Мотылек

Мотылек

Пермь, 15 сентября, 2014 г.

— Ты только послушай, — воскликнула Алекса, увлеченно проглатывая информацию с экрана нетбука. — Жан Франциск Андрэ, потомственный герцог, приезжает к нам и задержится, по словам его пресс-секретаря, на целую неделю. Отель, в котором остановится герцог, журналистам не назван, но что-то подсказывает, что знатная особа поселится в президентском номере Урала…

— Угу, — даже не глянув на подругу, хмыкнула я.

— Целую неделю он будет здесь!!! — восторгу Алексы не было предела.

— Что тебе за дело до этого старикашки, — не отрывая взгляда от монитора, уныло протянула я, стараясь создавать вид, будто поддерживаю разговор.

— Старикашки??? Ему 27, не женат, владелец Andre Group, завидный холостяк, к тому же входит в топ-10 самых богатых людей мира!!!

Алекса разве что слюной не подавилась.

— А, так он приехал к нам на тебе жениться, — иронично хмыкнула я. Очередная пассия моей влюбчивой подруги, которая никак не желала мириться с суровой реальностью и витала в облаках, в ожидании принца на белом коне.

— Он пока об этом сам не догадывается, но я стану лучшим, что с ним случится в жизни, — грозно заверила она, стараясь не замечать сарказм в моем голосе. — Завтра мы с тобой идем на его лекции. Умираю, как хочу послушать о теории бизнеса, льющейся из его прекрасно слепленного рта. Ты только посмотри, какой лапочка…

— Если его прекрасно слепленный рот не поможет закончить диплом по психологическим особенностям личности серийного преступника, то не интересует. Может быть, он сам серийный преступник? Тогда я бы с превеликим удовольствием сходила на его лекции, чтобы посмотреть социальную адаптацию данного типа личности!

— Спасибо, ты знаешь, как испортить настроение.

Глубоко вдохнув, я, наконец, оторвалась от созерцания трупа растерзанного мужчины, красовавшегося во весь экран, и повернулась к подруге.

— Послушай. Ты же понимаешь, что этот Луи…

— Жан…

— Да пофиг. Ты же понимаешь, что он обычный человек?

— Он герцог! — обиженно воскликнула Алекса.

— А ест, спит и испражняется как обычный человек, поверь мне. То, что он граф…

— Герцог!

— Да не важно. Это не делает его лучше, чем ты или я. Не делает его лучше Эда или Макса. Кстати, Макс потомственный боярин…

— Дворянин, — снова поправила Алекса.

— И поверь мне, руку на отсечение дам, что Макс делал этого твоего Руперта в умении заколачивать гвозди и выносить мусор…

— Он Жан Франциск Андрэ! И у него столько денег, что умение заколачивать гвозди совершенно не требуется!

— Да хоть папа римский! Милая моя. Спустись с небес на землю, пока не стало слишком поздно. Вряд ли с ним ты сможешь построить нормальную жизнь.

— Зачем ему выносить мусор, когда для этого есть горничные…

— Когда ты стала такой… такой претенциозной.

— Ты хотела сказать меркантильной.

Я недовольно закатила глаза.

— Пожалуйста, Эми, умоляю, сходи со мной на эту лекцию! — она села в умоляющую позу и захлопала ресницами, надеясь вызвать жалость в безжалостной мне.

— Ни за что, даже не проси… У меня стоит два диплома, плюс научная статья по личности эффективного руководителя. Если он за меня их не напишет, то…

— Вот! — Алекса запрыгала как маленький ребенок. — Вот оно! Он ли не лучший и не наиэффективнейший руководитель? К 27 годам стать главой собственного многомиллиардного бизнеса… Когда еще ты сможешь пообщаться с таким человеком и исследовать такую личность?

Тишина. Раздумье.

— Что ж, пожалуй, ты права, — неуверенно протянула я, заметив рациональность в словах подруги. — Дай мне телефон его пресс-секретутки.

Алекса, сглатывая слюни радости, полетела к своему нетбуку.

— Набирай… Только, чур, я с тобой на это интервью!

Я набрала номер и уныло уставилась на труп мужчины, убитого десять лет назад.

— А ведь убийцей вполне мог быть ты… — протянула я. — Весьма подозрительная личность…

— Простите? — послышалось из трубки… Боже, какой конфуз! Неужели она все это слышала…

— Здравствуйте, это я не вам. Меня зовут Эмили, я студентка Пермского государственного университета, занимаюсь исследованием личности эффективного руководителя. Могла бы я встретиться с ээ… Луи… гм… Бенедиктом… ну, вы поняли?

То ли она не поняла, то ли уснула, но некоторое время из трубки доносилось выразительное молчание.

— Да, — мужской голос.

— Да — это означает, что да, я могла бы встретиться и взять интервью, либо да — я вас слушаю…

— Кто это, — сухой баритон явно меня не слушал и не воспринимал. Сомневаюсь, что эта фраза вообще предназначалась мне.

— Я Эмили, студентка…

Не успела я закончить фразу, как мне ответили короткие гудки. Впервые сталкиваются с таким бесцеремонным и наглым обращением! Вскипев от возмущения, я не знала, что и сказать на подобное хамство. Больше всего хотелось повторно набрать номер и поставить клинический диагноз и секретарше, и грубому, невоспитанному мужлану, перенявшему инициативу. Но я понимала всю бессмысленность подобного эмоционального всплеска. Ни мне легче не станет, ни они выводов не сделают.

— Ну, что она тебе сказала???

— Она сказала, что у нее предменструальный синдром.

— Что, прямо так и сказала?

— Алекса, отстань. Меня только что в грубой форме послали, и я не намерена тратить на этого Бенедикта больше ни минуты своего времени. Могла бы уже параграф закончить!

— То есть интервью не будет?

— Нет, как ты могла слышать — не будет. Видимо, если у тебя из задницы не вываливаются чемоданы с долларами, то ты не представляешь ровным счетом никакого интереса.

Когда меня в грубой форме посылают, я закипаю, и закипаю не на шутку. А больше всего меня раздражают богатые маменькины сыночки, которые мнят себя Бог невесть кем, только потому, что им посчастливилось родиться в золотой колыбели. К сожалению, в детстве я немало пострадала от таких сыночков, став жертвой домогательств. Уголовное дело против него, разумеется, было закрыто, поскольку богатенький папаша знал, за какие ниточки потянуть. После меня пострадало еще шесть девушек, в том числе одна десятилетняя малышка… к счастью, стать серийным педофилом ему не довелось. Труп Радика нашли в парке. По словам полицейских, он стал случайной жертвой ограбления, но что-то мне подсказывает, что справедливость в виде гнева отца одной из жертв настигла его. И поделом. Именно из-за таких ублюдков я и получаю два высших образования по профилю юриспруденции и психологии, чтобы сажать подонков, невзирая на чьи-либо связи и чтобы помогать тем, кто стал их жертвой.

— Эми, не надо так. Я уверена, что он не такой… Хотя, знаешь что? Я раздобыла его личную электронку! Сейчас же отправлю ему гневное письмо!

— Брось затею с этим парнем. Не принесет он тебе счастья. И если до 27 лет он так и не обзавелся женщиной, то либо гей, либо у него проблемы с эмоциональной привязанностью. Это, скорей всего, говорит о трудном детстве и ведет к извращениям, в сексуальной или социальной сфере. Читала 50 оттенков?

Глаза подруги округлились. Но не от страха, а от предвкушения. Чтобы осадить ее пыл, я продолжила.

— Кстати, вполне допускаю, что у него может быть тяга к серийным преступлениям…, - глаза округлились еще больше. — И таких денег к 27 годам не заработаешь, если не сосешь у богатенького миллиардера или не водишь дела с преступными синдикатами. Поверь мне, честным образом его положения не добиться.

— Воу, воу, доктор Фрейд, полегче! Остановись. Все. Ты так тягу к любому мужику отобьешь. Брось свои психологические штучки. Я напишу ему, пусть тоже помучается.

— Сомневаюсь, что у него есть совесть, чтобы мучиться. Даже если он и прочтет твои литературные потуги, это не затронет его сердце. У таких, как он этот орган в штанах…

Громыхнув крышкой ноутбука, я накинула на плечи пальто и вышла из комнаты. Что-что, а подпортить настроение излишним энтузиазмом Алекса умеет. Хотя, несмотря ни на что, она моя лучшая подруга. Мы выросли вместе. Закончили одну школу, поступили в один университет. Она занимается языками, а я исправляю ошибки прошлого и борюсь со старыми демонами, хотя прекрасно знаю, что таким образом мне вряд ли удастся их уничтожить. Прохлада осеннего воздуха мгновенно ударила в голову и опьянила. Обожаю золотую осень. Размеренный вальс пестрой листвы, аромат костра, прощальные крики улетающих на юг птиц… Я достала из кармана плеер, и, чертыхаясь, стала распутывать провода от наушников. Кто только придумал такую адскую пытку!

— Эмили?

Я подняла голову и увидела перед собой черный двухдверный BMW, идеально чистый, для осенней погоды и отполированный так, что на передней дверце красовалось мое перепуганное отражение. Худощавая сероглазая девушка с длинными каштановыми косами, в легком коричневом плаще и спутанными наушниками в руках.

— Шикарная тачка, но не интересует.

Я развернулась и двинулась в другую сторону, тщетно пытаясь распутать провода наушников. Пешеходная дорожка проходила параллельно дороге и, дав задний ход, машина вновь приблизилась ко мне.

— Садитесь в машину, — донеслось из черноты приоткрытого окна. Я громко рассмеялась и, спрятав наушники в карман, залезла в сумочку, нащупывая ИЖ-71. Хороший пистолет, особенно, если тебя хотят похитить… Я ускорила шаг, но на отвороте незнакомец перегородил мне дорогу. Дверца автомобиля медленно открылась. Из нее изящно вышел высокий мужчина в сером шерстяном костюме и черной водолазке. Легкий ветерок донес аромат изысканного парфюма. Вдобавок ко всему — копна пшеничных волос и легкая небритость. Поправив воротник пиджака (вероятно, демонстрируя при этом как пить дать дорогущие запонки), мужчина закрыл дверь и облокотился о машину. Пижон!

— Уау… я не так себе представляла любителя легкодоступных дамочек, но образ не дурен.

— Полагаю, вы и есть та самая Эмили, — смакуя мое имя, будто пробуя его на вкус, протянул мужчина.

— Та самая — это какая? Почему, черт возьми, я вообще должна с вами общаться? Вы кто?

Голубые глаза спокойно и властно окинули меня с головы до ног. Наши взгляды схлестнулись. Умиротворяющий, испытующий и нервный, перепуганный, но старающийся это скрыть.

— Возможно, я сосу у богатенького миллиардера или вожу дела с преступными синдикатами, — спокойно улыбнулся он. Приятный чарующий голос с легким акцентом. Алексу бы сюда, она бы быстро распознала его родовую принадлежность. Впрочем, слова мужчины говорили сами за себя.

— Да, рот у вас и правда слеплен недурно… — помертвев, протянула я. — Если честно, способности узнавать на расстоянии о том, что говорили о вас незнакомые девицы, попахивают оккультизмом.

— Этого не требуется, когда незнакомые девицы пишут это на мой личный почтовый адрес, — он вынул из кармана пиджака листок и протянул его мне, едва коснувшись моих пальцев. Меня словно током ударило. В его взгляде промелькнуло какое-то удивление, даже интерес. Быстро вырвав листок, я как можно более грубо и бесцеремонно его осмотрела.

— Алекса…

Оказалось, моя сердобольная подруженька процитировала от моего имени все, что я сказала об ее будущем муже.

— Я понимаю. Все это выглядит не очень приятно, но уверена, вы получаете миллионы писем с обожанием, критикой, угрозами, так что просто забейте и живите дальше. Я пойду в парк, дышать ароматами уходящей осени и собачьих экскрементов, а вы езжайте заключать многомиллионную сделку или куда вы там ехали.

Когда что-то или кто-то меня волнует, я становлюсь страшно болтливой и сквернословной. Это помогает мне отгородиться, дистанцироваться от человека. Отрицание собственных чувств. Проще всего заставить других поверить, что тебе кто-то или что-то не интересно — это уйти или нагрубить. И не смотреть в глаза… потому что эти голубые глаза обладают неимоверным магнетизмом. Словно скрывают какую-то тайну, которую страстно хочется разгадать.

— Видимо, вы не совсем понимаете смысл данного визита, госпожа Эмили, — он медленно провел указательным пальцем по нижней губе, отчего у меня перехватило дыхание и остановилось сердце. Самец в действии. Искусство съема женщин, глава первая, параграф второй, пронзительный взгляд, поглаживание лица… черт подери, никогда не думала, что это и правда может работать…. Сглотнув и набравшись храбрости, я как можно безразличнее хмыкнула.

— Вы правы, я вообще не въезжаю, какого черта некий мультимиллиардер рыскает по городу в поисках меня… Как вообще вы меня нашли?

— Этот почтовый адрес знает всего несколько человек. Откуда он у вас, — он напрочь игнорировал мои вопросы. Его спокойствие, властность, требовательность, высказываемая настолько мягким, шелковым голосом, абсолютно обезоруживали. Мне приходилось предпринимать немалые усилия, чтоб не попасть под его чары.

— Моя подруга Алекса, ваша будущая жена, кстати, раздобыла его. У нее обширные связи. И письмо отправила также она. Правда, насколько могу судить, мысли, изложенные в нем, принадлежат, несомненно, мне. Не подумайте, она в вас души не чает.

— А вы, насколько могу судить, нет…

— Диплом психолога? — саркастично парировала я.

— Оксфорд.

— Ну, разумеется, — я закатила глаза и достала плеер, давая понять, что продолжать беседу бессмысленно. Какой напыщенный тип. Дорогая машина, дорогой костюм, дорогой парфюм, даже его взгляд и небрежно уложенные пшеничного цвета волосы выглядят дороже на несколько миллионов долларов, чем у простых смертных. Ну уж нет. Этого со мной точно не повторится. Уверена, что каждый богатый мальчик испорчен. Кстати, на эту тему вполне возможно раздобыть материал для кандидатской диссертации. Расстройства личности, детерминированные неприличным богатством. Или как деньги развращают людей…

Я молча пыталась распутать провода под испытующим взглядом известного богача. Надо же. Кому рассказать, подумают, что совершенно с катушек съехала.

— Какая целеустремленность, — с плутоватой улыбкой констатировал он, когда, наконец, дело было сделано.

— Какая выдержка, — парировала я. Он молча изучал меня. — Вы когда-нибудь убивали? Насиловали? Принимали наркотики? — я надела наушники, но не включила музыку, ожидая ответ.

Такого изумления на чьем-либо лице я еще никогда не видела. Действительно, попала в точку. Тот еще тип с кучей скелетов в шкафу. Нужно ли мне знать о них.

— Так вот о чем вы хотели спросить в своем интервью?

— Ах, так это были вы? Как же я могла не узнать такую надменность и высокомерность… Действительно, люди без рода и титула не достойны вашего внимания…

— Мне казалось, что я развеял это ваше предубеждение.

Наши взгляды вновь схлестнулись. Его загадочность меня пленила и обезоружила. Что ему нужно? Интуиция подсказывала, что этот тип крайне опасен, и связываться с ним себе дороже, но что-то безудержно влекло к нему.

— Как мотылек на свет… который поглотит его и убьет… — едва слышно протянула я. — Мне пора.

— У вас есть возможность взять это интервью. Предложение истекает через десять секунд, — он галантно открыл дверь своего шикарного автомобиля, и только сейчас я заметила, что в машине, кроме него, находился еще человек. За рулем. Возможно, это самая большая ошибка в моей жизни и я очень сильно об этом пожалею… Я подошла почти вплотную. Атмосфера настолько наэлектризовалось, что, казалось, вот-вот между нами ударит молния. Глубокий вдох… удивленные глаза цвета полуденного неба, совсем рядом. Нежная ткань под моими пальцами… биение его сердца.

— Великолепный парфюм, — я не узнала свой голос… тихий, почти шепотом и с хрипотцой.

— Это значит да… — его губы едва коснулись моего уха, а щетина мягко скользнула по щеке. Близко, очень близко, так, что слышно биение сердца и тепло его тела, согревающее в холодной осени.

— Луи… — томно начала я.

— Жан…

— Неважно… Я возьму это… — томный, почти эротичный шепот.

Улыбнувшись от уха до уха, я помахала перед лицом изумленного мужчины пропусками на его лекции. Алекса будет вне себя от счастья. Главное не рассказывать, что я шерстила по карманам ее будущего мужа и бесцеремонно стянула их.