Стяжавшая любовь. Том II

Именно поэтому в наше время небесполезно указание на образцы жизни высшего порядка, на могучие умственные и нравственные авторитеты, которые подобно высоким, отовсюду видным маякам, светили бы нам на трудном пути нашей жизни. Вот почему должны быть для нас дороги такие достолюбезные образцы, как личность прославляемой Богом и людьми матушки Алипии.

Едва ли доступно земному мудрованию давать оценку тем лицам, которые уже вне суда земного. Но без внимания к их жизненному пути, к тому, что проделано ими в жизни, понять их духовную сущность невозможно. Матушка Алипия стоит в ряду подвижников, сохранивших твердое исповедание веры, верность Православию. Наша земная жизнь течет по воле Божией и счастливы мы, когда Господь посылает на землю избранников Своих, с которыми мы испытываем духовно-нравственное родство и которое освещает нашу жизнь. Таким светильником была матушка Алипия. Господь по Своей великой милости дал нам грешным прикоснуться к той благодати, которая почивает на Его верных служителях и чудных избранниках Его. Вот и я недостойный хочу засвидетельствовать о чудесах Господних, явленных через великую служительницу и подвижницу матушку Алипию.

В бытность мою настоятелем храма святого архистратига Михаила, я заболел и болезнь моя коснулась внутренних моих органов – вплоть до того, что нужно было хирургическое вмешательство. После консультации с врачами, передо мной встал горький вывод – необходимо провести операцию. Я дал согласие и, взяв отсрочку на недели две, стал готовиться к операции. Временами я приходил в уныние и в горькой печали обращался с пламенной молитвой к Единому сильному Врачу душ и телес наших Богу, моля Его об исцелении. И Господь, не хотящий смерти грешника, сотворил чудо. Мне в руки попало житие матушки Алипии. Вечером, окончив чтение этой книги, я стал на правило и, помолившись, почувствовал тишину душевную и мир сердечный. В молитве я взывал к матушке Алипии, чтобы она походатайствовала перед Богом и за меня грешника. Положив на себя крестное знамение и также трижды знаменовав ложе, я лег спать. И вот, в сонном видении, я вижу сосновый лес и в нем кладбище. Среди всех надгробий выделяется одна могилочка с простым шестиконечным крестом и перед ним стоит монахиня и читает записочки. В этой монахине я узнаю матушку Алипию. Теперь понимаю, что записочки, которые она читала, была ее “почта” – просьбы, обращенные к ней. И вот матушка поднимает свое светлое лицо и машет мне рукой, приглашая подойти к ней. Я подхожу, но в толпе людей, окружающих могилочку, я ее теряю. Однако вижу иное чудо. Открывается из центра могилочки источник и бьет чистая вода – я и все люди набираем эту водичку, пьем и умываемся. На этом сновидение окончилось. Проснулся я с таким чувством радости, что и передать невозможно. Поразмыслив, понял, что Матушка зовет меня к себе. Тем же днем я, взяв билет, ночью выехал в Киев. Утром приехал на станцию метро Лесная, взял такси и, приехав на кладбище, ужаснулся – я видел это место во сне с мельчайшими подробностями. Не спрашивая ни у кого дороги, я шел к могилке старицы тем же путем, которым шел во сне. Подойдя к монашескому участку, я ощутил благоухание, но подумал, что это кто-то из священников готовится служить литию. Однако у могилы не было священников. Помолившись над могилкой и отслужив панихиду, с молитвой взял песочек и водичку для исцеления. После этого возвратился домой с благодарностью Богу. Пользуясь святой водичкой и прикладывая песочек к больному месту в течение трех ночей, я полностью исцелился. Удивлению врачей не было предела. Они спрашивали, у кого я лечился. Получив полный ответ, только развели руками и сказали, что и в наше время бывают чудеса. В благодарность к матушке Алипии, я заказал ее портрет. Когда же он был изготовлен, то я и мои духовные чада отправились в Киев на могилу Матушки, чтобы поблагодарить ее за мое исцеление.

Протоиерей Андрей Ткачев

Интервью для съемок фильма «Матушка Алипия. Путь мудрости»

Когда мы говорим о святости, то первое, что нужно сказать: святой – это одно из определений Бога. Бог Свят и никто не свят в полной мере, кроме Бога. И в данном случае слово святой о Боге сказанное означает Его неприступность, Его непостижимость, собственное Его трансцендентность. Он иной, Он не такой, как то, о чем можно придумать что-либо привычное. Он выпадает за пределы нашего сознания, не вмещается в тесные рамки слов, то есть Бог в полной мере свят, неприступен. В Писании многократно это слово упоминается, этим словом полные благоговения небесные силы воспевают Бога, закрывая при этом крыльями лица от близости присутствия и вопиют, друг к другу: “Свят, Свят, Свят Господь Саваоф”.

Когда мы говорим о людях, то именно близость к Богу, некая приближенность человека, сознательная приближенность, или даже со стороны Бога может быть взятие человека в удел. От человека здесь уже только зависит подчиниться, это приближенность к Богу она уделяет еловеку некое подобие на Бога, то есть некие свойства человек впитывает в себя, ибо человек существо динамическое, человек может расти вверх или опускаться вниз. И здесь есть две бездны – бездна вверх и бездна вниз. Так что вот эта творческая способность человека впитывать благословение равно как впитывать проклятие оно может сделать человека и святым и грешным. Оно может его подвести под проклятие, оно может его и пропитать благословением. Так вот приблизившиеся к Богу, напрягшие все свои струны души, совершившие внутренний подвиг, сначала внутренний, а потом и внешний, они могут от Бога перенять какие-то свойства. Таких людей в частности называют преподобными – то есть очень похожими на Бога. Человек сотворен по “образу и подобию Своему” и образ этот конечно дан всем одинаков. Скажем, образ Божий одинаков и в грешнике и в праведнике, и в образованном, и в темном, и в уродце, и в очень красивом человеке. Образ Божий в них одинаков. Он проявляется через, например, власть над миром – человек поставлен как царь творения. Он проявляется через словесность, разумность человеческой души, через некую свободу – мы ведь руководствуемся не только инстинктами. Мы вольны, переступать через инстинкты, мы выше инстинктов. То есть образ во всех одинаков. А вот подобие у всех разное. И вот тот, кто более подобен Богу в мудрости, в праведности, в жертвенности, в других таких священных свойствах, тот преподобен, тот и свят, тот, кто очевидно отличается от нас своей неотмирностью и своей благостью, своей близостью к Создателю. Это – всегда тайна. Это как человек изумевает перед красотой и не может объяснить – что же здесь красивого. Что же красиво в этом человеке? Если разобрать “по запчастям”, то нос, глаза, губы… Если разобрать его дальше, то можно найти всю ту же совокупность органов, которые внутри такие же, как и у остальных. Красоту разъять алгеброй гармонии возможно, но красота исчезнет. А вот что же красиво в человеке – никто не скажет. Красота – это тайна. Так же и святость – тайна. Святость – это невместимая тайна. Потому что нам кажется, что святой – это обязательно какой-то добрый человек, а он может быть очень строгий. Нам кажется, что святой всем доступен, а он может от всех убегать. Нам кажется иногда, что святой не способен зажать руку в кулак, а святой иногда может, как Самсон, убить несколько сотен людей ослиной челюстью. И так далее. То есть святой – это выпадающий за пределы обычных представлений. И более всех разговоров о юродивых, нарушая все рамки привычного, именно святые юродивые – это уже святые внутри святых. Скажем, если Церковь – это армия праведников, то святые – это “спецназ” внутри этой армии. А юродивые – это, скажем, внутри “спецназа какое-то особое закрытое подразделение”. То есть очень малочисленное, очень элитное.

Человек вообще призван к святости. Есть заповедь – “будьте святы, ибо Я Свят, говорит Господь” (Левит. 19:2). Мы призваны к святости – это наш крест быть святыми. И тоска наша оттого, что мы не святы. И мука нашего сердца оттого, что мы не вырастаем в меру своего призвания, но мы обязаны все быть святыми. Мы всегда решаем нравственные коллизии – смолчать или сказать, отдать свое или взять чужое, пройти мимо или вмешаться, встать раньше, чтобы сделать что-то доброе или проспать до “поздних петухов”. Мы всегда решаем нравственные вопросы. Тот кто, решился решать их в сторону плюса, тот встал на путь святости – очень тяжелый неоднозначный путь. На этом пути многие первые будут последними, многие последние – первыми. Достаточно вспомнить только благоразумного разбойника. Но вот, юродивые – это совершенно особый путь. То есть их столь же мало, как у Маяковского – писательский труд, что добыча радия, в грамм добыча, в год руды, то есть изводишь единого слова ради тысячи слов словесной руды. Значит, человеческий материал, если можно грубо так выразиться, в многомиллионных своих массах едва ли рождает одного юродивого в целое поколение. Это совершенно особый подвиг. Это выше мученичества, выше преподобничества – выше всего. Ибо юродивые отказываются от разума, сохраняя его в ясности и целостности, полностью пренебрегая всеми условностями нашего падшего бытия, они отдают себя во всецелую жертву Богу, при этом от людей видят одни насмешки, презрение, ругань, побои или, по крайней мере, такое высокомерное сострадание. Как бы, вот – блаженненький… Ведь красивое слово юродивый по-славянски означает безумный. Ведь нужно переводить эти вещи. Если произнести его на языке наших предков, значит – сумасшедший. Это те, кем они хотели быть в глазах окружающих, чтобы спрятать за этой личиной сумасшествия, за слюной, текущей по бороде, за полным отсутствием одежды, за голым видом своим, за сбившимися в колтун волосами спрятать непрестанную молитву о тех, кто их презирает. Чтобы лишиться всякой возможности потщеславиться, чтобы ни от кого не принимать похвалы, потому что самое твердое добро, то, за которое тебя не хвалят. Юродивого никто не хвалил. От них даже псы отворачивались, когда они хотели, обнявши собаку согреться с нею зимой на свалке. От них и собаки убегали. То есть от них Бог иногда и это утешение отнимал, они ничего не имели. Кроме того, они считались ниже всяких моральных категорий, считаясь просто идиотами, только тогда слов таких не знали. Так вот мы к слову юродивый добавляем Христа ради юродивый, то есть добровольный юродивый, сохраняющий всю ясность ума, сострадающий всякому человеку, молящийся о всех, особенно о падших. Юродивые спускались на самое дно общества, где живут проститутки и алкоголики, самогоноварильщики и контрабандисты, где живут души клейменные с рваными ноздрями, где нет ничего светлого. И там они, как грязные среди грязных как-то в тайне Богу молились об этих падших людях. А некоторые дурачились при этом, чтобы даже эти их били. Это были люди столь высоко стоящие, что мы об этом говорить только можем, даже со страхом. А мы даже подумать об этом не можем правильно, потому что это очень высоко. Но юродивые всю ту высоту спрятали за непробиваемую стену именно того безумия, сумасшествия. И поэтому их никто не хвалил. Нужно еще понимать, что в обществе всегда было много сумасшедших. Среди этой массы сумасшедших, которых надломила жизнь, которые, потеряв что-то в жизни, лишились рассудка, сошли с ума от радости или от горя, спились, пропили ум и т. д. Все эти сумасшедшие составляли некий фон неразличимости, ибо те Христа ради сумасшедшие были неотличимы по внешности от этих настоящих сумасшедших. Тех били и этих били тоже, тех гнали и этих тоже гнали, этими гнушались и бросали им одежду и хлеб издалека, ибо стыдно прикоснуться к воняющему и вшивому, грязному нищему. И этот такой же. Но это человек, которого весь мир недостоин. То есть тайна невместимая на самом деле.

Родилось юродство на Востоке, а на Руси прижилось. Восток родил юродивых. При чем вообще монашество – это феномен восточной жизни, там человеку нужно меньше труда и сил, чтобы прокормиться и согреться. Там все-таки нет снежных зим, и природа дает тебе больше дара. Скажем, какой-нибудь финик или смокву. Ты сорвать это можешь легче и быстрее. А русское восточнославянское подвижничество – это подвижничество невместимое даже по меркам востока. Потому что необыкновенно суровые зимы. И вот среди этих зим Василий блаженный бегал по Москве голый, приговаривая: “Люта зима, да сладок рай”. Это совершенно непостижимый труд. Они показывают нам, что мы безумны. Юродивые говорят, что сумасшедшие вы, то есть вы поменяли великое на ничтожное, у вас горит дом души, а вы выносите половики, а небрежете, чтобы вынести главное сокровище, вы в огне горите, вы может, завтра жизнь закончите и будете глубоко-глубоко в аду. Вы об этом не думаете. Вот когда говориться о блаженной Ксении Петербургской – о любимейшей юродивой подвижнице на русском севере (18 век), то в тропаре этой святой говориться “безумием мнимым безумие мира обличила”. То есть их безумие было мнимым, а наше безумие настоящее. Кто по-настоящему безумен, так это, например, человек, бесстрашно грешащий, человек не умеющий простить, человек, который никогда никому не помогает, который даже тому нищему, который просовывает руку на светофоре в машину, отказывает из ложных мыслей “ а это там мафия нищих”. И свои ничтожные копейки, которые, может быть, спасут тебя когда-то – даже этого не даешь, имея ложные мысли. Ты – безумный. Тебе ведь ничего не стоит этого делать – это мелочь. Ты не ходишь к больным, ты не молишься ночью, ты никого не любишь – это ты идиот. И они это показывали людям. Собственно, разумному довольно. Иногда юродивые имели такую власть обличать. То есть этой своей невозможной жизнью они получали дерзновение перед Богом молиться за грешников. Иногда они отводили от целых городов беды, также как блаженная Ксения в поле за Петербургом клала поклоны на четыре стороны света. Неизвестно сколько бед она от Петербурга отвела. Скажем, Прокопий Устюжский однажды вымолил у Бога спасение Устюгу за многие грехи его жителей – огромные молнии могли разорвать город на части, отошли от него, и сожгли целую рощу. Они имели от Бога власть вымаливать людей именно своей особой формой жизни и особым способом. И они любили людей. Потому что христианские подвиги без любви – ничто. То есть любой христианский подвиг заквашен любовью, на любви он как на дрожжах вырастает – то есть без любви он не имеет смысла. Юродивый только потому и может юродствовать, потому что он любит людей. Юродство – это уже период раздавания сокровищ, а многие из них до раздавания сокровищ собирали его в пустынях. Они могли жить тридцать, сорок лет в пустыни, молясь, безмолвствуясь, очищаясь, а потом, восходя в некую высокую меру, думали: “не пора ли мне послужить людям”. А для того, чтобы остаться скрытыми, неизвестными, одевали на себя личину безумия. Эта жизнь юродивых вложила уже в нашу жизнь современную величайшие вещи. Например, праздник Покрова. Праздник Покров – это праздник, который пришел к нам благодаря юродивым. Андрей Цареградский юродивый, он один с учеником видел Матерь Божию на воздухе молившуюся во Влахернах в церкви. Он всем сказал. Ему поверили. И народ осознал это событие как молитву Божией Матери за всех всегда. Так оно и есть. Но это благодаря юродивому мы узнали. Мы, якобы умные, этого не видим – они видят. Эта тема трепетная и священная, она велика, она столь велика, что она подобно тому, как Моисей приблизился к купине горящей и услышал: “Моисей, сними сапоги с ног твоих, земля, на которой ты стоишь святая” (Исход. 3:5). Примерно такие вот чувства ощущаешь, когда начинаешь приближаться к этой тайне. Потому что действительно велико это. Например, Виссарион Египетский, был такой юродивый, великий человек, который, как говорят, любил бегать по пустыни, изнуряя себя среди дневного жара различными подвигами. Он, например, приходил к блудницам, к этим падшим женщинам, и говорил: “Я буду у тебя сегодня вечером, постели постель, я буду спать с тобой”. Они ждали, он приходил и говорил: “Сейчас возляжем, только сначала помолимся”. Начинал молиться и молился за нее часов пять, восемь, десять и молитва его была такова, что он сокрушал ее сердце, женщина начинала изменять свой образ жизни и уходила из дома вслед за ним куда бы он ее ни повел. А он уводил ее в какой-нибудь монастырь на спасение души. Юродивые реально спасали людей. И наш блаженный Василий Московский по кабакам ходил, радуясь, если в ком-то брезжила вера. Такой случай был, когда один, пропившийся до копейки, человек просил в долг себе вина, а кабатчик налил ему после долгих уговоров, но с чертовщиной: “Да чтоб тебя взяли нечистые”. И Василий видел, как бес вскочил в стакан. А пьянчужка, услышав эти слова, от страха перекрестился: “Боже Святый, что ты говоришь такие страшные слова!” Когда тот перекрестился, бес со стакана выскочил. Василий захлопал в ладоши, что тот хоть и пьяный, но Бог хранил его за то, что перекрестился. Крестное знамение не дало врагу до конца им овладеть. То есть они видели эту духовную жизнь, и жизнь эта для нас непонятна. Со святыми жить тяжело. Допустим, юродивый может, например, стоять на улице и перед ним стоять человек сорок. А он вслух рассказывает как он, якобы, вчера зашел к своей знакомой и совершил с ней блудный грех. И может это рассказывать с разными подробностями и даже гадкими словами, так что его побьют и выгонят. Но он все это говорит для кого-то одного из этой толпы сорокачеловечной, который это вчера сделал. Юродивый обличает, говоря ему одному. И он в это время понимает, что говорится именно про него и от этого приходит в ужас от того, что его грех известен, хотя никого при этом не было. А святому Бог открыл. Они получают побои, обличая одного. То есть сорок их бьют, а один спасается. Эти святые люди непонятны совершенно для нашего ума – они поступают вне законов формальной логики. Скажем, тот же Василий Блаженный юродивый у некоторых домов целовал углы. Когда народ присмотрелся, то увидел, что он целует углы домов, где живут отчаянные грешники – пьяницы, воры и так далее. А бросает камни в дома, где живут праведники. Оказалось, что там, где живут грешники, там ангелы не могут войти в этот дом и плачут, ходя вокруг дома. Вот этих ангелов он целовал, вместе с ними молясь за этих людей. А там, где живут праведники, там бесы не могут войти в дом, вокруг дома этого носятся. Вот в них то он и кидал грязью. То есть у них совершенно другая логика. Здесь оканчиваются привычные мысли о жизни, начинаются совершенно другие мысли, другая реальность, и мы ничего в этом не понимаем, даже если прочли об этом много книг. Потому что даже можно знать об этом всем, но когда сталкиваешь с этим в реальной жизни, ты не узнаешь святого. Он для того то и юродив, чтобы ты перепутал. Ты можешь сумасшедшего посчитать святым, а настоящего святого так и будешь всю жизнь считать сумасшедшим. И только после смерти, когда на его гробе начнут совершаться чудеса, когда те малые люди, знавшие его как подвижника, начнут узнавать об этом и всем рассказывать, вот тогда, быть может, Бог откроет его посмертную славу и ее уже никто не украдет через похвалу. Здесь очень важный момент. Например, блаженная Ксения была известна всем как сумасшедшая до последних лет своей жизни, потом уже распознали в ней святость, но она сразу же мерла. А потом ее могилка стала местом паломничества. Насыпали ей холм – растаскали люди по горстям. Зуб болит, в платочек положили, приложили – зуб перестал болеть, опухоли на груди, на ноге, в животе – замотали землю, за ночь рассосалась. Так вот, могилу расхватывали за день. По горстям. И опять насыпали и опять расхватывали. Положили мраморную плиту – ее раздолбили по кусочкам за неделю. Потом еще – и ее раздолбили. Аж потом построили церковь и в нее просто стали ходить молиться, потому что из нее ничего не унесешь с собой. Посмертная слава нужна святому. Прижизненная слава святому не нужна. И те из людей, которые можно сказать находятся в угрозе, что могут пострадать от тщеславия, то им как раз Господь не дает этого часто, но наоборот наводит на них поношения и напраслины всякие. А юродивые специально этого лишаются напрочь и сразу – их никто не хвалит. Это величайший путь – он выше всего, потому что ведь все-таки человеческое достоинство более всего в уме проявляется. Вот заметьте, мы говорим человеку, вот ты там, бедняк. Ну, смирился – правда, не богат. Вот ты урод – хоть обидно это слышать, но опять смиряешься – ну да, в принципе, не красавец. Говорим: “Ты – дурак”. Тут уже: “О, нет, я не дурак”. То есть мы легче согласимся со своей бедностью, отсутствием красоты, с тем, что мы постарели. Но с тем, что мы дураки, мы не соглашаемся. И сидящий в луже и сидящий на троне равно считают себя умными. Ну, не сложилось, я в луже потому, что злая судьба, интриги, а в принципе я умный! От ума отказаться человеку тяжелее всего, ибо это главная наша награда, главное свойство человека. Вот это то и подвиг – отдать самое дорогое.

Так что именно по смерти мы распознаем святых. Причем осле долгого периода времени зачастую. Как Паскаль говорил, что у сердца есть своя логика. Например, то, что мужчина может изучать в течение года с помощью многих книг, женщина может понять в секунду сердцем. Вот разница, разные способы постижения мира, некое интуитивное знание, логика сердца. Так вот у Церкви есть некий такой особый дар, есть особые ноздри для обоняния благодати. И поэтому должно пройти время и церковное сознание воспитывает само себя через испытание праведников для отсеивания ложных из них от истинных. И в конце концов церковный народ, молящийся народ как правило не ошибается. И Бог не дает ему ошибиться. Бог подсказывает ему: “Вот люди – у вас появился еще один молитвенник, пойди к нему и попроси, а он попросит Меня”. Ведь тяжело добраться самому к царю. Да, протестанты правы, что говорят: “У нас один Ходатай между Богом и человеком Иисус Христос”. Но это не значит, что мы не нуждаемся в помощи других людей. Вовсе не значит. Мы не должны идти со всеми вещами только к Христу тут же обращаться в надежде, что Он тут же все сразу все сделает тебе. Иногда Христос терпит и ждет, хочет нашего смирения. Иногда Он посылает нас к своему другу, то есть: “Спроси у него, а Он у меня”. Иногда Богу так угодно. Это факт жизни, это реальность. Это не теория. Так вот иногда к царю тяжело добраться сразу. Мы ищем друга царя. Нашли друга и через него приходим к царю, или даже не приходим, а просим: “Ты попроси за меня царя, Он послушает тебя и решит мое дело”. Эти друзья царя и помогают нам. Это в книге Иова говорится, что “только Иова Я приму. Пусть Он помолиться за вас и грехи ваши простятся” (Иов. 42:8). Так вот эти юродивые как раз те люди, которых Бог слушает больше в силу того, что полностью себя Богу отдали. Они себе ничего не просят. Они не просят себе ни богатства, ни здоровья, ибо они попрали его еще при жизни. Они просят его как ни странно нам. И что еще больше удивляет. Человеку обычно тяжело радоваться о том, чего у тебя нет. Вот, например, люди сидят в камере. Кто-то выходит на свободу, а кто-то еще остается. Да, конечно есть радость о товарище, выходящем на свободу, но есть некая горечь, что ты то остаешься! Даже если, допустим, женщина бездетна. У ее подруги рождается ребенок, да, конечно, она рада, но сгусток какой-то, осадочек на душе может быть: “А я то – дерево без плодов”. Есть в этом и грусть, и тоска. И совсем уж чистой радости может не быть из-за этого. Так вот интересно, что святые ничего не имевши и ничего для себя не просивши, просят смело все это нам не жалея. Они сами то в жизни не имели ничего сладкого, теплого, мягкого, радостного, а нам говорят: “А вам нужно – возьмите, мы попросим, и Бог даст”.

Когда человек меняется к лучшему сам, то замечает, что люди вокруг лучше становятся. Когда мы совсем в грехи окунулись и вылазить не хотим, нам кажется, что весь мир утопает и погибает и скоро солнце погаснет. Есть святые в мире, есть к счастью. Есть незаметные святые, например, многодетные матери, храбрые милиционеры, это не смешно, это правда. Тебе плохо, например, тебя взяли за горло, ты крикнул: “Помогите!” – какой-то сержантик прибежал, его пырнули, а ты спасся. Он – святой, он непохожий, из ста сержантов девяносто девять прошли мимо, а этот прибежал. То есть святые есть. Но юродивых, конечно, мало.

Вопрос: В чем различие терминологии – блаженный и Христа ради юродивый? Есть различие или нет?

Ответ: Блаженный – это человек, с теми свойствами и качествами, к которым призывает нас Христос, объявляя свою волю о человеческом совершенстве. Это то, что в Нагорной проповеди говорится. Кто же блажен собственно – нищий духом, кроткий, плачущий, алчущий, жаждущий правды, милостивый, чистый сердцем и так далее. То есть в этом смысле как святость, так и блаженство – это некий призыв ко всякому человеку без изъятия. К великому счастью это единственная область подлинной демократии. То есть святыми могут быть все. Все без изъятия. И Церковь объявляет эту радостную и ответственную новость всем. Даже более того – в императиве это получается – святыми должны быть все. Блаженными можно назвать разных людей, которые не юродивые. Допустим, есть титул – блаженнейший митрополит. Иерархический титул конечно. Он говорит о качествах человека тоже, но здесь с юродством ничего общего. То есть юродивые – это золотые крупинки в массе всего святого.

Вопрос: Теперь мы понимаем, что есть святые и Христа ради юродивые. И иногда, как мы видим из истории, они проявляют чудеса при жизни. И самое обсуждаемое, неординарное и желанное для людей чудо – чудо исцеления. Здоровье волнует скорее всего фактически всех и это стоит во главе всего. Чудо исцеления – как смотрит Православная церковь на то, что происходит исцеление, скажем, при помощи не только каких-то физических медицинских законов, но и бывает какое-то чудесное с нашей точки зрения исцеление. То есть это законы, которых мы еще не знаем. Или все-таки это Божия благодать? И как церковь смотрит на то, что существуют целители? И что такое исцеление с точки зрения Православной церкви?

Ответ: С тех пор, как мы стали смертными, грех вошел в человека и человек стал смертен, грех родил смерть, не наоборот. Когда мы подпали под совершенно другие законы – законы греха и смерти, то болезнь – это вечный напоминатель о смерти. Знаете, как глашатаи раньше ходили по улицам Багдада и говорили: “Слушайте и не говорите, что не слышали”. Так вот болезнь нам напоминает, что мы не в раю и мы здесь временно и мы смертны. Это некие вестники. И поболеть придется каждому, но болезнь – это особое состояние человека. Даже на примере праведного Иова видно – когда он потерял детей и имущество, он нашел в себе силы подняться и благословить Бога. Сказал: “Господь дал – Господь взял” (Иов. 1:21). Когда же по попущению Бога диавол наслал на него лютую болезнь от темени до подошвы ног, тогда Иов проклял день, в который родился. Болезнь изнуряет человека более, что бы то ни было и хочется быть человеку здоровым, потому что жить – это не значит существовать, а значит быть здоровым.

Так вот, человеку страстно хочется быть здоровым. Господь пользуется бичом болезни по любви для нашего вразумления. Иногда болезнь является той самой точкой поворотной в жизни человека, когда, вставши с одра, вышедши из больницы, человек начинает жить по-другому. Это для суетящегося бегающего современного человека болезнь может быть тем единственным местом, когда он может полежать и подумать, проанализировать и сделать какие-то выводы. Может быть, покаяться и поплакать, почитать, наконец, хорошую книгу, и дай Бог даже и Евангелие. Верующие согласятся, что болезнь в руках

Всемогущего Бога, Верховного Врача душ и телес, Верховный Врач Господь, одно из имен Его Целитель, Он пользуется болезнями для нашего вразумления, иногда для наказания, обуздания. И тогда если мы хотим исцелиться просто для того, чтобы исцелиться и вернуться к грешному образу жизни – то это одно, если мы хотим исцелиться и исправиться, то это совсем другое. Вот когда есть желание исправиться и исцелиться, тогда зачастую вмешивается Господь в наши недуги и болезни и исцеляет даже там, где врачи человека оставляют. Дух Святой действует там, где человек уже прекратил действовать. Так подтверждается власть Бога над Своим творением.

Наука, безусловно, далеко ушла в решении наших проблем, однако болезни оказались хитрее. Они мутируют, двоятся, троятся, расслаиваются, убегают. И чем больше у человека подспудных средств, чтобы с ними воевать, тем больше они изощряются, чтобы убежать от лекарств. Любой вам доктор скажет, что врачи, собираясь на семинары, с ужасом узнают, что опять какой-то вирус еще больше мутировал. Вроде бы мы только его поймали, а он опять убежал. То есть мы не достигнем вечной жизни блаженной в рамках земного существования. И когда человек понимает, что таблетками его не исцелишь и никуда от болезни не денешься, и операция не гарантирует ничего, он зачастую обращается к Богу. Это могучее воспитательное действие скорбей вообще. Сжимаемая вода поднимается вверх, а скорбящая душа поднимает глаза свои к Небу. Так что, слава Богу за все! И за болезни в том числе. Особенно за исцеление ради того, чтобы человек исцелившись, стал жить по-другому. Вот в чем смысл исцеления. Исцелиться и вернуться к своим занятиям, к узкому кругу интересов: “кино, вино и домино”, хочу быстро исцелиться, чтобы жить по-прежнему. В том то и задача духовников и проповедников, учителей, наставников, чтобы дать подумать о том, зачем человеку здоровье. Есть, скажем, просто здоровье и здоровье “для”. Говорят: “Я не могу, батюшка, болеть, у меня дети маленькие”. Опять: “Я не могу болеть – хочу храм достроить”. Это правильный тезис. Или: “Я нагрешил, наказался, я исправлюсь, я больше не буду”. Это хорошие мысли. И вот тогда Бог выходит нам навстречу и силен нас исцелить. Он силен вмешаться в Им же созданные законы и иногда врачи отворачиваются от человека, а человек приходит к ним на собственных ногах и они с радостью и ужасом говорят, что медицина не может этого объяснить. То есть к счастью это есть.

Вопрос: А как Церковь объясняет, что существует исцеление, которое не благословляется?

Ответ: Дело в том, что поскольку здоровье может быть самоцелью и человек может стремиться только к выздоровлению без коррективы на нравственное исправление, то конечно человеку хочется побыстрее выздороветь. “Кто бы мог меня сделать здоровым и сколько это стоит?” – ближайший вопрос. На рынке сегодняшних услуг есть много желающих предложить тебе здоровье за сдельную плату. Снять порчу, почистить чакры, мантры профильтровать… Что нибудь еще. Здесь поле, ресурс для шарлатанства могучий. Ну, диавол есть. Он не умер, он не исчез, он живет, он дает некие свои знания кому-то, кто открыл двери своего сердца для него. Он может научить чему-то, поскольку он как ангел мудр и опыт его велик, он знает больше, чем человек. Поэтому здесь конечно запутаться легко. Так вот этот нравственный критерий нужно понять очень хорошо, что там, где есть желание просто исцелиться, не меняя жизни, в этой точке может быть встреча человека с ложным целителем.

К счастью святые источают исцеления как из “рога изобилия”, если Бог им это уделил. Ведь дары Божественные различны. Не нужно думать, что все святые – целители. Святой может не иметь этого дара. Он может иметь другие дары. А Господь может даровать дар исцеления возможно как самый великий. Есть не менее важные дары: слово утешения, совет, дар рассуждения, дар сострадательной любви, когда человек имеет от Бога такой дар не проходить мимо чужой беды, не приемлет такой лозунг “У тебя свои проблемы”. У него нет чужих проблем. Он хочет у каждой постели посидеть, каждую слезку вытереть, его сердце рвется ко всем, кому плохо. Среди этих даров есть и дар исцеления. Это именно дар. Хотелось бы именно заметить этот момент. Дар он тогда дар, когда мы не просим, а получаем то, что Богу захотелось. Как, например, к нам приходит человек, и подарил нам что-то. Ты думал, что тебе подарят авторучку, а тебе подарили чайный сервиз на шесть человек. Мы не смотрим в зубы этому дареному коню. Вот также и с дарованиями различными. Господь дарит это. Нельзя даже думать: “Господи, я хочу исцелять. Я хочу быть целителем”. Это ужасная мысль! С этой мыслью можно в самое дно ада опуститься! Это уже очень плохо – так думать нельзя. Потому что это дар, и дар именно святым, тем, кому Бог считает нужным его дать.

Кому может Бог дать такой дар? Человеку абсолютно смиренному, абсолютно не считающему ничего своим, абсолютно не могущему приписать ничего себе, то есть абсолютно чуждому той мысли: “Это я! Вот я домолился! Вот уже и исцеления пошли!” Такому человеку не дастся. Дастся такому, кто весь в присутствии Бога и весь дает место Богу войти в чужую жизнь, а сам себя забывает. Митрополит Антоний Сурожский чудесно сказал, что святой человек похож на чисто вымытое стекло, через которое свет вливается в комнату, а стекла не видно. То есть грязное стекло – заметно, и свет есть, но и стекло заметно. Так вот святого – его не видно. Вот Матерь Божия – непревзойденный пример святости, это вершина святости человеческого рода. И Ее мало видно на страницах Евангелия. Потому что святость прячется, она вообще не видна. Поэтому такие чрезвычайные дары Бог может давать только тем, кто знает о себе, что он ничто, что все это Божие, а ему хвалиться нечем. То есть полное самоуничижение, абсолютное стирание гордыни внутри себя. Этому змею, действительно, нужно голову стереть. И кто его стер, тот может получить от Бога самые различные дары. Но гордиться ими он уже никогда не будет. Он будет бояться их, он может от них отказываться, ибо смирению свойственно отказываться от даров. Святой говорит Богу: “Мне не нужен дар, прошу Тебя, только не это”. Однако Господь отвечает: “Так это ж я не тебе подарил, а чтобы через тебя кому-то легче стало. Это такой дар, который тебя еще больше обременяет – ты теперь служить должен людям этим даром. Ты и так служил, а теперь еще больше послужи”. Это абсолютно перевернутая шкала ценностей. Евангелие революционно вторгается в мир человеческих мыслей, и все там напрочь меняется местами. То есть ты не взираешь на то, что раньше ценил, ты поднимаешь то попранное, что раньше не замечал, ты проходишь мимо того, что раньше любил страстно всем сердцем, и ты бежишь туда, где раньше никогда не ходил и считал неинтересным.

За что мы любим святых? Во-первых, за то, что они есть. Не за то даже, что они молятся. Они нам подтверждают правду Евангелия. Например, граф Лев Толстой говорил, что Евангелие – это красивая сказка, которую интересно читать, но невозможно исполнить. Есть такие фантазеры и сегодня. Так вот святые доказывают, что по Евангелию можно жить, они оправдывают Бога в глазах человека, они доказывают Евангелие делом. И если бы этих чудных святых не было в каждом поколении, то очень скоро люди бы подумали, что Евангелие, конечно, красивая книга, но совершенно неисполнимая. А святые говорят: “Нет, это книга Жизни, это правда святая, поэтому можно жить, поэтому нужно жить по Ней”. И поскольку они такие же как мы – мы видим, что все это исполнимо.

Вопрос: Я думаю, что все, что вы сказали, применимо и к дару пророчества?

Ответ: Очевидно. Дух один – дары различны. Принцип таков – совершенно разные дары от одного и того же Духа. Господь разделяет кому что. Дары различны, и сужать их одним только даром исцеления было бы несправедливо. Это опять говорит о нашей плотскости, что мы собственно плоть к сожалению. Пусть не на сто процентов, но в известной степени мы уж сильно, конечно, порабощены плотью и это грустно. Это опять таки та грусть, что мы не святые. Поэтому мы и больше всего говорим о чуде, как об исцелении, хотя, знаете, один из святых сказал потрясающие слова: “Любить грешника, не взирая на его грехи, вопреки его грехам – это чудо большее, чем воскрешение мертвых”. Дар сострадательной любви, дар умения простить человека, уметь бровью не повести, когда бывший враг пришел к тебе за помощью, и ты не выговорил и не напомнил ему ничего, то это тоже величайшие дары. Даров огромное количество и нужно их искать.

Вопрос: Я когда читал жития святых и жития юродивых Христа ради в частности, то для себя отметил, что у юродивых как раз дар пророчества был более ярко выраженным, поскольку они от имени безумцев могли предвещать, в том числе и правителям. То есть эта ширма безумия могла их спасать, и из их уст пророчества звучали довольно свободно.

Ответ: Здесь есть некая очень серьезная параллель между юродивыми нашей христианской эпохи и теми пророками, которые жили в период до пришествия Мессии. Вот те пророки тоже зачастую юродствовали. Для того, чтобы показать, что евреи уйдут в плен за свои грехи, они могли, например, раздеться до гола и бегать голыми с позором, одеть на свою шею ярмо и ходить с ним на плечах по Иерусалиму. Это было юродство чистой воды. Это было пророчество не словами, а образами. И действительно дух пророков израильских близок духу наших юродивых. Ибо и те, и другие скорбят о чужих грехах, и те и другие боятся, что Бог накажет, и даже знают, что Бог таки накажет. И те, и другие знают, что люди не исправятся. Что один из тысячи исправится, а остальные будут наказаны справедливо. Они скорбят от этого и плачут об этом. И рассказывают людям об будущих их бедах именно через такие зримые и такие странные образы, которые только лишь потом постфактум поймутся. Все пророки Израиля были немножко юродивыми, их не понимал никто, они говорили: “Я буду выть как шакал, и вопить, как страус и я буду плакать день и ночь о погибели своего народа”. А в это время все радовались и говорили: “Не придет к нам беда – здесь храм Господень, мы народ святой, все будет хорошо”. А они плакали и делали странные поступки. Кстати, Иезекииль и Исаия именно отличались таким духом юродствования. То есть Господь повелевал делать им странные вещи. Если вчитаться в библейский текст, они поступали очень странно – именно в духе наших юродивых. Они же, когда говорили с царями, спасались не только ширмой безумия, они спасались той силой, которая обитала в них. Цари вдруг теряли присущую им свирепость, слыша строгие слова из уст блаженных. Например, когда Иван Грозный разрушил Новгород и вошел в Псков, к нему подскакал на палочке, как на коне, юродивый и предложил ему кусок мяса. Дело было в посту и царь говорит: “Я христианин и мяса постом не ем”. А юродивый спрашивает: “А кровь христианскую пьешь?” И Псков был спасен, город откупился данью. А то кровопролитное опустошение, которое было в Новгороде, Пскова не коснулось. То есть здесь уже не было какой-то придурачливости, а была именно та сила духа, которая царя остановила. А вот Василий Блаженный также мог царя обличать. Например, был такой случай. Грозный царь строил на Воробьевых горах церковь и был очень занят постройкой. На службе молясь, у него все время мысль убегала в сторону этой постройки. Когда он выходил из собора, Василий подошел к нему и говорит: “А почему ты царь не ходишь на службу?” Царь удивленно ответил: “Как же не хожу? Пшел вон, ты что, не видишь, что я из церкви иду?” Василий говорит: “Ты в церкви не был – ты по Воробьевым горам пролазил всю службу, а в церкви тебя не было”. Здесь уже видно такое духоведение, когда Бог открывал тайны сердца. И оно именно было удобно для высказывания грозным князьям и царям, потому что другой не скажет. Только они и могли это сказать. Кстати, наверное, образ шута в западной литературе параллель юродивым. Вспомните “Короля Лира”. Там шут изрекает королю некие непреложные истины. Он один мог, шутя и ерничая, кувыркаясь через голову, дурачась, говорить правду. Кто же им правду скажет – один трепещет, другой убежал от страха, чтобы не казнили, третий сказал и поплатился. То есть они брали на себя функцию совести народной. Говорили мало, но очень по делу.

Грешному человеку страшно со святым встречаться, потому что святой весь обличение может быть. Иногда он может быть незаметен, а иногда может обличить и так, что стыда не оберешься. Святые страшны в этом смысле. А иногда они очень утешительны, потому что нужно ведь знать, что смысл жизни есть. Не имеющие смысла жизни и так разрушают себя наркотиками, алкоголем и какой-то еще ерундой, потому что отказывается естество человека жить, не имея смысла. Вот святые, праведники великие они оправдывают существование мира. Иногда человеку кажется, что все уже совсем плохо – и внутри, и снаружи, и в семье, и в государстве, и в церкви. Человеку нужно знать, что праведники есть. Вот есть святой человек, значит, слава Богу, значит, Бог нашу землю не забыл. Они нашу жизнь осмысливают, бросают якорь или спасательный круг.

«будешь в России, а потом на Украине»

Игумения Херувима

Благодарю Господа Бога, что Он сподобил меня бывать при жизни матушки Алипии у нее в домике в Голосеево, посещать ее и быть свидетельницей ее богоугодной жизни. Бедная обстановка келии, курочки, многочисленные кошки, многие из которых были необыкновенными: у кого глазик, у кого лапа или хвост были больными или увечными – все это поразило меня. Матушка пояснила, что кошки болеют по грехам людей.

У Матушки были люди, она отпустила всех, а мне сказала, чтобы я осталась. Я смотрю на бедность келии, и недоумеваю: “А где же я здесь буду спать?” А она обличила мои мысли и ответила в шутку: “А ты на дереве будешь спать”.

Еще тогда Матушка предсказала мне, что я буду жить в России, буду игуменией, назвала мое имя в монашестве, сказала, что потом я вернусь жить на Украину. Услышав об потом Украине, я поверила, а о России подумала: “Как я туда попаду? Что заставит меня туда поехать?” А Матушка поймала мою мысль: “Да, да – будешь в России, и на Украине”. Слова Старицы сбылись, долгое время я жила в монастыре в России, а теперь уже восемь лет живу на Украине.

«Монастырю четыре тонны!»

Игумения Феофания. Настоятельница Свято-Богоявленского женского монастыря. Кировоградская обл., Знаменский р-н., с. Диковка

В наш монастырь приехала одна раба Божия, рассказав о том, что она посетила удивительное благодатное место – могилку матушки Алипии на Лесном кладбище и подарила мне книгу о подвижнице, в которой собраны рассказы о ней. Мигом пронеслось в моей памяти воспоминание о том, как при жизни этой дивной старицы я удостоилась бывать у нее в Голосеево и получать от нее наставления и помощь в своих невзгодах. С великой радостью я зашла в свою келейку и начала читать книгу о матушке Алипии. Закончила поздно. Вдруг звонит мне председатель сельсовета и говорит: “Матушка, звонили из Знаменки, предупреждают, что идут сильные морозы до 30 градусов. Матушка, все утепляйте, готовьтесь!”

Господи, помилуй! Уголь у нас в малом количестве, дров тоже мало! Зимой мы топим, но с перерывами. А сейчас при таких морозах придется топить каждый день – хотя бы продержаться неделю! Что делать? Такая меня печаль взяла! Взяла в руки книгу о матушке Алипии, открыла на странице, где рассказывается о какой-то женщине, у которой отобрали квартиру. Ей посоветовали обратиться к матушке Алипии за помощью. И вот Матушка, уже почившая, помогла этой женщине, и ей оставили квартиру. Этот рассказ произвел в моей душе внутренний переворот. Люди не знали Матушку, никогда ее не видели, а она милость такую посылает им, а я видела ее, за ручку ее держала, разве она не услышит!? Я прильнула к фотографии Старицы с молитвой: “Матушка, вспомни меня, услышь меня! Идет мороз такой сильный, а мы заканчиваем дрова! Храм у нас огромный – как его отопить!? Матушка Алипия – помоги родная, помолись за нас!” Так взывала я к старице, пока от усталости и душевных переживаний за целый день не заснула сидя. Вдруг во сне я услышала совершенно отчетливый женский голос, от которого я встрепенулась: “Сколько тебе?” А у меня в голове возникла мысль, продолжающая наш диалог: “Ну, хотя бы четыре тонны!” Почему я назвала именно эту цифру – не знаю. Так легло мне на сердце.

Утром меня зовет монахиня нашего монастыря.

– Матушка, подъехала машина, и уголь предлагают.

– Ой, побеги узнай – может быть, в долг нам дадут? Сестры будут пенсию получать, и мы как-то скопим и сможем отдать!

Прибегает обратно.

– Матушка, водитель сказал, что он не знает почем уголь. Ему утром велели загрузиться и отвезти на монастырь.

– А сколько там?

– Четыре тонны.

Я была потрясена. Я поняла, что это матушка Алипия помогла. Благодарность переполняла мое сердце.

К вечеру мне позвонили.

– Матушка, вам уголь привезли?

– Да, спаси Господи.

– Вы знаете, я всю ночь не могла спать! Женский голос повторял мне: “Монастырю нужно четыре тонны угля!” А мой муж как раз завез в офис четыре тонны. Я просила его: “Ты можешь обойтись? Мне женский голос повторял всю ночь, что монастырю нужны четыре тонны!” Я тебя очень прошу!

Вот так открылось это дивное чудо!

Свидетельство об исповедничестве за Христа матушки Алипии

Галина Кельвина Рашид. Сидней. Австралия

Мое детство и юность проходили в Одессе – городе, с которым связано также и житие матушки Алипии. История ее жизни необыкновенным образом переплелась с жизнью моей бабушки Анны Андреевны Самохиной, часто рассказывавшей мне об этой чудной старице. Анна Андреевна явилась для нас непосредственной свидетельницей великого подвига исповедничества за Христа, совершенного матушкой Алипией вместе с многочисленным сонмом новомучеников и исповедников Российских в 30-х годах XX века.

История знакомства матушки Алипии с моей бабушкой удивительна. Это происходило в 1939 году. Тогда она была еще молодой девушкой. Жила в Одессе на Кузнечной улице недалеко от Успенского собора. Однажды, находясь в каком-то магазине, бабушка обратила внимание на ящик для продуктов. Это был обыкновенный ящик, использовавшийся для тары. Между досками было вложено письмо. Раскрыв его, бабушка поняла, что оно было аписано из заключения некой Агафией. Это было смелое обращение к православным людям не забывать Бога и верить в Него. Позже выяснилось, почему было выбрано такое интересное средство для пересылки.

Анна Андреевна, спрятав письмо, отнесла его в храм, прихожанкой которого являлась. Там, в среде верующих, оно переходило из рук в руки. Прихожанкой храма, а также близкой подругой бабушки была одна верующая девушка Фрося Моисеева. Услышав о содержании письма, она сказала: “Мы найдем эту монахиню”. У Фроси был брат Вася, в то время работавший в тюрьме надзирателем. Тогда ему был 21 год. Фрося послала письмо брату и через некоторое время получила ответ, что именно в той тюрьме, где работал Вася, отбывала наказание как политическая заключенная будущая монахиня Алипия, тогда еще Агафия. Вася был верующим человеком, как и его сестра, и отрекомендовал Агафию как прозорливую старицу. Заключенные в этой тюрьме занимались сборкой ящиков, чем видимо и воспользовалась будущая старица для пересылки своего обращения. Фрося и бабушка договорились о свидании с братом и поехали. Мне трудно вспомнить, как они добирались: на поезде, на извощике или на лошадях, помню только, что ехали они несколько дней. Тюрьма находилась на скалистой местности, и Вася устроил им свидание. Девушки привезли Матушке еду, но при них она ничего не взяла и хотела все вернуть.

Эту необыкновенную встречу с Агафией бабушка запомнила на всю жизнь. Всех подробностей разговора бабушки с Агафией я не знаю. Известен один интересный факт. У бабушки в то время было очень серьезное заболевание, о котором по прозорливости было известно Матушке. У нее был рак груди. Агафия помолилась о бабушке и после того посещения на удивление всех опухоль остановилась в росте, уменьшилась в размере и Анна Андреевна прожила с ней до 93 лет.

Бабушка говорила, что от Агафии исходило особое тепло. Прозорливость ее была удивительной. Бабушка часто вспоминала ее слова: “Будет большое горе, много людей погибнет и у тебя (у бабушки) тоже два сына погибнут, а третий вернется”. Это был мой папа. Бабушка получила похоронку на моего отца, а он вернулся. Два брата моего папы так и не вернулись с фронта.

У Фроси в тот момент было крайне затруднительное материальное положение. Ее семья была должна много денег.

Судьба Фроси интересна. По происхождению она была дворянкой из очень богатой семьи. Революция поломала привычное течение ее жизни так же, как это случилось со всеми дворянскими семьями России. Фрося очень нуждалась и скрывала свое происхождение. Агафия сказала Фросе где находится ее фамильное золото и драгоценности. По приезде в Одессу прозорливость Матушки подтвердилась – где-то под третьей липой, указанной Агафией, нашлись драгоценности семьи Фроси, которые она бережно хранила всю жизнь. Фрося была удивительным человеком, подвижником. Она избрала для себя путь подвига, путь нестяжания и вела нищенский образ жизни, жила в подвале. Все жалели ее, давали милостыню. Однако после ее смерти убедились, что мотивы такой жизни заключались вовсе не в материальном положении, а в избранном ею подвиге.

Вскоре началась война, бабушка попала в эвакуацию. Вася погиб на фронте. Вернувшись после войны в Одессу, Анна Андреевна искала Агафию, но найти не могла. В 1978 году наша семья эмигрировала в Австралию. В 1986 году бабушка скончалась и до последнего дня помнила Агафию и рассказывала мне о ней.

Прошло много лет. Я часто вспоминаю бабушкин рассказ. Когда мне было очень плохо, я мысленно обращалась к Агафии, мечтая узнать о ней что-нибудь и иметь ее фотографию.

Я знала одну киявлянку, которая ко мне очень хорошо относилась. Как-то она сказала, что к ней приезжает ее мама из Киева. Я с удовольствием пригласила ее к себе домой. Когда я услышала от киевлянки о киевской подвижнице монахине Алипии, которая в миру была Агафией и отбывала срок в 30-х годах, у меня чуть сердце не остановилось. Я приняла в руки ее фотографию и долго стояла в оцепенении.

Рассказ о матушке Алипии, а также книжечку о ней, я передала старшей сестре нашей русской церкви святого Пантелеимона в Госфорде. Эта церковь существует трудами прихожан нашего храма. Группа православных людей из 15 человек организовали все, что могли, чтобы открыть храм: концерты, лотореи. Таким образом собрали деньги и построили небольшую церковь. Госфорд – это пригород Сиднея, курортное место. В нашем храме теперь также чтят память киевской подвижницы.

Сбылась мечта моей бабушки узнать о жизни Агафии. Она жива в наших сердцах. Моя мечта – приехать в Киев и побывать на могиле этой замечательной матушки. Ее жизнь послужит жизненным примером для молодого поколения и также и для нас.

«Обойдите вокруг домика, покричите, и я услышу!»

Мария Александровна Скидан. Келейница матушки Алипии г. Киев

Многие чада матушки Алипии во время обретения ее мощей очень переживали, что вдруг мощей в могиле не окажется. Ведь все мы знаем, что в октябре 2005 года группа людей пыталась раскопать могилу. После того события пошли разные кривотолки, что тела Матушки нет, что его украли и забросали землей пустую могилу. И уже

Народы мятеж поднимали.

А ты была в Царстве Христа,

От юности дух разжигая,

Свечою тепло вознося.

Во всеобщем кипении гнева

Прохожий был близкий, свой,

Единственный, неповторимый,

Ты знала его душой.

Иссыхая, рождает глыбы

Сухая, больная земля,

Но каплею влаги милость

Орошает больные сердца.

Не сломаться, не стать пустыней

Трудилась ты в жизни своей

И сколько же ран затаила

Завеса души твоей.

Тогда было получено благословение блаженнейшего митрополита Владимира (Сабодана) на перенесение мощей в Голосеевскую пустынь, люди с нетерпением ждали опровержения подобных слухов. Господь утешил народ – все мы явились свидетелями обретения мощей Матушки и убедились в их сохранности.

Также хочется рассказать еще некоторые факты из жизни старицы, не вошедшие в первое издание. Вспоминается один интересный случай. Я ночевала у Матушки. Как и всегда, она тихонько сидела на своем небольшом местечке, перебирала четочки. Творила Иисусову молитву. Слышу, она меня окликнула, нарушив тишину.

– Маруся, ты спишь?

– Нет, Матушка.

– Ты знаешь город Тамбов?

Мне как-то не по себе стало, я очень хорошо знала город Тамбов, потому что с этим городом были связаны некоторые происходившие в то время обстоятельства моей жизни, о которых я Матушке не говорила.

– Знаю.

– Ты три весточки получил?

Тут я просто замерла.

– Да.

– А почему ты не дал ответ Наталье Васильевне?

Наталья Васильевна была моя знакомая из Тамбова, с оторой мы переписывались. Я удивилась, что Матушка назвала ее даже по имени, ничего не зная о ней. Наталья Васильевна написала мне три важных письма, на которых я не дала ответ. Так Матушка своей прозорливостью напомнила мне про мой грех.

Был однажды такой случай, раскрывающий прозорливость старицы. Ехали мы с ней в храм в воскресенье. На остановке ждали троллейбуса. Вид Матушки был необычным для прохожих – детская шапочка, под одеждой что-то подложено, какая-то неестественная сгорбленность наблюдалась. Возраст старицы поэтому определить было нелегко. Люди, стоявшие на остановке, начали обсуждать Матушку. Ко мне подошла женщина и спрашивает: “Сколько этой бабушке лет? Спросите ее?” А Матушка тут же поворачивается и спрашивает ее: “А тебе сколько лет?” И называет цифру. Женщина с удивленным видом подходит ко мне и говорит: “А откуда она знает сколько мне лет?” Я ответила: “А вы спросите у Матушки”.

Подошел троллейбус, и мы уехали.

Вспоминается еще одна картина, глубоко запечатлевшаяся в моей памяти. Пошла я как-то в магазин купить нужное по дому. Подхожу и вижу: стоит Матушка, держит в руке кулек пшена. Высыпала его на землю, и сразу ее окружили голуби – и на головке у нее сидят, и на плечах. Столько птиц слетелось! Они кушают, а Матушка радуется. Сейчас, когда я подхожу к этому магазину, сразу же вспоминаю старицу, оживает в душе виденная мною много лет назад картина.

Однажды мы со старицей в праздник Рождества Христова поехали в храм. Отстояли службу, вышли на улицу и Матушка говорит: “Давай поедем на рынок”. На рынке она сразу же подошла к мясному отделу, выбрала мяса, купила, пришли мы домой. Старица сразу же взяла нож, я держала мясо, резали и кормили котиков. Всем она раздала по куску хорошего мяса. А я стою и думаю: “Что же это Матушка такое хорошее дает мясо?” А она тут же на мои мысли отвечает: “Пусть они кушают в честь праздника Рождества Христова”. И я сразу же поняла, что Матушка знает мои мысли.

Когда Старице было уже очень плохо, мы растерялись, поникли духом. И начали сетовать, переживать, спрашивать Матушку: “Что нам делать?” Она отвечала: “Придите, обойдите вокруг домика, покричите, и я услышу!” И когда снесли домик, мы сильно запечалились – как же так? Все слова Матушки не произнесены напрасно, а теперь домика нет. Вокруг какого домика молиться, где “покричать” Матушке? Но время подтвердило ее слова. Когда на месте домика построили часовню, стало ясно, где можно звать Матушку, вокруг чего можно обойти, где можно помолиться.

Также она говорила о том, что недалеко от ее домика был когда-то алтарь, и строго-настрого запретила ходить туда. И добавила по-своему: “Здесь церковь был Преображенский”.

Еще одно предсказание Матушки исполнилось сейчас.

Однажды мы говорили с ней. Она вдруг, указав рукой на территорию, на которой находился ее дом, сказала: “Здесь похоронены три старца”. В то время это изречение показалось мне совершенно непонятным, и я оставила его без внимания. С течением времени тайна этих слов открылась. Прошло время. Матушка скончалась. Домик ее был разрушен и на месте, где он находился, осенью 2004 года начались строительные работы по возведению часовни. Экскаватор копал яму для глубокого фундамента 16-метровой часовни. В этот момент был снят слой земли, и взорам всех открылись шесть черепов похороненных в этом месте монахов. Чудом Господним экскаватор не затронул самих скелетов, и они так и оставались полностью в земле. Видны были только черепа. Немедленно сообщили настоятелю монастыря о случившемся. По проекту далее копать было не нужно, поэтому захоронения так и оставили почивать там, где они и находились. Господь подтвердил правдивость слов матушки Алипии. Кто из шести почивших монахов был назван ею старцем, знает только Господь. О существовании на месте жилых домов древнего кладбища никто не предполагал. По воле Господней матушка Алипия подвизалась на святом месте, молитвой соединяясь с почившими старцами. Когда мне сказали о том, что нашли захоронения, только тогда я отчетливо вспомнила о словах Матушки. Я еще больше убедилась, что она была великой старицей, и Господь был с ней.

«Слава Господу Богу за таких старцев!»

Костюченко Лидия Васильевна. г. Киев

Какое счастье было встречаться с Матушкой на Демиевке – по праздниками и воскресным дням. Она всегда сидела у икон Божией Матери “Нечаянная радость” и апостолов Петра и Павла. После литургии мы ехали с ней домой. Праздничная одежда ее была самая простая: черная юбка, черная вязаная кофта, черный платок, детская меховая шапочка и плетеная корзинка из лозы, в которой она носила панихиды, зимой – черная куртка. Придя домой из церкви, Матушка переодевалась в домашнюю одежду, кормила курочек, котиков и народ, немножко отдыхала на досках во дворе, если это было летом, и молилась. Мы все замирали, боялись нарушить покой Матушки и ее молитвы, и сами молились. Во дворе царила тишина, если Матушка находилась даже у крана с водой и кто-то начинал говорить, то Матушка тут же останавливала: “А ну, девки, не сплетничать! Молитесь!” И так она была постоянно без отдыха. Еще примечательно: Матушка говорила с людьми, исполняла домашнюю работу, общалась с людьми, благословляла пищу, а душа ее была постоянно с Богом, внутренне душой она всегда обитала выше земли и духовная радость, благодать были постоянно с ней. Глаза ее были теплыми, добрыми, в них светилась бесконечная любовь, от нее не хотелось уходить, кажется, всегда бы жить с ней, нигде такой радости не ощущалось ни дома, ни при общении с родственниками. Эта простота, доброта, бедность, смирение, терпение, любовь – притягивали к Матушке. Старица каждого человека видела насквозь. Приходили к ней люди душевно и телесно больные, а домой возвращались здоровыми. Матушка не показывала свои дарования духовные, никто не замечал, как все происходило. Возвращаешься домой, и все нормализуется, все проблемы решаются.

Мой родственник как-то сказал: “Вот Матушка была! Сразу у нее все исполнялось! Больные сразу исцелялись, кому работу нужна была – получали, любая просьба сразу исполнялась. Были и есть другие старцы, но не так у них все мгновенно”.

Одному молодому человеку Матушка всегда говорила: “Пой – слава в вышних Богу!” Это был урок молитвы и правильного душевного устроения.

Матушка за церковь православную очень переживала, любила ее всей душой, предсказывала раскол. Однажды я была свидетельницей одного случая. На входных дверях Демиевского храма возле ручки кто-то выжег кусок двери. Матушка заметила это, остановилась и долго рассматривала, рукой разглаживала, на кого-то кричала: “Ишь ты! Что задумал! Не сметь! Не сметь трогать “Церквань!” Матушка на расстоянии защищала церкви от злой силы – закрытые храмы открывали после ее молитв. Мы были в том свидетелями. Матушка на расстоянии видела беды в семьях, болезни людей и молилась, грозила, приказывала – и все тут же налаживалось.

Было не понятно, почему Матушка всегда благословляла идти на могилку к батюшке Алексею Шепелеву со словами: “Иди к священнику, он здесь рядом служит в Церкви”. В те времена двадцать лет назад церкви там еще не было, территория монастыря находилась в запустении, только было маленькое кладбище, на котором был похоронен батюшка Алексей Шепелев. И мы ходили к нему на могилку, как благословляла матушка Алипия. Сейчас всем стало ясно: батюшку канонизировали, возрожден монастырь, построены храмы, идут службы, мощи батюшки находятся в церкви. Вот и “служит” в монастыре преподобный Алексей – сбылось предсказание.

Матушка Алипия – великий наш чудотворец, пророк. Двадцать лет назад она нам как-то сказала: “Смотрите, какой туча идет! Молиться надо, молиться!” – подняв голову в сторону запада. Будем живы, увидим, что за темные тучи видела Матушка духовными глазами. А небо было голубое, голубое, даже ни единой малейшей беленькой тучки не было на небе тогда. И увидим, кто будет жив, наверное, такое время, что и картошка не уродит, если Матушка с болью в душе взывала ко Господу, подняв голову к небу, после того как мы выкопали у нее картошку: “Господи-и-и! Нет картошки! Что будем делать? Жалко людей! Жалко детей! Жалко зверей! Птичку жалко! Рыбку жалко!” А картошки в тот год уродило много! Матушка, открыв мешок и держась за него руками, долго в нее всматривалась. Матушка особое внимание уделяла теме земли – тем, кто имел дома в селах, землю, домашний скот запрещала продавать, указывая на то, что им еще пригодится хозяйство. Мы люди темные в духовном плане, понять ее действия не могли. Что означали ее слова, покажет будущее.

Как-то Матушка нам с Марией сказала: “Сушите грибы! А потом каждой отдельно добавила: “Суши”, – сказала Марии. Потом мне: “Суши”. Что это значит – увидим когда-то.

Уходя домой от Матушки, мы всегда получали от нее благословение – хлеб. И вот однажды у старицы было человек двенадцать – рубили дровишки, складывали, а потом пообедали. Матушка всем дала по половине хлеба, а одному молодому человеку целую буханку. “Бери!” – сказала Матушка и пронзительно на него посмотрела. Она видела, что этому молодому человеку будет тяжело в жизни и, наверное, поэтому благословила ему целый хлеб, чтобы Господь даровал в жизни терпение нести свой крест до конца. Да, сейчас ему тяжело, но видимо благословение облегчает его жизненную ношу.