Двести женихов и одна свадьба. Книга 1

Романова Екатерина

Двести женихов и одна свадьба

Книга 1

Глава 1. В которой сэр Кристиан Ортингтон изволил вернуться в столицу

— Согласны ли вы, леди Джулия…

— Да! Да! Согласна! — выпалила, подгоняя распорядителя.

Он вскинул брови и перевел взгляд на моего жениха. Мое «да» звучало, мягко говоря, неожиданно.

— Я тоже согласен! — опомнился сэр Керлинг. — Целую невесту!

Вуаль слетела с моих волос, а губы обожгло торопливым поцелуем.

— Но я же… еще не…

Распорядитель махнул рукой, и, захлопнув тяжелый томик божественных слов, с облегчением возвестил:

— Объявляю вас мужем и женой! Свершилось-таки! — добавил едва слышно.

Горячий поцелуй стал мертвенно холодным, слизким, мне в рот будто змея заползла. Под куполообразным потолком что-то зазвенело, хлынуло вниз с яростным воплем, и я проснулась:

— Ты! — села в кровати, скидывая Мору.

Крылатое существо, похожее на ворону с двумя головами, четырьмя лапами и человеческим ртом вместо клюва ехидно косилось тремя глазами. Прошу любить и жаловать — Мора — божество неудач, а я — ее любимый поставщик сладенького.

— На самом интересном прервала! — недовольно пробубнило божество.

— Я бы твою жизнь прервала, да все не придумаю как! — злобно ударила по будильнику и тряхнула головой. Кудряшки рассыпались по плечам шоколадным водопадом.

У нас бытует поговорка: Мора с утра — целый день без добра. Что-то подсказывало, из постели лучше вовсе не вылазить.

— Жду не дождусь твоего юбилея! — божество важно расхаживало по подоконнику, подметая его хвостом. — Вот уж я наемся до отвала! Знаешь, одна ты заменяешь два десятка неудачников!

— Сомнительный какой-то комплемент. И ты немного опоздала! Мне в прошлом году тридцать три исполнилось.

Кто бы мог подумать! Пять лет на Тэйле!

Я стянула ночную сорочку и бросила на кровать. Таисия, моя горничная, приготовила свежее платье. У нее безукоризненный вкус и золотые руки: так отгладить изумрудный атлас способен только фанат своего дела.

— Я о другом юбилее, — проворковало божество.

Расправила длинную юбку, отогнула воротничок. О, тот самый юбилей, о котором гудит столица! После вчерашней свадьбы, с которой я благополучно сбежала, бросив жениха сто девяносто девять, ставки на юбилейную наверняка взлетели до небес.

— Пресса, свежая пресса! — под окном зазвенел голос Сэдрика. Мальчишка с десяти лет торгует газетами, и каждое утро будит округу громкими воплями. Славный, кстати, хоть и хулиганье!

Согнала Мору с подоконника и выглянула в распахнутое окно:

— Сэд! Может, не надо, а?

— Джулия Ортингтон сбежала из-под венца! Снова-а! — нагло проорал мальчишка, размахивая газетой. — Ставим на двухсотую свадьбу! Прозвучит ли долгожданное «да», или снова блеснут серебристые каблучки невесты?

Ах ты, паршивец!

— Никакой бесплатной выпечки неделю!

— Джулия Ортингто-он!!! — еще пуще закричал Сэдрик.

— Ладно! Ладно! Бесплатные пирожки с малиной — месяц, только перестань орать!

— И с яблоками! — прищурился он.

— Ты бы не наглел, а?!

— Ладно. Уже бегу, — Сэд, весело подпрыгивая, побежал в кофейню.

Ничто так не бодрит с утра, как аромат весенних цветов и дружеская перепалка! Свежий ветерок прошелся по моим кудрям, подколотым на затылке изумрудным гребешком. Легкий макияж, нотка цветочного парфюма, сережки-капельки и образ завершен.

Напевая под нос, спустилась по широкой лестнице в столовую. С портретов скучающе взирали родственники, по легенде мои, на деле — виконта Ортингтона. Имен не запомнила, но портреты на всякий случай приберегла. Помнится, в войну шпионы прокалывались на ржавых скрепках в документах, а мне прокалываться нельзя! Шпионов хоть пытали и в тюрьму сажали, а меня сожгут без вопросов.

Аромат свежей выпечки защекотал ноздри, и я ускорила шаг. Заслышав стук каблучков, дворецкий распахнул узорчатые двери и поклонился:

— Доброе утро, леди Ортингтон.

— Самюэль, я же просила — просто леди Джулия!

Высокий поджарый дворецкий прошел войну и годился мне в отцы, но неизменно склонял голову перед моим титулом. Миниатюрная девушка с большими глазами заставляла робеть седовласого мускулистого великана. Традиции Тэйлы, что б их! Что нас свело? Одна сложная, но успешная операция…

На круглом столике возле панорамного окна ждал завтрак: горячий кофе, дымящийся круассан с сыром и розетка с вареньем. А рядом — единственная столичная газета. Это на Земле обилие прессы на любой вкус: политика, экономика, кулинария, эзотерика. А здесь только новости, политика и происшествия, только хардкор!

В графстве Ортингтон, одна типография, ибо дело дорогое и невыгодное. Субсидируется государством, хотя может нести золотые яйца и кормить бутербродами с красной икрой поверх черной. Сколько раз твердила жениху восемьдесят один, владельцу типографии, что правильная маркетинговая политика озолотит! Но ортингтонцы с трудом воспринимают перемены. Они традиционны и это, порой, доходит до маразма! Хуже англичан! А он, мало того, что ортингтонец, так еще и мужчина. Но русские ко всему привыкают. Вот и я привыкла. За пять-то лет.

— Леди Джулия! — в столовую ворвался Сэдрик.

Самюэль неодобрительно покосился в мою сторону, но я погрозила пальцем. Вот уж кто не опасен, так это Сэд! Бросив на пол кипу газет, он стянул грязную кепку.

— Самюэль, подумываю вовсе избавиться от дверей, как считаешь? — улыбнулась вошедшей Кэролайн и, наконец, пригубила кофе.

Полноватая добродушная женщина, кондитер и по совместительству наследница моего, то есть, виконта Ортингтона, состояния, потрепала Сэда по пшеничным волосам.

Мы договорились — как вернусь на Землю, бизнес и дом достанутся Кэри. Мы — это я и делораспорядитель, конечно же. Кэролайн возмутится и откажется, да только кто ее спросит. Раз у меня, хирурга с Земли, вышло стать знатной леди и возглавить кондитерские «Сладости от Джулии», то у нее, прирожденной ортингтонки с пробивным характером и доброй душой, тем более получится!

— Сэдрик! Снова ты в грязной обуви! — заметила она, выставляя на столик чашку для парнишки и его любимую булочку с малиной.

— Простите, госпожа Фабри.

— Просто тетушка Фабри, пора запомнить! Снимай обувь и садись.

— Кэролайн, попроси Тома сбегать к башмачнику. Прямо сейчас! — приказала, увидев мозолистые ноги Сэда.

— Вы меня балуете, леди, — он виновато вытер ступни о коврик и подошел к столу. Напоровшись на мой грозный взгляд — убежал мыть руки.

— А штаны его видели? — вздохнула Кэролайн, вытирая руки о передник. Она, как добрая мама, обо всех заботится, порой забывая о себе. — Там заплаты ставить негде! Ими даже пол не помыть уже — труха!

— Пусть запишут на мой счет. Мэри так и не нашла работу? — отломила кусочек круассана и макнула в горячий сыр.

— Вы же знаете, граф не жалует жен мятежников. А в чем их вина? В том, что полюбили не того мужчину? — возмутилась Кэролайн, обнимая серебряный поднос.

Ей тяжело пройти мимо чужой беды. Вот и мне помогла, как только я попала на Тэйлу. Я очнулась посреди морковной гряды в свадебном платье и босиком. Кэролайн приютила, накормила и, рискуя всем, отвела к сэру Трувэйну Ортингтону — брату правящего герцога. Мы сразу во всем сознались — попаданок на Тэйле боятся хуже хламидиоза. Их жгут на кострах впрок. Мы ждали вердикт с опаской, а дождались острого приступа аппендицита. Сэр Трувэйн совсем за собой не следил, а тут, на его удачу, практикующий хирург!

Когда старик опомнился, сменил гнев на милость. Меня представили осиротевшей троюродной племянницей, подделали документы, что с положением виконта не трудно. Увы, но через полгода мой троюродный дядюшка скончался во сне, оставив состояние и земли мне. Я наняла управляющего и уехала в столицу, где занялась делом настоящей матушки — выпечкой. По-хорошему, я бы открыла больницу, но резать людей в Китридже запрещено. Да-да, как и попаданство — карается костром. А мое тело не очень-то принимает температуру больше сорока градусов… Потому булочки! Только никаких апельсинов, ведь на них у графа аллергия. Если кто ослушается, то карается. Ну, вы уже поняли.

Я прожевала круассан и глотнула кофе. У меня к графу много вопросов. А претензий — еще больше! Даже мелькала шальная мысль окольцевать его. Шикарная кандидатура для юбилейного замужества, но старик и без того на ладан дышит, а я не уверена, что в этот раз все получится.

— Кажется, в одной из кофеен кто-то собирается рожать на днях! — протянула с плутоватой улыбкой.

Кэролайн изменилась в лице и медленно опустилась на затянутый молочным атласом стул.

— Леди, вы что, пойдете против графского приказа?

— Знаешь, некоторые приказы прямо — таки напрашиваются, чтобы их нарушили! Одно дело наказать мятежника, а другое — обрекать на голодную смерть невиновную женщину с ребенком! Пригласите Мэри. Пусть приступает, как только освободится вакансия.

— Ох, навлечете вы беду на наши головы, леди. Но воля ваша.

Пожала плечами и расправила газету.

Конечно! Кто бы сомневался! Главная новость — я. На всю страницу магическая фотография убегающей невесты, а на заднем плане — бедный сэр Керлинг, жених сто девяносто девять. Впрочем, теперь уже не такой бедный. Он согласился на авантюру ради денег. Сделал ставку, что свадьба не состоится и стал счастливей, как минимум, на сто тысяч ортингтонских золотых. А это довольно приличная сумма. Примерно десять тысяч долларов.

Я настолько занимала умы столичного населения, что даже новость о возвращении старшего сына графа Ортингтона ютится внизу страницы, между некрологом леди Арфины и объявлением о продаже породистых свиней.

— Сэр Кристиан Ортингтон возвращается в столицу. Десять лет он искал убийцу жены и дочери, и, наконец, поиски завершены, — прочитала и поежилась. — Незавидная судьба у графского сына.

— Это у убийцы незавидная, — усмехнулась Кэролайн, уступая место Сэдрику.

— И сам сын тоже незавидный, — поделился парень, усаживаясь за стол и демонстрируя вымытые руки.

— Надо же! А ты миленький без всей этой грязи, — глянула на парня через газету и подмигнула. — Так чем же графский сын такой незавидный? Ты ешь, ешь, пока не остыло.

Перелистнула газету, по привычке обращаясь к пятой странице — расписание балов и приемов. Именно там обитают неженатые мужчины. А мне как раз нужен один такой.

— Пвокфятийник, — промямлил Сэд, уминая булочку.

Резко опустила газету и уточнила:

— Ты сказал — проклятийник?!

— Угу, а фто такофе?

— Кэролайн! Срочно принеси писчие принадлежности! Ты уверен, что он проклятийник?

— Футите? — парнишка жевал, вытирая рот рукавом. Я громко кашлянула — исправился и потянулся за салфеткой. — Это всем известно. Лучший проклятийник графства! Да что там графства?! Всего Китриджа! А еще, — Сэд склонился и перешел на шепот. — Не женат! Надежная информация!

Звякнула чашкой о блюдце и с осуждением глянула на парня, но булочка оказалась куда занимательней меня.

— Что происходит, леди?

Кэролайн открыла крышку секретера и приготовила чернильницу.

— Графский сын — проклятийник! Ты знала?

— Знала. Все знают.

— И мне не сказала?

Поспешила к секретеру. Перо заскользило по бумаге, выводя витиеватые буквы чужого языка. Как же я скучаю по русскому! Порой рука так и хочет начертить знакомую подпись «Маша Воробушкина», но приходится писать «леди Джулия Ортингтон» под просьбой устроить встречу с сэром Кристианом.

«Без матримониальных целей!», — добавила в конце. А то ведь откажется помочь. Закари, распорядитель графских дел, в меня влюблен. Так влюблен, что уже дважды пытал счастье, но оно пыток не выдержало и пало смертью храбрых.

— Так ведь никто не знает, где виконт. Лет десять назад такая трагедия случилась. Он пропал и с тех пор — ни слуху, ни духу. Толку-то от проклятийника, которого нет.

— А теперь и слух, и дух, и он сам пожаловали! — я с волнением подула на сургуч, и записка перекочевала к Кэролайн. — Пусть срочно передадут Закари Торделу! Лично в руки! Я должна встретиться с этим Кристианом.

— Ох, леди. Не знаю, каким он стал теперь, но вряд ли сильно изменился! Сомневаюсь, что сэр Ортингтон тот, кто вам нужен. А, если узнает о вас… все, — добавила она шепотом, — мешкать не станет.

Пресловутый костер на мою голову!

— Варианты? За пять лет я спустила целое состояние на шарлатанов, которые твердят одно и то же! Снять венец безбрачия способен брак. Но как? Как, если ноги сами несут меня прочь от алтаря? Замкнутый круг какой-то!

— Может, вас привязать? — огорошил Сэдрик.

Мы с Кэролайн глянули на парнишку и тот чуть не подавился.

— Нет, ну, а чего? — оправдался он, почесав загривок. Копна пшеничных волос торчала в разные стороны, создавая чудаковатый образ. Впрочем, Сэд и впрямь несколько чудаковат.

— Или связать. Далеко ли убежишь со связанными ногами?

— Вы только не сердитесь, леди, — осторожно начала Кэролайн, — но. парнишка-то дело говорит.

Самюэль, охранявший покой своей леди подобно оловянному солдатику, неодобрительно кашлянул.

— Серьезно? Думаешь, всевышние одобрят такой брак? Как там говорится, «свободной волей, чистым разумом, с открытым сердцем желание изъявляю?» А то, что ноги связаны и кляп во рту, так это причуда такая?

Кэролайн смущенно отвела взгляд, а заметив дворецкого — еще и покраснела. О, это любовь похлеще «Гордости и предубеждения». Кто горд, а кто предубежден — еще разобраться надо, но эти двое должны, наконец, найти друг друга! Дом уже похож на поле боя.

— Отнеси и поскорей. У меня большие надежды на сэра Кристиана.

— Простите, леди, но некоторые надежды следует душить в зародыше.