Золотой обоз

— Учитывая, сколько стычек нам предстоит по пути, не такой уж и большой, — заметил Доцент. — И ещё вопрос: как скоро у местных появится свой огнестрел?

— Не факт, что вообще появится, — Кирилл пожал плечами. — Не так уж сильно он здесь нужен. Есть ведь магия.

— Кстати, спросить хотел, — я воспользовался случаем. — А что вообще местная магия может? И нет ли опасности в походе нарваться на мага, который нас всех превратит в жаб?

— Маловероятно, — ответил командир после недолгого раздумья. — Маги — товар штучный. Их готовят в обители, там, где мы появились, и ещё в паре мест. Но выпуск невелик, три-четыре человека в год. Кроме того, обученный маг не обязательно сверхчеловек. Тот, что едет с нами — выпускник с дипломом, но особой силы я за ним не заметил. Он даже весь бой просидел в фургоне, ни разу ничего не кастанув. По сути, маг учится всю жизнь, настоящим магом становится годам к тридцати, полноценной боевой единицей — к сорока, а настолько мощным, чтобы представлять угрозу для нас, только к пятидесяти. Таких магов мало и все они наперечёт. И, что самое главное, им нет нужды нападать на караваны, у них есть куда более простые способы заработка.

— Я бы ещё добавил, что далеко не все маги боевые, — сказал Доцент. — Чтобы добиться мастерства, приходится жертвовать разносторонним развитием. Узкая специализация. Поэтому среди них есть те, кто повышает урожай на полях, те, кто ищет полезные ископаемые, предсказывает погоду и лечит наложением рук.

— На шею, — с усмешкой сказал Кирилл. — Но, кроме шуток, нам, и правда, есть, чего опасаться. Боевые маги бывают, и возможности их велики. Кроме того, есть те, кто заточен под стелс-экшн. Будем надеяться, что профессионалам такого уровня нет дела до каравана со специями. Большинство их находятся на службе у императора.

— Вот я и говорю, — продолжал настаивать на своём учёный. — Маги — товар штучный, нужно отыскать человека со способностями, потом десятилетиями его учить, потом содержать за казённый счёт. А порох сделать нетрудно, местные технологии вполне позволяют отлить нормальную бронзовую пушку, которая на вражескую армию подействует не хуже магического файербола.

— Значит, наша монополия долго не продержится, — заметил я.

— Плевать, — Кирилл отмахнулся. — На наш век хватит. Пушки точно не появятся у лесных разбойников. А высокотехнологичное нарезное оружие тут не придумают в ближайшие лет триста.

— Вообще-то, при небольшой помощи извне, такое вполне возможно в обозримой перспективе, — возразил Доцент.

— Может быть, — не стал спорить Кирилл. — Вот только у меня нет ни малейшего желания прогрессорствовать. Я сюда пришёл, чтобы с умеренным риском для жизни поправить своё материальное положение, и только. Судьба этого мира для меня безразлична.

— Чем сегодня займёмся? — спросил я, решив сменить тему.

— А ничем, — неожиданно весело отозвался командир. Сегодня отдыхаем и пьянствуем, без фанатизма. Только не в городе. Тут нормального кабака нет, поэтому отдыхаем в лагере, оружие сдать, часовых останется двое.

Так мы и сделали, уже к вечеру наш лагерь, огороженный стеной из фургонов и ярко освещённый светом костра, оглашала негромкая музыка, весь периметр охранял один только Лысый, которому проблемы со здоровьем запрещали пьянство, а остальные, собравшись у костра, предавались культурному отдыху.

Вино из бочонка, подаренного нам коллегами по опасному ремеслу, оказалось неожиданно вкусным. Сейчас его активно разливали по глиняным кружкам, на закуску было жареное мясо дикого кабана, удачно подстреленного вчера Лысым. А в перерывах между возлияниями травили байки. Травил в основном Флип, бывалый купец и толковый рассказчик. А Кирилл был переводчиком.

— Это было два года назад, — говорил Кирилл с небольшим отставанием от рассказчика. — Караван вёз те же товары, только повозок было всего четыре, а охрана была обычной, два десятка конных в броне. Было начало лета, мы специально вышли с таким расчётом, чтобы оказаться в Темнолесье тогда, когда световой день будет длинным.

Перед тем, как заехать на опасные земли, мы остановились на ночлег, чтобы продолжить путь с рассветом. Это была последняя деревня на нашем пути, крестьяне, что там жили, были напуганы. Они там всегда напуганы и никогда не выходят из дома по ночам. Я пытался расспрашивать их о предстоящем пути, но ничего толкового так и не услышал. Говорили только, что места там гиблые, и лучше нам воздержаться от поездки или обогнуть страшное место стороной.

Мы хотели найти проводника, но никто не соглашался пойти с нами, несмотря на большую сумму обещанных денег. Пройти можно было и самостоятельно, но через тот лес ведут несколько дорог, которые часто разветвляются и снова сходятся, не зная точного пути, можно было заплутать и потерять время. Наконец, нашёлся один мужик, пьяница, но достаточно смелый. Он взял задаток, который был сопоставим с заработком охранника за всё время пути.

Выехали мы рано утром, ещё затемно, чтобы, как мы надеялись, к закату солнца оставить опасные земли позади. Заранее проверили все повозки, лошади были свежими, а повозки исправны, можно было не бояться остановки в пути. Когда пересекли границу леса, солнце только стало подниматься. Лес поначалу не внушал опасений, просто лес, только очень густой. Тут очень давно не рубили деревьев и не занимались охотой. Да и охотиться было не на кого. Если до того нам постоянно встречались олени и кабаны, дорогу перебегали зайцы, а на ветвях сидели всевозможные птицы, то здесь лес словно бы вымер, стояла тишина, слышно было только скрип тележных колёс.

Проводник объяснил нам, что тут всегда так, слишком много зла скопилось в лесной чаще, древнего зла, такого, что не по зубам ни воину, ни магу. Дорога, которой он нас вёл, отличалась поначалу хорошим качеством, широкая и мощёная широкими каменными плитами, построена она была в незапамятные времена, тогда, когда нынешних королевств ещё не было и в помине. А кроме дорог, тут были и другие строения. Я видел руины крепостей, они были выстроены из огромных каменных блоков, а потом разрушены до основания. А некоторые строения ушли в землю. В одном месте, где дорога проходила совсем рядом с руинами, я соскочил с повозки и, вместе с нашим магом, которого звали Ирвин, попробовали обследовать то, что увидели. Один блок лежал прямо у обочины, издали размеры трудно было определить, но мы не смогли даже дотянуться до верхней грани. А ещё камень был оплавлен по углам, словно это не камень, а воск, оказавшийся у печки.

Тут проводник стал кричать нам, чтобы не задерживались, поскольку ехать ещё долго. Когда мы уже садились в повозки, то над развалинами раздался странный протяжный вздох, даже не вздох, а крик или вой, словно там, под камнями, жестоко страдает какой-то великан. Проводник тут же начал паниковать и говорил, что нас заметили злые духи, а если они обратили на нас внимание, то теперь мы все погибнем. Успокоить его мы смогли только большой порцией вина.

В дороге мы видели ещё много древних каменных строений, вряд ли это были города, скорее, какие-то пограничные крепости, может быть, даже просто каменные усыпальницы, которые так любили строить древние правители. А ещё меня не оставляло впечатление, что за нами следят. Это было не просто ощущение, я несколько раз видел, как в чаще перебегают с места на место чёрные тени. Рассмотреть их не получалось, они появлялись и тут же исчезали. Когда я сказал об этом проводнику, тот подтвердил мои опасения, сказал, что следят за нами с тех пор, как мы заехали в лес. Ещё он сказал, что в разное время можно проехать через этот лес, не встретив ничего ужасного, а можно просто нарваться на монстров и погибнуть всем караваном.

День клонился к вечеру, мы стали подгонять коней, но те и так уже выдохлись, да и дорога испортилась. Каменные плиты, которыми она была вымощена, были кем-то растащены, а между оставшимися стояли глубокие лужи, не высыхавшие даже в жаркий день.

Скоро наступил закат, а до границы леса оставалось ещё больше десяти миль, дорога окончательно потерялась среди молодых деревьев, двигаться вперёд стало невозможно, в полной темноте не помогали даже фонари. Пришлось остановиться на ночлег. Проводник в этот момент отчего-то перестал бояться, сел поближе к костру с бурдюком вина и закрыл глаза. Для ночлега мы выбрали очередные руины, даже не руины, а просто нагромождение тёсаного камня, сложно даже сказать, что за строение стояло там раньше. Я подумал, что вот так разбросать огромные блоки могла только рука великана.

Поначалу нас никто не беспокоил, но лес продолжал давить своей тишиной, даже треск огня едва слышался. Скоро появился густой туман, мы сели плотнее к кострам и старались не сводить глаз с деревьев. Тут наши лошади стали вести себя беспокойно, словно чуяли волков или других хищников. Чуть позже мы услышали вой, этот звук не был похож на вой волка или какого-то другого известного зверя, скорее, это был плач человека, огромного человека, который выл от боли и тоски.

Тут рассказчик замолчал, а Кирилл, пользуясь паузой, налил себе вина в кружку, отхлебнул сразу половину и, дождавшись продолжения рассказа, стал переводить:

— Проводник наш ничего не сказал, но по его лицу было видно, что он с таким знаком. А ещё он сунул руку за пазуху и вынул странный амулет, сделанный как будто из морской раковины, хотя там ей просто неоткуда взяться. Он что-то шептал на непонятном языке и смотрел не в лес, а на пламя костра.

В лесу послышались звуки, кто-то бродил кругами и трещал ветками. Чуть позже я увидел в темноте среди деревьев чьи-то горящие глаза. Это мог быть волк или другой зверь, но в это слабо верилось. Мы уже поняли, что лес мёртв и обычная живность там не задерживается. Те, кто живёт там, не принадлежат ни к человеческому роду, ни к звериному.

Поначалу мы решили просто сидеть у костра и ни на что не отвлекаться, была надежда, что тот, кто ходит в чаще, не решится напасть на всех сразу. Но туман продолжал сгущаться, а чуть позже начал угасать костёр. Мы подбрасывали новые охапки веток, но ничего не помогало, огонь просто не хотел гореть. Кольцо тумана сжималось, в слабых отблесках потухающего костра мы всё хуже видели друг друга. А чуть позже, когда туман поглотил нас, и даже магический свет Ирвина не мог его рассеять, со всех сторон раздался хохот, хохотали несколько человек, хотя вряд ли люди могут издавать такие ужасные звуки.

Старший из охранников велел всем собраться в круг и взять друг друга за руки, но сделать это было сложно, поскольку руки эти сжимали оружие. И тут раздался вопль, прямо передо мной одного из воинов схватило нечто, напоминающее сгусток темноты, то, что даже на фоне ночного мрака и тумана смотрелось чернильным пятном.

А потом хохот стих, костёр снова вспыхнул и только вопли в чаще леса продолжали звучать, постепенно от нас удаляясь. Командир приказал всем оставаться на месте, но двое воинов, бывшие друзьями пропавшего, не послушались и, подняв оружие, ринулись в чащу, чтобы спасти товарища. В итоге мы их не дождались. Скоро всё стихло, а с рассветом мы отправились дальше. Командир отправил несколько человек на поиски, чуть позже они догнали нас и доложили, что живых там нет, только следы крови на земле, но они слабые, вряд ли пропавших убили, ещё есть другие следы, но сказать, кому они принадлежат, было невозможно, что-то похожее не лапы огромной птицы, так они объяснили.

— И что, нет возможности проехать без потерь? — скептически спросила Жанна, прикуривая сигарету от головни.

— Есть, — ответил ей Кирилл, примерно через раз караваны проходят там спокойно, но они, как правило, успевают преодолеть опасное место за световой день. А если спокойно переживают ночь, то непонятно, от чего это зависит.

Флип ещё что-то проговорил, Кирилл перевёл:

— Ещё были случаи, зимой, когда похищенных людей находили, они были мертвы, да не просто мертвы, а проморожены насквозь. А зима здесь отнюдь не холодная, даже снег выпадает не всегда, космических холодов точно нет.

— Значит, проедем за день, — спокойно объяснил Модест. — А ещё стоит найти крестьянина и потолковать с ним. Особенно мне интересен его амулет, допускаю, что у местных с нечистью какой-то договор, поэтому их не трогают.

— Вы это сейчас на полном серьёзе обсуждаете? — спросил недоумённо Доцент, наполняя кружку вином. — Это же бред сивой кобылы, какие монстры, какая нечисть?

— Просто нечисть, — спокойно сказал Кирилл, — тут много такого, что не укладывается в привычную нам материалистическую картину мира. Например, магия.

— Что-то я до сих пор магии не видел, — проворчал Доцент.

— А как мы костёр разожгли? — с улыбкой спросил Модест.

Вопрос был к месту, зажигалки и спички были у всех, но костёр развёл именно маг, просто провёл рукой над сучьями, а они через пару секунд вспыхнули синим пламенем, напоминающим горящий газ.

— Это ещё ни о чём не говорит, — с упрямым видом заявил Доцент. — Какие-то фокусы, может быть, самовоспламеняющаяся жидкость. Тут нужно опыты проводить, выяснять достоверность. В нашем мире тоже такие умельцы были, кто взглядом бумагу зажигал, кто ложки гнул на расстоянии, да только при тщательной проверке в стерильных условиях всё это оказывалось шарлатанством.

— Очень хочется тебе верить, — задумчиво пробормотал Лысый, который уже сменился, вина он так и не пил, а вместо этого старательно начищал свой карабин. — Допускаю, что нечисть эта на нас не полезет.

— Вариант, — согласился Кирилл. — Очень может быть, что мы для них — чужеродные создания и не годимся в пищу.

— А что скажет маг? — спросил я, подозрительно гладя на молодого парня в мантии, болезненно худого и с редкой бородкой. Имени его я так и не узнал.

Кирилл перевёл мой вопрос магу, тот поднял глаза, откашлялся и, поставив на землю кружку с вином, начал объяснять.

— В обители магов, — перевёл Кирилл, — пытаются подробно изучить феномен Темнолесья. В том месте было нечто, вроде… — он поколебался, подбирая нужный термин. — Кладбище, некрополь, усыпальница. Там хоронили каких-то шишек, давно, пару тысяч лет назад. Потом, во время войны, всё это было разрушено, кости древних правителей разбросаны, отчего они сильно огорчились и стали мстить живым. Но есть и другая версия, она состоит в том, что, помимо некрополя, там имелся некий аналог обители магов, НИИЧаВо, исследовательский центр. Те маги достигли больших высот, как в магических, так и в естественных науках. Настолько больших, что могли в своём могуществе на равных соперничать с мирскими королями.

— А потом что-то пошло не так, — вставила слово Жанна.

— Именно, самая популярная версия говорит в пользу того, что они, проиграв войну, пошли на крайние меры, превратив себя во что-то, что невозможно убить, перешли на другую сторону бытия. Стали одновременно жить в нашем и потустороннем мире. В итоге, великие правители, объединившиеся против них, не смогли убить их самих и только разрушили их постройки.

— Вот это больше похоже на правду, — великодушно согласился Доцент. — Какие-то научные опыты, приведшие людей не туда, куда хотелось. Вообще, как я понял, этот мир — мир постапокалипсиса. Здесь много древних руин, сильно разрушенных, но даже так можно понять, что технологии древних превосходят нынешние. Такое возможно только после глобальной катастрофы, отбросившей мир назад в развитии.

— Метеорит упал, — сказал один из студентов, кажется, Лёва.

— Не обязательно, — возразил Доцент. — Катастрофа могла быть и социальной. Какая-то многолетняя гражданская война, которая истребила большую часть жителей и разрушила экономику, после такого наукой просто некому и незачем заниматься, все силы людей уходят на то, чтобы просто выжить.

— А он сам что-то может сделать с тварями? — спросил я.

Кирилл перевёл вопрос, маг активно закивал и начал объяснять:

— Когда мы окажемся там, он применит нечто, вроде магического круга, — Кирилл улыбнулся. — Помните фильм «Вий». Кроме того, монстры, если они могут похищать людей, должны обретать плоть, пусть и на короткое время. В этот момент они становятся уязвимы, нужно стрелять в них серебряными пулями, а ещё он раздаст амулеты, способные их остановить. В теории.

— То есть, гарантий никаких, — уныло сказал я.

Кирилл открыл рот, чтобы сказать дежурную фразу о том, что такие деньги за спасибо не платят, что работа у нас опасная, но мы сами её выбрали, но Жанна перебила его:

— А мне даже интересно, никогда не встречалась ни с чем потусторонним, так хочется посмотреть…

— А потом тебя монстры схватят и изнасилуют, — хихикнул Серый.

— Смотри, чтобы тебя не изнасиловали, — ответила она, отправляя окурок в костёр.

— А почему мы здесь сидим? — спросил я, решив сменить тему. — Можно было ведь в городе заночевать, на кроватях.

— В город заезжать чревато большими финансовыми потерями, — терпеливо объяснил Кирилл, — а оставлять товар без охраны даже здесь не рекомендуется.

Разговор постепенно сошёл на нет, мы молча допивали вино, часовые продолжали обходы, дожидаясь смены, а ближе к полуночи большая часть отряда завалилась спать.

Глава пятая

В горы въезжали с опаской, от местных жителей — крестьян, что жили в предгорьях — получили информацию о больших раздорах в среде горцев. Мелкие князьки в очередной раз передрались между собой, выясняя, кто главнее. С одной стороны, нам это было только на руку, чем больше оппоненты грызутся друг с другом, тем меньше внимания на нас. С другой — теперь каждый горец вышел на тропу войны, откопал фамильный томагавк и скачет по горам с боевым кличем. Вооружённый отряд таких вояк просто не пройдёт мимо богатого каравана, гружённого дорогими товарами. Убеждения не позволят пропустить.

Подтверждение этому мы увидели почти сразу, на широкой дороге, которая была частично вырублена в камне, а частично насыпана из отходов этой вырубки, мы обнаружили десяток голых трупов. Лежали они тут уже не первый день, над ними усердно трудились многочисленные вороны, а запах стоял такой, что дышать мы старались через ткань.

— Боевая готовность, — проговорил Кирилл в рацию. — Дроны запускаем по очереди, двигаемся медленно.

Разведка с воздуха давала нам немалое преимущество перед местными, вот только горы есть горы, среди нагромождения валунов сложно разглядеть спрятавшегося человека. Оставалось надеяться, что большой отряд не спрячется, а маленький нам не страшен. К тому же, местные, насколько нам было известно, ещё не опробовали на своей шкуре огнестрельное оружие, а потому не станут устраивать тайную засаду, имея явное превосходство в силах.

Поначалу всё шло гладко, к полудню мы проехали небольшое селение, домов на тридцать. Выглядело оно довольно безжизненным, дым над домами не поднимался, стояла гробовая тишина, и только на окраине пасся одинокий барашек, видимо, забытый жителями. С другой стороны, трупов и крови тоже видно не было, можно надеяться, что жители отсюда ушли организованно, чтобы пересидеть лихие времена в безопасной пещере.

— Ближе к вечеру нужно присмотреть что-то подобное, — сообщил в эфире Модест. — Держать оборону на открытом месте не рекомендуется, могут засыпать стрелами.

— Вижу человека, — сообщила рация голосом Карика. — Мальчишка. Бежит по камням параллельным курсом.

— Срисовали нас, — сказал Лысый. — Может, его убрать?

— Не надо, — возразил Кирилл. — Это нам ничем не поможет. Идём так, как шли, воздушную разведку не прекращаем, ждём нападения через пару часов.

— А если ночью обложат? — спросил я.

— Как обложат, так и разложат, — отозвался смеющийся Модест.

— Или даже наложат, — с тем же смешком сказал Серый.

— Есть повод для смеха? — уточнил я. Сражаться с горцами в привычной для них среде не хотелось, тем более, ночью.

— Про ПНВ что-нибудь слышал? — спросил Кирилл. — Раньше ночь была другом партизана, теперь наоборот.

— А у вас есть? — с удивлением спросил я.

— Да, получилось достать, три штуки, не самые лучшие, но есть, а потому джигитам ничего не светит.

Мне бы их уверенность, как бы то ни было, а ночь эта спокойной не будет, и следующая тоже. Хорошо, если дадим такой ответ, что отобьём начисто охоту нападать. Вот только вряд ли отдельные племена и тейпы так хорошо кооперируются друг с другом. Вполне может быть, что устраивать кузькину мать придётся всем по очереди.

Вечера они не дождались, видимо, сами понимали, что, нападая на чужаков в темноте, могут ненароком покрошить своих. Да и не собирались они по старой традиции берсерков бросаться в бой с воплями. Всё было обставлено куда проще, наблюдатель рассказал старшим, что охраны с караваном совсем немного, а потому и боя, скорее всего, не будет, просто отнимут товар, а караванщиков и охрану тихо повяжут для последующей продажи в рабство. Ну, или позволят родственникам их выкупить, если таковые у них имеются.

Подозреваю, именно такие мысли посещали предводителя разбойников, выходивших из-за камней. В этом месте дорогу преграждал каменный завал, скорее всего, искусственный, явно сделанный незадолго до нашего появления. Завал относительно небольшой, при желании мы легко могли бы его обогнуть по краю, вот только это потребует времени, которого у нас нет.

Из-за камней продолжали выходить всё новые воины, мне они напоминали то ли викингов, то ли гномов. Все, как один, приземистые, крепкие, бородатые, на глаза низко надвинуты клёпаные стальные шлемы, примитивной работы, ржавые, но всё какая-то защита. Примерно у каждого третьего была кольчуга, остальные обходились курткой из толстой кожи. В руках держали длинные двуручные секиры, а у предводителя, отличавшегося от остальных рыжей бородой до пояса, имелся даже меч, короткий и заточенный только с одной стороны.

Сидевший передо мной Лысый пристально разглядывал подходившее воинство в прицел карабина, потом оторвался, задумчиво почесал грудь (точнее, только попытался, ногти просто поскребли титановую кирасу), после чего спросил в рацию:

— Когда начнём валить?

— Рано пока, — осадил его Кирилл, — пусть ближе подойдут, основную массу уложим из пулемёта, ваша задача — отстрелять лучников.

Лучников было много, когда показались около полусотни матёрых воинов, каждому из которых было не меньше тридцати лет, следом стала выходить молодёжь. Парни от пятнадцати до двадцати. Доспехов они не носили, даже шлемами не озаботились, зато каждый имел в руках длинный составной лук, а на бедре — колчан со стрелами. Надо полагать, стрелять умеют. Какой-то большой тейп, или даже несколько, почти сотня воинов, немалая сила в горах. А теперь они благодарят богов, что те послали им такой подарок. Наверное, уже распределили, кто заберёт доспехи с убитых охранников. А сейчас этого тейпа не станет.

Лучники остались на рубеже ста метров, как раз для моего карабина. Если будут тупить (а это неизбежно, если они раньше не сталкивались с огнестрельным оружием), смогу положить человек шесть. Да остальные столько же.

Передних подпустили на тридцать метров, рыжебородый предводитель хищно осклабился, даже оружие опустил, видит, что сопротивления нет, караван уже принадлежит ему, только подойти и взять. Я постарался максимально скрыться за перегородкой, теперь меня можно достать только в лицо, не прикрытое шлемом. Прицел пересёкся с тонкой подвижной фигурой, державшей в руках натянутый лук.

— Огонь, — сухо прошипела рация голосом Кирилла.

Тишина, до того нарушаемая только топотом тяжёлых сапог по камням, разорвалась грохотом выстрелов. Пулемётная очередь смела передние ряды, пробивая не только кольчуги, тяжёлые пули запросто пролетали через два-три тела. Да и сам грохот имел неплохое моральное воздействие, он просто ошеломил противника, заставив его замереть на месте. Даже лучники начали стрелять только секунд через пять, когда уже наполовину поредели.

Я стрелял без остановки, переводя прицел с одного на другого. Цели стояли, как в тире, они просто не понимали, что происходит, в отличие от стрел, пули в полёте не видно, просто где-то гремит гром, а здесь падают замертво товарищи, но ведь это не повод, чтобы отступать. Бегать от врага западло, в любом воинском коллективе так. А отдать команду на отход было уже некому, предводитель лежал в луже крови, уткнувшись головой в камни. Четверо или пятеро смогли добежать до крайнего фургона, но тут же пали от огня дробовиков. Лучников оставалось всего шестеро, когда они, наконец, сообразили, что что-то пошло не так. Невидимая смерть косила их слишком быстро, до укрытия в камнях добежал только один.

— Пусть уходит, — прокомментировал происходящее Модест. — Глядишь, расскажет остальным племенам, а те сто раз подумают, прежде, чем на нас нападать.

— Или соберут побольше людей и нападут внезапно из засады, — выдал своё мнение Доцент.

— Трофеи собирать будем? — спросил Лысый.

— Там взять нечего, — отмахнулся Кирилл. — Ржавые кольчуги с дырами, да кожаные штаны. Лучше уйти побыстрее. Сможем завал обойти?

— Сможем, — согласился сидевший в переднем фургоне Доцент, — там проход метра четыре, только по наклонной ехать придётся.

— Проедем, — согласился Кирилл.

Караван сделал большой поворот и направился дальше, оставляя на дороге почти сотню остывающих трупов. Вот и нет одного племени, теперь их женщины и дети остались без защиты, сильные соседи быстро подомнут их под себя, сделают рабами. Ну, или просто вырежут под корень, если отношения между племенами совсем плохие. А мы двигались дальше, и впереди нас двигалась недобрая слава, которая то ли поможет, сделав нападение на нас невыгодным, то ли наоборот, заставит горцев объединиться и задавить числом.