Тень за спиной

- А ночью ты тоже управляешь ее телом? - зло спросил принц.

- Его величество ночует в своей спальне.

Эстебан пристально взглянул на этого человека, обещая себе, что ноги его здесь не будет через пару месяцев. Осталось подождать совсем немного. Придет зима, и кронпринцу исполнится двадцать лет. И тогда он непременно поднимет вопрос о смещении отца с престола. А сейчас нужно скрывать безумие короля от всех, чтобы знать не подняла бунт.

Однажды он попытался доказать отцу, что с ним не всё в порядке, но в король в ярости ударил сына по лицу, да так сильно, что сломал ему нос. Досталось и прилетевшей на помощь Бригитте - отец отшвырнул ее прочь, вывихнув девочке руку. Больше они не поднимали этот вопрос. К счастью, отец не требовал с них многого: только "семейные" ужины и лишь иногда говорил: "Ее величество дурно себя чувствует. Проведем ночь у ее постели в молитве".

В одном некромант был прав: безумие короля было почти незаметно в повседневной жизни. Климентин II по-прежнему заседал в совете лордов, подписывал указы, иногда даже вершил суды. Редкие вспышки бешенства лорды оправдывали тяжелой болезнью королевы, некоторые странности тоже. Что мать Эстебана и Бригитты полгода как мертва, знал лишь узкий круг доверенной прислуги. Для всего остального мира женщина была тяжело больна уже долгое время.

Больше всего Эстебан ненавидел отца за то, что в его памяти мать теперь была только одеревеневшим трупом с застывшей улыбкой. Он уже не мог вспомнить, что когда-то, не так уж и давно, она улыбалась им, любила петь и каждый вечер нежно целовала своих детей.

Кронпринц тихо прошел в кабинет отца, по дороге приглушая маг-светильники, жестом отпустил измученного секретаря и сам принялся разбирать бумаги. Ночь длинная. Спать он не мог уже давно. К тому же у него была копия печати отца и он давно научился подделывать подпись короля. Доверять безумцу свою страну Эстебан не собирался. Сегодня его ждал отчет Льенского университета и заветная папка со сведениями про нового степного хана. Степь, конечно, далеко. У Галлии даже границ  с ней общих нет, и уж точно нет никаких общих дел. Отец считал степняков дикарями и варварами, кронпринц раньше ему верил. Но сейчас он хотел убедится в этом сам и, открыв папку, ни минуты не пожалел.

Дикари? С каких это пор дикари учатся в университете и ведут переписку с учеными профессорами? Варвар, разговаривающий на трех языках?

За последние полгода Эстебан стал мастером в сдерживании эмоций, и поэтому он дочитал весь ворох бумаг до конца вдумчиво и почти спокойно, не отвлекаясь на вертящиеся на языке проклятья.

Немного подумав, написал распоряжение главе службы безопасности: пусть подготовят досье на кнеса Градского и Вольгов-Волчеков. И на хана этого нового поподробнее. Градский несколько раз упоминался как хороший друг степного хана, а Вольги... Просто любопытно, что стало древним галлийским родом. Расписался за отца, запечатал конверт, нервно швырнул в почту. Гораздо быстрее отдавать подобные распоряжения лично, вот только подчиняться несовершеннолетнему принцу никто не станет.

Когда буквы перед глазами начали расплываться, Эстебан поднялся в спальню к сестре. Там было тихо, не слышалось ни сдавленных рыданий, ни тяжелого дыхания ночных кошмаров. Бригитта явно бодрствовала, хотя в комнате было совершенно темно. Ни принц, ни принцесса больше не боялись темноты.

- Ты не спишь? - на всякий случай спросил он.

- Сон - это слишком большая роскошь.

- Я хочу выдать тебя замуж, - не стал юлить Эстебан.

- Мне шестнадцать, - чуть поколебавшись, напомнила Бригитта.

- Это не важно. В Степи любят молоденьких девочек.

- В Степи? - повысила голос девушка. - Да ты рехнулся! Какая еще Степь!

- Там только что пришел к власти новый хан. Кажется, он интересный персонаж. Не старый, ему что-то около двадцати пяти. Учился у нас в университете. Не женат.

- Да у них по четыре жены можно брать!

- Договоримся. Я думаю, он не дурак, чтобы не понимать смысл династического брака.

- Не выйдет, - внезапно радостно воскликнула Бригитта. - Степного хана не допустят к правлению, если он холост!

- С чего ты взяла?

- В учебнике написано, балда. Хан должен быть не просто сильным воином, но и полноценным мужчиной. Так что твой хан меня не дождется, ха-ха!

- Жаль, - вздохнул Эстебан. - Какой был план! Где теперь тебе мужа найти?

- С этой сложной задачей я справилась самостоятельно, - призналась его маленькая сестричка.

- Вот только этого мне не хватало, - поморщился кронпринц. - Бри, сейчас не то время...

- Сватать меня хану - то время, а любить - не то? - перебила его девушка. - Разве бывает не то время для любви?

- Не существует никакой любви. Это всё только выдумка, оправдывающая телесные потребности.

- Когда-нибудь ты поймешь, что не прав. Когда-нибудь любовь так закружит тебе голову, что ты сойдешь с ума!

- Вот только сумасшествия мне не пророчь, - отмахнулся Эстебан. - Я никогда не потеряю голову от любви. Это не в моем характере. Человек - сам хозяин своих чувств. Скажи лучше, кто тот несчастный, которого ты выбрала своей жертвой?

- Кирьян, - опустила ресницы принцесса.

- О богиня, - принц хотел бы высказаться гораздо грубее, но не посмел в присутствии девушки. - Зачем он тебе? Он же... Ну...

- Ну?

- Ладно. Он хороший честный парень. Но его род, семья...

- А что род? Один из двенадцати. К тому же ты знаешь, что Браенги издревле входили в королевскую семью.

- Это было до мятежа. До того, как их почти всех устранили.

- У тебя есть четыре года, чтобы сделать из Кирьяна такого человека, за которого не стыдно отдать сестру. Тем более, что ни в Славии, ни в Франкии подходящих мне женихов нет. Был только Велеслав, но он не так давно женился.

- Надо было заключать "нареченный" брак.

- А что ты мне это говоришь? Скажи отцу!

От слов про отца по спальне словно пролетел вихрь морозного ветра. Никто не хотел думать о нем. Хотелось забыть, спрятаться, убежать.

- Ты бы съездила в монастырь, помолилась за матушку, - предложил Эстебан. - Растянула бы поездку до зимы, а там я уже войду в возраст.

- И оставить тебя наедине с этим? Нет. Я тебя не брошу.

Принц не настаивал. Вдвоем действительно легче.

3

Бригитта порой забывала, что она молодая девушка. Ей казалось, что за последние полгода она постарела лет на двадцать. Болезнь и смерть матери она переживала тяжело, но умела и улыбаться, и танцевать, и радоваться солнечным дням. Теперь же ей всё чаще хотелось просто сказаться больной и остаться в постели на день, а то и на неделю, и не видеть всего, что творится вокруг, а, самое главное, не спускаться к ужину. Днем еще удавалось забыться, хотя учителя, которым перестали платить, давно разбежались, и фрейлин они с братом тоже отправили по домам: чем меньше народу знает про истинное состояние короля, тем лучше. Раньше за образованием детей следила мать. Теперь Бригитту никто не заставлял ни вышивать, ни петь, ни играть на клавесине. Никто не задавал вопросов о том, что нынче говорил учитель географии. Никто не разговаривал с ней по-фракски или по-славски. Раньше ее раздражала мамина придирчивость и строгость, а теперь принцесса всё бы отдала, чтобы только услышать "Бри, не картавь, а грассируй".

Она всегда была близка с мамой и оттого безумие отца просто сводило ее с ума. Девушка чувствовала соблазн соскользнуть туда, к нему и поверить, что всё осталось как прежде. Вот только за столом сидела не мать, даже если смотреть краем глаза, даже если сквозь ресницы, и запах был другой: от "этого" пахло чем-то кислым даже сквозь тонкий аромат бальзамических трав.

Мама мертва.

И отец тоже мёртв. Тот, который притворялся ее отцом, был лишь сосудом, из которого вытекло всё живое и светлое. Осталась лишь оболочка, и непонятно было, что более страшное - бездыханное тело матери или дышащий труп отца.

Как можно влюбиться в таком состоянии духа, Бригитта не понимала, но была счастлива оттого, что при виде Кирьяна тьма от нее отступала.

Он казался ей красивым, хотя и непонятно почему: высокий, настолько худой, что даже ломкий, с лукавыми карими глазами и волосами цвета опавшей хвои. Не рыжими, нет. Каштановыми? Песочными? Сложно подобрать описание. Теплый - вот какое слово ему подходило. А в вечно холодном дворце, где в больших залах гуляли сквозняки, что-то теплое непременно влекло к себе.

- Пригласи его на ужин, - сказала Бригитта брату, узнав, что Кирьян скоро вернется. - Я хочу, чтоб он знал.

- Жалость - это не любовь, - жестко ответил брат.

- Рано или поздно я стану его женой, - упрямо ответила девушка. - Пусть он знает, потому что рассказать об этом я потом не смогу никогда.

- Ты не боишься, что он сбежит?

- Кто, Кирьян? Это знание привяжет его к нам крепче любых цепей. Он ведь твой друг, ты должен его понимать.

- Друг? - медленно спросил Эстебан. - Пожалуй, так. У меня нет друзей. Но Кира назвать как-то по-другому я не могу. Он больше чем слуга, но меньше, чем брат.

- Ты ведь меня понимаешь, Тоби. Понимаешь, почему я выбираю его.

- Бри, это мой Браенг, мой. Я не хочу делиться.

- А придется, - жестко и цинично сказала его юная сестра. - Хотя бы потому, что ты никогда не позволишь себе грех Бальтазара.

Эстебан скрипнул зубами. Старший брат его деда был известен своими порочными пристрастиями. Восемьдесят лет назад мужеложство при дворе считалось едва ли не в порядке вещей. Намек сестры был неприятен: принц никогда не смотрел на Кира с этой точки зрения, хотя бывало, что спал с ним в одной кровати и пил из одного кубка. Неужели люди могли думать, что они?..

- Если он твой друг, отдай его мне, - напористо продолжала сестра.

- С чего ты взяла, что это ему нужно?

- Ты слышал. Ему нужны деньги. И положение. Став моим мужем, он получит всё.

- Ты хочешь его купить?

- Хочу и куплю.

- Любовь не купишь, Бри.

- Ты же сам сказал, что любви не существует.

Эстебан замолчал. Он действительно так считал. Любят только слабаки, нуждающиеся в другом человеке для полноценного существования. Чем всё это заканчивается - он видел. Люди ломаются. Он же будущий король, ему нельзя ни ломаться, ни любить. Но сестра, его маленькая подружка со светлыми кудряшками, веселый эльф, с хохотом ловящий бабочек в саду - она создана для любви. Ее выбор непонятен Эстебану. Почему она не видит, что Кирьян совсем не тот человек, который ей нужен? Браенг куда жестче, чем кажется на первый взгляд. К тому же он охотник, и ловить его в капкан очень опрометчиво. Впрочем, впереди еще четыре года. Сестра наиграется и забудет. А сейчас она получит всё, что хочет.

---

Кирьяна тошнило от самого себя. Милославу было жалко. Девочка хорошая, умная и до того несчастная, что Браенг готов был немедленно вернуть ее этому дикому узкоглазому парню, который так ее хотел. Девочка из тех, кто вечно кому-то должен. Девочка умеет гнуться, не ломаясь, подчиняется сильному, терпит и молчит, когда больно. Нет, узкоглазому ее отдавать нельзя. Он слишком силен для такой хрупкой игрушки. С ней так нельзя, она и без того с трещиной. Доломать Милославу не сложно, она так сильно нуждается в чьей-то любви, что даже ему - похитителю и злодею - готова подарить свою светлую улыбку. Куда ее отдавать страшным Оберлингам? Разве смогут они разглядеть за ее прямой спиной и гордо вздернутым подбородком маленькую принцессу, отчаянно нуждающуюся в защите? Оберлинги блистательно-высокомерны. Оберлинги богаты и могущественны. Они сожрут Милославу с потрохами. Все, кроме одного из них. А ведь тот, кто сам упал с высоты, кто потерял всё, кроме жизни, пожалуй, смог бы ее понять.

Максимилиан?

Выбор не самый хороший. Пьяница, угрюмец, затворившийся в старом замке - кому он нужен, такой супруг? Но Кирьян знал Макса в прежние времена его блеска и славы, помнил, что именно этот Оберлинг никогда не обижал слабых и был очень деликатен с женщинами. И даже когда потерял дар, выгорел - служа Галлии, между прочим - не озлобился и пытался жить дальше. Это уже потом, после гибели третьей супруги, он начал старательно пропивать свою жизнь.

Эти двое... пожалуй, эти двое составят отличную пару. Осталось только рассказать об этом Эстебану.

Ох, там же Бригитта! Во время поездки Кирьян даже не вспоминал ее. То есть пытался не вспоминать. То есть он ни сколько не думал о ней, как о женщине - что там думать-то, когда она несовершеннолетняя, - а вот ее предложение рассмотрел со всех сторон. Стать мужем принцессы - значило разом, одним лишь словом из двух букв вернуть своему роду былое величие.

Сколько бы Кирьян не крутил своим длинным носом, а гордость своим родом - одним из двенадцати древних, единственным, пересекавшимся с Галлингами - была его первой опорой. Он Браенг - а, значит, должен быть лучшим во всём. Однако сложновато быть лучшим на экзамене, когда ты не ел со вчерашнего утра и пишешь стальным пером, в то время как у остальных студентов давно уже имеются новомодные чернильные ручки. И в твоем ботинке протерта подошва, и ты шмыгаешь носом, потому что зимний плащ уже совершенно вытерся и не греет.

К счастью, теперь он всё же был на государственной службе, и, как всегда, он был лучшим. А значит и жалование было немаленьким, и всякие плюшки ему полагались: например, сапоги на заказ и карета в личное распоряжение.

И уже не стыдно в королевский дворец, да не просто войти, а взлететь по ступеням, зная, что ты тут свой, ближний круг, тебя ждут. Скинуть мокрый, залепленный снегом плащ на руки подбежавшего слуги, остановиться возле зеркала, одернуть кафтан, причесать пятерней отросшие сверх всякой меры волосы - краем глаза отмечая непривычную пустоту. Слуг с каждым разом всё меньше. Приемы не проводятся уже давно, говорят, королева при смерти и здесь почти что траур. Впрочем, среди лордов ходит мнение, что это Эстебан готовит не то переворот, не то убийство отца - слишком уж активно он в последнее время вникает во все дела, слишком часто король отсутствует на заседаниях совета лордов, ссылаясь на здоровье.

До совершеннолетия принца чуть больше месяца, и напряжение возрастает с каждым днем. К счастью, принц умеет нравиться людям, и большинство лордов признают в нем силу, власть и не по годам разумную холодность.

- Успешно? - спрашивает Эстебан "своего" Браенга. - Привез?

- Привез, - отвечает Кирьян, с недоверием глядя на его высочество.

Тот, не понимая странного поведения друга, приподнимает вопросительно брови и, не дождавшись пояснений, всё же спрашивает:

- Что не так?

- У тебя седина появилась, - тихо произносит лорд Браенг. - Не было раньше. Ради богини, Эстебан! Что происходит?

Он действительно напуган и даже забывает о том, что разговаривает с будущим королем. Самые страшные предположения теснятся в его голове.

- Насколько ты верен мне? - прямо спрашивает кронпринц, и Кирьян догадывается, что слухи про переворот правдивы, но не сомневается ни минуты.

- Я всецело твой, - мгновенно опускается на колени Браенг.

- Ты женишься на моей сестре и войдешь в совет как член королевской семьи, - не то сообщает, не то приказывает Эстебан. - А сегодня останешься на ужин. Ты всё поймёшь, я обещаю.

- Ваше Высочество...

- Это не обсуждается, - рявкнул принц, нервно сжимая руки. Он не собирался приказывать, но сейчас он решил, что привязать к себе последнего из Браенгов просто необходимо. - Ты мне нужен. Никому я не могу доверять, кроме тебя.

- Я и так...

- Но не как член семьи, а как полунищий лорд из отверженного рода, уж прости, Кир. И встань, наконец, с колен!

- Почему полунищего? - пробормотал Кирьян, поднимаясь. - Если уж называть вещи своими именами, то абсолютно нищего.

- Тебе нужны деньги?

- У меня дом топить нечем. Мы уже сожгли всю мебель, какую можно было.

- Дом не подключен к системе отопления?

- Нет. У Джонатана не было на это средств. Водопровод есть, уже счастье. Правда, трубы в порядке только в двух комнатах.

- Сколько?

- Тысячу.