор.

— Кэп, Кесана и братьев с нами нет. Ты собрался спускаться один? — спросил он.

— Да, — кивнул я. — Собрался. Более того, даже если бы кто-то из них здесь и был, я бы всё равно пошёл один.

— Это неразумно. Давай хоть я пойду с тобой… — предложил силовик.

— Нет, Танг. Я собираюсь просто побродить по башне, — покачал я головой. — Никаких опасностей там быть не должно.

— Это поверхность — там всегда есть опасность! — возразил тот, нахмурившись.

— Ну сожрут меня — ничего страшного не случится! До Большой Скалы вы и сами доберётесь, — отмахнулся я от его предложения. — Я проведу внутри максимум день-два. Если понадобится больше времени, то я предупрежу. Дверь я за собой буду закрывать, так что…

— Кэп, ты же помнишь, что не должен собой рисковать? — приподняв бровь, уточнил Танг.

— Не в этот раз! — ответил я, улыбнувшись. — Иди, отдыхай…

Танг посмотрел на меня очень неодобрительно, но всё же больше ничего не сказал. Только тяжело вздохнул и оставил меня наедине с чашкой кофе.

Закончив с приёмом бодрящих напитков, я принялся готовиться к завтрашнему спуску. С собой решил взять жезл с логосами земли. Семечко и запасной накопитель залил под завязку — кто знает, для чего может понадобиться? Фонарей я подготовил два, и оба работали на логосах. Специально их прикупил, хоть и стоили они немало, потому что масляные фонари — не самые удобные. Могут погаснуть в самый ненужный момент. А вот такие, на логосах — очень даже удобные, если не считать расхода пневмы. Помимо того, я взял с собой несколько плиток сухого пайка — запечённые в галете орехи и сухофрукты. Не сказать, чтобы очень вкусная штука, но питательная. А ещё две фляги — одну с водой, другую с кофе. Все инструкции, выписанные в блокнот, я спрятал в сумку на поясе. В заплечный мешок отправились «кошки», верёвки и прочие инструменты, которые могли пригодиться. На этом приготовления я посчитал законченными и отправился спать с чистой совестью.

Утром, после завтрака, «Мэлоннель» опустился на землю, и я отправился исследовать археологический объект и всем наскучившую местную достопримечательность. Сначала пришлось открывать дверь. Рычаг, отпирающий створку, находился справа и был скрыт каменной панелью, обнаружить которую было очень сложно. Участники экспедиций в своих отчётах указывали, что панель была совершенно незаметна — впрочем, как и сама дверь. И, если не знать, куда направить пневму — можно было месяцами думать над тем, как войти.

Естественно, я всё это знал и сразу слил одну единичку пневмы на то, чтобы открылась тайная ниша с рычагом. Дальше надо было потянуть за рычаг — при этом на двери открывалась ещё одна ниша, внутри которой была ручка. Её следовало повернуть и потянуть скрытую дверь на себя. И всё — дальше путь был открыт. Ощущая глубокое сочувствие к первым археологам, которым пришлось искать спрятанный вход в башню, я вошёл внутрь большого зала, засветил фонарь и закрыл за собой дверь.

Зал был круглый и совершенно пустой, если не считать постаментов вдоль стен. Именно на этих постаментах первые археологи и обнаружили драгоценные сферы познания. В центре зала зияла круглая дыра — это был проход на нижние уровни. Тот учёный, который обнаружил первый проход, разве что чудом не провалился и ноги себе не переломал. Я привязал верёвку к одному из постаментов и сбросил её вниз. Расстояние было давно высчитано: двадцать метров. Пять почти одинаковых уровней — с той лишь разницей, что механизм открытия каждого люка сильно отличался.

Спустившись вниз, я сразу осмотрелся. На минус пятом уровне дверь находилась там же, где и на первом. От неё шёл в темноту короткий коридор, а дальше виднелся тот самый зал с шаром-артефактом, который и был мне нужен. Ничего примечательного внутри больше не было, если не считать самих постаментов.

Шар был велик… Метра два с половиной в диаметре. Почти два пасса по местным меркам. На стенах хоть и с трудом, но можно было разглядеть картинки с инструкциями, которые я уже видел в каталоге. Собственно, ничего нового я обнаружить не смог. Я принялся обходить шар, всё пытаясь понять, куда же вставлять ТВЭЖ. Пальцами я вёл по черной, почти не отражающей свет поверхности — и только благодаря этому, наконец, нащупал узор. Посох послушно скользнул мне в руку, острым концом я попытался воткнуть его в узор… И ничего не произошло.