Анна Летняя
Два наших взгляда
Пролог
Взмахом скальпеля.
Пролог.
Слезы стекали из уголков глаз и сбегая по уже проторенным дорожкам, попадали в уши. Но я не обращала на это внимания. Глупо думать о промокшей перчатке, если со всего маха упала в лужу. Глубокую, отвратительную лужу, полную грязи.
Именно вываленной в помойной жиже, на которую не позарились даже свиньи, я себя ощущала сейчас. Орго крепко схватил мои запястья одной рукой, прижав меня к кровати второй.
— Лежи смирно! Я тебе приказываю, — прозвучало над головой.
И я подчинилась телом, но не душой.
Меня мутило и корежило от его прикосновений, от полезших под подол моего платья тонких пальцев с отполированными ногтями. Я хотела его оттолкнуть, закричать, возможно, ударить, но меня явно опоили. Лишили силы воли с помощью одного из тех многочисленных зелий, что стряпают из травок, продающихся на теневом рынке.
Сейчас моя хваленая магия воздуха была бесполезна. Она бессмысленно металась под потолком, заставляя лишь петь горный хрусталь. Тихо звучала тонкая и печальная песня о девушке, потерявшей достоинство под насильником. Глупой пустоголовой девчонке, не верившей ничему, кроме своего необоснованного восторга. Щенячьей влюбленностью в расфуфыренного уродца я заразилась с первого взгляда. А теперь пожинала ее плоды.
Резкая боль заставила меня всхлипнуть и почувствовать свое тело, на краткое мгновение вернув себе возможность отодвинуться. Жаль, что я не успела ничего предпринять, снова впав в подчинение. Слезы потекли еще обильнее, а в душе отстраненно крутилась мысль о том, как же это все несправедливо.
А ведь я была влюблена в Орентора, была готова просить мать позволить нам заключить неравный брак. Он — ненаследный сын барона, а я дочь ныне покойного советника короля. Графиня, которая получит титул по линии матери, а к нему еще и огромное приданое.
В нашем мире женщины наследовали титул и земли, если в семье не было мужчин. Моя мама — единственная дочь графа, ставшая верной женой герцога, возглавлявшего другой немногочисленный род. И у меня огромные перспективы на достойное замужество, так как старший брат решил с достоинством продолжать род отца. Хотя…
Какие к демонам, перспективы?! Я только что потеряла невинность под употреблявшим явно не вино, баронетом! Теперь я не отличаюсь от портовой шлюхи! Все из-за него. Из-за Орго!
Разозлившись, я послала импульс магии целителей, вырубая Орго. Охнув, он упал на меня сверху, теряя сознание. А раз команд не поступает, то я могу попробовать освободиться, переборов отраву в крови, выжигая ее магией.
Долгую минуту я поднимала температуру собственного тела, заставляя пот бежать из всех пор. Я действовала так же, как меня учила бабушка справятся с простудами, решив рискнуть, а не валяться бревном. Почувствовав, как возвращается способность шевелиться, я усмехнулась и столкнула с себя потоком воздуха тяжелое тело, а затем сползла на пол.
Пускай победа была за мной, я не могла терять время на глупости. Сжав зубы, я осмотрелась, приподнимая голову от ковра, огляделась по сторонам. Нужно убираться отсюда, прихватив все свидетельства моего позора!
С большим трудом натянула собственные панталоны, собрала до последнего клочка и пуговички все, что могло дать этому монстру шанс потребовать от меня подчиниться его шантажу. Даже если он вспомнит меня, я буду отрицать все до последнего, но не позволю опозорить собственное имя! Я не стану его трамплином в высший свет! Перетопчется, скотина!
Я с трудом доползла до столика с графином и окунула в него свой платок. Вернувшись к кровати, обмыла опавший член Орго. Была бы у меня возможность, я бы его оторвала, забрав с собой в отместку за насилие. Но увы. Маги воздуха могут считаться самыми большими пацифистами нашего мира. Их основная и высшая сила в защите, а не в атаках. А я, второкурсница-неумеха, только и могу, что ставить самые мелкие щиты и толкаться потоками воздуха.
Убедившись, что больше следов не осталось, я встала на подгибающиеся ноги и нащупала в кармашке, затерянном в складках платья, амулет экстренного переноса, а затем сжала его в ладошке.
Привычная воронка закрутила меня, и я оказалась в гостиной у камина. Прямо перед очами мамы — главы нашего рода и братом, проводившим сегодняшний вечер в отчем доме, а не своей комнате в академии.
Ей хватило одного взгляда на мой внешний вид для понимания того во что влипла ее непутевая дочка. Фыркнув, она грациозно обернулась к замершему на диване Иридену.
— Вышел! — отдала приказ герцогиня Малерта Ранев, урожденная графиня Кенверская.
У брата не было и шанса оспорить волю мамы. Не в текущий момент. Но что-то мне подсказывает, что от меня он не отстанет. Узнает имя обидчика и смоет мой позор чужой кровью.
Когда за братом закрылась дверь, мама встала с кресла и спокойно обошла меня по кругу, прощупывая даром целителя.
— Я так и знала, что твое бунтарство кончится этим, — вновь хлестко и холодно начала она разговор. — Как давно ЭТО случилось?
— Минут десять назад, — созналась я, не поднимая головы. Я не видела сейчас смысла в извинениях. Раньше нужно было думать, и головой. До того, как стала позором рода!
— Тогда я смогу тебе помочь, но отныне ты будешь думать, перед кем стоит раздвигать ноги, — под ее словами я согнулась еще сильнее, за что получила выговор. — Выпрямилась! Помни, кто ты от рождения!
— Но он же будет знать… — выполнив команду, я подняла голову, посмотрев маме прямо в глаза.
— Это моя проблема, — отмахнулась она и взяв меня за руку, подвела к дивану.
Усадив на него, мама задрала мои юбки и приложила ладонь к промежности:
— Ты должна знать, что в редких случаях мы, целители, можем исправить последствия такого насилия. Важным фактором является время и еще парочка обстоятельств. На твое счастье, тебе я еще смогу помочь. Но стоило ему завершить процесс и оставить тебя при себе еще на час, последствия были бы необратимыми.
Я кивнула, не мешая мамочке спасать меня и весь наш род от позора, от шепотков и смеха за спиной. Девушка должна быть чистой до своей ночи с супругом. Иначе она не заслуживает доброго слова!
— Любой целитель подтвердит твою чистоту. Надеюсь, ты ничего там, в его комнате, не оставила?
— Стерла даже кровь с него, — созналась я.
— Правильно, девочка моя. Будь волчицей всегда отныне! Попала в капкан — отгрызи себе лапу! — наставительным тоном с нотками заботы произнесла она. — Завтра ты переведешся в академию целительства и никогда не вспомнишь, что потеряла зря два года на эту свою блажь!
— Да, мама, — вновь проявила покорность я.
Я стану самой настоящей волчицей. Никому не позволю загнать себя в клетку! Вывернусь наизнанку, стану другой. Сегодня послушная и милая Эльза умерла. Ее убили, заманив в ловушку, используя доверчивость и первые чувствами к мужчине.
Закончив лечение, мама встала и обняла меня.
— Маленькая моя, — прошептала она мне на ухо. — Спасибо за доверие, девочка моя. Спасибо, что пришла ко мне. Я всегда буду на твоей стороне. Помни это. Мы с твоим братом на твоей стороне! Что бы не случилось, твоя жизнь дня меня бесценна. Она стоит куда дороже, чем все сокровища мира…
— Спасибо, мамочка, — всхлипнув я уткнулась в ее плечо.
Я знала, почему она так расчувствовалась. В высшем свете, в подобной моей ситуации, девушки, потерявшие чистоту, обрывали свою жизнь. А я не стала. Я пришла домой.
В дверь поскреблись и мама разрешила войти. Ириден присоединился к нам, обняв нас, поочередно поцеловав в макушки. Мы с мамой плакали, а брат шептал, что станет нашей защитой и опорой. Просил у меня прощение за то, что не уберег меня. А у меня стоял ком в горле.
Неужели я настолько была слепа, что не поняла, кто в этом мире самый близкий и родной для меня? Зачем я отталкивала маму, обвиняя ее в смерти отца? Почему не верила брату, когда он говорил не связываться с Орго? Почувствовала себя взрослой?! Вот теперь увидела всю свою самостоятельность, чуть не став женой мерзавца!
— Все, детки мои! — произнесла мама, превращаясь обратно в графиню. — Мне нужно еще кое-то сделать. А вы отправляйтесь спать!
Отпустив меня, брат стер пальцами мои слезы и улыбнулся.
— Я приказал наполнить тебе горячую ванну. А платье выкинь за дверь комнаты. Я его сожгу!
— Правильно! Заберешь эту тряпку и мне принеси. В подвал. Там мы его вместе спалим. Ритуально! — согласилась графиня Ранев. — Потом я напишу запрос на твое принятие на учебу. Будет сложно, Эльза, но ты обязана справиться!
— Не сомневайся во мне, мама. Я не подведу тебя больше!
Я была предельно серьезна, произнося слова, превращая их в клятву для самой себя. Более я не совершу ошибку, допустив к себе недостойного мужчину. Не стану верить его словам, не подкрепленными поступками. А учеба… с ней я справлюсь, даже если придется не спать сутками и неделями!
Поднимаясь в комнату вместе с братом, я вспоминала, куда закинула книги по основам целительства. А ведь мама просила меня поступить в академию, продолжая традицию ее рода. Все женщины семьи Кенверской были превосходными целителями, спасавшими жизни сотнями. Они не смотрели на то, кто перед ними — аристократ или простой крестьянин, падшая женщина или прославленный воин. Если помощь требовалась, они ее оказывали всем вокруг. «Не нам судить…» — говорила бабушка, поглаживая меня по голове, когда я заваливала ее своими наивными «почему». Вот и я теперь буду верна семье, принявшей меня обратно, после нескольких лет постоянных ссор и потока несправедливых упреков!
Глава 1
— Я не понимаю, вы тупой или настолько рисковый? — уперев руки в бока, спросила я у мясника, приползшего ко мне со своим аппендицитом в третий раз за неделю.
— Мне больно! — возмутился мужик, скрючившийся на деревянной лавке напротив меня. — Дай таблетку!
— Я в глаз тебе сейчас дам, а не таблетку! Ты в третий раз приходишь за эту неделю. Мы снимаем боль, готовим операционную, а ты убегаешь! Ты мужик вообще или как? Где твоя гордость?! — в такие моменты я забывала о своем положении в обществе, сталкиваясь с непроходимой тупостью некоторых индивидуумов.
— Мне нужно работать. Семью кормить, — набычился мой пациент, требовательно протягивая руку. — Таблетку! Я же тебя поломаю!
— Достал, ей Богу! — взревела я, и собрав силу на кончиках пальцев, толкнула ими его в лоб. Не поняв, что я делаю, он отрубился, потеряв сознание. Буду я еще за ним гоняться! Сдохнет ведь! Тут резать нужно, а не симптомы снимать!
— Бригада! — крикнула я, высунувшись в коридор из своего кабинета.
Два дежуривших в коридоре санитара подошли ко мне. Они осмотрели завалившегося на кушетке тело и переглянулись с понимающими улыбками.
— Мне горячей воды два таза, бинты, мои инструменты и дежурную медсестричку. Сейчас его порежу, пока он не свалил в очередной раз. И свалю из вашего дурдома, — сказала я, скидывая в сумку последние вещи из стола и складывая ручки в деревянный пенал, стоявший рядом с ампулами с чернилами. Кстати, это был подарок от одного из подобных упрямцев, которого я спасла от возможной смерти против его воли.
— Будет сделано, целитель Эльза, — кивнул младший, склонившись в поклоне. — Нам ждать окончания операции? Или позвать вам на замену другого целителя? Вы же сегодня не должны работать.
— Нет. Как закончу, сама позову вас. На этого придурка меня хватит, как и оставшегося у меня свободного времени, — отмахнулась я, скидывая свой серый халат для приемов и надевая чистый, предназначенный для операций.
Их нам зачаровывала настоящая мастерица, настоящий магистр водной стихии. К ним не липла никакая зараза и стирать их не нужно было, только обновлять заклинание раз в полгода. И еще ни разу нам не пришлось платить за подобную дорогую услугу.
Майса не являлась нашей пациенткой. Она была встревоженной матерью, приехавшей с умирающим сынишкой. Того опалило драконьим пламенем, и нам с еще пятью целителями пришлось провести невиданную операцию по выращиванию ему пальцев и восстановлению кожных покровов на половине тела.
В тот раз мы работали без остановки тридцать семь часов, но мальчишка выжил и даже успешно пошел в школу в прошлом году. В благодарность, его мама и стала нашей бесплатной магиней. Иначе у простой больницы на столь дорогие халаты просто не нашлось бы свободных средств. У нас не всегда их хватало даже на лекарства и мы варили все самое необходимое самостоятельно. Неофициально, конечно. А то наше финансирование могли урезать еще больше. Бюрократы!
— О! Опять этот, — фыркнула Парива, заскочив уже в чистой униформе. Поправив тушку мясника, девушка убрала его одежду, закрепив клипсами так, чтобы она нам не мешала. — Поднять я его не смогу, так что работать будем так.
— И не нужно! Не удержим, уроним и он проснется. Опять свалит, да еще и жалобу накатает за жестокое обращение, — фыркнула я.
— А так не напишет? Ты же его сейчас резать будешь без разрешения, — указала она рукой на приготовленные санитарами столы со всем необходимым.
— А так, если вспомнит, то обвинять будет лишь меня. А я, между прочим, еще вчера уволилась. Сам пришел в мой кабинет и потерял сознание от боли. Вот что я скажу в суде, если что. Запомни.
— А если свидетелей позовет? — она скоренько обмыла нужную мне зону объемного живота и кивнула, разрешая начинать.
Мы не первый год работаем с ней. Впрочем, в этой больнице нет ни одного специалиста, с которым я не работала за прошедшие годы практики.
— Так не сдавай меня и все, — пожала я плечами, обезболивая участок и сразу разрезая.
Плевая операция пугала мясника до дрожи в конечностях. Но если он так и продолжит бегать, то загнется на своей обожаемой работе. Кому потом будет нужна его семья? А ведь этот глупец ходил по грани. Воспаление не началось просто из-за небывалого везения мясника!
Я могла провернуть все одними прикосновениями, потратив пятую часть своего резерва целителя. Не потребовалась бы ни вода, ни разрезы с кровью, возня с инструментами и ассистенткой. Но попав на практику в одну глухую деревеньку, после набега кочевого племени дикарей, я поняла, отчего все самые талантливые и опытные целители работают, переплетая хирургию и магию. Для такого мастера, за день спасающего несколько десятков жизней, важно быть готовым остановить кровотечение собственной силой, а не накрывать серым саваном того, на кого не хватило сил.
Я лучше разрежу, вырежу, зашью и потом излечу. И при таком раскладе потрачу менее сотой доли резерва. Настоящая экономия в условиях, когда ты не знаешь, сколько еще раз за долгий, порой бесконечный день, ты услышишь крик о срочной помощи.
Покончив с последним сращиванием живота мясника, я затерла следы и выдохнула. Если этот упрямец и поймет что-нибудь, то крыть ему будет нечем. Шва не осталось. А за свою работу я могла положить голову на плаху. Я делала все надежно и не оставляла ни шанса на воспаление. Опыт — самое ценное в профессии целителя.
— Ну вот и все. Может тянуть немного, но через пару дней и это пройдет, — сообщила я приводившей в порядок инструменты медсестре.
— И что теперь делать? — спросила Парива, посмотрев на мои собранные вещи. — Не в палату же его тащить…
— Вот без разницы, веришь? — отмахнулась я, снимая халат и складывая его в сумку. Добро оставлять я не желала. — Я сваливаю. У меня остался час на то, чтобы добраться до казармы, представ перед очами нового начальства.
— Посажу-ка я его на лавочку в холле, — задумчиво произнесла находчивая женщина. — А как в себя придет, выдам таблеток и скажу пить по одной каждые двенадцать часов. Пусть глотает витаминки и верит, что это они его исцелили. Рассосалась болячка сама собой и больница тут не причем.
— Как вариант, — согласилась я, подхватывая свои чемоданчик и сумку — подарки от брата на окончание академии. У них не было предела вместимости, а весили они не больше дамского веера. — Ладно, я пошла, а то и правда опоздаю.
— Ты заглядывай к нам! На чай, и просто пожаловаться на тяжелые будни королевского целителя.
Парива встрепенулась, отвлекаясь от мясника и обняла меня, поцеловав в макушку. Она была выше меня на голову и старше на пять лет.
— Я не при короле буду, а при его отраде охраны. Одном из многих, — скривившись, я обняла подругу в ответ. — Буду лечить кровавые мозоли на стертых пятках или венерические болячки. Чем еще может обзавестись элитный стражник, не покидающий столицы?
— А может, они другие, — фыркнула подруга, отпуская меня.
— В каком смысле другие? На руках ходят или не спят с доступными женщинами? — почти натурально удивилась я.
— Эльза! — воскликнула она, отвесив мне подзатыльник. — Я про другое. Может они не сидят на месте. А там, сама посмотришь и нам расскажешь, чем болеют элитные стражники отряда самого короля!
— Конечно расскажу, куда я денусь, — мельком глянув в зеркало, я убедилась, что выгляжу, как положено леди. — За твое печенье я все расскажу и опишу в красках.
Рассмеявшись, она провела меня служебным коридором до ворот больницы, чем помогла избежать повторного прощания, грозившего затянуться на пару часов. Поцеловав подругу, я залезла в свою карету, присоединившись к ожидавшим меня двум охранникам и попросила доставить меня к пункту назначения, как можно быстрее.
Как графиня, я обязана была передвигаться в сопровождении и только на личном транспорте. А то ведь ужас ужасный случится, если я, такая именитая, воспользуюсь общедоступными повозками.
Мама тоже никогда не любила подобную показуху. Но против правил высшего света не шла. Она работала в небольшой больнице и ее, как и меня, привозили, ожидали и увозили доверенные люди. Впрочем, в дни непогоды это меня только радовало, даже если до моего дома было не более пяти минут пешком. Не родового, огромного поместья. Ему не место на третьем круге столицы, с ремесленниками и торговцами. А простого двухэтажного дома с семью спальнями и домиком для прислуги. Сегодня мои люди паковали вещи, готовясь перевезти их ближе к моему новому месту работы. Вернее, теперь я буду служить короне. И жить я стану в особняке, куда более солидном и огромном, чем прошлый, полюбившийся мне дом.
Услышав от управлявшего каретой, что мы прибыли к месту, я позволила помочь мне спуститься. Чемоданчик я оставила под лавкой, а вот сумку решила забрать с собой. Мало ли, что потребуется от меня уже сегодня.
Я показала свиток о назначении караульным у ворот, и меня даже довели до приемной местного начальника. В чинах я не разбиралась. Ведь весь курс о военных регалиях нагло проспала, получив свое незаслуженное «хорошо» от старого вояки, которому вправила пару позвонков просто так, ради нового опыта.
Меня не особо интересовало все, что не относилось к целительству. И потому на втором курсе я устроилась на подработку в больницу и поднялась по карьерной лестнице от младшей санитарки до ведущего целителя. Не сразу, конечно, а через семь лет упорного труда, без поблажек и оглядки на титул.
За мои успехи в профессии непрофильные предметы мне завышали, по просьбе нашего куратора. А больше мне и не нужно было. Целительство стало моим коньком и самым захватывающим делом в жизни. По окончанию учебы мне светил главный госпиталь в столице, но я имела одну неприятную особенность, открывшуюся после случая с козлом-баронетом. Из-за которой оказалась не в числе привилегированных учеников. Я была прямолинейной и несдержанной на язык.
Могла в лоб высказать все, о чем другие лишь сплетничали. Вот один раз я и не сдержалась, оскорбив правдивыми словами одного зазнавшегося младшего помощника с кафедры аптекарей. Все бы ничего, но он оказался обидчивым сыночком богатого чиновника.
Впрочем, я была лишь рада остаться в своей больнице, а не пробиваться наверх, доказывая свою пригодность как целителя еще раз. Да и не мечтала я заниматься любимым делом, рассыпаясь в любезностях перед очередным титулованным. Да, я графиня, но тыкать в это носом каждого второго не было пределом моих мечтаний. Я хотела реализоваться в моей профессии. Заслужить уважение, как простая целительница Эльза.
— Вы пришли вовремя, — завидев меня, произнес секретарь.
Я не успела представиться и его слова меня слегка обескуражили.
— Я могу предложить вам чай, пока вас не смогут принять.