Подземелья Конфренко

На задворках галактики. Подземелья Конфренко

Пролог. Где-то далеко…

Далеко-далеко, в далёкой-далек…, а нет, в нашей, родной галактике Млечный Путь, аккурат на противоположном ее краю, на самой-самой окраине, в самой заднице мира, дальше которой только межгалактическое пространство есть безымянная звездная система. Это пока она безымянная. В системе четырнадцать планет и два астероидных пояса, а еще звезда. Звезда уникальная, как, впрочем, и все звезды. Это белый карлик, с уникальным спектром излучения. Светимость такой звезды намного ярче солнца, поэтому четвертая, голубая планета находится немного дальше от звезды, и сама по себе раза в несколько крупнее, чем Земля. Называется звезда Феликс, а голубая планета — Фелиция. Сама планета имеет примерно полуторную силу тяжести, что делает ее непригодной для обитания большинства разумных рас. Поэтому сохранила уникальный животный и растительный мир, ну и еще потому, что находится в жопе мира, конечно. На планете имеется бескрайний мировой океан, который занимает половину от всей поверхности планеты, имеется два ледяных полюса и четыре материка.

Материки покрыты красивейшими зеленовато-фиолетовыми степями и гигантскими по площади и высоте величественными реликтовыми лесами. В лесах и прериях живут разнообразные звери, птицы и причудливые насекомые. Фауна, как и флора весьма агрессивная, что связано с жесточайшей конкуренцией за ресурсы и размножение. Леса чем-то напоминают амазонские джунгли. Вообще влажность на планете сильно повышена, как и среднегодовая температура. Это связано с высокой солнечной активностью и высоким содержанием воды в атмосфере. Поэтому, несмотря на красоту, описание планеты одно — Зеленый Ад. Как ни странно, и здесь живут люди. На планете всего один город. Конфренко. Колыбель и оплот всей цивилизации. По площади он занимает чуть менее двухсот тридцати тысяч квадратных километров, и имеет идеально круглую форму.

Скажете быть того не может, а вот может. В этом гигантском круге диаметром чуть более пятисот двадцати километров, живут около двадцати миллионов человек. Разумеется, равенством в городе и не пахнет. В самом центре находится великолепный, каменный, покрытый тонким кружевом резьбы, дворец с высотой центрального здания почти километр. От вершины уступами сбегают террасы, на которых располагаются виллы знатных семей. Каждая терраса принадлежит определенному сословию. Чем выше терраса, тем знатней сословие. На самом верху живет семья правителя. Ниже располагаются герцоги, затем маркизы, затем графы, бароны, виконты, и в самом низу баронеты. Нижний ярус имеет диаметр более километра, вокруг него самый прекрасный парк, который, когда — либо, видело человечество. В парке растут самые красивые деревья и цветы, а еще лекарственные растения.

За всем этим великолепием ухаживают сотни тысяч слуг, и патрулируют десятки тысяч элитных солдат, вооруженных самым лучшим оружием. Оружие заслуживает отдельного описания, ибо характеризует всю цивилизацию. И на Фелиции это самый широкий ассортимент мечей, топоров, ножей, шпаг, рапир, боевых серпов, хопешей и прочего колюще-режущего железа и стали. Сталь кстати в своем большинстве так себе, но встречаются и достойные образцы. Еще есть луки и арбалеты, ручные и стационарные, а еще алхимические ручные гранаты. Тут уже фантазия может зашкаливать, и зависеть только от мастерства алхимиков. Ассортимент от зажигательных до парализующих и отравляющих. Еще есть броня. Броня, в основном, представлена разной тяжести кольчугами, часто, с нашитыми поверху колец металлическим бляхами. Еще были шлемы, наколенники, наручи, наплечники, щиты, изредка попадались стальные литые нагрудники.

Обычно под доспехи шла одежда из толстой кожи. И вот тут уже сказывается особенность местного животного мира. Разнообразие и качество кожи очень велико. В зависимости от редкости и силы зверя, кожи делились на низкокачественные, среднего качества, высокого, элитного, королевского и божественного уровня. Еще на кожу могли нашиваться пластины из кости и рога животных, которые, иногда, были крепче и дороже брони из лучших металлических сплавов. Но чаще, в броне сочетали животные и металлические ингредиенты. Армия Конфренко насчитывала полмиллиона человек. Еще двести тысяч городской стражи, различного ранга развития.

Но вернемся к парку. Парк — полоса шириной десять километров, после которой шла стена высотой около трехсот метров и шириной в сто. Внутри стены располагались казармы армии и стражи, арсеналы, оружейные мастерские и жилье офицеров. Чем старше звание, тем выше над землей располагались квартиры. За стеной находились резиденции торговцев, чиновников, мастерские модных портных, обувщиков, краснодеревщиков, аптекарей, алхимиков и прочего персонала обслуживающего знать, армию и высокопоставленных чиновников. Здесь также ранжирование шло снизу-вверх. Террасы шли вдоль стен, поднимаясь уступами. Образовывался своего рода каньон, который также был покрыт зеленью и цветами. Между ярусами пролегали мощеные камнем улицы и дорожки.

Ширина этого каньона была около пятидесяти километров. Это пространство ограничивалось стеной высотой в двести пятьдесят метров. Затем шли кварталы рабочих и ремесленников. Тут в полосе стокилометровой ширины располагались основные производства. И жило основное большинство ремесленников, алхимиков, плотников и прочих различных профессий. Зелени тут было меньше, а шума, пыли, дыма, вони от кожевенных мастерских и прочего, больше. Мастерские были организованы такими же террасами и ярусами. Следующий стокилометровый пояс отделялся двухсотметровой стеной и его занимали фермы, сыроварни, винодельни и прочее пищевое производство. Надо ли говорить, что фермы также располагались вдоль стен и поднимали такими же террасами.

Общество было четко структурировано по сословиям. Ни о каком равенстве речи даже не шло. Основной принцип — сильные правят слабыми. Но если из крестьян можно было подняться до чиновника, то стать знатью было практически нереально. Аристократом надо было родиться. Но дело было еще в другом, а именно, в личной силе. Все жители планеты, как люди, так и звери, благодаря особому излучению звезды имели в своем теле особую энергию. Нет, магами они не были, кидаться молниями и фаерболами не могли, создавать торнадо тоже. Они могли усиливать энергией свое тело, а также ощущать окружающее пространство и воздействовать на сознание. Но при ударах противника обжигало энергией огня, льда, молнии или просто неимоверно уплотненная энергия врывалась в тело травмируя внутренние органы.

Еще уровень воина обуславливал регенерацию организма. Отдельным сословием шли лекари, лечившие наложением рук. Благодаря этому в обществе процветали различные боевые искусства и школы их развивающие и сохраняющие. Именно благодаря этим школам звери планеты еще не разорили Конфренко. И благодаря этим способностям поддерживалось социальное неравенство. Тысячелетиями бесчисленные гении боевых искусств отбирались и спаривались между собой, пока не образовалась нынешняя властная верхушка, в которой состояли наиболее могущественные воины. Император был самым могущественным, как и его семья. Именно воины различных рангов добывали животных и растения в лесах, которые располагались прямо за стапятидесятиметровой городской стеной.

Постепенно, в течении многих тысячелетий люди разделились на сословия, переходить из которых, в ту, или иную сторону было не то что не принято, а энергетически невыгодно. То есть затратив кучу усилий и времени, перейдя вверх, ты оказывался на самом дне этого сословия, и приходилось начинать все с начала. А вот на это уже могло не хватить ни времени, ни сил. Хотя, никакого запрета не было. Шанс был у всех. По крайней мере официально. Но у Конфренко была и еще одна сторона — подземная, и простиралась она в глубину не меньше чем в высоту. Подземная часть была пронизана коммуникациями, канализацией, складами стратегических запасов, убежищами знати. Но самой главной особенностью данного уровня, было то, что подземный мир был миром преступности, и местом обитания всех крупных банд Конфренко. Здесь-то и появился наш герой. И это его история.

Глава 1. Маленький бродяга

(год 3490 От восшествия на престол династии Сун, период Сячжи, день 8*)

Натяжение! Нажать на спусковую скобу! Самодельный болт вонзается точно в середину спины огромной черной крысы! Она вертится вокруг болта, тоненько верещит, но убежать не может, стрела перебила ей позвоночник. Убить я ее должен сам, своими руками. Именно голыми руками, чтобы ничто не мешало проведению силы. Наступить на голову, чтобы не укусила, ухватиться обеими руками за тело, и резкий рывок вокруг позвоночника. Так, есть бодрячок, как током дернуло, а в мою хилую тушку вливаются крохи жизненной энергии. Постояли, переварили. Кинуть крысу к шести ее товаркам в сумку. Сейчас наберу десяток, потом можно пойти к коллектору и поджарить ее на раскаленном энерговоде. Жаль перчику нет, но перчик денег стоит, а таких денежек у меня нет. Зато соли сколько хочешь. Вода из скважин идет солоноватая и ее опресняют. Сама соль продается, но небольшие отходы просыпаются из установки, а много ли места надо маленькому и худенькому пацанчику, чтобы набрать несколько горстей серой горьковатой соли. При представлении о жирной жареной крысе, рот наполняется слюнями, но еще не время, надо подстрелить еще хотя бы три штуки. Сейчас для меня крысы — это жизнь, причем в прямом смысле.

***

Кто я такой, в переводе на местный — мое имя Шмыга. Точнее не имя, а кличка. Имени не заслужил еще, а настоящее имя Геннадий Максимович Плющ. Полковник в отставке, военный пенсионер. Нифига не спецназовец, перед отставкой командовал обычной мотострелковой частью в районе Калининграда. Работа больше административная, чем боевая. Хотя и поучаствовать пришлось в первой, и во второй чеченской. В первую был майором, во вторую подполковником, а при выходе в отставку дали полковника. Не буду рассказывать, как служил, даже не скажу, что белый и пушистый, но предателем не был. Даже как помер не скажу, наверное, и о семье не скажу, хотя о семье …эх, не будем о грустном. Женщинам нужно внимание, и ласка, иначе они все это находят в другом месте. Но, как я уже сказал, не будем о грустном. Очнулся я от удара тяжелым кованным ботинком по лицу. Обычно от этого теряют сознание, а я, наоборот, обрел, чтобы получить еще несколько тяжелых ударов по телу, и услышать яростные вопли:

— Это тебе за то, что мою пайку спер, гаденыш, знал ведь к кому лезешь, а все равно полез, на тебе, на, на! — Удары сыпались один за другим.

— Эй Ву, ты его сейчас совсем убьешь! — послышался молодой, но хриплый голос.

— Да и хер с ним, все равно пользы от дурачка никакой! Проще убить, чтоб не мучился.

— Так-то да, пацаны из банды не поймут, калеку малолетнего убить, значит зашкварится.

— Ладно Гвоздь, уговорил, пошли отсюда, мож сам подохнет, хотя, тварь живучая.

Удары прекратились, кто-то, уходя, еще разок пнул по ребрам, и шаги стали удаляться. По поводу жратвы, это да. Из памяти Шмыги я узнал где спрятан дешевый бесплатный рацион, который позволял местной бедноте как-то существовать. Но рацион можно было получить только один раз в сутки, и если у тебя его отобрали, то повторно его получить можно только завтра. И у раздаточного автомата всегда кто-то караулит малолеток. А голод не тетка, голод он, того, дядька. Очень злой дядька. Я, пользуясь памятью Шмыги, пополз в свою комнату. Именно пополз, где на четвереньках, а где и сокращаясь как гусеница. Периодически терял сознание, но голод и боль в отбитых ребрах не давала отрубиться надолго. В течение получаса я преодолел расстояние чуть более сотни метров по полутемным грязным тоннелям. За все время пути, мне встретилось всего пара человек, но никому даже в голову не пришло подойти и помочь. В подобном месте это была норма поведения. Милосердные долго не жили, или, что чаще всего, переставали быть милосердными. Трущобы очень сильно меняли людей. Это было очень плохое и очень злое место.

Дом, милый дом. Вообще, этот самый «дом», поразил меня с первого взгляда. Для начала дверной проем. Он был восьмиугольный. Точнее он был почти обычным, только со скошенными уголками, поэтому получался восьмиугольник. Как говориться, чем дальше, тем страньше и страньше. Когда «подошел» к двери, вернее подполз, то несмотря на отвратительное самочувствие, удивился еще раз. Дверь по ощущениям была как будто из фарфора, или очень плотного пластика. Правда сильно потертого фарфора. Если вы когда-нибудь выкапывали из земли старинную чашку, то сможете понять, как выглядела эта дверь. Дверь не была заперта на замок, и память мальца подсказывала, что на этом уровне полно пустых комнат, которые не запирались, ибо никому на хрен не были нужны. Этот уровень был для полностью, совсем, в конец, опустившихся людей. Дверь от легкого толчка просто отъехала вбок, скрывшись в стене. Еще один нежданчик. Комната, точнее отсек, был похож на каюту подводной лодки. То есть никаких окошек, стыки пола, стен и потолка скошены, для облегчения уборки.

Отсек площадью около девяти квадратных метров, перегородкой делился надвое, в перегородке узкая дверь, с таким же восьмиугольным проемом, отодвигающаяся в стену. На этом все. Дальше было одно впечатление — срач, просто дикий срач. Грязь, казалось, просто стекает со стен, везде валялись кучи тряпья, мусора, обломки игрушек, каких-то палочек, кусочков рваной одежды и много чего другого, что пацан натащил сюда со свалки за свою короткую жизнь. Единственное, чего здесь не было, так это еды. Еда была в совсем другом месте. Этот тайник парнишке показала мама, куда она прятала еду от вечно пьяного мужа. В спальном отсеке этого кубрика, было «гнездо» из тряпок, видимо, это была «кровать», мелкого. Прямо над гнездом, пальцы сами нащупали небольшой выступ и нажали на него. В стене открылась какая-то технологическая ниша, в которой было несколько брусков серовато-бежевого цвета, точнее пять брусков целый и одна половинка. Еще там был небольшой, сильно потертый нож с коротким лезвием и пластиковый стакан из плотного пластика объемом около двухсот граммов.

Бруски «пластилина» — это и есть те самые бесплатные рационы. Без вкуса, без запаха. По консистенции похожи на пластилин. Откуда запас, так это рационы стандартные, на взрослого человека. Пацаненку такого рациона было достаточно на несколько дней. А почему тогда так мало, так не всегда удавалось донести брусок до дома. Всегда находились те, кому дополнительный рацион был нужнее. Руки сами, на автомате, ножиком отрезали небольшой кусочек от начатого бруска и засунули его в рот. После чего я, опять же, подчиняясь памяти пацана взял стаканчик и пошел в «холл» своего кубрика. Там в неприметной нише находилась «поилка». Именно на это было похожа ниша с небольшим соском, чем-то напоминавшее окошечко старого, еще советского, аппарата с газированной водой. Оказалось, что достаточно поднести стаканчик к соску, как в него начинает течь чуть тепловатая и абсолютно стерильная вода. Кусок рациона был тщательно разжеван и проглочен, после чего следовало запить его водой. Когда вода, в желудке, смешалась с рационом, наступила полная, просто нереальная сытость. Это было просто чудо. Конечно не ресторан «Метрополь», но с голода в таких условиях не помрешь точно. После еды, организм сам дополз до гнезда из тряпок, и упал, свернувшись калачиком. Сон навалился на измученное и избитое тело как гранитная плита.

Пробуждение было тяжелым. Болело все. Удивительно было то, что я вообще до сих пор жив. Видимо неизвестный бандит был прав, мне досталось тело довольно живучего малого. Хотя зеркала не было, был блестящий осколок какого-то покрытия типа пластика. В этом осколке был виден парнишка, лет семи-восьми, точнее было сказать сложно, а сам он не знал, точнее никогда не интересовался. Дней рождения тоже никогда не отмечал. Ни календаря, ни даты мальчик не знал, да и никогда не интересовался. Как уже говорилось, интеллект у донора тела был очень сильно ниже плинтуса. Зато тело, хоть и было сильно истощенное, но зато жилистое и прочное всем на зависть. Ноги, конечно, кривоваты, но руки чуть длиннее нормы, телосложение хорошего боксера, ну, или фехтовальщика. Нос неоднократно сломан, да и вообще, «личность» сильно потрепана. Жизнь у парня была не сахар. Так, с внешним осмотром закончили.

Теперь прошерстим память пацана. А вот с памятью все плохо. Смутные воспоминания об отце, от них всегда веяло страхом. Мать он помнил лучше, потому как был с ней дольше. Но в основном, эти воспоминания ассоциировались с мужчинами, которых было много и каждый раз разные. А потом и мама пропала. Читать и писать парень не умел, из слов понимал около двухсот часто употребляемых, и на этом все. Говорить тоже не мог, больше мычал. Я тут же попробовал произнести несколько слов, как по-русски, так и на местном. Получилось так себе. Речевой аппарат был совершенно не развит. Несколько часов пришлось принудительно проговаривать известные слова на местном языке. Потом еще столько же только на русском. Устал больше, чем от цело дня беготни по коридорам. Теперь кроме болезненности во всем теле, болели еще мышцы лица, и, даже язык. Вот чего-чего, а то что можно натрудить язык и губы разговорами до боли — это надо суметь.

Что еще полезного было у пацана, самым полезным были его инстинкты. Абсолютно животные инстинкты, заточенные на выживание. Только не как у волка или лисы там, а как у самого живучего млекопитающего на земле. Парень был как крыса, хитер, ловок, острожен и беспощаден к ослабевшей добыче, хотя чисто внешне казался безобидным дурачком. Это даже неплохо, меньше надо притворяться, ни с кем не надо будет общаться. А дальше будет видно. Надо сперва подлечить эту тушку. Так, а где здесь туалет. А вот это уже интересно, за такой же сдвигающейся перегородкой был классический совмещенный санузел. То есть унитаз с водяным сливом, раковина и душевая кабина. Хотя, сразу видно, что душевой никто давно не пользуется, стены из того же материала, что и дверь сильно, хм, грязные, унитаз за***ный, раковина тоже. Но несмотря на явные признаки того, что я сейчас не на земле, одна речь чего стоит, есть во всем этом что-то неуловимо знакомое.

Эта режущая глаз не состыковка, развитой, хоть и позабытой технологии, и тех же стражников в доспехах и с мечами. Они периодически спускались в этот сектор. Непонятно зачем. Точнее, это Шмыге было непонятно, а я думаю они кого-то, или что-то искали. Отсутствие огнестрельного оружия, которое заменено луками и арбалетами. И только когда я увидел этот санузел, я наконец, понял, что же мне это напоминает. В бытность командиром части, как-то попал я в командировку в Западную Африку, сейчас уже и не важно зачем, но вот одно меня там сильно поразило. В давние советские времена, для тамошнего правителя, построили советские инженеры противоатомный бункер. По тем временам довольно современный. И там были отдельные комнатки для каждого из членов семьи правителя, причем каждая комнатка на отдельную семью.

В этих комнатах были и санузлы, подключенные к центральному водопроводу, и специальные краны с очищенной водой, системы регенерации кислорода для существования в замкнутой среде. Система канализации с комплексом переработки отходов была вообще шедевром научной мысли. Правитель той далекой страны, как водится, в Африке, был свергнут и съеден, а бункер заброшен. Так вот именно подобная картина наблюдалась в том бункере, когда нам его показали уже в середине восьмидесятых годов. Полное запустение, зас***ные санузлы и воины с копьями и щитами, которые пережидали в прохладных подземельях дневную жару. Получалось, что все эти жители города, надо бы узнать его название, всего лишь одичавшие потомки развитой цивилизации. Фух, аж отпустило. Это значило, что у меня появилась цель, как следует изучить остатки былого величия.

Но для начала надо привести в порядок это хилое тельце. Точнее не хилое, а просто не развитое. Для начала попробовал сделать несколько приседаний, отжиманий, упражнений на пресс. Не так уж все плохо. Хотя кости болят на месте ушибов, но тело привычно к нагрузкам, и простые упражнения ему даются относительно легко. Но вот растяжка полностью не к черту. Начальные упражнения Хатха-Йоги шли с таким скрипом, что, казалось, все тело звучит в тональности несмазанной калитки. Дальше шла проверка координации и согласованности в работе мышц. В этом хорошо помогает Цигун, или его боевая версия Тай-Чи. М-да, все печально. Как пацан ходил, с такой координацией движений, неудивительно, что его поймали те малолетние бандиты. Вы можете спросить, откуда все это берется, йога, китайская гимнастика, и все такое. Отвечаю. Я же был военным пенсионером, причем в немалом звании. Поэтому пенсии хватало, на многое.

На коммуналку со всеми льготами уходило минимум средств, семьи не было. Вот и занимался чтением книг, рыбалкой и всяким разным для здоровья, чтобы оставались силы ездить в лес и на рыбалку. А йога и китайская гимнастика проверенная тысячелетиями, именно то, что надо для придания тонуса организму. А посещения три раза в неделю тренажерного зала и бассейна, способствовало тому, что в свои семьдесят пять я выглядел максимум на пятьдесят, и периодически, на старпера в моем лице, заглядывались на только бабушки, но и относительно молоденькие самочки, чем я частенько пользовался, хе-хе. Хотя жизнь в подобном сраче меня сильно напрягала, и корежила моё мировосприятие, но сегодня занимаемся только отдыхом, только гимнастикой и растяжками, а может и не только сегодня. Восстановление шло довольно болезненно. Нет, можно было конечно просто отлежаться, но тогда потом заставить себя трудится будет еще сложнее.

А так, я стал замечать, что после всех упражнений, особенно после Цигуна, самочувствие значительно улучшается, ушибы сходят буквально на глазах, но при этом жрать хочется, как не в себя. И стандартные рационы, почему-то, совсем не удовлетворяют, чего-то в них не хватает моему организму. Через пару дней, подметил интересный факт, обычно, когда занимаешься китайским совершенствованием тела, во всех методиках говориться, что надо почувствовать движение и поток своей Ци. Так китайцы называли внутреннюю жизненную энергию. Так вот, занимаясь Цигуном в этом мире, я вызывает действительно почувствовал это самое движение внутренней энергии. И понял, что не все тут так просто. И, возможно, заброшенность технологических устройств связана с тем, что люди перешли на развитие внутренних резервов и совершенства тела. Но это все надо проверять.

А вообще удивительно, я же раньше читал книжки про попаданцев, которые тяжело адаптируются в новом мире, не верят в то, что это может произойти, долго жуют розовые сопли, прежде чем начинают шевелиться. У меня же все по-другому. Если начать жевать сопли, то точно не выживешь. А в то, что я попал в другой мир, поверилось сразу, потому, что помер я в своем мире, ну очень болезненно и с гарантией. Так как решил вспомнить армейскую молодость и прыгнуть с парашютом. Но, не свезло. Стропы запутались, и последнее воспоминание было о том, как после падения с километровой высоты, голова соприкасается с земной поверхностью, и встречается с задницей. Размазало меня, короче, по грунту как мягкое масло, с брызгами.

Почувствовав это необычное нечто, я решил проверить еще одну земную придумку, а именно медитацию. Сам процесс мне был знаком. По крайней мере я научился не засыпать во время медитации месяца за два. Зато потом эффект превзошёл все ожидания. Удавалось полностью отрешиться от мира, почувствовать весь организм, услышать, как кровь бежит по сосудам, а потом почувствовать весь мир, его звуки и запахи, его энергетику. И это там, в нашем, бедном жизненную энергию мире. Здесь же я вдруг почувствовал все. Энергия мира буквально давила снаружи, но вот только впускать ее внутрь было страшно, так как была она какая-то грязная и неприятная. Внутренняя же энергия была довольно бедная, и была сконцентрирована где-то в области классических чакр. Оказывается, правы были и индусы, и китайцы. Энергия Ци существует, движется она по меридианам, а вырабатывается в особых очагах — чакрах. И их можно было развивать.

Но развивать можно было не только тренировками в выделении и циркуляции это самой энергии, но и сбором, а потом накоплением внешней энергии. Вот только поглощать эту энергию как-то не тянуло. Ей можно было только навредить собственному тонкому духовному телу. И грязь эта шла именно от грязи внешней. Фен-Шуй китайцы придумали не зря, это был способ очищения и гармонизации именно внешней энергии, для последующего ее поглощения. И хотя внешние трущобы очистить было нельзя, можно было заняться своей комнатой. Поэтому следующий день, или два, или три, или сколько понадобится, я решил посвятить гармонизации своего личного пространства. Что сказать, сначала была мысль выкинуть весь хлам нафиг, но потом, по мере разбора барахла, выяснилось, что, собственно, хлама не так и много. Все что натаскал мелкий крысеныш, потенциально можно было использовать. Вот только все было донельзя грязным и вонючим.

Но в хламе было и старое жестяное ведро, и помятый медный таз. Нашлись даже несколько кусков мыла, какой-то чистящий порошок, в виде початых упаковок. Методом проб и ошибок, удалось выяснить, что было для чистки поверхностей, а что для стирки и мытья тела. После этого началась эпопея мытья и стирки. Которая продолжалась трое суток. Оказывается, стены из странного материала очень легко моются, и после этого самого мытья они даже стали излучать какое-то слабое внутреннее свечение. Неожиданно оказалось, что под слоем грязи есть контактные выключатели для света. Оказывается, потолочные светильники не обязаны гореть круглосуточно, их можно было выключать. Душевая отлично работает, причем в разных режимах. Туалет после нормальной чистки просто сияет, в общем, все выглядит так, как и было задумано создателями. Правда беспокоит отсутствие мебели, но это дело будущего. Кое-что правда удалось сделать.

Из постиранных тряпок удалось сшить что-то типа толстого тюфяка. В качестве наполнителя сгодились мелко порезанные другие тряпки. Так себе, конечно, матрас, но уже чувствовал себя не диким животным, когда ложился спать на нормальный лежак, голову клал на таким же образом сделанную подушку, а укрывался стеганным одеялом. Для того что бы реже стирать тюфяк и подушку сшил из тех же тряпок простыню, наволочку и пододеяльник. Для полной цивилизации не хватало мебели, но это проблема решаемая. Как потом оказалось, решаемая очень просто. А именно, зная, что имеется одна технологическая ниша, я стал искать другие подобные ей, для того, чтобы убрать те кусочки пластика, проволоки, дерева, металла, что накопил Шмыга за свою короткую жизнь.

Сейчас, когда стены были отмыты, стали видны все неровности, на которые можно было нажимать. Первым делом обнаружилась ниша по типу выдвижного сундука, в который уместились все полезности. Потом пошли какие-то ниши с РАБОТАЮЩИМИ приборами, принцип управления ими был непонятен. На ощупывания, поглаживания, постукивания и нажатия приборы не реагировали. Порадовал откидной стол в углу комнаты и пара откидных сидений. Шкаф для одежды был пуст, и там заняли место три комплекта одежды, которые удалось подобрать из мусора, и кое как заделать. Армейский опыт, хех, не пропьешь. Три пары ветхих штанов, три таких же штопанных рубахи, две куртки, одна из плотной ткани, типа джинсы, другая из сильно потертой кожи. Все не по размеру, и довольно сильно велико, но это не та проблема, из-за которой проживают. Обувь тоже самая разноплановая.

Грязные, залитые какой-то краской высокие ботинки, похожие на армейские берцы, оказались весьма приличными, еще были мягкие кожаные мокасины с порванным верхом, которые после штопки заняли свое место в шкафу. Нашлась и пара старых кожаных тапочек, и пара резиновых сланцев с открытыми пальцами. Носков не было, поэтому приспособил несколько мягких тряпочек под портянки, чем-то знакомым повеяло, ага. Со всеми своими делами, я не заметил, как у меня закончилась еда. Пускай она была не слишком подходящая для растущего детского организма, но она позволяла не подохнуть от голода. И, вот теперь, ее предстояло добыть в жестокой конкурентной борьбе. Тело сейчас, после двух недель усиленного занятия упражнениями, растяжкой и медитациями слушалось и работало почти идеально. И, кстати, медитация стала приносить удовольствие. Оказывается, в чистой и аккуратной комнате, и энергия в разы чище.

Не идеал, конечно, но позволяло впитывать небольшие порции и перерабатывать их. Помимо штанов и рубахи на вылазку одел мокасины, матерчатую куртку и самодельную бандану. По внешнему виду, Шмыга, уже не выглядел Шмыгой. Теперь это был высокий худощавый мальчик с хищным лицом, в чистой, хотя и сильно потрепанной одежде, который двигался с грацией молодого кота и осторожностью крысы. Предстояло пройти больше двухсот метров по самому опасному месту в городе. Причем опасному не только из-за промышляющих тут банд, но и по другим причинам, о которых только предстояло узнать. Так родился Ген Ма. А что, похоже на местные имена, и, самое главное, мне нравится. На вылазку одел кроме, штанов с рубахой, лёгкую матерчатую куртку и мокасины. Как выяснилось, бегать мне в них легче, да и подвижность тоже повышалась.

До берцев, же я пока еще не дорос. Хотя и не служил в спецслужбах, но понятие о скрытном перемещении имел, все же служить с профессионалами и не набраться от них хоть чего-то, было невозможно. Да и рукопашным боем тоже никогда не брезговал, особенно его армейским вариантом. Поэтому до пункта раздачи, расположенном в двухстах метрах от дома, добрался прячась в тенях технологических ниш и выступов коридора. Аппарат для раздачи был похож на массивный, встроенный в стену банкомат. К данному агрегату обычно подходили группами по четыре-пять человек. Пока один прикладывал руку к специальному месту и получал брусок рациона, остальные поглядывали по сторонам, защищая товарища. И это правильно, крысы всегда сбиваются в стаю, так проще выживать.

В чуть шевелящихся кучах чуть поотдаль от раздатки, можно было увидеть совсем уж опустившихся бродяг, дошедших до того, чтобы отнимать у слабейших то, что хоть как-то поддерживало их жизнь. Как назло, именно участок около «банкомата», оказался хорошо освещен. Пришлось подниматься и спокойно подходить к банкомату, краем глаза отслеживая падальщиков. Когда в руку лег теплый брусок рациона, ко мне бросилась смазанная в темноте тень. И почти тут же раздался удар, хруст и крик, а я со всех ног рванул в сторону, противоположную от дома. Приводить к жилищу всю толпу обиженных маргиналов никакого желания не было. А то чем я отоварил этого вонючего бомжа — это кусок какой-то арматуры, что я нашел по пути в куче мусора. А ударить по тянущимся грабкам, это сам бог велел. Жалко времени было немного, я бы и по голове отоварил.

Вот в чем-чем, а в милосердии и терпимости меня обвинять не стоит. Обиду запомню, а если не запомню, то обязательно запишу, а потом верну вдвое. Характер такой дурацкий. Из-за этого и жены со мной не уживались. Прям как запись из уголовного дела звучит: Характер злобный, злопамятный и мстительный. Но вот прямо сейчас я во все лопатки улепетывал от таких же злобных бомжей. И, надо сказать, весьма успешно. И сейчас, я понял, что добывать таким образом хлеб насущный, ну его нафиг, надо искать другой способ. Отобьюсь один раз, другой, а потом зажмут толпой, и прибьют. В лучшем случае, а может и чего противоестественного сотворят. Поэтому будем думать.

И, хотя я ото всех убежал, было понятно, что оказался в совершенно незнакомом месте. И место было не просто безлюдным, оно было каким-то мёртвым. Примерно представляя себе расположение боковых и обходных коридоров, я направился в сторону дома. Место тут было вообще-то не самое безопасное. Стены что отделяли районы между собой, были на самом деле не сплошные, они были как сыр, испещрены техническими коридорами. И вот в этих самых коридорах и располагались жилые блоки. Самые лучшие наверху, поближе к поверхности, и по-видимому, к более чистой энергии. А самые худшие в самом низу. Там, где темно, холодно и грязно. И самое плохое место было внутри наружной стены. Потому как постоянно случались проникновение тварей снаружи. Так вот самое худшее место наружной стены, это ее нижняя часть.

Вот в нижней части наружной стены, и жили все самые гнусные отбросы местного общества. Не выводили их, скорее всего, из-за того, что куда-то надо было сбагривать неугодных и ненужных людей. А для остальных, благополучных граждан это место являлось своеобразной страшилкой, мотивацией к саморазвитию. В том, что место это действительно хреновое, я убедился через пару десятков метров. И служит не только местом ссылки, но и утилизации для человеческих отбросов. А еще тут могут оттачивать навыки начинающие охотники, ну, или считающие себя таковыми. Пока я наблюдал багрового цвета, метровую кракозябру, похожую на плод любви рака и богомола на атомном реакторе. И вот эта вот фигня, сейчас разделывала, готовя к перевариванию, какого-то клошара (бродяга фр.).

В это же время показались новые персонажи. Сразу было видно, что это одна банда. Синие штаны, черные кожаные куртки, покрытые шипами и заклепками, одинаковые прически в виде ярко-красных «ирокезов». Предводительствовал высокий крупный парень с типично-европейскими чертами лица. Он раздавал указания, громко ругаясь и матерясь. Полтора десятка парней, вооруженных длинными ножами по типу мачете и дубинками с металлическим шипами. Чувствовали себя крутыми и очень грозными. Поэтому смело накинулись на кракозябру. Не успели они ударить хотя бы по разу, как уже потеряли сразу двоих. Насекомое откусило им ноги, сразу двоим, использовав по одной клешне на каждого, а еще двоих пробило богомоловскими передними ногами. Парни поняли, что тут что-то не то, и захотели сбежать. Но, не судьба. Насекомыш придвигался намного быстрее своих обидчиков. Тогда бандитам не оставалось ничего другого, как пойти в последний и решительный бой.

Во тут то они и доказали, что являются настоящей бандой с внешнего нижнего уровня. Завязалась настоящая мясорубка, в которой самым техничным оказался тот самый главарь. Своим мечом он умудрялся отрубать конечности и разные выступающие части тела. Они почти добили жука переростка, командир, даже нанизанный на мандибулу, продолжал рубить и колоть. В итоге ему все же произвели декапитацию. Вот тут-то я и не стал тормозить. Моментально метнувшись к командиру, я подхватил его прямой полуторный ковыряльник без гарды и продолжил, хм, ковырять, еле живое чудовище. И видимо чего-то я там сковырнул. По руке, держащей меч, как будто прошел разряд тока, а внутрь меня прошел бодрящий заряд. Но удивительном то, сто после этого я не стал себя чувствовать плохо. Наоборот стало хорошо. Как будто напился крепчайшего кофе, и теперь меня штырит от переполняющей энергии.

*Календарь охренительно сложный. В году на Фелиции 384 дня, которые делятся на 24 периода по 16 дней. Климат ровный, и четко на зиму и лето его не делят.

Примерно соответствуют нашим:

Зима: с 1 по 16 день — период Ипчхун, с 17–32 день — период Риссюн, с 33 по 48 день период — Юйшуй, с 49 по 64 день — период Цзинчжэ, с 65 по 81 день — Чуньфэнь, с 82 по 96 день — Цинмин.

Весна: с 1 по 16 день — период Гуюй, с 17–32 день — период Лися, с 33 по 48 день — период Сяомань, с 49 по 64 день — периодМанчжун, с 65 по 81 день — период Сячжи, с 82 по 96 день — период Сяошу.

Лето: с 1 по 16 день — период Дашу, с 17–32 день — период Лицю, с 33 по 48 день период Чушу, с 49 по 64 день — период Байлу, с 65 по 81 день — Цюфень, с 82 по 96 день — Ханьлу.

Осень: с 1 по 16 день — период Шуанцзян, с 17–32 день — период Лидун, с 33 по 48 день — период Сяосюэ, с 49 по 64 день — период Дасюэ, с 65 по 81 день — Дунчжи, с 82 по 96 день — Сяохань.

Для удобства я разделил периоды на четыре времени года. А так все эти названия идут одно за другим, и что-то означают, типа «Падение листьев во время дождя», или другая подобная муть. В каждом периоде по 16 дней. Соответственно в датах они и будут стоять с 1 по 16.

Глава 2. Крыса раз, крыса два…

(год 3490 От восшествия на престол династии Сун, период Дашу, день 5)

Моментально сориентировавшись, я сел на пол и начал медитировать. Все тело буквально сияло от переполнявшей его жизненной энергии. Которую я начал принудительно циркулировать по телу, и как мог, интуитивно рассовывать ее по органам и тканям. Почему-то больше всего брал на себя костный мозг, и чакры, которые сейчас не тускло светились, а сияли подобно светодиодным лампочкам. Эффект длился примерно полчаса, но и после этого, чакры стали немного ярче, а мышцы сильнее и крепче. Внутренние органы также светились более здоровым цветом. Вот это я понимаю, ситуация. Оказывается, местные действительно использовали какую-то энергию. Была ли это магия, или Ци, или прана, или та самая Инь-Янь, или другая неведомая Хрень, но я понял, что я ее хочу. И добывать эту штуку буду всеми доступными средствами. После этого мои жадные глаза оглядели поле боя.

И в первую очередь, неведомого таракана. Тайцы говорят, что тараканы на вкус как креветки, вот и попробуем. Пришлось собрать отрубленные части и засунуть внутрь разрубленного панциря. С поля боя я собрал пять мачете, и десяток дубинок. Еще было шесть пар штанов и пять поддающихся ремонту курток. Остальное просто собрал. Любые лоскуты пригодятся. Еще собрал несколько неплохих ножей, много колец, цепочек, браслетов. Мертвым ни к чему, а мне пригодятся. С главаря снял кошелек с несколькими разноцветными кристаллами и горстью монет. Шмотки на время припрятал, приподняв решетку коллектора, туда же отправил все оружие, оставив себе только крепкий нож, что удобно лежал в руке. Ну, и таракана, который оказался неожиданно тяжелым. Таракана пришлось тащить долго и упорно, постоянно шифруясь и прячась от возможных конкурентов. Разрубить на куски и доставить домой по частям даже не пытался, ибо видел бусинки крысиных глаз, которые нацелились на мою добычу.

Как бы то не было, но я его дотащил, и свалился прямо на пол, поняв, что надорвался. Не по моему физическом возрасту таскать такие тяжести. Отдыхал я недолго, потому, что неизвестно, сколько пройдет времени до тех пор, пока мясо станет портиться. Соли у меня было килограмм пять, это было все, что Шмыга нашёл в течение нескольких лет на свалке. В качестве емкостей для засоли использовал ведро, таз и поддон для ванны. Больше всего было мяса в хвосте и клешнях, немного наковырял из лапок и головогруди. У странного существа было даже сердце, в котором был один из тех самых кристаллов, что попались мне в мешочке главаря банды. Прикольно. Тогда я не разобрался, но от кристалла шла та самая неведомая энергия, которую я чувствовал снаружи.

И эта энергия была очень чистой. Емкостей хватало впритык, поэтому остальные кости я скинул в близлежащий коллектор, где крысы и насекомые не оставят на нем не кусочка гниющей органики. А будет только чистый панцирь, на который у меня были планы. Пока я разделывал таракана, убедился в исключительной прочности его хитина. И вот из этого самого хитина я и сделаю себе броньку. Потому как охотится даже на самых слабых тварей подобных этому рако-богомолу без брони меня что-то не прельщает. Пока же я собирался съесть сердце своего врага. Пускай оно сырое и сочится кровью, но это была самая полноценная еда, что была нужна этому телу. Следующие несколько недель прошли в медитациях тренировках и пожирании нормального мяса. Мясо я, кстати, завялил в вентиляционных трубах, как бастурму, хотя, скорее всего, по вкусу, оно было как кольца кальмара. Поэтому испортится ему еще долго не грозит, а мне надо стать сильнее.

И проявление этой силы я уже даже ощутил. Отжиматься стал намного больше, приседать тоже. Карабкаться по разным балкам и трубам стал как таракан. При медитации было заметно, как явно укрепляются мышцы, связки и кости. В то немногое свободное время я занимался Приведением в порядок своих трофеев с банды. Надо было принести их из тайника, не спалившись при этом. Когда все вещи были в комнате, пришлось их долго отмывать и отстирывать от грязи и крови. Не только целые куртки, но и обрывки, которые тоже в будущем могли пригодится. С курток надо было спороть все шипы и заклепки с цепями. Это все лишнее. Затем пришел черед дубинок и мачете. Все это правилось, точилось, полировалось и складывалось в тайники. Для моего тельца все это было пока великовато. Самый ухватистый и удобный нож, я все же начал таскать с собой. Черный, матовый, со скошенным кончиком, он чем-то напоминал виденные мной ножи американских морпехов «Ка-Бар». Да и просто как-то к душе пришелся. Захотел я его.

И тут, главное не попасться местным бандам. Не знаю, как в других секторах, а в нашем есть четыре крупные банды, которые подавляют все остальные. Кстати, всего секторов двести сорок. Определяются они «оригинально», по номерам. Я живу в четвертом секторе. Сектор считается для жизни самым непригодным. Потому как на местном языке, иероглиф обозначающий цифру четыре, очень похож на иероглиф — смерть. Разница в наклоне некоторых палочек. Откуда я это знаю, я ведь читать на местном не умею. Просто об этом часто говорили гости моей мамаши. Так что, еще и этим можно объяснить малонаселенность сектора. Типа есть самое дно, а четвертый сектор, это есть самое днище. Так вот, самой сильной считаются «Красные Скорпионы», это те самые с красными ирокезами, боевую группу которых вырезал тот самый жук-переросток. Всего их человек около двухсот, оружие, в основном, мачете и дубинки. Арбалетов, нормальных, а не как у меня, штук десять. Максимальная сила на уровне пяти-шести звезд. Только у главаря, около восьмой звезды. И получать девятую он не собирается. Потому, что тогда его спросят, почему не охотится, почему в лес не ходит. Ведь самый слабый охотник живет в разы лучше, чем главарь банды нижнего сектора. Видимо потому, что и смертность, тоже выше раз в десять.

Что за звезды такие, Шмыга не понимал, хотя обрывки фраз в его голове сохранились, из тех разговоров, где упоминалось культивирование. А у меня сложилось свое представление, которое я почерпнул из собственных представлений, и из многих прочитанных книг по китайской философии и медицине. Ну сплетни, что я собирал в разных местах уже в этом мире, но немного позже. Воины в этом мире, и в этом городе делились на ранги. Начальная или стадия укрепления тела, разделение шло по ступеням, по принципу нарастания силы удара, который определялся на силомере: 1 Звезда — 300 кг. Поступление в дошкольное учреждение в возрасте пяти-шести лет, как раз тогда, когда ребенок осознанно может сконцентрировать удар на силомере. До этого ответственные родители просто занимались с ребенком специальной гимнастикой.

2 Звезды — 400 кг. Средняя группа дошкольного образования — дети шести-восьми лет, тут не только занимаются упражнениями, но и даются простенькие техники закалки тела. 3 Звезды — 600 кг. Выпускная группа дошкольного образования, в ней занимаются дети от семи до десяти лет. Здесь и техники мощнее, но и кроме насыщенных энергией овощей, дают бульон из слабых духовных зверей. 4 Звезды — 800 кг. Начальная школа, где учатся дети от десяти до тринадцати, лет. Кроме техник и специально подобранного питания, дети получают общее образование. 5 Звезд — 1000 кг. Средняя школа, соответственно более мощные техники и усиленное питание, учебная программа также повышенной сложности. Подростки 12–15 лет. 6 Звезд — 1500 кг. Старшая школа этап 1. По-прежнему нарастающая сложность обучения. Юноши и девушки 14–18 лет. 7 Звезд — 2000 кг. Старшая школа этап 2. Интенсивность обучения та-же, но добавляются учебные поединки. Юноши и девушки 17–21 года.

Что-то серьезное могли показать только в выпускном классе школы. 8 Звезд — 3000 кг. Упор делается на боевую подготовку и питание концентрированной духовной пищей, первые техники медитации для сбора энергии мира. 9 Звезд — 5000 кг, при этом ранге воины могли выходить охотится в лес на ближних подступах к городу, где водились относительно слабые монстры. Подобный разброс в возрасте зависит от таланта человека. Не бывает одинаковых людей и способностей. Может показаться, что это много, но учитывайте, что сила тяжести на планете повышенная, и звери реально прочные. Поэтому такая сила была только основой, потому что слабое тело не могло удержать в себе энергию мира и звезды по имени Феликс. Нужно также учитывать, что это применимо к тем людям, которые могли себе позволить школу. Были бедняки и обделенной силой калеки, которые прозябали в самом низу и не могли позволить себе не то, что техник, но и самой простой духовной травы.

Говорят, что были ранги и повыше, но вот только ни Шмыга, ни те люди, с которыми он так или иначе контактировал, о них не знали. Да и не встречали тоже, потому как почти не вылезали из своих темных зловонных коридоров. Но это была только одна из банд, другие тоже стремились к господству на мусорной куче. Откуда я вообще про это узнал, учитывая то, что воспоминаний в голове тушки-донора почти не было. Все довольно просто, в каждом городе есть рынок, а на каждом есть сплетники. Учитывая мою одежку, я уже мог относительно спокойно ходить на рынке. Рынок вообще полезное место. Тут я толкнул остатки хитина, не очень дорого, но для пацана из трущоб, сто пятьдесят серебряных монет, это настоящее богатство. Хотя я предполагаю, что меня сильно надули.

На эти деньги я смог купить много соли, точнее много соли я купил на одну монету, еще на пару монет, купил острых специй, и десяток медяков хорошо так пообедал в рыночной забегаловке. Там же узнал и о бандах. Про «Красных скорпионов» я уже говорил. Еще были «Косторезы», отличительная особенность — коричневые куртки и стальные цепи. Удивительная женская банда, из самых отмороженных на весь город баб — «Стальные Королевы», в одежде ничем не отличаются только на бицепсе татушка короны и скрещенных мечей. Самая скрытная банда — «Теневые Крысы», одеваются во все темное, и редко с кем общаются, часто первая встреча с ними оказывается последней. Конченные отморозки, не лучше «Скорпионов».

Банды доили всех, у кого хоть что-то было, а если у кого чего-то не было, то таких могли заставить работать на банду. Но для этого обычно выбирали либо красивых, ну, относительно конечно, женщин, либо крепких, также относительно, мужчин. Я же предпочитал держать, как это говорят, низкий профиль. В прямом смысле, низкий, двигался быстро, короткими перебежками, всегда с согнутой спиной и почти на цыпочках. Повадки помойной крысы во всей красе. Это не значит, что я собираюсь вечно быть крысой, однажды я, конечно, начну всех нагибать. Но, для этого мне надо быть, во-первых, живым, а во-вторых, сохранять свободу. А так, репутация резкого, шустрого, но абсолютно бесполезного дурачка, играет мне на руку. Почему бесполезного, да потому, что ничего поручить дураку нельзя, и для разведки тоже не годится. Узнать то он что-то узнает, но вот рассказать ничего не сможет. Поэтому ну его, носится и носится, никому вреда от него нет, как и пользы. Авось сожрут когда-нибудь, или монстры, или крысы.

Такая незаметность позволила мне потихоньку составлять карту проходов и коридоров. Вся исполинская наружная стена представляла из себя трёхмерный лабиринт коридоров, залов, технических ниш и тоннелей, жилых блоков, коробов вентиляции, трубопроводов и разломов в старых стенах, которые только добавляли хаоса. Карту я составлял своеобразную. Поделив коридоры на ярусы, составлял карту каждого яруса отдельно. У меня получилась своеобразная книга, сектора с картой ярусов. На каждый сектор приходилась своя книга. Поэтому выдвигаясь в новый сектор, я обычно брал книгу-карту сектора. В каждом секторе у меня были свои убежища — ночлежки. Где были небольшие запасы води и еды. Немного чистых тряпок на бинты. В общем-то достаточно, для быстрых набегов. Также я создал каталог свалок, так как разные свалки приносили разную добычу. Где-то можно было найти стиральные порошки, где-то сломанные инструменты и всякие железяки, в другом месте была одежда. В третьем месте были отходы продовольствия. А где отходы продовольствия, там крысы. Причем здесь крысы, об этом потом расскажу.

Собственно, почему потом, можно и сейчас. В связи с тем, что я начал практиковаться в культивации внутренней энергии, то и потребности организма в пище тоже значительно увеличилась. Причем еда подходит не всякая, а именно натуральная, и лучше мясо с духовным компонентом. Иногда попадаются растения с тем же духовным компонентом. Но это такие растения, кх-м, которые питаются животными духовным компонентом. Еще можно поглощать энергию из кристаллов души, которые представляют из себя сжатую энергию. Не понимаю, как это происходит, но оно есть. Эти кристаллы у меня есть, аж пять штук, но пользоваться я ими смогу только когда перейду к более высоким стадиям кульивирования. Иначе это будет напрасная трата кристаллов, все равно не смогу, их впитать полностью.

Слишком неразвитая энергоструктура. Вся сила будет уходить впустую. Поэтому камушки до поры до времени храним в тайничке, и не в технических нишах, а в одной из вентиляционных труб, там, куда незнающий человек, даже не полезет. Там же храним и денежки. Все же без замка комната, все-равно что общая. Но с едой делать что-то все равно надо. Самая доступная еда, в моем положении, это крысы. Даже не думайте кривиться, хорошо прожаренная крыса, это очень вкусно. Но жарить крыс на наружном нижнем уровне трущоб — верх глупости. Сюда моментально, на запах, сбегутся все местные отбросы и отнимут добычу, вместе со сковородкой, а некоторые и самого схарчить не побрезгуют. Поэтому единственный способ приготовить крысу — это сварить ее, но вареная крыса, это бррр, до такого я еще не дошел, и было решено ее завялить.

Что вяленая рыба, что посоленная и высушенная крыса, разница не сильно большая. Почему не питаться в забегаловке на рынке, это понятно. Для начала, начни я там постоянно питаться, все местные сразу поймут, что у меня есть деньги, и скоро у меня их не будет, а еще я лишусь статуса безобидного и бесполезного дурачка, перейдя в статус условно-полезной вещи. И даже, если допустить, что на меня не обратят внимания, денег мне хватит на пару месяцев, а жрать хочется каждый день. Поэтому крысам альтернативы нет. Вот для охоты на мелких, помойных, крыс я и стал мастерить рогатку. Да-да, обычную детскую рогатку. Основу согнул из толстой стальной проволоки, чтобы удобней держать рукоять обмотал мягким проводом, который закрепил изолентой. Резиновый жгут у меня тоже был. Кусочек кожи, куда будет вкладываться снаряд, вообще не вопрос. Места, где жгут соединяется с основой и кожей, также обмотать проводом и укрепить изолентой. Всяких гаек на свалке вагон.

После этого еще несколько дней тренировки и можно оправляться на охоту. Но охота сразу не задалась. Я-то наивный думал, как приду на свалку продуктов питания, и буду отстреливать крысок, набивая их свою самодельную охотничью сумку. Но, я не учел, что на свалке постоянно пасутся всяческие постоянные двуногие обитатели. Разумными их назвать у меня язык не поворачивается. Не успеешь увернуться и не только рогатку отнимут, но и самого покалечить могут. Не зря дети на этих уровнях очень быстро сколачивали свои банды, которые, в некоторых аспектах, были даже более грозными и жестокими, чем взрослые. Гуманизм, доброта, любовь, сострадание, нет, не слышали. Если тебе вдруг покажется хорошим делом пожалеть такого малыша, тебе это только покажется. Подобное воспримется как слабость, и этот безобидный малыш, как только ты отвернёшься, воткнет тебе в почку, игольной остроты заточку. А потом спокойно обшмонает остывающее тело.

В этом мире правит сила. Законов как таковых нет. Сила и выгода. Если ты купец и полезен, то тебя будет защищать стража, тебя не будет никто обижать, но больше половины доходов будет уходить начальнику твоего сектора. А если кому-то вышестоящему приглянется твоя дочь, независимо от возраста, или жена, или сестра, то ее заберут и даже не спросят согласия, потому, что ты слаб. И ничего сделать не сможешь. Потом, может быть, тебе вернут твоих женщин, когда наиграются, а может и не вернут. Мало ли, в процессе «игр», «игрушки» могут и ломаться. Или их может отобрать кто-то более сильный. Поэтому позволить себе привязанность к кому-либо, могут только очень сильные люди. И то, какая привязанность, типа как к домашнему карликовому шпицу. Его любят, а если помрет, то уронят скупую слезинку и выкинут в мусоропровод. А потом купят нового «любимца». Жесткий мир, очень жесткий.

Так вот, об охоте. Если тебе попадется место без бомжей, то надо еще попасть в крысу. Они на месте не стоят, и постоянно перемещаются. Очень шустро перемещаются. Пока научился попадать, истратил почти полведра гаек. Благо восполнить их можно было на другой свалке, неподалеку. Но не это главное. Не все крысы после попадания оставались на месте. Только самые молодые и мелкие, а нормальные твари от гаек их рогатки только почесывались. Из хорошего же выяснилось следующее, когда я сломал шею одному подранку, то меня опять «ущипнул» знакомый «бодрячок», а по телу разошлась легка, еле заметная волна, немного смывшая усталость и боль в натруженных стрельбой руках. Таких подранков было трое, и волна энергии трижды омыла мое тело, всасываясь в него как в губку. Это было просто грандиозное открытие. Теперь у меня была цель не просто убить крысу, а ранить ее. Еще была мысль смастерить крысоловки. Причем такие, чтобы были похожи на клетки. Мои губы сами собой сложились в оскал. Оскал маленького и очень дикого хищника с забытой планеты.

***

Свалка строительных отходов из шестого сектора — настоящий Клондайк, для такого нищего бродяжки как я. Там были и куски проволоки разной жесткости, и электроды, и упругие пружинки, и обрезки досок, которые даже в печь побрезговали засунуть. Также там были всякие кусочки и полоски металла, попадались даже обломки от мечей, копий и стрел. Так-то их не выбрасывали, стараясь все пустить в дело, но периодически, когда у кузнецов была запарка с ремонтом большой партии оружия, кое-что могло утеряться с мусором. А однажды, я нашел очень интересный боевой нож, с костяной рукоятью и удобным упором, лезвие этого ножа было из какой-то матовой фиолетовой стали. Не знаю, что в нее добавляли, но обычную сталь этот резак кромсал как мягкое дерево, и не тупился. Я проверял. Этот нож стал одним из главных моих инструментов для работы и боя. А на следующий день, я видел, как огромный кузнец со своими учениками в ярости расшвыривает кучу мусора. И я знал из-за чего. Но возвращать даже не подумал. Все, что попадало на нижний уровень, становилось собственностью жителей нижнего уровня.

Ловушки-самоловы я даже и не думал ставить. Оставишь такую, и вездесущие обитатели помойки моментально приделают ей ноги. Я хотел построить простую клетку с приманкой, пружинной крышкой и веревкой активатором. Дернув за которую, я мог захлопнуть ловушку. Ловушка должна быть достаточно длинной, чтобы крыса не могла выбраться, и достаточно легкой, что бы я мог подхватить ее и сбежать. В тоже время она должна быть достаточно прочной, чтобы местные крысы ее не развалили, и если придется бежать, то она не развалилась на бегу. В итоге получилась примерно метровой длины решетчатая конструкция сечением примерно двадцать на двадцать сантиметров. Я сделал ее из огрызков тонкой и жесткой стальной проволоки, которую в местах пересечения прутьев связал, для прочности, мягкой вязальной, как арматуру. Одна из торцевых стенок открывалась с трудом, так как вместо петель были куски довольно упругих пластин.

Внутрь я привязывал кусок вяленой и высушенной до каменной твердости крысиной тушки. Не думаю, что мой будущий ужин это как-то смутит. Осталось только установить ее в отдаленном коридоре, но не настолько отдаленном, чтобы мелкие обитатели свалки сюда не заглядывали. После чего привязать веревочку к активатору ловушки, такая твёрдая палочка которая ставится под открытую крышку и не дает ей захлопнуться, отойти метров на пять и затаиться. На удивление ждать пришлось довольно долго, все же крысы удивительно умные существа. Но вечно терзающий их голод, наконец, привел парочку особей в подготовленную ловушку. Крысы были благополучно пойманы и скинуты в специальное ведро с крышкой. Двух мне будет мало. За три часа набралось почти два десятка жаждущих поесть вяленого мяса грызунов. Убивал и потрошил крыс я в неприметном закутке недалеко от места охоты. Тащить всякую падаль домой желания не было.

После убийства стольких крыс мое маленькое тельце просто распирало от жизненной энергии. До дома добрался в полубреду, и стразу провалился в медитацию. Энергию надо было гонять по организму, пока не рассеялась, стараясь распихивать ее в мышцы и сухожилия, когда я почувствовал, что резерв мышц переполнен, то начал скидывать энергию в кости. Но как выяснилось, не больно-то энергия в организме задерживается, постоянно норовит выйти и рассеяться. Поэтому пришлось несколько часов в состоянии медитации удерживать эту капризную субстанцию. По окончании своеобразной тренировки чувствовалась жуткая усталость, и не менее жуткий голод. Несмотря на брезгливость, пришлось на крохотной самодельной спиртовке в старой консервной банке отваривать кусочки крысиных тушек и поедать их полусырыми. Но хоть горячими. Получилось своеобразное фондю. Когда доел десяток крыс, почувствовал, что больше в меня не влезет. После чего остальные тушки засыпал солью и провалился в сон.

С тех пор мой распорядок жизни кардинально поменялся. Я просыпался, делал гимнастику, ел крысиное мясо и шел на охоту. После охоты медитировал, разгоняя энергию по организму, потом спал, а после уже занимался серьезной силовой гимнастикой. В основном на турнике и различные приседания, отжимания и прочее. Но пока что опасался нагружать маленькое тело поднятием тяжестей, делая упор на растяжку. В той жизни мне этого не хватало, и я очень сильно завидовал гибким и стройным гимнастам. Наличие результатов проявилось очень быстро. Как вам в восемь лет двадцать раз подтянуться на турнике, сделать десяток раз подъем переворотом, и пробежаться около десяти километров по полуразрушенным темным коридорам, при этом постоянно скрываясь от коренных обитателей и редких монстров. В комнате у меня уже был запас вяленого крысиного мяса. Больше десятка серых шустриков, я теперь не ловил, это стало нормой. Десять штук поймал, переработал энергию, несколько штук съел, остальные засолил.

После трёхдневного засаливания, я несколько часов его вымачивал, постоянно меняя воду, а потом вешал вялиться в тубу вентиляции. Через пару недель получал твердое, но вкусное темное мясо. По вкусу чем-то напоминавшее вяленую конскую колбасу. Единственный минус, мясная диета стала напрягать, и захотелось какой-нибудь травки. Но и тут я приспособился. За медную монетку в самом дальнем углу рынка, самые грязные крестьяне продавали несчастному сироте пару десятков мелких, круглых корней, похожих на смесь брюквы с репой. Но для меня это была просто пища богов. Этой репы мне хватало на две недели. Так, что жить было можно. Постепенно стал замечать, что движения мои из угловатых и неуклюжих становятся плавными и грациозными. Тогда, чтобы усилить эффект стал заниматься танцами.

Только не вальсом, а из тех спортивных, типа латинских или хип-хопа. Замахнулся даже на нижний брейк. Удивительно, но чем больше энергии я через себя прокачиваю, тем больше вспоминаю из своей прошлой жизни. Оказывается, я довольно много знаю. Из книг, телевидения и интернета, из общения с людьми и просто подсмотренного у кого-то. И сейчас мен очень четко вспоминались танцевальные движения из моего мира. Наверное, если раньше меня и считали местным дурачком, то увидев, как мелкий пацан в такт одной ему слышной музыке пытается кривляться и прыгать в странноватом диком танце, убедились бы в этом окончательно. Но мне было все равно. Энергия в теле требовала все более и более активного движения. Поэтому я добавил статические нагрузки. Например, в узком тоннеле уперевшись ногами и руками в противоположные стены, старался как можно дольше провести в таком состоянии. Постепенно увеличивая время, я наблюдал, как все сильнее и сильнее делалось мое тело.

Внезапно закончилась соль. Вот так вот раз, и закончилась. На помойке она, конечно, попадалась, но в очень небольших количествах. Сначала была мысль купить необходимое вещество на рынке, но опять же пожалел денег. Пришлось в очередной раз выйти на рынок. Подросшего и сильно окрепшего за последнее время мальчугана, практически никто не узнавал, а потрепанная, но чистая и аккуратная одежда сделала меня невидимкой, среди массы таких же серых и потрепанных людей. Ходил я не просто так, выслеживал торговца солью. На рынок я пришел под вечер, чтобы узнать где он живет. Зачем мне это понадобилось, а затем, что на другой день, я узнал, где тот ее покупает. Караулить человека, и сделать это так, чтобы никто не узнал, целое искусство. Просто так бродящий возле дома уважаемого человека потертый мальчишка, сразу намекал на возможное раскулачивание богатея, путем банальной кражи. Но если перемещаться хаотично, делая вид, что спешишь по очень важным делам, то опять становишься невидимкой.

Кто другой, за несколько часов, уже падал бы с ног, а мне только в радость. Как бы то ни было, а торговца я выследил. Местечко где добывают соль, конечно было еще то. Из всех возможных способов опреснения воды, в этом городе применяли обычное выпаривание и дистилляцию. Откуда столько энергии, видимо, где-то есть реактор, который работает с большим избытком. Настолько, что город мог позволить себе подобные потери энергии. Принципов работы подобного агрегата я не могу даже представить. Походив вокруг завода, и увидев крепких парней охраны, я понял, что подобраться снаружи к опреснительным остановкам было сложно, но крыса я, или нет. Достаточно войти на нижний уровень сектора и подобраться к заводу снизу. Это, конечно, совсем не просто, и не очень быстро. Правильным, было решение картографировать уровни тоннелей. Путешествие через переплетение проводом и труб заняло больше трех часов.

Но это того стоило. Ванны, в которых выпаривалась так нужная мне соль, были снизу покрыты ей как сталактитами. Достаточно было отбить несколько кусков, которых хватит мне на несколько недель. Почему же все так не поступают, да потому, что подлезть можно только через узкие щели со стороны трущоб. А из «нормальных» жителей, соваться на нижний уровень наружной стены просто не было. Репутация у этих мест была довольно мрачная. Десять килограмм соли я допер до дома практически не напрягаясь. Сперва я занимался телом, а теперь оно меня выручает. Все же мне нравится этот мир. Можно ни на кого не оглядываться, ни за что не отвечать. А заниматься тем, о чем я не мог даже мечтать на земле. А именно культивировать свою внутреннюю силу, как в любимых мной китайских новеллах. Человек удивительное в своей жадности существо, когда у него все плохо, он плачется как у него все плохо, а когда стало лучше, он все равно плачется, что ему стало еще хуже.

Глава 3. Тайны подземелий

(год 3490 От восшествия на престол династии Сун, период Дашу, день 10)

Вот кажется, и еды хватает, и относительно полноценная она, но все равно хочется сего-то еще. От постоянных тренировок устаешь, хочется что-то для души, например, почитать книжку, но то, что выбрасывается в мусор, информационный мусор и есть. А еще оставалась проблема умения читать. И решить ее вот так вот, сходу, как с прокачкой тела не получилось. В тех книжках, что попадались в мусоре были только странные значки, похожие на сильно упрощенные иероглифы. Я всегда подозревал, что наши земные китайцы все-таки инопланетяне. Иная, ни на что не похожая письменность, иной менталитет, и странная культура. Все как бы намекало. И вот, этому находится подтверждение. Так к голоду физическому, присоединяется голод информационный. А еще очень не хватает живого человеческого общения. Я даже не представлял насколько человек является социальным существом. Пока я находился в своем мире, был постоянно окружен толпами людей, даже сам того не замечая.

Было и общение в социальных сетях, просто зависнуть на форумах, почитать комментарии к любимым книгам, самому что-нибудь прокомментировать, ввязаться в словесную дуэль с кем-нибудь. Да даже этот дурацкий прыжок с парашютом был, если подумать, не способом поднять самооценку, а попыткой привлечь к себе внимание нашего равнодушного общества. Для меня прогулки по грязному рынку бедняцкого квартала стаи просто жизненной необходимостью. Потереться в толпе, послушать новостей, разведать новые закоулки в поисках ресурсов, все было в тему. Даже ругань с чересчур наглой торговкой рыбой, была как глоток свежего воздуха. И, несмотря на кажущуюся злобность, эта толстая противная тетка даже получала от нашей перепалки определенное удовольствие. А однажды, она даже кинула в меня какой-то рыбой, ага, соленой и завернутой в бумажку. Поблагодарил я ее тоже своеобразно. Поймал эту рыбу на лету и высказался:

— Слышь, старая, если я ей сегодня отравлюсь, то неприкаянным духом буду преследовать тебя до конца жизни!

— Да тебя сопляк, не только тухлой рыбой, тебя поганой лопатой не прибьешь! А ну пошел вон отсюда!

— А чегой-то я пойду, я никого не трогаю, чего мне уходить, никто не запрещает по рынку ходить, рыбу вот нашел, я еще похожу, мож еще чего найду.

— Ах ты, подлый крысеныш! Вот доберусь я до тебя, ты не только уйти, уползать с рынка будешь!

— Ты сперва доберись! — Крикнул и юркнул в проход между прилавками.

И вот так каждый раз. Но ни разу еще тетка Ри Сун, еще не покинула своего прилавка, потому как знала, оставишь на секунду, и все, весь товар растащат. А тут и сама горло размяла, и соседи повеселились. Так и складывается особая рыночная атмосфера, где все торгуют, торгуются, покупают, громко спорят с продавцом из-за качества товара, просто ругаются. Тут и там снуют вездесущие мальчишки, толкаются покупатели. Самое то, чтобы прийти в себя после недель упорных и отупляющих тренировок. Сейчас я сидел в кустах, росших по углам торговой площади, и жевал рыбу, похожую на жесткую соленую селедку и зажевывал ее самой дешевой ржаной лепешкой, которые продаются по десяток за медяк. После крысиной диеты — просто пища богов. А заодно можно посмотреть замасленную газету, в которую была завернута рыба.

Прочитать я бы не ничего не смог, но в газете были картинки. И по ним можно было отдаленно понять, о чем речь в статье. Кто-то поздравлял кого-то, кто-то хвастался добычей позируя на каком-то звере похожем на саблезубого тигра, а кого-то запечатлели на фоне выставочного павильона, на стеллажах которого стояли разные диковинки. Засунув газету в карман, потом еще полистаю, да и на растопку пойдет, я решил сорвать травинку, чтобы поковыряться в зубах, все же мясо рыбы было жестковато. Но, внезапно, я почувствовал божественный аромат чеснока. Не знаю, что это за трава, но я взял свой ножик и начал ковыряться в земле, опасаясь, что бы меня кто-нибудь не увидел. Она тут росла повсюду, вдоль стены и дальше под заросшей кустарником торговой террасой. У травы были небольшие клубни, размером с вишню, и жесткие игольчатые листочки. А, самое главное, от нее шло дуновение жизненной энергии.

Только намного позже, я узнал, что это была одна из тех редких трав, способных накапливать духовную энергию, и как она смогла тут вырасти, понятия не имею. Но я насовал ее везде куда только смог. И пулей метнулся со своим сокровищем до дома. Чесночная похлебка с мясом и черной лепешкой, показалась мне тогда пищей богов. Еще бы, когда отвыкаешь от вкуса специй, даже малое их количество сильно меняет вкус еды. Но, кроме вкусной еды, я получил еще и дозу чистой растительной энергии. Поэтому тут же уселся в медитативную позу, и принялся усваивать халявную энергию, стараясь не упустить не капли. Удивительно, но даже увядшая трава сохраняла в себе эту самую духовную силу. Тогда я взял свой самый лучший нож, и принялся мелко-мелко резать жесткие стебли, а клубни откладывал, чтобы потом съесть.